Читать книгу Скандерия - Алёна Моденская - Страница 7

Через неделю девочки собрались в пентхаусе семьи Евы на девичник, устроенный по поводу завершения новой картины. Не было только Лизы, работавшей на подтанцовке в гастрольном туре известной певицы.

Хозяйка встретила подруг в глянцевом лиловом мини-платье без бретелек.

– А родители где? – спросила Астра, расхаживая по творческой студии Евы. Свою махровую шаль она оставила на кресле-пуфе и осталась в длинном узком белом платье с рукавами до локтя.

– Уехали за город на пару дней. Годовщина свадьбы. – Ева расставляла на низком стеклянном столе фужеры и вазочки со сладостями и фруктами.

В центре просторной круглой студии, увешанной эскизами и набросками, стоял накрытый белой тканью мольберт. Кое-где попадались и репродукции картин Евы, выставленных в галереях или проданных в частные коллекции. Девочки разместились на широком круглом диване и пуфах-мешках.

Тоня скинула свои мокасины и залезла на диван с ногами, подобрав цветастую юбку в складках. Её французские косы сверкали серебряными лентами, в тон множеству звенящих при каждом движении браслетов и ожерелий.

– Вид просто чудесный, – мечтательно сказала Валя, глядя на красочный осенний закат. Вся внешняя стена студии представляла собой одно большое окно от пола до потолка, так что вид открывался действительно впечатляющий – закат отражался от множества окон и крыш близлежащих домов, так что город в этот день сверкал.

– Прошу внимания! – громко произнесла Ева, закрыв жалюзи. – Приветствую вас на премьерном показе моей новой картины, которая, я надеюсь, займёт достойное место в достойном музее. Ну, или будет продана за кучу денег. Итак, позвольте вам представить – «Герцогиня хрустальной ночи»!

Ева сдёрнула с мольберта покрывало, и гостям предстало полотно, изображающее скрученную в спираль бледную фигуру, поднимающуюся из глянцевой поверхности тёмного озера. Головой, запрокинутой под невероятным углом, Герцогиня (очевидно, это была именно она) стремилась ввысь, к множеству разноцветных планет, расположенных вне всякой системы. Неестественно большие бриллиантовые глаза смотрели вверх, туда, где среди планет сияла яркая золотистая звезда.

Некоторое время девочки молча рассматривали картину.

– Впечатляет, – кивнула Валя.

– Да, мне тоже нравится, – подхватила Тоня.

Девочки обступили Еву и стали наперебой её поздравлять.

– Всё-всё-всё! – прокричала Ева, когда все её перецеловали. – Теперь фуршет!

Все расселись вокруг столика, и Ева стала разливать по высоким бокалам самое настоящее шампанское.

– Откуда такая роскошь? – спросила Тоня, разглядывая пузырьки.

– Отец разрешает, – пожала плечами Ева.

– Мне нельзя, – сказала Астра, прикрывая рукой свой фужер, когда Ева подошла к ней с бутылкой.

– Тогда бери сок или что тебе там можно. Ну, за меня, любимую! – Ева радостно подняла свой фужер.

– И талантливую! – подхватила Агнесса.

Шампанское кончилось быстро, других алкогольных напитков на столе не появилось.

– Да, вы видели новые брошюры? – спросила Валя спустя некоторое время. Она так и сидела на диване прямая и угловатая, как доска. Зелёное закрытое платье, напрочь спрятавшее грудь, но выделившее плечи, делало её плоской и прямоугольной.

– Кто на этот раз? – спросила Тоня, икнув от газиков в шампанском.

– Чистые Сёстры. – Валя продемонстрировала всем квадратную книжицу с пасторальным пейзажем на обложке.

– Кто вообще позволяет им разбрасывать свою рекламу в школах? – снова икнув, спросила Тоня.

– Новая секта, – фыркнула Ева, полулежа в кресле и закидывая ногу на ногу.

– Да вроде нет, к религии они не относятся, – сказала Валя, передавая буклет Агнессе. – Сплошная благотворительность и нравственность.

– Большой Тяпке бы туда, – заметила Ева, наклоняясь к Агнессе и заглядывая в брошюру. – Может, она уже с ними?

– Может быть, – хохотнула Тоня. – А вот её дочурку они не примут.

– Это почему? – спросила Астра.

– У них до свадьбы нельзя. – Тоня звонко рассмеялась.

– Ну, тогда туда никого из нас не возьмут. – Ева выхватила буклет и бросила его за спину. – Хотя на это сейчас мало кто внимание обращает – не в то время живём.

Раздался звонок домофона.

– Это ещё кто? – пробормотала Ева, поднимаясь и одёргивая коротенькое платье. Пока она топталась у двери, Агнесса и Тоня отправились на кухню, откуда вернулись с подносом, полным чашек, и кофейником.

– Что там? – с любопытством спросила Тоня, когда Ева вернулась с большой коробкой, перевязанной чёрными лентами.

– Не знаю, курьер привёз.

– Наверное, подарок от поклонника. – Тоня подсела к Еве, чтобы помочь развязать ленты.

– Как-то мрачновато, – прошептала Астра на ухо Агнессе.

Сняв крышку, Ева достала карточку, лежавшую на пластике, прикрывающем содержимое короба.

– На вечную память, – громко прочитала Ева, удивлённо приподняв брови.

– Может, на долгую? – спросила Валя, с прямой спиной наклоняясь вперёд и пытаясь разглядеть коробку.

– Нет, на вечную. – Тоня скривилась, заглядывая через плечо Евы.

Девочки собрались вокруг коробки, которую Ева поставила на стеклянный журнальный столик.

– Может, не надо смотреть, что там. – Астра сцепила пальцы так, что костяшки побелели.

Агнесса вопросительно посмотрела на Еву, та пожала плечами. Агнесса оправила чёрное платье-футляр, подошла к столику, присела и аккуратно, двумя пальцами приподняла пластиковый лист.

– Похоже на цветы. – Тоня, наклонившись сбоку, заглядывала в образовавшуюся щель.

Агнесса откинула лист, под которым оказалось что-то вроде плоского овального букета. Пёстрые красно-синие искусственные цветы в обрамлении непонятной потрёпанной бахромы оплетали проволочный каркас, образуя овалы вокруг грязно-белого эллипса в центре.

– Это ещё что? – Ева скривилась так, будто в коробке лежали гниющие отходы.

Тоня просунула руку под цветы и вытащила заляпанную грязью чёрную ленту с белыми буквами.

– Дорогой Лерочке от… Дальше непонятно. И что это значит? – Лента провисла в руке Тони.

– Это похоронный венок. – Прохрипела Валя, вцепившись в горло так, будто у неё гортань сдавило судорогой. Она даже попыталась отползти на спинку дивана. – Только причём здесь Лерочка? И кто такая эта Лерочка? Может, Лера Вавилонова? – Валя наконец отпустила собственную шею, покрывшуюся розовыми пятнами.