Читать книгу Наследница. Прикосновение Тьмы - Алиса Сергеевна Майорова - Страница 3

Зимы в Вейссарии холодны и суровы, как сердца древних богов, которых чтут жители этого небольшого королевства. Вейссарийcкие зимы прекрасны в своей жестокости, и их прихода с особым нетерпением ждут те, кто проживает на южной стороне континента. Люди там быстро устают от летнего палящего солнца, а сгоревшие посевы вынуждают их молиться о скорейшем наступлении прохлады.

Зимы в Вейссарии удивительно красивы. Вейссарийская зима – это застывшая кристально-чистая вода в озерах и реках, заснеженные деревья и кустарники, ледяные горки для увеселения крестьянских ребятишек, морозец, пощипывающий щеки и нос, и горячее дыхание, растворяющееся в воздухе. Зиму здесь любят и боготворят все, кроме крестьян, проживающих на землях Ричи. Холод им опостылел. Во владениях шести из семи благородных домов Вейссарии времена года закономерно сменяют друг друга, но на землях, которые принадлежат седьмому дому, время навсегда застыло. Никто не помнит, когда тут поселился холод и почему его никогда не сменяет тепло – больше ста лет зима на Северных землях остается неизменной. Даже старожилы не могут ответить на вопрос, когда в последний раз они видели в этих краях зеленые деревья, благоухающие цветы и яркое летнее солнце. Лишь бесконечное серое небо, мертвые белые поля и ни одного живого растения в округе – вот такая природа окружает владения семьи Ричи из года в год.

О долгой и суровой зиме как раз и думала Элисон – самая младшая из Ричи. Она не изменяла своим привычкам, и сегодня так же, как и вчера, расположилась возле большого окна в собственной спальне на втором этаже. День за днем молодая девушка задавалась одним и тем же вопросом: а было ли здесь хоть когда-нибудь лето? Она с детства мечтала взглянуть на свой дом в разгар теплого сезона, потому что всю свою жизнь видела одни белые сугробы за окном да ледяные узоры на стекле. Элисон неоднократно снилось, как она гуляет по их живописному саду босиком, в легком шелковом платье, а теплый ветер гладит ее по лицу и волосам. В своих снах младшая Ричи собирала цветы, плела венки, наблюдала за птицами и купалась в озере за домом. Вьюн оплетал окна поместья и спускался по разогретым солнцем стенам, розовые и красные цветы вытесняли черные розы, любящие холод, и вода в фонтане весело искрилась на солнце. Так было в ее снах, но реальность выглядела совершенно иначе.

До сих пор поместье, в котором девушка проживала свой четырнадцатый по счету год, казалось ей неприступной ледяной крепостью. Больше всего на свете Элисон хотелось покинуть эти мрачные стены и отправиться на поиски приключений в другой, куда более приятный мир. Если б она только могла оценить красоту зимней природы глазами чужака! Возможно, тогда ей бы не захотелось уезжать отсюда. Но за столько времени однообразный пейзаж за окном успел надоесть, а к холоду Элисон так и не привыкла. Она втайне завидовала путешественникам, которые могли свободно перемещаться меж мирами, и мечтала, что когда-нибудь сама станет исследователем.

Сегодня выдался очередной холодный день, а это значило, что младшая Ричи снова проведет его в четырех стенах. Все, что ей оставалось, – это представлять, каким величественным поместье ее семьи выглядит в глазах других людей. Может быть, Элисон даже зарисует его. Она надеялась, что ее братья вернутся из поездки в хорошем настроении. Когда у старших Ричи все удавалось, они позволяли ей гулять по зимнему саду или ездить верхом. И пускай здесь никогда не бывает гостей, девушка продолжала верить, что однажды увидит в этом доме еще какое-нибудь лицо, помимо вечно недовольных лиц братьев. Они оба покинули поместье задолго до рассвета, оставив Элисон на попечение суетливых нянек и слуг. Она давно перестала удивляться внезапным отъездам старших Ричи. Являясь вампирами, каждый из них возглавлял собственный клан – именно туда они и отлучались чаще всего.

От скуки ее стало клонить в сон. Элисон бросила полусонный взгляд на часы на своем столике. До того, как стемнеет, оставалось не так много времени – всего пару часов. Она вполне может потерпеть до вечера. Дневной сон ей не разрешали. Если Элисон засыпала после обеда, то потом, уже ночью, долго не могла заснуть. Еле-еле поборов сонливость, она зевнула и еще раз выглянула в окно. Чтобы не заснуть от скуки, младшая Ричи потянулась к чистому листу и краскам, желая изобразить зимний пейзаж и добавить его в свою коллекцию таких же однообразных рисунков. Но тут ее рука замерла в воздухе. Элисон увидела в окне двух путников, быстрым шагом направляющихся к воротам поместья. Поначалу она решила, что у нее всего-навсего разыгралось воображение. В самом деле, какие здесь могут быть гости? Элисон провела в поместье всю свою жизнь, и ни разу за четырнадцать лет к ним никто не пожаловал. Пока она пыталась определить, иллюзия это или нет, путники уже преодолели расстояние от ворот до крыльца. Опомнилась девушка лишь тогда, когда незнакомцы исчезли из ее зоны видимости. С первого этажа послышался громкий стук дверного молотка. Не может быть! Сердце Элисон забилось быстрее. Позабыв о том, что бегать по дому не разрешается, она сорвалась с места и побежала вниз встречать незнакомцев. Младшая Ричи ловко миновала мраморную лестницу, чудом не поскользнувшись, и в два счета оказалась у главного входа.

– Госпожа, позвольте мне открыть дверь. Это может быть опасно.

Знакомый голос остановил Элисон до того, как она открыла дверь, но ее рука уже легла на золоченую дверную ручку. Повернувшись, она увидела Советника – пожилого мужчину, который отвечал в поместье практически за все. Он вел учет всей прислуги в доме и знал ответы на любые вопросы. Сколько бы времени ни прошло, в его серых глазах отражалась юность, хотя худощавое лицо Советника испещряло множество морщин.

– Все в порядке, Лойт, – весело сказала Элисон ему. – Я знаю, что делаю.

По правде сказать, она не знала, но шанс познакомиться с новыми людьми вытеснил из ее головы страх перед неизвестностью и возможной опасностью. Девушка так торопилась открыть дверь незнакомцам, что умудрилась забыть одно из важных правил: передвигаться по дому можно только шагом. Если бы братья увидели, что она бегает, ей бы сильно не поздоровилось. Но в их отсутствие некоторыми правилами можно и пренебречь. Элисон не терпелось проверить, реальны ли за дверью те путники, которых она видела в окне. Поэтому девушка без колебаний распахнула перед ними дверь.

На пороге, обдуваемые со всех сторон ледяным ветром, стояли молодые люди: парень и девушка. Они прижимались друг к другу, чтобы согреться, но все равно оба тряслись. На вид Элисон дала бы им по двадцать лет. Неопрятные, испуганные и замерзшие, незнакомцы выглядели потерянными и сбитыми с толку. Она рассматривала их, как доселе незнакомый предмет, и с трудом верила, что видит перед собой живых людей. Целых два новых лица за столько лет! Настоящее событие в ее жизни. Судя по потрепанному внешнему виду путников, они давно нигде не останавливались. Одежда на них кое-где продырявилась, снег облепил их тела холодными хлопьями. Парень и девушка были очень похожи друг на друга: у Элисон не возникло сомнений, что эти двое – брат и сестра. Но она недоумевала, откуда они взялись и как им удалось проникнуть на защищенную магией территорию поместья.

– Добрый день, – вежливо поприветствовала младшая Ричи путешественников в той манере, в которой ее учили. – Могу ли я чем-нибудь вам помочь?

Она понятия не имела, как следует вести себя в подобной ситуации, ведь ей никогда не доводилось заводить разговор с чужаками. Несмотря на свою неопытность в общении с незнакомцами, Элисон всегда помнила о хороших манерах и старалась произвести на путников приятное впечатление.

– И вам доброго дня, юная леди, – ответил ей юноша приятным низким голосом. Он сам и его голос дрожали от холода. Губы незнакомца – бледно-синие, почти как у вампиров, – тряслись даже тогда, когда он ничего не произносил. – Это поместье Ричи?

– Да. Что вам угодно?

Девушка рядом с юношей с явным облегчением выдохнула.

– Мы давно ищем это место. Дело в том, что мы… я и моя сестра, – незнакомец указал на девушку рядом с собой, – являемся родственниками семьи Ричи. Вы, надо полагать, Элисон?

Он ей улыбнулся, невзирая на холод, и младшая Ричи ощутила, как от его улыбки потеплело у нее на сердце. Она отвыкла от такого обращения. Ее вырастили в суровых условиях, вдалеке от солнца и тепла – даже родительской заботы Элисон не знала. Воспитывали ее старшие братья, а от них не дождешься добрых слов и теплых улыбок. Она полагала, что их дому больше всего не хватает счастья и душевного тепла – о том же самом говорили все слуги.

Слова незнакомца удивили Элисон. Братья при ней никогда не упоминали о существовании других родственников. Стоило ли верить этим странникам? Девушка сомневалась в правдивости их слов, но оставить незнакомцев на холоде ей не позволила бы совесть. Элисон стало их жаль, и впервые она приняла самостоятельное решение.

– Все верно. Меня зовут Элисон Ричи, и я самая младшая в семье, – представилась девушка. – Прошу меня простить, я не совсем понимаю, как лучше поступить… В данный момент я нахожусь в поместье одна, не считая прислугу, и по всем правилам мне запрещено приглашать в дом незнакомцев. – Путники сразу поникли после ее слов. – Но скоро должны возвратиться мои братья, – поспешила успокоить она их. – Они обязательно разберутся во всем. А пока проходите, пожалуйста, в дом. Говорите вы правду или нет, я не могу позволить вам замерзнуть.

Элисон отошла от двери, освобождая проход для юноши и его сестры. Младшая Ричи не выходила к ним на крыльцо, но, даже оставаясь в доме, успела замерзнуть. Холодный ветер, завывающий снаружи, задувал в переднюю и приносил с собой колючие снежинки. Элисон сопроводила путников в гостиную, попутно раздавая указания Советнику.

– Лойт, прошу тебя, распорядись, чтобы нашим гостям принесли теплую одежду и меховые одеяла, – негромко сказала она. – И чай. Обязательно горячий, с лимоном и мятой.

Старик оставил их, отправившись выполнять поручения юной госпожи, а она сама задумалась о том, как воспримут ее доброту вернувшиеся из поездки Райнер и Хейки. Младшая Ричи не рассчитывала получить от них похвалу за проявленную заботу к незнакомцам. Старшие братья свысока смотрели на тех, кто не является частью их семьи, поэтому вряд ли обрадуются незваным гостям. И все же она не могла поступить иначе. Оставить кого-то в беде… Скорее Элисон отдаст последнее, чтобы помочь кому бы то ни было. По рассказам некоторых слуг, во владениях ее семьи простые люди голодают и умирают от холода в своих хибарах, в то время как их хозяева наслаждаются сытной едой, теплом и уютом за толстыми стенами. Девушку ужасала мысль, что она не может помочь всем нуждающимся. Но она как могла оказывала всяческую поддержку людям, состоящим на службе в их доме. Элисон никогда не произносила слово «рабы» и к любому относилась почтительно. Любой человек, бедняк он или богач, по ее мнению, заслуживает уважения. За доброту, мягкость и золотистый цвет волос слуги прозвали Элисон солнечной госпожой.

– Спасибо вам, милая леди, – тихо произнес юноша, когда все они прошли в гостиную. – Я не знаю, как мне вас благодарить…

Закончить он не успел, потому что просторное помещение, в котором они оказались, произвело на незнакомцев неизгладимое впечатление. Глаза их светились восторгом при виде богатого убранства. Элисон подумалось, что любой человек, который никогда не жил в роскоши, запросто может лишиться дара речи, резко оказавшись в такой обстановке. Сама она давно привыкла к обустройству своего дома и потому не видела ничего особенного.

Гостиная отдаленно напоминала столовую из-за преобладания в интерьере темно-зеленого и черного цветов. Как и в остальных комнатах поместья, здесь царил созданный слугами полумрак: вампиры не выносят солнечного света. Все окна перед рассветом закрывают тяжелыми шторами из зеленого бархата. Каждый день слуги тщательно следят за тем, чтобы ни в одно из помещений не проник дневной свет, иначе им не жить. Поэтому даже днем здесь горят свечи, заменяя свет солнца. Оранжево-красное пламя отбрасывало беспокойные тени на старинную мебель с позолотой. Элисон подошла к двум креслам у камина, где днем и ночью горело зеленое пламя.

– Располагайтесь, пожалуйста, – сказала она гостям и приглашающим жестом указала на кресла. Поборов изумление, незнакомцы заняли свои места. Младшая Ричи расположилась на диване напротив.

– Меня зовут Татиана Берт. – Впервые за все время голос подала сестра юноши – невысокого роста девушка, светловолосая, с глазами выразительными и черными, как ночь. Татиана указала на парня рядом с собой: – А это – Дарвин Скоттлет. Он мой единокровный брат. Мы очень рады познакомиться с вами, госпожа Элисон.

Татиана склонила голову в знак уважения к хозяйке дома. Элисон ответила ей тем же жестом. Им известно, что такое хорошее воспитание, поняла она, рассматривая девушку при свете огня. В ее лице прослеживалось сходство с другими представителями дома Ричи. Всех их объединяли светлые волосы и зеленые глаза различных оттенков: от светлого травяного до благородного изумрудного. Глаза Татианы и Дарвина оказались карими, но отдельные черты их лиц косвенно могли указывать на родство с Ричи. Прямой нос у юноши, слегка вьющиеся светлые волосы у девушки… Во всем королевстве не найдется и двадцати натуральных блондинов. Светлые волосы – это редкость для других благородных домов. Пока путники согревались у огня, Элисон задумалась о возможном родстве с этими людьми. Сейчас это обстоятельство интересовало ее больше всего, и младшая Ричи неожиданно поймала себя на крайне непривычной мысли: она с нетерпением ожидает возвращения братьев домой. Хейки держал у себя родословную книгу, хранящую на пожелтевших от времени страницах историю их семьи, сведения о далеких предках и обо всех родственных взаимосвязях. Эта книга ответит на главный вопрос, правду ли говорят путники.

Двое тринадцатилетних юношей вошли в гостиную. Они были одеты в отличительную черную форму прислуги с вышитой на груди серебряной змеей, опутывающей хвостом черную шипастую розу, – гербом дома Ричи. Один слуга опустил поднос с чашками на стол между креслами, в которых расположились гости, а другой принял у них старую промокшую насквозь одежду и взамен подал теплые одеяла из волчьих шкур. Дарвин взял свое одеяло и укутал им сестру поверх ее собственного. Сам он остался в легком жакете, коричневой рубахе и серых штанах из шерсти. Элисон ощутила странный укол ревности при виде того, как Дарвин ухаживает за своей сестрой. Младшая Ричи не помнила, когда в последний раз ее братья проявляли по отношению к ней заботу. Если эти двое и правда окажутся их родственниками, то она обретет не только заботливого и доброго брата, но еще и сестру, которой у нее никогда не было. Ей очень хотелось, чтобы это случилось.

– Угощайтесь, – с грустной улыбкой проговорила Элисон, указывая на чашки с горячим ароматным чаем. Она обратила свое внимание на юношу, которого Татиана представила своим братом, и спросила у него: – Откуда вы прибыли? Где находится дом ваших родителей?

– И снова я не знаю, как отблагодарить вас за вашу доброту, юная госпожа, – сказал Дарвин, краснея то ли от ее доброты, то ли от домашнего тепла, то ли от заданного ею вопроса. – Простых слов благодарности явно будет недостаточно. И раз уж вы спрашиваете, я с удовольствием расскажу обо всем, что вы хотите знать.

Он сделал небольшую паузу. Элисон терпеливо ожидала начала истории. Татиана тихо попивала чай. Темные волосы ее брата в искусственном полумраке выглядели черными, как и его глаза.

– Дом моей семьи расположен на юго-западе Вейссарии. Дело в том, что мы, – Дарвин вздохнул, грея руки о чашку, – я и моя сестра – не совсем обычные люди.

– Вы… маги? – с большой осторожностью предположила Элисон.

– Да. При всем этом мы не обладаем выдающимися магическими способностями, но кое-что умеем. Моя мать умерла при родах, и после этого горестного события отец покинул дом, в котором мы жили. Моим воспитанием занялась женщина, которая служила дому Скоттлетов много лет. Она первая заметила мои необычные способности и, когда мне исполнилось четырнадцать, отправила меня в Вейссарийскую Академию Магии, чтобы я научился контролировать их. Вы ведь слышали об этом заведении, Элисон?

Она кивнула, не желая прерывать интереснейший рассказ. Все жители Вейссарии от мала до велика кое-что да слышали об Академии Магии, но Элисон знала меньше их всех. Братья не рассказывали ей подробности, полагая, что она непременно захочет учиться там. Но у младшей Ричи были свои источники, которым она доверяла. Элисон выспросила у Советника все, что хотела знать. Люди в этой Академии раскрывают в себе таланты, о которых никогда не подозревали. Ей всегда хотелось хотя бы одним глазком увидеть настоящих магов – и вот они сидят рядом с ней и пьют чай!

– Там я и встретил свою сестру, – рассказывал Дарвин. Он улыбнулся Татиане, а она тепло улыбнулась ему. – Разумеется, сразу мы этого не знали. Мы быстро подружились, у нас оказалось удивительно много общего. И похожи мы были друг на друга, как брат с сестрой. Когда мы стали узнавать друг друга ближе, выяснилось, что у нас один отец, но разные матери. После того, как отец покинул дом, он отправился странствовать, пытаясь унять сердечную боль. Он повстречал женщину, которая впоследствии родила Татиану. Его новая жена была не из знати. Их интересы не совпадали, и вскоре отец ушел от нее, как когда-то ушел из моей семьи.

– Как вы узнали причину его ухода? – удивилась Элисон.

– А вот это самое интересное, – улыбнулся Дарвин. – Закончив учебу, мы с сестрой навестили дом ее семьи. Хотели найти там следы отца и понять, куда он направился. Матушка Татианы – очень добрая и милая женщина – была убита горем и ничего не смогла нам рассказать. Отца мы не нашли, зато… Тата отыскала его личный дневник. Он много писал о вашей семье, Элисон. Постоянно упоминал об Элизе.

– Моей матери…

– Она была его родной сестрой. Похоже, он собирался найти ее детей, потому что делал различные пометки, как отыскать скрытое магией поместье Ричи. Мы следовали его указаниям и наконец нашли вас.

– Но магический купол не скрывает поместье, – нахмурилась младшая Ричи. – Он лишь защищает его от чужаков. Насколько мне известно, у этого купола избирательное действие. Мои братья сами решают, кого впускать на территорию, а кого – нет.

– Наверное, отец ошибся, когда так написал. – Дарвин пожал плечами. – Но сути это не меняет: он собирался найти вас. Возможно, отец отправился сюда, но в дороге с ним что-то случилось.

Элисон раздумывала над услышанным рассказом. Во всей истории ее потрясло даже не то, что глава семейства бросил обоих своих детей, а то, что Дарвин и Татиана обучались магии. Все, что было так или иначе связано с этим, очень интересовало младшую Ричи. Она страсть как желала попробовать и свои силы. От нетерпения у нее зачесались ладони, и ей пришлось удерживать себя от некоторых вопросов, чтобы не надоедать гостям слишком сильно.

– Грустная история, – заключила Элисон по итогу. – Я сожалею, что вам пришлось пережить все это. Но почему вы пришли сюда, а не остались в доме одного из вас?

– Мы надеялись найти здесь упоминания об отце, – вставила Татиана, пытаясь спрятать грустные глаза в чашке с чаем. Она как будто собиралась утопить в нем собственную боль. – Но, похоже, что вы и сами ничего о нем не знаете.

– Мы бы хотели остаться у вас на время, если позволите, – добавил Дарвин. – Долгая дорога нас вымотала, и мы оказались совершенно не готовы к погодным условиям. Вы наверняка знаете, что в других регионах королевства сейчас осень… довольно теплая и солнечная… – Тата недовольно посмотрела на него. Путники поняли, что Элисон никогда не покидала стен поместья и не видела другой поры года. Юноша откашлялся и снова заговорил: – В общем, мы очень замерзли и устали. Я и моя сестра очень рассчитываем на то, что вы нас не прогоните. После отдыха мы сразу отправимся в обратную дорогу.

«Нет, пожалуйста, не уходите, – очень хотелось сказать ей. – Не бросайте меня тут одну». Но разве такое скажешь тем, кого едва знаешь?

– Я и сама не прочь оставить вас в доме. Если б я только могла… – Элисон вздохнула и сокрушенно покачала головой. – Мне действительно очень жаль, но без окончательного слова моих братьев ни одно решение в доме не может быть принято. – Она оглядела гостей. Дарвин допивал уже подстывший чай, а его сестра, протянув руку к зеленому огню в камине, наслаждалась теплом. – Я вам верю. Верю, что у нас общая кровь. Если то, что вы сказали, правда, то мои братья позволят вам остаться. Если же нет…

Снаружи послышался цокот копыт и громкое ржание лошадей. Младшая Ричи нервно заерзала на диване. Из передней донесся голос Советника, громко оповестивший всех в доме, что хозяева вернулись. С одной стороны, Элисон была очень рада возвращению братьев, ведь они наконец разберутся во всем, а с другой… приезд старших Ричи никогда не сулил ничего хорошего.

Вампиры показались в дверях гостиной, громко споря о чем-то. Элисон тут же встала и поклонилась им. Трое мальчишек уже вовсю кружили вокруг господ, забирая у них черные меховые мантии.

– С возвращением, – пролепетала младшая Ричи тоненьким голоском, не решаясь поднять голову.

– Здравствуй, сестра, – ответил Райнер голосом сухим и жестким. Девушка украдкой посмотрела на братьев. То, что она увидела, ей очень не понравилось. Вампиры застыли на пороге гостиной с холодным удивлением на бледных лицах. В любой другой ситуации их одинаковые выражения непременно рассмешили бы Элисон, но не сейчас. Она лучше других знала характер старших Ричи. Им не нравились неожиданные вести, даже если они сообщали что-то приятное. Вампиры между собой молчаливо переглянулись, после чего прошли в комнату.

– Милая, а кто это? – с нарастающим пренебрежением в голосе спросил Хейки. Когда он подошел ближе, Татиана и Дарвин встали со своих мест и склонили перед ним головы в знак почтения.

– Хейки… – робко произнесла Элисон. Она смотрела то на одного брата, то на другого. Их реакция часто оказывалась непредсказуемой, и младшая Ричи долго пыталась придумать, как же так представить гостей, чтобы вампиры не разозлились. Хотя они в любом случае придут в бешенство, когда узнают, что она открыла перед незнакомцами дверь и предложила им войти. Элисон улыбнулась, чтобы разрядить напряженную обстановку, но улыбка у нее вышла натянутая, неискренняя. – Они… это…

Удивительно, но все то, что она планировала выдать в качестве объяснения, так и осталось где-то глубоко в ее сознании. Слова застряли у нее в горле подобно рыбной косточке, которую нельзя ни достать, ни проглотить.

– Что «это»? – Райнер начинал терять терпение, а это обычно заканчивалось плачевно для всех в доме. – Объяснись немедленно. Что здесь происходит? Кто эти люди?

– Это брат и сестра, – начала Элисон, показывая дрожащей ладонью на Тату и Дарвина. – Их имена – Татиана Берт и Дарвин Скоттлет. – И она как могла пересказала историю брата и сестры. Если не брать во внимание частые запинки и долгие паузы между предложениями, рассказ получился что надо. Райнер слушал внимательно, хоть и с хмурым лицом, но Хейки вовсю делал вид, что никаких гостей здесь нет. Усевшись в кресло, он закинул ногу на ногу и начал смотреть в сторону зашторенного окна.

– Какая замечательная история, – изрек Райнер, когда Элисон закончила. – И очень, очень грустная. – Но грусть на его лице не отмечалась – только плохо контролируемый гнев. – А как же так вышло, что они оказались у нас дома, милая сестра?

Сглотнув, младшая Ричи попробовала объяснить:

– Они следовали по дневнику отца. Он много писал о нашей семье… По его записям они и нашли нас.

– Я не спрашиваю тебя о том, как они нас нашли. Я спрашиваю, как так получилось, что они оказались здесь, в нашей гостиной? Кто их сюда впустил?

– Я не могла оставить их на холоде…

– Теперь я начинаю понимать, – не дав ей договорить, сказал Райнер. – Очень хорошо.

Элисон виновато прикусила нижнюю губу. Это «хорошо» на самом деле означало другое. На устах Райнера слово «хорошо» волшебным образом превращалось в «плохо». А иногда и в «очень плохо». Ждать от него понимания не приходилось, поэтому она решила просить поддержки у другого брата. Хейки больше, чем Райнер, внешне походил на Элисон. Он имел те же мягкие черты лица, что у нее, то же золото волос и такую же очаровательную улыбку. Лишь болезненная бледность и глаза выдавали в нем вампира. Ярко-алые, они, будто почувствовав взгляд младшей Ричи, обратились к ней с немым вопросом.

– Хейки, я подумала, что это может оказаться правдой. – Голос дрожал от волнения: у нее не получалось взять себя в руки под тяжелыми взглядами обоих братьев. С каждой новой фразой Элисон говорила все тише и тише. – Они нам не помешают… и надолго не задержатся. Им бы согреться, поесть горячего, выспаться… Я… сказала им, что мы должны дождаться вашего возвращения, ведь только у вас есть родословная книга. С ее помощью мы узнаем, насколько подлинны их слова.

– Какая ты умная, – улыбнулся Хейки, но в его тоне удовлетворения не было. Холодные рубиновые глаза перешли с Элисон на чужаков. – Может, наши гости поведают нам свою историю сами? А то ведь некрасиво выходит, что маленькая девочка говорит за двух взрослых людей.

Сердце младшей Ричи билось быстро-быстро, как у маленькой птички. Вампиры внушали страх не только ей, но и уставшим путникам. Татиана почти не поднимала на них глаз и тем самым напоминала саму Элисон. А Дарвин, хоть и выдерживал взгляды старших Ричи, все равно заметно нервничал. Чтобы хоть как-то отвлечься, младшая Ричи стала теребить край банта на своем платье.

– Все верно, – согласился Дарвин. Его голос, в отличие от ее собственного, звучал намного увереннее и смелее. – Все, что юная госпожа вам рассказала, – чистая правда. Мы очень устали с дороги и были бы вам признательны за еду и кров.

– Любопытно… – Хейки поднялся и приблизился к Дарвину. Он протянул бледную и тощую руку гостю. Драгоценные перстни на костлявых пальцах громко звякнули при рукопожатии. Элисон наблюдала за реакцией Дарвина на это прикосновение. Она-то знала, что кожа у вампиров ледяная, поэтому терпеть не могла, когда братья прикасались к ней. Но если Дарвина и смутило холодное прикосновение, он не подал вида. Юноша улыбнулся хозяину поместья, и Хейки широко улыбнулся ему в ответ, нарочно обнажив острые клыки. После вампир поцеловал руку Татианы. Та вмиг побледнела и что-то пробормотала. Хейки с важным видом проследовал к дивану и сел на один его край, Райнер опустился на другой. Между ними оставалось значительное пространство, и Элисон внутренне содрогнулась от осознания того, что сейчас будет. Когда старший Ричи кивнул на свободное место, она без колебаний села между вампирами.

– У вас с собой дневник, о котором упомянула моя сестра? – поинтересовался Хейки, глядя на Дарвина исподлобья. Он в привычной манере зачесал одной рукой свои светлые волосы, а другой приобнял младшую Ричи за плечи.

Дарвин достал из-за пазухи черную книгу в мягком переплете. На обложке значились золотые инициалы: «Г.Р.». Он передал дневник Хейки и ободряюще улыбнулся Элисон, как будто хотел поддержать ее. Она не смогла ответить Дарвину тем же, поскольку Райнер, сидящий рядом, уже наклонился к ней и шумно втянул носом воздух около ее оголенной шеи. Затем ледяные пальцы коснулись ее кожи, собрали волосы Элисон и убрали их на другое плечо. Мертвое дыхание вампира не щекотало, а приносило один холод.

– Гротен Ричи… – Хейки заинтересованно рассматривал инициалы на дневнике.

– Я проголодался, любимая, – прошептал Райнер ей на ухо. Элисон закрыла глаза и послушно прислонилась к спинке дивана. Она совсем слегка вздрогнула от давно знакомого, но тем не менее болезненного ощущения. Клыки прокусили кожу на ее шее – силы стали покидать тело девушки. Руки и ноги онемели, но кончики пальцев покалывало.

Братья регулярно пили ее кровь, однако никогда не истощали Элисон до полусмерти: для утоления несильной жажды им хватало всего несколько глотков крови. Райнер почти сразу остановился. Младшая Ричи открыла глаза и увидела, как он облизывается, жадно собирая языком маленькие капельки крови со своих губ.

– Так, значит, вы закончили Магическую Академию? – продолжил допрос Хейки, изучая содержание дневника при свечах. Он даже не взглянул в сторону Элисон и Райнера, хотя они сидели рядом. Младшая Ричи, которая после укуса выглядела еще бледнее, чем обычно, бросила усталый взгляд на Татиану. Она, как и Дарвин, пребывала в немом ужасе от увиденного. Теперь их гости не пытались скрыть свои истинные эмоции. Страх бледной маской лег на их лица.

– Да, так и есть, – немногословно ответила Тата. Она сбросила со своих плеч волчьи шкуры и осталась стоять в бежевом платье, перевязанном на талии кожаным ремешком. – И за себя, и за брата я прошу у вас прощения за доставленные неудобства.

Дарвин кивнул, соглашаясь со всем сказанным, а после добавил:

– В дневнике наш отец пишет, что все представители дома Ричи обладают магическими способностями. Кто-то в большей, кто-то в меньшей степени. Но все без исключения являются магами от рождения. Почему же вы не отправили учиться в ту же Академию Элисон и не поехали сами?

Она тяжело вздохнула, услышав этот вопрос. Младшая Ричи наизусть знала ответ братьев касательно магии.

– Потому что ей чужда магия, – холодно ответил вампир и после недолгого пролистывания возвратил дневник Дарвину. – Обучение на дому ей подходит лучше. На этом все. Тема магических способностей закрыта. Что до дневника… – Хейки улыбнулся. – Я все изучил и могу с уверенностью сказать, что вы действительно являетесь нашими родственниками. Ваш отец писал о нашей матери так, словно знал ее лично. Некоторые факты подделать невозможно.

– Но как же родословная книга? – спросила Татиана. – Вы не будете проверять нас по ней?

– Она уже не нужна, чтобы подтвердить наше родство. Для доказательств оказалось достаточно и дневника. – Хейки посмотрел на старшего брата, ожидая его решения.

– Можете остаться, – разрешил Райнер.

Принятое вампиром решение искренне обрадовало Дарвина и Тату. Они заулыбались друг другу, и Элисон, глядя на них, сама не удержалась от улыбки. Ее желание исполнилось.

– Добро пожаловать в семью Ричи, – клыкасто улыбнулся Райнер. – Мы вам очень рады.

Однако по его лицу сложно было определить радость от воссоединения с дальними родственниками. Впрочем, ожидать положительных эмоций от Райнера обычно не приходилось.

– У нас есть свод правил, которые строго соблюдаются всеми в поместье, – продолжил Хейки. Тут его взгляд упал на Элисон, которая уже и думать забыла о нем. – Элисон, радость моя, расскажи нашим родственникам, как нужно вести себя.

Не без труда она поднялась с дивана. Чувствовалось легкое головокружение и слабость в ногах, но жаловаться братьям на последствия их укусов младшая Ричи не имела права. Встав у камина, она заслонила собой зеленое пламя и отчеканенным голосом принялась перечислять правила поведения в поместье:

– Первое и самое главное правило: всем, кроме Хейки и Райнера, запрещено покидать стены дома. Сюда же относится правило окон. Открывать их запрещается без дозволения на то господ Ричи. Второе правило: мы строго придерживаемся установленного распорядка дня. Встаем рано – в восемь часов утра. В девять в столовой завтрак, после этого с десяти до двенадцати я на домашнем обучении. С часу до двух – свободное время. В два часа дня мы идем на обед. Затем с трех до шести я учусь. В семь часов – ужин. С восьми и до отхода ко сну – свободное время, которое можно посвятить себе и своим любимым занятиям. В постель мы ложимся в девять часов вечера. Третье правило: запрещено после отбоя покидать свои комнаты. Четвертое правило: запрещено бегать по поместью или шуметь. Громкие разговоры, смех и крики также под запретом. Пятое правило: запрещено повышать на братьев голос, отказывать им в какой-либо просьбе и спорить с ними. И шестое правило… – На последнем пункте Элисон остановилась, чтобы посмотреть на Дарвина и Тату. – … никакой магии, – закончила она с виноватым выражением лица.

В гостиной воцарилась гробовая тишина. Хейки скучающе рассматривал потолок. Было видно, что общество Дарвина и Таты ему глубоко безразлично, а вот Райнер с интересом разглядывал новых родственников. Элисон не понравились зажегшиеся в его глазах безумные огоньки. Ей уже доводилось их видеть, когда брат переходил все границы дозволенного. Хотя для Райнера Ричи не существовало никаких границ – это знали все обитатели поместья.

– Благодарим… за то, что приняли нас… и за то, что позволили нам остаться, – чуть погодя медленно проговорил Дарвин, обращаясь к хозяевам поместья. Тата стояла, крепко вцепившись в рукав его одежды, и испуганно глядела на вампиров. Младшей Ричи захотелось успокоить сестру. Теплой улыбкой она попыталась выразить к ней свои самые искренние чувства, но не была уверена, что у нее это получилось.

«Не бойся, – хотела сказать Элисон ей, – все у нас с тобой будет хорошо».

Но эти мысли так и остались невысказанными: младшая Ричи не позволяла себе вмешиваться в разговор взрослых. Заметив улыбку Дарвина, который так же, как и Элисон, искренне радовался тому, что обрел новую семью, она смущенно улыбнулась ему в ответ.

– А где мы их разместим? – полюбопытствовала девушка у вампиров. Она уже размечталась, что будет жить в одной комнате с Татой. Они бы не спали ночами и устраивали тайные вылазки в сад и на конюшню.

Услышав вопрос Элисон, Хейки вдруг оживился и удивленно взглянул на Райнера.

– Да, точно. Мы должны их где-то разместить. Есть мысли, брат?

Младшая Ричи устремила на Райнера умоляющий и полный надежды взгляд. Он не умел читать чужие мысли, но мог догадаться, что его сестре очень не хватает именно девичьего общества. На вопрос Хейки он глубоко призадумался.

– Их следует разместить в разных комнатах, – решил Райнер тут же. – Для Татианы одна, для Дарвина – другая. Также я настаиваю на том, чтобы Татиана долго не находилась в одном помещении с Элисон.

Как он мог так быстро принять столь важное в ее жизни решение? Ее надежду словно разбили на мелкие кусочки и выбросили в окно осколки. Хейки кивнул.

– Ты запрещаешь нам видеться? – со слезами на глазах спросила младшая Ричи.

– Ты слышала, что я сказал? – Райнер повернул на нее голову. Элисон прикусила язык, чтобы не сказать лишнего. – Вам всего лишь нельзя много времени проводить вместе, но видеться можно. Правда, только тогда, когда я позволю. Вы обе поняли меня?

Тата кивнула сразу. Элисон собиралась еще немного посопротивляться, но, увидев недовольный взгляд старшего брата, быстро отступила и тоже согласилась с его решением.

– Ты не хуже моего знаешь наши традиции, – твердо добавил он. – Магическое влияние Дарвина и Таты может плохо сказаться на тебе. Я делаю это ради тебя, милая. Ты должна понять, что мы не желаем тебе зла. Наши новообретенные брат и сестра разместятся в разных концах коридора.

Младшая Ричи услышала разочарованный вздох Дарвина: он тоже расстроился. Но ни Дарвин, ни Тата, ни сама Элисон ничего не могли с этим поделать. Слово Райнера и Хейки – это закон, нерушимый и непреложный.

– Вот и хорошо, что вы разобрались, – подал голос Хейки. – Не буду вас больше отвлекать. Увидимся позже. – Он взглянул на недавних гостей. – Слуги проводят вас в ваши комнаты, где вы сможете привести себя в порядок и отдохнуть. – Вампир поднялся и неторопливым шагом направился к выходу из гостиной. – Если что, буду у себя, – бросил он напоследок и скрылся за дверьми.

Большие старинные часы над камином пробили восемь часов вечера. Райнер взял Элисон за руку.

– И мы пойдем, дорогая, – тоном, не терпящим возражений, произнес вампир. Он оглядел ее сверху вниз своими красными глазами. Они были большими и очень выделялись на худом остром лице. – Пора тебе готовиться ко сну.

Элисон попрощалась с Дарвином и Татой. В их глазах читалась полная растерянность. Они не понимали, как им жить в доме, полном жестких правил и… вампиров. К ним подошли служанки в черно-белых платьях, готовые проводить их в комнаты.

«Все будет хорошо», – мысленно пообещала младшая Ричи брату и сестре и позволила Райнеру увести себя из гостиной.

Она почти уже легла в кровать, как вдруг услышала приглушенные голоса за своей дверью. Элисон не любила признавать, что она одна из тех людей, которые не упустят возможности засунуть свой нос туда, куда не следует. Девушка знала, что не сможет заснуть, если не подслушает чьи-нибудь тайны. Младшая Ричи на цыпочках подобралась к двери и приложилась к ней ухом. Вампиры в коридоре говорили очень тихо, и ей приходилось сильно напрягать слух, чтобы разобрать, о чем идет речь.

– Зачем ты позволил им остаться? – недовольно вопрошал Райнер за дверью. Элисон не могла видеть его лица, но отлично представляла, как его ноздри возмущенно раздуваются.

– Как я мог отказать? – холодно парировал его собеседник. Младшая Ричи безошибочно определила, что голос принадлежит второму ее брату – Хейки. Стояли они, как она легко могла догадаться, возле комнаты Райнера. – Они предъявили неопровержимые доказательства! Мне что, следовало их прогнать?

– Да! – со злостью ответил Райнер. – Дубина! Ты не понимаешь, что происходит? Нужно было уничтожить дневник или сказать, что записи недействительны! Тебя что, всему учить надо?

Потом послышались шумные ругательства, посыпались оскорбления, а в следующее мгновение что-то сильно ударилось о дверь ее комнаты. Элисон со страху чуть не упала. Поспешно отстранившись от двери, она вернулась к своей кровати, при этом продолжая прислушиваться к происходящему в коридоре. Вампиры теперь стояли прямо возле ее комнаты, поэтому младшая Ричи все слышала даже на каком-то расстоянии от двери.

– Закрой свою пасть. – Грубость была Хейки несвойственна, но сейчас он разошелся. – Еще раз назовешь меня тем, кем назвал, – и я убью тебя. Знаешь, о чем я подумал сразу, как только их увидел? Моей первой мыслью было: не может быть! Как такое возможно?! Их не должно быть здесь!

– Это ты мне скажи, как они оказались на пороге нашего дома, – прорычал Райнер. – Я понятия не имел, что это возможно. Когда ты воплощал свой план, разве не мог предугадать все моменты? Разве ты не знал, что однажды они придут к порогу нашего дома?

– Да откуда же я мог знать!

– Ну и черт с тобой. Надо разобраться с ними, пока они не начали воздействовать на Элисон. От них нужно избавиться. Ты это сделаешь или я?

Младшая Ричи вся похолодела от этих слов. Она в ужасе смотрела на дверь. Ей стало очевидно, что предметом спора вампиров оказались Тата и Дарвин.

– И кто из нас дубина? – шепотом спросил Хейки. – Ты предлагаешь убить их после того, как наша сестра с ними познакомилась? Знаешь, что с ней будет, когда она узнает об их смерти?

– Знаю, но если мы оставим их в живых, ей будет намного хуже. Их общество опасно для нее! Чем скорее мы от них избавимся, тем лучше. Чую, мне как всегда придется все делать самому.

– Нет! Предлагаю подождать.

– Сколько? Ты хочешь, чтобы Элисон к ним привязалась, а затем собираешься убить их? Я знаю, что ты любишь изощренные пытки, но чтобы настолько…

– Не понимаю, зачем их убивать. Они побудут у нас неделю-другую и вернутся обратно к себе.

– Да, и Элисон с собой прихватят!

Хейки задумался над этим.

– Я подстрою несчастный случай, – решил он. – Выставим все так, будто мы тут ни при чем…

За дверью затихли. Элисон не могла поверить тому, что услышала. Они… ее братья… собирались избавиться от Дарвина и Татианы. Но зачем? Почему? Ей очень хотелось услышать продолжение разговора вампиров, чтобы иметь возможность как-то помешать их планам, но тут в дверь постучали. Девушке пришлось быстро юркнуть под одеяло и сделать вид, словно она уже засыпает.

– Да? – притворяющимся сонным голосом позвала Элисон брата.

– Милая, ты уже спишь? – Хейки приоткрыл дверь и заглянул к ней.

Для убедительности она протерла глаза и приподнялась на локтях, взирая на брата, как ей думалось, настоящим сонным взглядом. Он опустился на краешек кровати. Райнера с ним не было, и Элисон сделала вывод, что вампиры сразу же свернули разговор, как только поняли, что она может подслушивать их.

– Я немного задремала, – с сонной полуулыбкой тихо сказала младшая Ричи.

– Извини, моя милая, – виновато проговорил Хейки и прикоснулся к ее волосам. Он часто заходил к ней в комнату по вечерам и мог подолгу сидеть рядом, рассматривать ее и шептать на ухо приятные слова. Хейки любил ее больше, чем как сестру, и совсем не скрывал своих чувств. Райнер… делал вид, что тоже любит ее, но на самом деле его интересовала только власть, которую он мог заполучить только женитьбой на Элисон. Любовь вампиров была жестокая и холодная, как зима в этих краях.

– Тебе понравились Дарвин и Татиана? – спросил у нее Хейки. – Ты рада им?

– Конечно! – с жаром отозвалась Элисон и мысленно отругала себя за то, что забыла о своей мнимой сонливости. Она обезоруживающе улыбнулась брату. – Конечно, я рада им. Они очень хорошие, правда?

Девушка как могла гнала от себя ужасную мысль, что в ближайшее время с ними могло что-то произойти. Вампир ей ласково улыбнулся.

– Да, но ты не должна доверять им. – Он поднял указательный палец и приложил его к губам Элисон. – Запомни, милая: чужакам нельзя доверять. Даже если они наши родственники, им никогда не стать похожими на нас. Всегда помни об этом. Всегда помни о том, какому дому ты принадлежишь.

И она помнила. Даже тогда, когда братья подавляли ее волю, уничтожали в ней все светлое и доброе, лишали ее надежды на счастливое будущее – Элисон помнила.

Они еще немного поговорили перед сном. Посещение Хейки, как и всегда, закончилось для нее поцелуем на ночь. Младшая Ричи не могла не заметить, с каким желанием вампир посмотрел на ее губы, но поцеловал ее в лоб. Перед уходом он погасил все свечи в комнате и остановился на пороге, чтобы напоследок окинуть взглядом Элисон. В наступившей темноте девушка с трудом различала его лицо, но прежде, чем он ушел, ей показалось, что в алых глазах она увидела победное ликование.