Читать книгу Сэндвич из Юбари, или Паноптикум трех времен. Книга первая - Ан. В. Шамани - Страница 15

Франция, 1998 год.

Солнце ослепило нас при выходе из подвала. Привыкнув к дневному свету, мы увидели укрепленную на высоких столбах деревянную вывеску «Паноптикум настоящего». Так, еще один паноптикум, очень интересно! Ну что же, посмотрим, какие тут экспонаты водятся. Когда миновали арку, то увидели указатели на деревянных табличках-стрелках: «Золотая экоферма», «Челопарк», «Отель „Паноптикум“», «Аквапарк», «Озеро Доброе», «Пляж», «Адская пещера», «Робобар „Юбари“», «Остров браконьеров».

– А вот и Джек, – сказал граф, указывая на подъезжающий электромобиль на шесть пассажирских мест, – усаживайтесь, господа! Сейчас вас отвезут в гостиничный комплекс и поселят в бунгало одного из руководителей «Паноптикума». Я же с вами на сегодня прощаюсь, мне было очень приятно пообщаться с умными и интересными людьми. Джек, езжай в бунгало номер три, – скомандовал Труа.

Водитель радостно ощерился, как будто его отправили в отпуск на историческую родину в джунгли, затем включил зажигание, и мобиль плавно тронулся по направлению к отелю. Вскоре он свернул на деревянную брусчатую дорогу с росшими вдоль нее подстриженными кустами с яркими цветами, благоухающими терпким ароматом.

Спустя десять минут мы выехали к большой овальной поляне с действующим фонтаном по центру, на которой сплошным ковром пестрели разноцветные тюльпаны. По границе цветочной мозаики росли десятки декоративных кустов в форме пирамиды, часов, знака бесконечности, яйца и колеса. Что означал сей ребус – можно было только гадать, воображать и при этом голову сломать. Вокруг лужайки расположилось семь деревянных двухэтажных бунгало, почти полностью скрытых в зарослях сирени и акаций, словно индейцы в засаде в ожидании бледнолицых братьев. В воздухе порхали бабочки, сновали деловитые пчёлы, щебетали птички, воздух благоухал запахом свежескошенной травы и многоцветьем. Красота! Как будто в сказку попали!

Джек лихо затормозил у дальнего бунгало и, выскочив из машины, открыл нам дверцу, предлагая жестом выйти.

Запасливый Вэл достал из кармана конфетку и протянул водителю.

– Угощайся, Джек.

Шимпанзе, с радостью приняв презент, нежно приобнял дарителя и крепко похлопал его по спине.

– Дружище, давай без сантиментов, а то я сейчас заплачу. Лучше ты поскорее езжай к своей Генриетте, – посоветовал Вэл.

В ответ Джек панибратски хлопнул его лапой по щеке и, гоготнув по-человечьи, заскочил в мобиль и укатил. Пока профессор возмущался в адрес невоспитанной обезьяньей морды, мы покатывались со смеху и предлагали ему остаться в паноптикуме, чтобы обучать приматов хорошим манерам.

Дэвид обратил наше внимание на фонтан и предложил к нему подойти. Композиция состояла из трех мраморных фигур шимпанзе в натуральную величину, писающих мощными струями вверх, и называлась «Ничего не вижу, ничего не слышу и ничего не говорю». Все с интересом изучали фонтанирующих приматов и пытались понять, какой смысл заложил автор, добавив необщительным обезьянам функцию справления естественных потребностей.

– Ничего не вижу, ничего не слышу и молчу, когда писать хочу? – выдвинул версию Чак.

– Это слишком примитивно, коллега, – заговорил Дэвид голосом нашего старого университетского профессора, – предположу, что эти животные, оборвав связи с обществом, демонстративно показывают, что объявили ему бойкот и льют на нас всех с прибором.

– Послушайте, философы, я от голода помираю, а вы тут на писюны обезьяньи пялитесь. Пойдемте узнаем, когда ужин, да душ примем, – предложил Вэл.

– Коллега, какое же примитивное мышление у данной особи! Кроме жратвы, его ничего абсолютно не интересует. Не стоит ли его поставить четвертым в эту глубокую по смыслу композицию? – отреагировал Чак.

– Что вы, коллега! Вы оскверните интеллектуальные способности разумных приматов, поставив рядом с ними профессора университета, – ответил Дэвид.

– Дураки и не лечатся! Пойдем лучше в бунгало, – буркнул Вэл.

Открыв мощную дубовую дверь, мы зашли в просторный холл, полностью отделанный тёмно-красным орехом и напоминающий старинный деревянный сундук изнутри. На потолке висело настоящее колесо от телеги с точечными светильниками по ободу.

– Оригинально. Любят они здесь колеса, – резюмировал Вэл.

Справа на стене висело большое венецианское зеркало в красивой, отделанной синим аметистом, серебряной раме с ажурным узором. От искусно сделанного раритета веяло богатством. Вэл дурашливо его понюхал.

– Чувствую запах дорогого антиквариата, – сказал он и продолжил голосом аукциониста: – Дамы и господа! Лот номер один! Венецианское зеркало. Изготовлено ориентировочно в XIV веке великими мастерами с острова Мурано. Стартовая цена – сто тысяч долларов! Нищеброды и преподаватели, проходите мимо!

Через арочный вход мы вошли в большое с высокими потолками помещение и застыли на пороге от удивления. Что тут сказать? Вот уж воистину безгранична фантазия человеческая. Перед нами находился классический охотничий зал с камином, медвежьими шкурами на полу, большим баром из красного дерева и трофеями на стенах, но именно последние и привели нас в глубокое изумление. Нет, на стенах не висели головы или чучела убиенных злодеями людей, также охотник не стал демонстрировать трофеи вроде банальных голов животных или шкур.

Коллекционер поступил более оригинально, расположив боевыми рядами по стенам копии пенисов убитых им животных в натуральную величину, искусно изготовленных из дерева, бронзы, малахита и слоновой кости, при этом орудия зверей угрожающе целились в лепной потолок с беззащитными купидонами и цветочками. Под каждым экспонатом висела фотография с изображением убитого животного и пояснительной надписью. Фаллосы льва, медведя, носорога, буйвола, тигра и десятков других особей пугали размерами и натуральностью. Охотник не разменивался на мелочи, так как его интересовали только крупногабаритные орудия воспроизводства себе подобных. Посреди зала на низком постаменте ядерной боеголовкой вздыбился полутораметровый пенис слона, изготовленный из черного дерева, отчего на душе стало как-то дискомфортно и жутковато.

– Чёрт побери! Парни, мы куда попали? – спросил испуганный Вэл. – К маньякам-коллекционерам? Они у нас детородные органы не отрежут?

С этими словами он присел на кожаный диван и тут же с воплем подпрыгнул, так как из-под него выскочил орущий перепуганный черный котяра с заспанной мордой. Зверюга выгнулся и зашипел на слепого недоумка, прервавшего сладкий сон готовящегося к ночным похождениям местного Казановы. Окинув нас презрительным взглядом наглых желто-зеленых глаз, он, гордо вытянув хвост трубой, вышел из комнаты и проскользнул на улицу через лаз в двери.

Вэл держась рукой за сердце, еле вымолвил:

– Господи, как же я напугался, я подумал, что это…

– Маньяк-коллекционер, – подсказал Дэвид.

Когда Вэл пришел в себя, он с задумчивым видом обошел несколько раз могучий слоновий фаллос, постоял некоторое время, рассматривая его, и, наконец, изрек:

– Понимаете, господа, в чём парадокс? Ведь обязательно найдутся слонихи, которые пойдут гулять налево даже от этого полового гегемона. Шлюхи! Куда мир катится? А?! Кстати, нам надо срочно выпить коньяка, чтобы быстрее адаптироваться в Фаллосном зале.

Никто не отказался от предложения и, расположившись на диване за столиком, мы пригубили ароматного напитка, стараясь больше не смотреть на зверские достоинства.

– Предлагаю разойтись по своим комнатам и привести себя в порядок. Тем более находиться в таком окружении особого нет желания, – сказал Дэвид.

Внезапно раздался дребезжащий звонок деревянного и рогатого ретро-телефона, стоявшего на столике перед диваном.

Когда я взял трубку, раздался приятный женский голос:

– Добрый вечер, господа, меня зовут Вероника, мы с вами сегодня виделись. Через полтора часа приглашаю вас всех на ужин в ресторан отеля «Паноптикум». У нас прекрасный шеф-повар. Меню лежит на столике в охотничьем зале. Желаете сделать заказ?

– Минуточку… – ответил я и обратился к друзьям: – Нас приглашают на ужин, и нам нужно сделать заказ. Местный повар рвется в бой и хочет доказать, что он крутой.

Все посмотрели на фолиант, смахивающий толщиной на один из томов Диккенса. Голодный Вэл облизнулся и потянулся рукой к меню.

– Сэр, вы невоспитанный обжора, – заметил ему Чак, – порядочный человек, сэр, сначала предложит сделать заказ своим дорогим и любимым друзьям.

– Предлагаю, – сказал я, – довериться вкусу очаровательной Вероники, пускай она сделает для нас заказ по своему усмотрению.

Друзья единогласно не возражали.

– Дорогая Вероника, мы желаем…

– Я всё слышала. Надеюсь, что не разочарую, жду вас к двадцати ноль-ноль. До встречи.

По массивной дубовой лестнице с широкими перилами мы поднялись на второй этаж и оказались в большом светлом холле. На полу лежал толстый ворсистый желтый ковер, а на стенах, изготовленных из дерева клена, висело старинное оружие, переливавшееся холодной сталью клинков и разноцветьем драгоценных камней.

– Да, эти экспонаты не сравнить с железками из музея, – сказал Дэвид, – здесь каждый клинок стоит целое состояние, такую коллекцию, наверное, не одно поколение собирало.

– Неужели хозяева не боятся грабителей? – спросил Вэл.

Чак огляделся и кивнул на видеокамеры, смотревшие на стены с оружием.

– Думаю, здесь всё под контролем, тут есть и сигнализация, и камеры, да и охрана в случае надобности мгновенно появится.

Вэл было потянулся к турецкому ятагану с рукояткой, усыпанной драгоценными камнями, но Дэвид его предостерег:

– Не советую хватать чужие вещи. Здесь обычно отдыхает респектабельная публика, которой в голову не придет брать экспонаты и играться с ними. Ты всё понял, Вэл? Майкл, ему нельзя давать пить алкоголь при наличии холодного оружия. Учудит такое, что мало не покажется!

– Попрошу не клеветать и не оскорблять! – обиделся друг. – Я буду сегодня само спокойствие. Обещаю. Я же кремень! Сказал – сделал!