Читать книгу Казахи и турки - Алмаз Браев - Страница 8

Глава 7

Оглавление

Казахи буржуа – откуда появились

Существую объективные практики для появления буржуазии.

Консервативные общины не приветствуют движение. Буржуазия появилась как раз от движения лишних людей. Каждый крайний десятый ребенок традиционной семьи. Не обязательно каждый десятый из многодетного помета, – многодетность как условие, как гарантия побега: многие потомки буржуа появились в городах от безземелья, то есть от бедности.

Для того чтобы люди понимали необходимость кооперации, они должны были сами жить в крестьянской общине. И в сельской местности, и в городах кооперация была гарантией выживания. Так в Европе в средневековых городах появились цеха. Почему казахи не смогли бы создать цеха?

Кто у казахов вообще мог первым превратиться в буржуазию, если учесть, что казахи не любили деньги. Как все народы традиции казахи любили славу. Вот как раз от из любви к статусу и презрения к никчемным, впрочем, это чувство знакомо всему миру, все народам, появились казахи кандидаты в буржуазию по западному типу созревания. Если учитывать, что кочевники не любили города, где могла произойти стратегическая кооперация казахов. Нам необходимо найти причину казахской кооперации без отношения к главному казахскому признаку – принадлежность к казахскому роду (ру). Бедность и безродность – это два основных буржуазных актива. Все нищие и безродные хотят прославиться, чтобы их уважали до сих пор.

Если убрать верхнюю кооперацию (в ревконе это называется верхним дублем, когда элиту народа дублирует чужая элита, необходимую для создания буржуазного класса. Без солидарности бывших нищих, превратившихся в олигархов, невозможна никакая модернизация. Для создания индустрии, нужна вовсе не кочевая, не прочая первобытная и феодальная элита. Вся эта элита должна исчезнуть. Как показывает практика первобытную элиту уничтожает сам народ «во имя прогресса». Никто из этих людей на изменение старых привычек не пойдет. Я говорю про личный эгоизм феодальной элиты, про реформы – изменения стереотипа поведения всего народа даже речи быть не может. Чтобы появился народ, должна появится толпа безродных людей, когда люди не помнят свою родню. Если же люди помнят свое рода, возможно только внешнее вмешательство – это и есть внешний дубль рефлексии, когда представители других народов выступают учителями), можно сразу попасть в просак. Эти учителя – реформаторы уничтожают эгоистичную феодальную элиту как раз во имя прогресса. Версии, что сами первобытные элиты пойдут на добровольную нищету, чтобы превратиться в буржуазию, кажутся крамольной бесовщиной, рыночный демагогией – шайтанизмов. Японские самураи никогда не согласились бы торговать, чтобы оставить за собой власть. Утверждающие, что казахская первобытная элита проявила бы чудеса самоотверженности во имя народа, повела бы реформы, то есть сама себе разорила и разделать до гола, чтобы походить на нищебродов, для этого должнен был состояться сам народ, то есть толпа безродных негодяев, требующих от них пару сотню баранов. Буржуазия формируется из грязи и дерьма. Из грязи, из консервативного дерьма! Эту грязь и дерьмо должны жрать все будущие олигархи, как самые беспринципные для традиции люди.

Жатаки (лежачие) – бедные казахи, отсеянные казахской родней за неспособность поддерживать движение – могли первыми оказать в чужой среде и в чужих городах, сама судьба дает шанс всем беднякам. Если бы не чувствовали отчуждение от точно таких же родовых отбросов, некочующие презренные сарты должны были чувствовать презрение к точно таким же казахам из других родов вместо готовности к сотрудничеству. (Казахи не пускают чужих казахов в юрту Наурыза даже сейчас! А я заикаюсь о казахской стратегической кооперации. Это отсутствующее казахское чувство) Именно они могли бы налаживать кооперацию. Если бы не одно но. Именно что казахи все помнят свои рода. С этой памятью они строят свою современную власть. И при этом ходят с иллюзией, что можно одновременно строить демократию. Что каждый казах имеет под демократией, это отдельная тема. И эта тема не уходит далеко от казахской же рефлексии

Казахи и турки

Подняться наверх