Читать книгу НЕМИР - Алиса КЛИО - Страница 5

Вечером того дня, когда Ленни Мантуер впервые увидел Немир, в город прибыли ещё два путника. Они шли с запада, их путь пролегал по ровной песчаной дороге, огибавшей побережье, прямо к горам. Они шли медленно, всё время оглядываясь, часто останавливались и что-то обсуждали; по одежде было видно, что прибыли они издалека. Оба были облачены в немаркие плотные плащи, из-под которых, правда, виднелась иная ткань, изящного покроя, богатая и расшитая узорами. Один, более высокий по росту и крепкий по сложению, казался прирождённым повелителем, временно облачённым в суровое походное платье. Если бы вы встретили его случайно, то могли бы сказать ему, что нынче весна и одет он не по моде… А он ответил бы, что прибыл из краёв, где не бывает весны, и давно позабыл, какую моду она диктует. А может, ничего не сказал бы, а лишь улыбнулся, слегка покачав головой, и тогда в его волосах блеснула бы золотая корона. И вы бы поняли, что, конечно, это – король. Настоящий.

Его спутник был пониже ростом и поуже в плечах, но, не будь рядом короля, он, несомненно, показался бы величавым исполином. Он им и был. И если бы вы спросили короля, кто, он, тот ответил бы: «У меня нет тени, но есть верный друг, который бодрствует, когда я сплю, всегда бережёт для меня своё последнее, лучшее Слово, тот, без которого я не смог бы уйти и вернуться обратно».

Так король ответил бы каждому, кто захотел бы узнать больше, чем знал. Но в этот предвечерний час им никто не встретился, и ничей любопытный взгляд не сопровождал их путь. Вскоре они подошли к скалам, которые тёмными громадами высились вдоль берега, и вступили в прекрасные, созданные самой природой, врата гор. Здесь приморский ветер засыпал, солнце пекло сильнее, и плодородная почва постепенно вытесняла бесплодный песок. Спутник короля откинул капюшон и с чувством втянул в себя нагретый, ароматный воздух предгорья.

– Вот мы и пришли, – сказал король.

– До вечера мы не успеем попасть в столицу, – сказал другой.

– Мне всё равно, – порывисто проговорил король. – Я долго шёл, а теперь хочу видеть горы.

– Вот они, Галахад, – сказал другой, очертив рукой пространство вокруг. – Смотри!

– Как они выросли! – выдохнул король.

В тот миг он больше ни о чём не думал, а лишь любовался пиками вершин, парящими высоко над их головами. Напротив, его спутник обратил взор к земле и заметил то, что не бросалось в глаза доселе, – островки прошлогодней травы, сухой и желтовато-бурой. Смешанный ковёр из растений пружинил под ногами.

«Всегда недоумевал, как ухитряется трава прятаться до весны под снегом, – подумал спутник короля, которого звали Ароном и который был целителем, и не обычным, а самым легендарным в Немире. – Интересно, сохраняется ли человеческий дух под сединой лет, и не становится ли блёклым и жёлтым?»

– Весна ушла на равнины, – сказал Галахад.

Теперь оглянулся и он, но увидел другое. Вокруг бушевали зелёные травы, цветущие низкорослые кустарники заполонили склоны гор, окутав их бледно-розовой дымкой. Седые вершины смотрели на юг, оттеняя белизной беспечальное пастельное небо; птицы в вышине кружились в хороводе.

– Весной я всегда прихожу в горы, – проговорил король, – а осенью, когда больше нечего ждать от природы, возвращаюсь к морю. Это даёт мне силы.

– Давно ты здесь не был, – заметил Арон. Ветер развевал его бороду, ласково поглаживая волосы, и, казалось, даже морщины на лице порывались улыбнуться.

– Это самое дивное место в Немире, – ответил Галахад.

– Если так говорит уроженец Нирвалана… – молвил Арон с улыбкой, – О да, ты настоящий ценитель красоты. Но сейчас идёт война.

Король посмотрел на Арона вопросительно.

– Правда?

– Да, правда. Ты и сам знаешь. Магистр не стал бы писать просто так.

– Но я не чувствую её, – возразил Галахад.

– Тут был бой. Смотри, вся земля изрыта… Конечно, прошёл дождь…

Арон наклонился, изучая следы. Король продолжал стоять, скрестив руки на груди. Выражение безмятежности не покинуло его лица, и лишь глаза смотрели внимательно и чуть грустно.

– Какое-то возмущение в природе, – пробормотал он. – Не бывает боя без мёртвых тел, поломанных мечей и копий.

– Я думаю, здесь враждовали иные силы.

– Стадо коров сошло с тропы и заблудилось, – подсказал Галахад, старательно пряча улыбку.

Арон быстро взглянул на него.

– Гиганты уносят своих мертвецов, – произнёс он со странной интонацией. – Кто-то расправился с ними так, что они не успели даже поднять оружие. Кто?

– Дойдём – узнаем, – спокойно сказал король Галахад. Он тоже нагнулся, чтобы сорвать желтолистный звездчатый эльфийский корень. – Не обижайся, но читать следы на земле – не твой конёк. Предсказанья по звёздам подходят тебе больше.

Его друг понял, что продолжать разговор бессмысленно. Он отвернулся к востоку, прикрыл глаза рукой и стал изучать острые грани ближнего хребта.

– Из-за чего началась война? – спросил король. – Ты прочёл письмо до конца?

Арон кивнул. Новость была из разряда тех, которые стучатся в твою дверь ногами в тяжёлых сапогах, после чего норовят войти в историю, а заодно втянуть тебя. Что бы ни говорил Галахад, а в воздухе витали призраки грядущих перемен.

– Кое-кто разрушил сильфанейский храм… – вздохнув, сказал Арон.

– А-а…

– …который Ваши подданные возвели в Вашу честь…

– А-а…

– …ещё в древности, когда сочли Вас погибшим в Дарианском походе…

– Ага! – резюмировал Галахад. – Ну и что?

– В каком смысле?

– Арон, ты мудр, рассуди: разве это повод для войны? Возведением Храма сильфанеи увековечили не меня, а свою любовь ко мне. Я был недостоин тогда. Изменился ли я к лучшему? Ты скажешь, о да, определённо. Ну, допустим. Понравится ли это им? А вот этого никто не знает, даже ты!

– Я уверен, – раздосадовано молвил Арон, – если бы это не касалось Вас лично, Вы были бы более щепетильны. Нам стоит уважать… э-э… некоторые чувства Ваших подданных!

– С тех пор прошла такая уйма лет, что нашим чувствам предстоит основательная проверка на прочность. Надеюсь, теперь у моих подданных найдётся занятие получше, нежели поклонение мне, – невозмутимо отозвался король. – Я верю в них. А ты?

Целитель мог бы ответить: простым сильфанéям понадобится не одна жизнь, чтобы настолько измениться. И Галахад не должен забывать о времени, хотя времени для него давно не существует. И ещё неизвестно, как их здесь встретят. Он многое мог бы сказать. Однако…

– Ваше Величество…

– Не маши на меня рукой!

– Ваше Величество, – более твёрдо повторил Арон, – есть время быть несерьёзным, а есть… хм… совсем наоборот, – завершил он, понимая, что определённо недоволен этой фразой. Но так уж повелось: Арон, который в былые времена вещал перед целыми армиями, да и теперь мог легко уговорить самого строптивого пациента принять самое горькое лекарство, утрачивал все свои волшебные свойства в присутствии короля. Надо сказать, весьма некстати, ибо на правах друга он мог и должен был оказывать на Галахада положительное влияние.

Но снова, вместо этого…

– Почему ты всё-таки решил вернуться? – вопрос, который не просто интересовал Арона, а вызывал у него нечто вроде болезненного зуда. – Поверил Магистру? Подумал, что в этот раз без тебя не разберутся?

– Я прислушался к себе, – значительно произнёс король. И замолчал. Арон покосился на него, чувствуя, что начинает нервничать. Когда Галахад бывал таким, никто не мог сказать, что за этим последует. Даже он сам.

– Это иллюстрация к нашей знаменитой поговорке о том, что два сильфанея всегда лучше, чем один, – бесстрастно добавил Галахад, угадывая в молчании друга некоторую растерянность.

– Я не понимаю, – упрямо сказал Арон.

– Всё просто. Старый проверенный способ. Я, король Галахад, как бы раздваиваюсь, и возникают я-первый и я-второй. Я-первый спрашивает меня-второго: «Что ты об этом думаешь?» А я-второй отвечает: «Почему бы и нет?!»

– «Почему бы и нет?» Именно так?

– Точно, – Галахад улыбнулся. – Прости, я хотел сказать: Нирвалан – моя родина, которую я оставил давным-давно, она желанна для меня, потому что прекрасна, и не только. Там чарующие виды, обворожительные женщины, самые известные менестрели и самые длинные баллады, не говоря уж о том, что это всенемирно известная здравница курортного типа, где тепло, и вечное лето, и…

– Всё, всё! – закричал Арон, подняв руки. – Хватит! Зачем я только спросил…

– …и ещё примерно пятьдесят причин, которые объединяются фразой «почему бы и нет?», – с довольным видом заключил Галахад.

– Всё, я сказал! Ахинея с тобой. Решил так решил.

Арон послал королю взгляд, полный немой укоризны. Тот ответил ему улыбкой, а в следующую минуту целитель убедился, насколько мало знал своего давнего друга. Придавая беседе шутливый тон, Галахад всего лишь позволил себе передышку, не торопясь приступать к обсуждению новой, крайне неприятной темы:

– И кто же это сделал?

Вопрос повис в воздухе; Арон едва успел отреагировать – в нескольких сантиметрах от его лица пронеслась стрела, ударилась о громадный валун и отлетела к ногам короля.

– Осторожней, Галли! – забыв обо всём, крикнул Арон, когда король с незыблемым спокойствием поднял опасного посланца и развернулся к свету, чтобы лучше разглядеть трофей. Арон увлёк короля под прикрытие огромного дерева.

– Вот я и вернулся, – в голосе Галахада сквозила печаль, но он быстро оживился. – Смотри-ка, примитивная штука. Гиганты. Бедняги, они так и не научились делать ничего приличнее.

У стрелы был кривой наконечник, её венчало довольно куцее оперение, сразу бросалась в глаза небрежная неровность древка.

– Но стреляют они по-прежнему отменно, – съязвил Арон.

– Всё равно, больше он не выстрелит. Этот несчастный наверняка долго собирался с духом, а теперь и вовсе бежит без оглядки…

– Это архаики…

– Архаики не пользуются такими штуками.

– Я отвечаю на твой вопрос, – терпеливо объяснил Арон. – Один из архаиков разрушил твой храм.

– А-а, – снова протянул король. – Хорошо бы он разрушил всё то барахло, которое умудрились возвести в мою честь…

– Твои слова здесь сочтут неуместными, – неодобрительно проговорил Арон.

– Это меня не тревожит, – заявил король.

– Они не признают в тебе Галахада…

– И это я переживу.

– Но они разочаруются в Вас, Ваше Величество, – голос Арона звучал теперь напористо и уверенно. – Ты не имеешь права лишать своих подданных иллюзий, которые бережно поддерживались годами…

– Может, мне вообще не стоило возвращаться? – вздохнул Галахад.

«Может, и не стоило, – подумал Арон, глядя на внезапно осунувшееся лицо повелителя. – Здесь ты снова постареешь, здесь годы нагонят тебя, и ты снова сбежишь… куда? Сбежать от бессмертия невозможно, нет в Немире такого места, где тебя поймут и поддержат в твоём безумном намерении… Нет тебе покоя».

– Война, вот оно что, – задумчиво молвил король. – Знаешь, я ведь так и не мог до конца поверить… пока не вернулся.

– Это заметно, – не сдержался Арон. Впервые за много лет целитель вспомнил о том, что у него есть нервы. Дело даже не в стрелах и не в гигантах: прошлое – вот что сидит в засаде за следующим поворотам и не станет церемониться с теми, кто так долго избегал этой встречи…

– Один из архаиков разрушил сильфанейский храм, и из-за этого они и сильфанеи уничтожают друг друга? – спросил король. То, как он это произнёс, больно резануло слух Арона. «Оторванный от жизни бродяга, идущий по Млечному Пути… что же мне ответить?»

Галахад посмотрел на небо, потом на землю, поддал ногой камушек и принялся насвистывать старую забытую мелодию.

– А солнце всходит и заходит, – неожиданно произнёс он.

– Что Вы сказали, Ваше Величество?!

– Если я пришёл сюда, то лишь затем, чтобы они прекратили это делать, – прошептал король.

Они двинулись дальше, и беседа долго не возобновлялась. Возможно, они думали об одном и том же, но потоки мыслей обоих текли по безрадостному руслу. И нужно было как-то удерживаться на плаву, чтобы окончательно не погрузиться в эти мутные воды. Арон первый начал искать спасения в окружающей действительности.

– Не мешало бы поискать менее грязную дорогу, – брезгливо произнёс он. Этой фразой было прервано продолжительное молчание последних десяти минут.

– В каком смысле? – переспросил король, всё ещё думая о происшедшем.

– В прямом. Более чистую.

– Короли не выбирают дорог, – гордо сказал Галахад. – Их ведёт судьба.

– Ну конечно. Тогда кому-нибудь не мешало бы прибраться к Вашему приезду.

Галахад долго колебался, перед тем как сорвать росший на обочине цветок мать-и-мачехи. Потом, поднеся цветок, такой маленький, почти исчезнувший в ладони, к своему лицу, он сосредоточенно втянул носом свежий, чуть терпкий, весенний аромат.

– Однажды женщина в одном далёком краю спросила меня, зачем я рву цветы. Мне показалось, что она настроена враждебно, и я поспешил объяснить, что цветы заменяют мне память. Я так долго жил и так много путешествовал, что моя память не в состоянии вместить все события моей жизни – она просто разорвётся и станет дырявой, как сума нищего. Но стоит мне взять в руки цветок, как образы былого окружают меня, и я вижу то, что случилось много веков назад, с потрясающей ясностью, до малейших подробностей. Я сказал ей, что когда-нибудь вернусь и покажу ей тот цветок, и она сможет вспомнить этот день вместе со мной. И я действительно вернулся… лет через двести. Её уже не было в живых.

– Такое случается гораздо чаще, чем ты думаешь, – заметил Арон. – И не только с бессмертными.

Галахад снова поднёс к носу миниатюрное солнце, которому он собирался доверить воспоминания об этой весне. «Жаль, – подумал он, – что аромат не сохраняется с годами».

– И вправду весна, – пробормотал король.

– Без обмана, – поддержал его друг.

Они прошли ещё немного. Потом король вдруг остановился и топнул ногой.

– Нет, это полная чушь. Архаики не разрушают храмов. Если только…

– Если только не введено чрезвычайное положение? – подхватил Арон. – Я думаю, оно уже введено.

– Но они не могут начать войну! Это же спецподразделение НИЦИАД! Они ничего не делают без санкции Совета Девяти или хотя бы Магистра Немира…

– Они и не начинали… – мягко сказал Арон. – Видишь ли, твоя племянница, Принцесса Аве Роза, была страшно расстроена…

– То есть…

– То есть… – механически повторил Арон. Он до последнего оттягивал тяжкий момент объяснения, надеясь, что король, наконец, сам уделит внимание посланию, украшенному личной печатью Магистра Немира. Ничего не вышло: Галахад, будучи не столько монархом, сколько воином, старался избегать рукописных текстов. Правда, в последнее время он значительно продвинулся на этой почве, решив написать мемуары. Но и с этим у него не очень ладилось…

– Ты должен понять, – торопливо продолжал Арон, от волнения едва не перебивая сам себя, – Её Высочество – юное дитя, очень впечатлительное и романтически настроенное, она просто не вынесла зрелища дымящихся руин, собралась с духом и снарядила целую армию…

– Жертвы есть?

– Ну, а как же…

Великий Галахад аж подскочил на месте.

– Арон! Святые солнца! Почему ты мне сразу не сказал?!

– Я сам узнал не так давно.

– От кого?!

– Письмо Магистра! – заорал Арон. – Инферналис тебя побери, Галахад, тебе стоило его прочесть!..

– Знаю, знаю, – виновато сказал король. – Но я же не предполагал…

– Прочти его сейчас!

– Э-э…

Арон лишь развёл руками.

Побережье осталось позади. Галахад не мог удержаться и бросил взгляд на исчезающий в ночи Город. Солнце поцеловало дома последним лучом и торопливо скрылось, чтобы успеть проститься с горами.

– Следы побоища, архаики-разрушители, непонятные типы, которые кидаются стрелами, – пробормотал король. – Звучит бредово. И всё-таки интересно, зачем Магистр вызвал меня? Обычно он не привлекает посторонних к решению внутренних проблем.

– Ну, Вы – лицо не совсем постороннее, – заметил Арон.

– Ну, и Вы тоже.

– О нет, что Вы. Я – всего лишь спутник планеты.

– Не скромничайте, – сказал король, посмеиваясь. – Ну, куда бы я без Вас пришёл?! Наверняка понесло бы совершать очередные подвиги! Но к делу! Мы войдём в Город сегодня или завтра утром?

– Всё зависит от того, что Вы хотите найти в своей тарелке за ужином.

– Я не хочу есть.

– А я считаю, что есть необходимо, – очень серьёзно проговорил Арон. – Завтра у тебя трудный день.

– У меня впереди много трудных дней, – возразил король. – И много их было. Поесть я ещё успею.

Они не разводили костра, чтобы не привлекать внимание тех, кто мог затаиться неподалёку. Темнота уже поселилась в долине, но гребни гор за спинами путников по-прежнему были светлы. Солнце не хотело расставаться с ними; словно пылкая возлюбленная, оно прощало неизменную холодность и неприступность.

– Это случилось, когда мы уезжали отсюда. В нашу честь давали пир, было много гостей, приглашённые музыканты. На столе стояли яства, и было их столько, что горожане ели целую неделю после нашего отъезда. Знаешь, почему я об этом вспомнил? – прищурившись, король поглядел на друга. – Была весна, и так же цвела мать-и-мачеха.

– Верно. Я помню пирог с мясом зелёной черепахи, – Арон оживлённо приподнялся на локте. – И было много рыбы, и разных фруктов.

– Да, – Галахад улыбнулся. – Поэтому я и не хочу есть. Но, если ты голоден, продолжим наш путь.

– Не стоит, – отказался Арон. – Я тоже уже сыт.

В его голосе было неподдельное удивление. Казалось, он не верил собственным словам.

– Ладно, в конце концов, в нашей сумке полно еды.

Теперь тьма наступала быстро. Холодало. Арон завернулся в плащ и наблюдал за звёздами, всё чётче проступавшими на небосклоне.

– Значит, завтра. С первым лучом.

Но ему не спалось. В последнее время тревожные мысли, точно выводок ос, с жужжанием суетились в его мозгу, заметно оживляясь к ночи. Чем ближе они с Галахадом подходили к Городу, тем сильнее ощущал он их неуёмный шум, всё громче и громче с каждым днём…

– Ты чего не спишь? – проворчал Арон, приподнявшись на локте. Галахад сидел рядом, разглядывая звёздные чертоги с выражением такого неописуемого блаженства, что весь светился.

– Давно я не видел такого неба.

– Ты у меня, бедный, вообще мало что видел в своей бессмертной жизни, – недовольно пробурчал Арон, поворачиваясь на другой бок. – А я всё думаю: интересно, что за нелёгкая понесла того архаика в Нирвалан? Они с сильфанеями сотни лет не воевали.

– Мы можем только предполагать, – значительно ответил король. – А что, если… чарующие виды? Обворожительные женщины? Всенемирно известная здравница и вечное лето?..

– Галахад!!!

– В конце концов, почему бы и нет? – философски заключил король.

– О, Творец! – простонал целитель, натягивая плащ на голову. Однако, на сей раз ему удалось уснуть.

Ночь иссякла, и, утянув с небосвода истончившийся шлейф с поблёкшими звёздами, оставила вместо себя предрассветный сумрак – призрак своего былого величия. Арон ещё спал, и Галахаду не хотелось его будить. У всех спящих – детские лица, и лицо Арона, умудрённого, хоть и не состаренного годами, было совсем ребяческим. Этот ребёнок был юным двойником известного и глубоко почитаемого в Немире человека, лишённым достоинств и недостатков взрослого Арона, и Галахад понимал, что любит его ещё сильнее за то, что так редко видит. В последнее время жизнь давала им мало времени для снов и даже просто для раздумий, и это состояние вечного «некогда» начинало надоедать Галахаду. Теперь он намеревался покончить с ним.

Вот почему когда утреннее светило поднялось над Городом, сияя царственной неспешностью существа, которое никогда не опаздывает, потому что само время не властно над ним, Галахад даже не пошевелился.

– Почему ты меня не разбудил? – проворчал Арон. – Смотри, где солнце!

– Солнце на месте, – сказал Галахад спокойно. – И вообще всё прекрасно.

Арон с недовольным видом шарил в карманах в поисках часов, но половина карманов оказалась зашита; лишь тогда этот великий человек вспомнил, что накануне сам уподобил человека с множеством карманов хомяку, складывающему провизию в защёчные мешки. С чувством досады Арон сказал себе, что проще выбросить свою голову, чем избавиться от старой привычки.

– Мы с тобой не подумали о нашем инкогнито, – озабоченно произнёс Арон, когда они подошли к окраинам Города, – Жаль, что главные ворота здесь единственные.

Это ты не подумал, – благодушно заметил король. – Можно было бы проникнуть в Город ночью, под покровом темноты – это очень таинственно.

– Очень, – язвительно поддакнул Арон. – Но ворота наверняка теперь запираются. Здесь, если ты ещё не в курсе, постреливают.

– Но сам Город пока в безопасности – так мне сказали.

Целитель пожал плечами – абсолютно ни к чему не обязывающий жест.

– Неважно, – подытожил Галахад. – Мне не удастся сохранить в тайне свой приезд. Есть вещи невозможные даже для меня.

Арон хмуро кивнул. Его беспокойство росло.

– Но это было главным условием Магистра – по крайней мере, до того, как он переговорит с Вами.

– О, я уверен, он тоже понадеялся на Вашу смекалку, достопочтенный целитель, – беспечно сказал король. – Впрочем, даже не напрягайтесь по этому поводу. Мне будет жаль Ваших усилий.

Арон подумал о том, что война внезапно сыграла им на руку. Безлюдные дороги не сулили нежданных встреч, иначе о прибытии владыки Нирвалана уже знали бы все вокруг. Галахада невозможно было не заметить. Он выделялся в любой толпе, что уж говорить о лесном массиве или предгорьях. Арон принял решение.

– Ваше Величество, Город приближается, – торжественно возвестил он.

– Ну, не преувеличивайте. Мы ещё не достигли такого масштаба, чтобы города сами подходили к нам, – добродушно отшутился Галахад. – Пока что и мы, и населённые пункты послушно следуем путям, намеченным Свыше.

– Поэтому я настоятельно прошу Ваше Величество накинуть капюшон.

– Но ведь я тогда ничего не увижу! – возмутился Галахад. – А я так давно здесь не был!

– Вы ещё насмотритесь на столицу. А она на Вас.

Сейчас Арон не сомневался, что король послушается его: Галахад уважал чутьё друга. И вправду, спустя десять минут они вступили в ворота, как и предполагалось заранее намеченным планом. Арон поддерживал короля за локоть, направляя его нужным курсом, а Галахад прятал лицо. При этом один видел только носки своих сапог, а другой – из-за перенапряжённого внимания – замечал лишь знакомые приметы, по которым рассчитывал добраться до места. Оба теряли много интересного, но надеялись вскоре всё наверстать. Тем не менее, уже на подходе к резиденции Магистра король начал проявлять нетерпение.

– Я чувствую себя как изгнанник, тайком вернувшийся на родину, а не как приглашённый Верховного Магистра. Не слишком ли ты усердствуешь?

– Подождите немного. Потом Вы будете меня благодарить, – заверил Арон.

– Может, мне начать прямо сейчас?

Ответить Арон не смог: отвлёкшись, оба с размаху врезались в какую-то толпу.

Вспышка.

И Галахад поспешно заслонился рукой от фотокамеры («Куда бы деть все эти новшества из Настоящего Мира!»)

Вспышка.

Галахад, чрезвычайно раздосадованный, углубился в толпу репортёров.

– Ну вот. Прямо как в старые добрые времена, когда за нами гнался дракон, – мечтательно произнёс Арон, следуя за ним. – Тоже вот так всё сверкало, но тогда было куда как романтичнее!

Они кричали. Они лезли. Они перебивали друг друга. Не говори, что ты готов ко всему, пока не встретишься с этой ордой. Галахад твёрдо помнил «правило икс», что помогло ему пережить массовые выражения приветствия наряду с попытками превратить их с целителем в огромный бутерброд с прослойкой из нескольких корреспондентов конкурирующих изданий. Король плавно развёл руки в стороны, и давка прекратилась; только несколько журналистов выпали из толпы по краям и, охая, потащились в направлении ближайшей санчасти.

– Ваше Величество! Министерство Просвещения желает включить сказания о Ваших подвигах в обязательную школьную программу для учащихся младших и средних классов, дабы подрастающее поколение воспитывалось на достойных примерах чести и благородства. Что Вы об этом думаете?

– Ни в коем случае, – отрезал король. – В этих источниках нет ни слова правды, не говоря уж о чести и благородстве. Если туда чисто случайно и попали сведения из реальной истории, то редакторы отобрали для публикации самые мерзопакостные из них.

– Но это же «Книга Времён»!

– И какое издание? – насмешливо поинтересовался Галахад.

– Вы могли бы написать мемуары и выпустить баснословным тиражом. В наше время, когда вечные ценности нивелируются, Вы возродили бы моду на них. «Воспоминания Галахада» стали бы бестселлером!..

– Нет, – мрачно проговорил король. – Моя жизнь не завершена, и я не хочу, чтобы её возводили в канон. Я переосмыслил свою биографию и пришёл к выводу, что она не подходит в качестве пособия по обучению хорошим манерам. Дайте истории идти своим чередом, и не мешайте людям учиться мудрости у жизни.

Арон, единственный, кто был осведомлён о ближайших литературных планах Галахада, напустил на себя невинный вид. Несколько журналистов тут же с подозрением уставились на него.

– Но как же! – вскричал репортёр, стоявший ближе всех к Галахаду. – И это говорит тот, кто вдохновил знаменитейших мыслителей и поэтов разных эпох на великие свершения, тот, кого мы любили с детства, наш единственный Герой!..

– Его Величество ничем не может помочь, – не утерпев, встрял Арон. – Он не виноват, что вам не привили чувство меры. Пойдёмте, Ваше Величество, мы уже опаздываем…

Поднялся неимоверный гвалт. Журнальная братия бросилась вперёд, щёлкая челюстями и фотоаппаратами, но Галахад и Арон показали им спины и скрылись за воротами резиденции Магистра. Чрезмерно эмоциональный репортёр, досадливо сморщив лицо, повернулся к собратьям по цеху.

– Всё ясно, – он махнул рукой. – Нам нужен новый Герой.

– Зря мы так, – сказал Галахад Арону. – Боюсь, твоя последняя реплика не доведёт до добра.

– А иначе мы до вечера не отвязались бы от них, – пожав плечами, ответил тот. – Ты слишком мягок и дипломатичен для этой шайки. Тут нужны крутые меры.

– Это одна из тех вещей, которые не красят столицу в моих глазах. Магистр был прав. Стоит мне тут появиться, как за мной сразу увиваются стаи этих … – Галахад не закончил, мрачно усмехнувшись. – И начинается: законы, подзаконные акты… И если удаётся от них уйти, это уже подвиг, достойный занесения в Анналы…

– Они всегда ссылаются на философов и поэтов…

– Поэты!.. – с иронией воскликнул Галахад. – Умоляю тебя, Арон, держись от них подальше! Знал я поэта Мируана, век этак тринадцатый, до четырнадцатого он не дожил… Помню «Галахада и колдунью» в его изложении – я аж содрогнулся тогда и до сих пор дрожу… «И отсёк он ей буйну головушку, и пустил он ей чёрну кровушку, привязал ея тело белое ко хвосту коня вороного, и размыкал конь тело белое по оврагам да по колдобинам»… Спрашивается, что я ему сделал, этому Мируану, за что он меня так поносит?

– Но это же типичный подвиг, Галли…

– Да, для типичного героя.

– Если не ошибаюсь, ты тогда одолел колдунью Агонию, от которой не было житья всему Побережью.

– Да, – согласился Галахад, – но нигде не упоминается, что я несколько ночей не спал, прежде чем решиться на такое! Я не испытываю удовольствия от убийства, Арон, и постарался бы замять этот сюжет, но тогдашний Совет Девяти требовал от меня голову колдуньи в доказательство, вот всё и выплыло наружу.

– Ты сам виноват, Галахад. Очень неподробно рассказываешь о своих подвигах, вот они и обрастают легендами. Мируан писал в манере настоящих поэтов из Настоящего Мира, а тогда такой высокопарный стиль был в моде. Этот Мируан, если не ошибаюсь, плохо кончил?

Галахад не ответил.

Они прошли по двору, выложенному плитами жемчужно-серого мрамора ромбической формы; в щелях между плитами росли нежные цветы с овальными лиловыми лепестками. Вскоре оба оказались у главного входа резиденции Верховного Магистра Немира – здания, представлявшего собой чёрный куб, увенчанный сферой меньшего размера. Вокруг сферы располагалась смотровая площадка, с которой открывался вид на залив с маяком и Скалы Чёрного Грота. Галахад в нерешительности разглядывал то, что казалось офисным центром, святилищем и обсерваторией одновременно. Только теперь он по-настоящему понял, насколько отвык от цивилизации. И как не хочет к ней привыкать.