Читать книгу Очерки истории корейского кино (1903–2006) - Алла Хван - Страница 34

Судя по героической юности На Унгю и Юн Бончхуна, политическая активность всего корейского народа в борьбе за свою независимость происходила во всех слоях общества. Представители всех сословий участвовали в борьбе против политики ассимиляции, которую проводили японцы. С начала XX века в Корее одним из самых активных движений за независимость (а позже в 1960-1980-х гг. за демократию) были выступления студентов и школьников. Начиная с Первомартовского движения 1919 г., молодежь была инициатором народных волнений в стране.

В год выхода фильма «Ариран» в Корее произошли события, позже названные «Движением 10 июня 1926 г». Во время траурных мероприятий по поводу смерти последнего короля династии Чосон – Сунчона (Sunjong, 1874–1926), студенты Сеульского университета организовали демонстрацию протеста. Японская полиция арестовала 200 человек, что вызвало студенческие забастовки по всей Корее. Молодежь выдвигала требования о восстановлении обучения на корейском языке, введении лекций по истории Кореи, привлечении корейских преподавателей и др.[241] Выступления учащейся молодежи Кореи, самой активной части общества, поддержало все население.

Японский колониализм в Корее был многолик и разнообразен. В основном, японские власти вели себя в Корее так же как американцы и европейцы в своих азиатских колониях. Пропаганда и военное чиновничество воспитывалось в шовинистическом духе, с детства японцам внушали их безусловное превосходство над корейцами.

Немногочисленная часть образованных японцев относилась к корейцам дружелюбно, и всячески содействовала в освоении корейцами всех прогрессивных творческих направлений, косвенно оказывая культурное влияние на процесс модернизации Кореи. Все новые веяния и моды во всех областях культуры молодые корейцы узнавали от своих японских друзей и учителей.

Но в самой Корее взаимоотношения между корейцами и японскими колонизаторами складывались, чаще всего, в атмосфере страха и полного подчинения «аборигенов» новым «хозяевам». Особенно остро свое униженное положение переживали подростки и молодежь.

О жизни корейских подростков в те годы можно составить представление благодаря книге профессора С.О. Курбанова «Курс лекций по истории Кореи: с древности до конца XX в».[242] Во времена «культурного правления» одним из самых популярных направлений молодежного национального движения за независимость были «читательские общества», которые поддерживали между собой постоянную связь, что позволяло быстро организовывать корейских учащихся на массовые акции. После подавления «Движения 10 июня 1926 г.» корейские студенты создали подпольные кружки, члены которых выступали за необходимость пересмотра учебных программ, коллективно не посещали занятия, которые вели японские преподаватели и т. п.

В октябре 1929 г. в поезде, выехавшем из города Кванчу (Gwangju), японские студенты оскорбили девушку-кореянку. Ее брат и товарищ вступились за нее и потребовали извинений. Если учесть, что высшее образование в Корее могли получить только вполне обеспеченные корейцы, то можно представить, что происходило с большей частью населения – крестьянами и бедными горожанами. Японские студенты заявили, что «корейцы не имеют права обижаться»[243]. Конфликт перерос в неравную схватку. Японские полицейские, прибывшие к месту конфликта, арестовали корейских студентов. О случившемся узнали все жители Кванчу.

Новости о случившемся были тут же опубликованы в местной газете на японском языке. В этот же день в издательство газеты, в которой неверно был освещен конфликт, ворвались корейские старшеклассники и засыпали песком ротационную машину. Полицейские устроили облаву на корейских школьников. В ответ 3 ноября начались массовые выступления корейских школьников и студентов.

В память о событиях в ноябре 1929 г. в Кванчу (с 1953 г.) день 3 ноября считается в Южной Корее Днем студента[244].

К 12 ноября 1929 г. корейские учащиеся практически всех учебных заведений города Кванчу потребовали освободить всех арестованных школьников и студентов, запретить свободный вход полицейских в учебные заведения, предоставить свободу слова и печати, передать систему образования в руки корейцев. Звучали призывы к восстановлению независимости Кореи. Выступления учащихся в Кванчу были подхвачены студентами и школьниками всей Кореи и продлились до начала 1930 г. В акциях протеста были задействованы 194 учебных заведения и более 54 тыс. учащихся. В ходе подавления выступлений японская полиция арестовала 1462 человека, 582 учащихся были исключены из школ.

Быстрое распространение Кванчуского движения студентов и школьников на всю страну произошло не без участия ряда подпольных корейских патриотических организаций. Существенную поддержку выступлениям студентов и школьников оказало Общество обновления (Синганхве) – организация социалистического толка, во главе Ли Санчэ, который в 1920-е был первым директором газеты «Чосон ильбо». Общество обновления было массовой общегосударственной организацией, построенной по типу общенациональной политической партии. К началу 1930-х гг. Общество обновления стало значимой политической силой, объединившей корейский народ в борьбе за возвращение национальной независимости. Но в мае 1931 года произошел неожиданный самороспуск этой организации[245].

С 1931 г. на страницах газеты «Тона ильбо» началась кампания по повышению образовательного уровня простого народа, получившая название по корейской транскрипции русского словосочетания – «в народ». В 1933 г. газета опубликовала новые унифицированные правила корейского правописания, в 1936 г. освещала выступление корейских спортсменов на Берлинской олимпиаде. В августе 1940 г. издание газет «Тона ильбо» и «Чосон ильбо» было запрещено. Обе газеты возродились уже после освобождения Кореи.

Студенческие демонстрации протеста против японских колонизаторов в Кванчу в 1929 г. считаются вторым крупным национально-освободительным движением корейского народа после Первомартовских событий 1919 г. В память о тех событиях студенты Южной Кореи традиционно активно участвуют в политической жизни страны.