Читать книгу Зона - Аллочка Сохе - Страница 3

– Полдень. Пора приступать.

Обращение относилось к стоящему у окна мужчине выше среднего роста, на вид лет тридцати, спортивного телосложения.

В небольшой комнате деревянного сруба находились четыре человека в форме охраны: один сидел у монитора компьютера, двое других играли в шахматы и, Владимир Иванович, их начальник.

Зазвонил телефон. Он взял трубку.

– Беглец вышел, Владимир Иванович, – отчитался начальник тюрьмы

– Я вижу, – ответил он, глядя на двигающуюся точку на мониторе.

– Ну, началось, – потер руки один из охранников, сидевших за шахматным столом.

– Начнется часа через три, когда захочет убежать. А пока, беглец думает, что находится под прицелом. Сейчас даже не интересно охотиться, – сказал его напарник по игре, – переставляя ферзя, – Мат! Партия.

– Ты, как всегда, в выигрыше, – грустно констатировал напарник.

– Куда пошел? – спросил Владимир Иванович, расположившись в удобном кресле напротив деревенской печки, место, которое никто не имел права занимать.

– Куда и предполагали – ответил охранник, следивший за беглецом.

– Все предсказуемо. Даже неинтересно, – грустно произнес он, глядя на огонь, сквозь неплотно закрытую дверцу печи, – не поохотимся сегодня.

– Да. Просто убивать скучно.

– Можешь не торчать у монитора. Далеко не уйдет. Через два часа доложишь, где находится. Ближе к вечеру на машинах догоним. В пятнадцать, выезжаем. Приготовьте все, – распорядился Владимир Иванович и вышел из дома на крыльцо. За ним тут же открылась дверь, появился охранник, но он вернул его:

– Дай побыть одному.

– Как прикажете.

Был полдень. Воздух прогрелся под лучами первого весеннего солнца, холода не чувствовалось.

Здесь в тайге дышалось легко. Он любил эти поездки, которые выбрасывали адреналин, накопившийся, там, где эмоции, следовало держать под контролем.

Около небольшого двухэтажного сруба, еще пахнувшего смолой, стояли два японских джипа – его спутники на охоте. Техника, обтесанные бревна, голубое небо, солнце, вода – любил еще с детства. Только им доверял свою жизнь. К людям относился с презрением человека, своими руками добившегося высокого положения в обществе. Еще маленьким пацаном, убегал в лес и проводил там по нескольку дней.

Когда ушел первый раз с ночевкой, мать по возвращении, выпорола, сказав: «Надо предупреждать, мал еще исчезать из дома надолго», но увидев белые грибы в корзинке, смягчилась: «Постреленок, ты мой»!

Она была права, ему исполнилось только девять. После этого случая, всегда оставлял записки.

Ей особо некогда было заниматься его воспитанием – вкалывала одна по полторы смены, чтобы не умерли с голода. Об отце мать никогда не говорила. Одного дома начала оставлять с полутора лет. В садик, конечно же, ходил. Матерям-одиночкам детские сады полагались в первую очередь, государство заботилось о таких детях, как он. Оставляла одного, когда болел. День, другой посидит, температура спадет и отправлялась на работу. Привязывала веревочку к ноге, усаживала на одеяло, бросала игрушки, еду в тарелке и уходила – по больничным платили мало. Через четыре часа приходила проверить. Он спал. Мать бережно накрывала одеялом, клала рядом новую тарелку с едой. Взрослеть приходилось быстро. В три года она посылала его за хлебом.

В магазине, прежде чем сделать покупки, как взрослый, рассматривал витрины, подолгу задерживаясь около отдела «Кулинария». Он очень любил сладкое, а там вся витрина пестрела разноцветными обертками конфет. Однажды в «Молочном отделе» подавая бидон, попросил конфет. Продавец зная, зачем послала мать, налила, как и положено, в бидон молока. Потом показала на отдел напротив: «Там сладкое» – сказала она и отвернулась. Все жалели этого маленького мальчика, но соседи и знакомые догадывались, денег в семье хватает только на продукты. На зарплату прачки не «разгуляешься», потакать его желаниям мать не хотела и запретила всем.

Уже в этом возрасте мечтал о своих деньгах. Случай не заставил себя ждать. Возвращаясь из магазина, увидел на земле монету. Озираясь по сторонам, быстро поднял ее, зажал в руке, побежал прочь, боясь, что могут отнять. Дома спрятал в потайное место. С этого дня всегда смотрел под ноги, поняв, деньги находятся не только в кошельке у матери, но кто-то может потерять их. В пять лет у него были свои деньги, которые хранил в баночке в секретном месте и проверял каждый день, пересчитывая. Боялся, что мать найдет и отберет.

Он мечтал накопить денег на шоколадку «Аленка», с упаковки которой, весело глядела розовощекая пухленькая девчонка в платочке. Дома конфеты водились только на его День рождение и Новый год, а он, как все дети, сладкое любил больше всего на свете. Мать, отправляя за продуктами, денег давала под расчет, купить конфет было не на что, единственная надежда – копейки, найденные на улице.

В первом классе у него случилась потеря. Обнаружила это продавец, третий раз пересчитывавшая мелочь, которую он дал.

– Потерял? – спросила она.

Он испугался. Знал, что мать накажет за это. Расплакался здесь же в очереди. Ревел так, что потекли сопли. Его пожалели и кто-то дал ему денег. Счастливый, он возвращался домой. Нет, не потому что мать не накажет, сейчас он знал, как можно заработать: слез у него не убавится! На следующий день после школы, стоял около магазина и громко плакал. К нему подошла сердобольная бабушка, узнать, в чем дело. Рыдая, рассказал, что потерял деньги и не может купить буханку хлеба, поэтому они с мамкой останутся сегодня голодными. Та пожалела его «бедного» и вместо пятнадцати копеек дала аж, двадцать! Радостный, подпрыгивая, побежал домой, достал из секретного места, накопленные деньги, пересчитал. Целых восемьдесят копеек. Для него это были большие деньги. На них можно купить три с половиной кило «Ливерной» колбасы или полкило «Чайной». Но об этом ли мечтал он? Нет. У него есть деньги на заветную шоколадку?! Ура! При этой мысли настроение упало. Радоваться не хотелось. Если купить, значит, больше не увидеть своих денег. Еще раз пересчитал копейки. Вспомнил, как долго копил, расставаться с ними не хотелось. Насупился. Сидел, мучительно выбирая между своим желанием съесть сладкое или продолжать копить деньги. Остановился на последнем. Сам, того не понимая, сделал выбор на всю жизнь. Отныне его отношение к деньгам становилось трепетным: он любил их больше, чем свои желания. Плача, положил все накопления в баночку, которую нашел на «мусорке», закрыл и расплакался. Полез в шифоньер, спрятал в секретное место – подкладку пальто. Сел напротив, свесив голову на грудь от горя. Вздохнул, уже закрывал дверцы, но остановился от неожиданно пришедшей мысли: «У дома была хозяйка – мать, которая знает каждый закуток. Сейчас, у него много денег, если она найдет, заберет себе. Нет, надо спрятать в другое место, но где»? В поисках, выглянул в окно и увидел недалеко лес. Они с матерью жили в новом микрорайоне подмосковного города. Дом находился в пятистах метрах от него. Там решил спрятать свои накопления. Так состоялось первое знакомство с лесом.

Он его еще не раз выручит, спасет, накормит. Грибы, ягоды для матери, елки на продажу. Сколько раз в жизни лес помог ему! Он был безмерно благодарен ему, как сын матери за любовь и заботу.

Поднялся холодный ветер. Владимир Иванович поежился и вернулся в дом. Его комната находилась на втором этаже. Поменял ботинки на мягкие суконные тапочки, не нарушая общую тишину, поднялся к себе. Здесь в натопленной комнате было уютно и тепло. На столе около кровати стояла большая ваза с конфетами. Подошел, выбрал любимую «Кара-Кум», шоколадную с кусочками ореха. Медленно развернул фантик, положил в рот и почувствовал, как она тает на языке. Жевать не стал, сосал, как в детстве, только так можно растянуть удовольствие от конфеты, почувствовав ее вкус. Фантик бережно свернул пополам, потом еще пополам и положил в чистую пепельницу, стоящую здесь же на тумбочке. В нее складывались исключительно фантики, курить за свои неполные тридцать лет, так и не научился. Прилег на кровать в надежде подремать.