Читать книгу Букет из мать-и-мачехи, или Сказка для взрослых - Алиса Тишинова - Страница 6

Арсен

Виктория уезжала. Они с Асей должны были уехать, – это было решено раньше, чем они появились здесь. Так изначально было задумано. Но от этого не становилось менее больно. Хоть об этом и говорилось не раз, но все как-то не верилось до конца; и Арсену это было как обухом по голове. Он то ходил за ней следом; то, назло ей и себе, – убегал на всех переменах куда-то, чтоб не видеть ее… Виктория первая постоянно расковыривала раны, громко сожалея и сокрушаясь, как же без них будет скучно. Любимая Виктория нервничала; в глазах у нее постоянно блестели слезы.

– Я буду приезжать! – сказала она одну из тех вещей, которые люди часто говорят, но практически никогда не исполняют; не по злобе своей, и даже не по забывчивости, а по вечной суетной занятости.

– Ко мне, – шепотом, почти непроизвольно добавил Арсен.

– К тебе! – захихикала Виктория первая. Она – то знала, что такие обещания никогда не исполняются. По-крайней мере, – такими, как она.

– К тебе, – беззвучно, мысленно произнесла Виктория вторая.

Он услышал. Они встретились взглядами, и этого было достаточно. Они вообще больше говорили глазами, чем другие люди словами. В силу того, что Арсен не мог, – мешал проклятый дефект речи, – говорить так, как хотелось сказать; а она старалась не выделять его среди других учеников, или хотя бы не показывать этого… Говорили односложно; даже не шепотом, а легким артикуляционным движением и взглядом. Может, потому и возникла эта невозможная, немыслимая любовь; когда говорят души, минуя речь…

Он улавливал ее шаги, ее голос; он судорожно выдумывал предлоги побежать за ней, чтоб хоть на мгновение оторваться от остальных, – и выдумывал их весьма быстро и изобретательно: то "книжку забыли", то "перчатку подать"… Хоть миг, – наедине, или почти наедине; хоть чуточку дольше удержать ее прохладные пальцы в своих; скользнуть легким, как движение мотылька, поцелуем по щеке…

Однажды у него получилось поцеловать ее в губы. Случайно это вышло, или нет , – он и сам не знал.

Последние дни перед отъездом Виктория ходила, как во сне; думала о чем-то своем… В тот раз она сидела (какие-то несколько минут), одна в классе; ожидала Асю с дополнительного занятия; а он быстрее всех примчался со столовой. Не до еды ему было… А судя по тому, что Виктория с каждым днем становилась все прозрачней, – и ей тоже. Он сел рядом, а она даже не заметила, кажется; она словно спала. Он осмелился приобнять ее, вернее, – едва коснуться теплых шелковистых прядей волос и светло-бежевой шали… Тогда она вздрогнула, резко обернулась, и… ее губы оказались в опасной близости, – в нескольких миллиметрах, – от него; а он, вместо того, чтоб вежливо отодвинуться, – сделал этот шаг вперед. Мгновение. Боже! Правда?! Или нет?! И тут же он отскочил от нее, как ошпаренный; и очень вовремя, потому что в тот самый миг дверь открылась, – вошла Виктория первая и ребята.

Ему ужасно хотелось расколотить что-нибудь, или биться головой о стенку… Вовремя подвернулся Пашка, с которым они частенько шутливо дрались; а на этот раз Арсен намял ему бока довольно сильно. Надо отдать должное, Пашка не ябедничал…

А Виктория так и осталась сидеть, внешне совершенно спокойная. Даже Арсену не было заметно, что пол и потолок в ее глазах медленно менялись местами, и ей казалось, что она падает, падает…

…Она уезжала.

– Скучать-то хоть будешь? – спросила вроде бы с улыбкой.

– Конечно… – шепотом.

И все. Большего сказать нельзя. Он называл ее: Вы, Вы! Без имени… К чему имена? Она такая одна. Вы, Вы! – запаленно, хрипло, шепотом…