Читать книгу Сэндвич из Юбари, или Паноптикум трех времен. Книга первая - Ан. В. Шамани - Страница 20

Комфортно расположившись в джакузи в красно-черном кубе, я следил за своим двойником, синхронно повторяющим за мной каждое движение. У меня мелькнула мысль, что, возможно, это вовсе не мое отражение, и он сам по себе живет в параллельном мире? «Интересно, его зовут Майкл? Чем он там занимается? А может, это я его отражение?» – продолжая размышлять о параллельных мирах, не заметил, как водяные струи унесли меня в царство Морфея.

Проснувшись, вылил на мочалку полбутылки геля «Паноптикум» и надраил себя до состояния вареного омара. В параллельном мире близнец мылся с не меньшим энтузиазмом. Молодцом, старается, наверное, тоже к званому ужину готовится. Нужно узнать, сколько у них стоит черная икра, дыня «юбари» и мраморная говядина, и если что организуем с братом-двойником выгодный гешефт. Раз уж повезло с порталом в параллельный мир, то надо пользоваться и ловить момент, набивая кошель, пока таможня не объявилась на границе миров.

После принятия джакузи у меня оставалось еще минут тридцать свободного времени. Включив телевизор, я завалился на кровать, чтобы набраться сил перед средневековым пиром. В силу своей журналистской деятельности мне часто приходилось бывать на светских раутах, премьерах, различных презентациях и выставках, где собирается столичный бомонд из политиков, бизнесменов, людей из шоу-бизнеса и криминального мира. Как правило, это мужчины в смокингах с часами на руках ценой в целое состояние или чопорные дамы, увешанные килограммами фамильных драгоценностей, а также золотая молодежь, привыкшая с детства к роскоши и неограниченным возможностям. Чинно и благопристойно текут светские беседы, и в этом респектабельном океане финансового благополучия шныряет стая пираний из молодых жиголо и коварных женщин-обольстительниц, готовых в любой момент вырвать острыми зубками смачный кусок из золотого пирога.

Другое дело – вечеринки в крупных фирмах, предназначенные для сплочения коллектива, где можно узнать поближе друг друга в неформальной обстановке, где стирается грань между подчиненным и боссом, и где после пятого тоста можно поспорить со своим шефом на тысячу франков, долларов, марок, что он тебя не уволит, и сообщить ему подхалимски по секрету, что он самый лучший руководитель в мире. Как ни называй мероприятие: средневековым пиром или балом, фуршетом или банкетом, всё равно оно частенько превращается в задушевную коллективную пьянку. Знаю не понаслышке, так как немало помотался по миру.

Чего это ты, Майкл, сегодня много размышляешь? Расслабься и получай удовольствие от отдыха, тем более тебя на пир пригласила рыжая богиня, одна из самых прекрасных девушек на Земле. Неожиданно мне вспомнились зелёные колдовские глаза Вероники и ее звонкий переливчатый смех, и тут же возникло желание скорее увидеть чаровницу, обнять ее и целовать, целовать, целовать…

Чтобы остудить не в меру разыгравшееся воображение я решил пойти на свежий воздух. На улице стояла тишина и умиротворение. Картина полного покоя и иллюзорной незыблемости бренного мира. Заливались разноголосые птахи, на оставшихся после моего вандализма цветочках жужжали озабоченные деловитые пчелы и порхали узорчатые беззаботные бабочки. Я потянулся до хруста в суставах и, расположившись на деревянном крыльце, отключился от всех забот и проблем, бездумно глядя на мотылька, парящего над землей.

Внезапно идиллия закончилась, так как Осётр подал сигнал тревоги. Ну вот, здрасте… вновь какие-то пакости-напасти! Что еще случилось? Чего нервничаешь, моя рыбка? А мне представлялось, что на сегодня лимит приключений на мой организм, истощенный отдыхом и чертовщиной, исчерпан. Я вскочил на ноги и сразу же почувствовал, как голову, а потом и тело накрыла невидимая тонкая паутина. Это еще что это за наваждение?!

Поёжившись, я провел рукой по плечам, словно пытался сбросить невидимую шаль, но она с каждой секундой всё плотнее и в тоже время мягко и деликатно облегала меня. Очевидно, для полного контакта по моей коже забегали легкие разряды электричества. Казалось, что меня завернули в мягкий пушистый плед, сотканный из одуванчиков, подключенный к источнику тока…

Несмотря на предварительные ласки, мне стало страшно, так как были еще свежи воспоминания дневного приступа. Я был не в состоянии пошевелиться, чувствуя себя абсолютно беспомощным, но больше всего меня пугала неизвестность. Что, чёрт возьми, всё-таки происходит со мной?! Что это? Болезнь, порча, белая горячка или магнитная буря? Славу Богу, вскоре стало полегче, так как егозливые электромурашки перестали носиться по моей коже, но, несмотря на это, я продолжал ощущать на теле воздушный плед из пушистых одуванчиков, парализующий мою волю.

В этот миг полтергейст, словно для концентрации внимания, еще сильнее сжал мое тело, после чего раздался тихий голос:

– Берегись Черепа! Берегись Черепа!

После этого странного предупреждения разом всё исчезло. Осётр сразу же успокоился, плед из одуванчиков испарился, светило солнце, порхали бабочки, пели разноголосые птицы, короче, тишина и умиротворение. Но что, береги природу, мать вашу, происходит?! А?! Что за потусторонняя сволочь повадилась надо мной глумиться? Полностью опустошенный загадочным явлением я мешком свалился на крыльцо.

Так, что же это за чертовщина?! А?! В голове моей царил полный хаос. Абсолютно невозможно было понять, что со мной случилось. Господи, у меня же налицо все признаки сумасшедшего: приступ с галлюцинациями в дубовой роще, преследующий меня уж, теперь таинственный, бьющий током плед из одуванчиков, посоветовавший на прощание бояться какого-то Черепа. Наверное, Бред с Глюком остались в бильярде при своих и решили на пару выносить мне мозг.

Так и не поставив себе окончательный диагноз, я решил, что всему виной каждодневная работа по шестнадцать часов, но ничего, бывает, вот отдохну пару недель, и всё нормализуется, а по приезде домой сразу же пойду к профессору Либерману, известному светиле-мозгоправу. Доктор меня давно зазывал к себе: «Вы, голубчик, зря не слушаетесь старого профессора. Мы живем во времена больших эмоциональных и психологических нагрузок, а я вас для начала полностью обследую, плюс томографию сделаем, голову посмотрим, позвоночник, если что найдем, то подлечим и подремонтируем».

В этот момент из-за поворота появился мобиль с Джеком за рулем, а из бунгало вышли три моих товарища, по веселым глазам которых было видно, что они приняли аперитива для усиления аппетита. Подъехав, шимпанзе осклабился неповторимой улыбкой и жестом указал занять места.

Мы немедля воспользовались приглашением позитивного водителя, а Вэл продекламировал:

– И повез шимпанзе четырех друзей по дороге из деревянного кирпича навстречу приключениям, судьбе и, конечно, большой, всепобеждающей любви. Гони, морда обезьянья, гони!

С радостью повинуясь, Джек нажал на педаль, и машина резко рванула с места, при этом в нём проснулось шимпанзинское нутро, и он, плюнув на свои обязанности, бросил руль, затем поднял лапы-руки над головой и начал хлопать в ладоши. Мобиль тут же вильнул резко в сторону, при этом все разом заорали, ругая не по-детски водителя-раздолбая. Джек оглянулся и издал радостный гортанный крик, затем издевательски на бис повторил свое шалопайство еще пару раз и, наконец, взял в руки баранку.

Спустя пару минут он остановил авто у левого крыла замка, где нас ожидал Санчо. Член совета директоров услужливо открыл неприметную дверь в стене зеркальной крепости и пригласил следовать вперед. Поднявшись по винтовой лестнице на второй этаж и пройдя по узкому тёмному коридору, мы оказались в просторной костюмерной. Нас там встретила приветливая пышнотелая девушка с румяными щечками и русой косой.

– А это наша хозяюшка Анастасия, – представил Санчо, – на ней всё хозяйство держится. Подчиненным спуску она не дает, все ее уважают и слушаются. Ну-ка, красавица, приодень наших кавалеров и сделай их них настоящих дворян.

– Ребята, зовите меня Настя, а этого болтуна не слушайте. Вы присядьте на диван, мальчики.

Костюмерша наметанным глазом определила наши размеры и вышла из комнаты.

– Санчо, – спросил я, вспомнив Джека, – скажи, откуда у вас столько нереально умных шимпанзе?

– Да, наши обезьяны очень продвинутые, но удивляться тут нечему, так как им с головой такой тюнинг провели, что они поумней многих из здешнего персонала будут.

– Какой тюнинг? – удивился Дэвид. – Какой, вообще, с обезьяной можно тюнинг проводить?

– Как какой? – удивился Санчо. – А… профессор Кауфман… – покраснев, он осекся, – а-а я… м-м… разве Виктор вам не рассказывал?

– Виктор говорил о специальной системе обучения для шимпанзе, – сказал Вэл, – но о тюнинге, нет.

– Да-да, именно специальные дрессировки, – обрадовался он, – я именно это и имел в виду, а тюнинг так, для красного словца. Люблю я, знаете ли, немного приукрасить. Смех и грех. Всё, мне бежать нужно, – пробормотал он и исчез.

Настя, подгоняя одежду, успела рассказать, что ее дед из России, который эмигрировал сразу после революции и женился на француженке. Узнав, что у меня есть русские корни, она заговорила со мной на языке Толстого (ох, мой любимый писатель) с небольшим акцентом.

Мне выдали идеально подошедшие синие штаны из сукна и шелковую белую рубаху с отворотами, также кожаный жилет со стоячим воротником и позолоченными пуговицами, а на голову франтовый берет с пером. Я подошел к зеркалу и не узнал себя и своих друзей, настолько одежда преобразила всех, превратив в золотую молодежь Средневековья.

– Пойдемте, господа дворяне, на пир. На людей посмотрим, себя покажем, – войдя в роль, скомандовал Вэл, – отведаем яств и напитков, сделанных по рецептам наших предков.

– Хорошо отдохнуть вам, – пожелала Настя и по-русски добавила: – Майкл, извините, мне необходимо с вами переговорить тет-а-тет. Зайдите завтра ко мне, пожалуйста. У меня есть к вам одно важное дело, только не говорите ни кому о нашей встрече. Обещаете?

Кивнув в ответ, я внимательно посмотрел на девушку, пребывавшую в заметном волнении, и пообещал с ней встретиться, затем, простившись, мы вышли.