Читать книгу Русский излом. Роман в трех частях - Алона Китта - Страница 11

Светлая летняя ночь наконец-то, за час до полуночи, вступила в свои права. Вечерняя заря ещё не погасла, а на небе уже высыпали мерцающие звёзды. Ни ветерка, ни шороха – на измученной зноем земле воцарились тишина и прохлада. Трава поникла под грузом выступившей росы, а над зеркальной речкой клубился пар.

Праздник у Талановых закончился, гости разъехались, и усталые хозяева разошлись по своим комнатам. Папенька и маменька мгновенно провалились в сон, изнуренные суетой этого бесконечного дня: принимать гостей – нелегкое дело!

Виновница торжества заснула с улыбкой на лице в окружении многочисленных подарков.

В соседней комнате Надя, пропустившая танцы, лениво размышляла о том, что нанятого на общественные деньги учителя Акима Анкудиновича придется уволить: слишком часто он прикладывается к бутылке.

Родион Таланов мечтал о покупке нового жеребца на конезаводе, а его товарищ Евгений Монаков планировал следующую встречу а «прекрасной Лорелеей».

Миша Таланов не спал: его взволновало то, о чем в течение всего вечера говорил Илья Астафьев, собравший вокруг себя немалую группу молодежи.

– …Ты́сячелетия своей истории человечество стремилось к построению справедливого общества, и сейчас мы, как никогда, близки к исполнению этой заветной мечты, -говорил Илья с таким видом, словно репетировал монолог из какой-то новомодной пьесы.-Скоро лозунги Великой французской революции-«свобода», «равенство», «братство» -получается своё воплощение в Российской империи. У нас не будет несчастных или голодающих, и мы навсегда покончим с таким позорным явлением, как эксплуатация человека человеком.

Он так громко говорил, что заглушал доносящуюся снизу музыку. Молодежь уютно расположилась на балконе второго этажа, прихватив с собой бутылку наливки из погреба. Все, кроме Миши, курили, а единственная в компании девушка, купеческая дочь Мура Трапезникова, держала в руках темный мундштук с тонкой пахитоской.

– Послушай, Илья, а сам-то ты веришь тому, что говоришь? -спросил старший брат уже знакомого нам Лени Пригожего, Володя, -«Свобода», «равенство», «братство» лозунги в принципе неправильные.

Мура, вальяжно развалившаяся в плетеном кресле, удивленно подняла брови и произнесла нечто непонятное.

– А я докажу! -продолжал Володя, – Человек по природе своей не может быть свободен, он живёт внутри социума, а потому обязан выполнять его законы, чтобы не оказаться изгоем. Даже в первобытном обществе люди группировались в семьи, роды, племена, а там существовала четкая иерархия, позволяющая поддерживать порядок в межличностных отношениях.

– Не будьте смешны, Вольдемар, -переспросил его Мура, -Не выражайтесь слишком изысканно.

– Это не изысканность, Мари, а всего лишь научный термин, -возразил Володя, -И, кроме того, свобода от религии приводит человека в зависимость от порока. Представьте себе, что могут натворить обладатели неокрепших душ, если вдруг решат, что им все позволено!

– Никто и ничто не должно стеснять человеческую свободу, – проговорил Илья, -Я свободен, я атеист, но я не более порочен, чем любой из присутствующих здесь. Я не скрываю свои пороки и недостатки от других, я честен перед обществом и даю понять, чего от меня можно ожидать.

– Вы полагаете, это великое достижение- выставлять напоказ свои пороки? Простите, но для эпатажа большого ума не надо, – скептически заметил ещё один его оппонент, реалист-выпускник Николай Уткин.– Мура, обкуривающая нас с утра до вечера, эпатирует не меньше, но не делает далеко идущие выводы из своего курения!

Мура коротко хихикнула, и обиженный Илья недовольно покосился на нее. Поджав губы, он продолжал:

– Я не ищу заслуг, я лишь хочу свободы и процветания для моего многострадального народа. Посмотрите, как вы живёте? Едите, пьете и прохлаждаетесь в ваших дворянских гнездах? А вы подумали, принадлежит ли вам это по праву?

Миша раскрыл рот и хотел сказать, что Талановы владели Залесьем испокон веков и передавали по наследству от отца к сыну. Илья же, как будто прочитав его мысли, оговорился, что не имеет в виду юридическую, а экономическую сторону вопроса.

– Как это? -округлила и без того круглые глаза Мура. Для полноты впечатления она захлопали ресницами.

– Поколения крестьян бесплатно горбатились на своего барина, чтобы тот сладко ел и пил, отстраивал себе дворцы… А мы восстановим историческую справедливость, и все, что принадлежит народу, поделим поровну.

– В этом что-то есть, – с сомнением произнёс Николай Уткин, -Но как, к примеру, разделить Залесье? Между своими, залесскими? Или межицкие с дубенскими тоже потребуют свой кусок? А барин с барыней? Их отделить так же, как и всех, или дать поболе?

– Поболе, -с таким же сомнением произнесла Мура.

– Нет, как всем, -горячо возразил Илья и даже хлопнул ладонью по маленькому столику, да так сильно, что наливка выплеснулась из наполненных рюмок, -Именно, как всем, иначе нарушается главный принцип революции – «равенство».

– Ну да, если дойдет до революции и дележа, то у Талановых я хотела бы забрать трельяж красного дерева, который стоит в Надиной комнате. А от Вас, Вольдемар, старинную жирандоль из бронзы, -мечтательно произнесла Мура и потянулась за портсигаром.

– Хотеть не вредно, но кто же вам позволит делить чужое имущество? -возмутился молчвший до этого момента Миша Таланов, – Вы находитесь у нас в гостях и строите дикие планы разорения нашего дома-неслыханно! Позволь спросить тебя, Илья, по какому праву ты здесь расплряжаешься? Если тебе не терпится что-либо поделить начни с папиной фабрики! Поделишь склады, ваш дом в Больших Дубах! И не зарься на чужое!

– Да я не зарюсь! И не для себя стараюсь, -Илья невольно начал оправдываться, -Представь, если все будут равны, богаты, свободны! Какая прекрасная жизнь начнется у нас! Не будет ни нищих, ни голодных!

– …Волк возляжет рядом с ягненком, -продолжил Володя не без скепсиса в голосе.

– Да вы просто держитесь за свои дома, деньги, землю и не думаете о судьбах родины, -,Илья так разобиделся, что едва сдержал слезы.

Он с размаху сел рядом с Мурой и залпом выпил рюмку наливки. Девушка немедленно обвила его руками за шею и, нараспев, произнесла:

– Бедный, бедный Илюша! То, что ты придумал, это классно -взять и поделить! Не волнуйся, миленький, Мура тебя понимает, как никто другой.

И она, шутя, поцеловала его в висок, оставив на нем карминно-красный след.

– Только, то, что ты здесь предлагаешь, это полный бред, -сказала Володя, -Причем бред, идущий против человеческой природы. Ты хочешь разбудить в человеке зверя и выбросить на помойку сознания десять христианских заповедей, Представь, какие страсти разгорятся при вашей дележке! Кстати, Мура, ты не подумала о том, что не ты одна мечтаешь о трельяже красного дерева, а,к примеру, Дуня Митина? Она мечтает так сильно, что готова убить любого, кто к нему приблизится.

– Победит тот, кто выстрелит первым, -ответила Мура с неожиданным равнодушием.

– Таким образом, мы получаем первую кровь из-за трельяжа красного дерева, -закончил свою мысль Володя, – А сколько таких трельяжей во всей огромной Российской империи! Прости, Илья, но твои лозунги, вместо процветания, приведут нас к хаосу и кровопролитию.

Спор продолжался ещё некоторое время, но Миша Таланов ушел в смятении. Он, то соглашался с Володей, то восхищался идеями о всеобщем равенстве, которые так яростно защищал Илья. Он так и не решил, на чьей стороне правда.