Читать книгу Шёпот в ночи. Сборник рассказов - Анар Бабаев - Страница 24

Эрик, конечно, предполагал, что появление паладина в кругу чародеев вызовет бурные эмоции – как положительные, так и отрицательные – но у него не было оснований подозревать, что его пригласят на банкет. Он никогда не был на подобных мероприятиях, поэтому предполагал, что волшебники сумеют его удивить.

Паладина сумели удивить еще до начала банкета: Верховный маг Ордена Асгрим лично посетил его и пригласил на банкет, пообещав радушный прием. Сперва он хотел отказаться и поскорее покинуть город, ибо паладин в обществе волшебников будет – ну, как минимум – чем-то диковинным, даже – экзотическим, а для некоторых – вовсе парией. Мысль о последнем его беспокоила, но он все же решился. Но – стоит сказать – решился он по большей мере для того, чтобы еще раз встретить Элли, эту прекрасную чародейку, которая, в отличие от других магичек, не использовала волшебство для корректировки внешности. Она сумела сделать то, что для многих является невозможным – приняла себя такой, какая есть. Ее образ не покидал его все дни, что он пролежал в алькове. Особенно он был счастлив в те мгновения, когда Элли заходила к нему и они часами обсуждали что-либо. Это могла быть история из жизни, философия, политика, история и прочее, что приходило в голову. В общем, беседы были кулуарными и сблизили чародейку и паладина.

До встречи с Элли Эрик пытался разузнать о ней что-нибудь, что было неловко спрашивать у нее самой, но ее коллеги по цеху лишь смеялись и предлагали паладину самому поговорить с ней, и узнать все, что его интересует. И вот, когда он присоединился к процессии чародеев и лекарей, идущей к замку Гельдейберг, он пытался найти ее среди других магов, но так и не сумел. Даже после того, как он оказался со всеми в зале, ему так и не удалось отыскать Элли. Паладину оставалось лишь надеяться, что он не зря сюда явился.

Центральный зал имел форму буквы «Т». Его длинное плечо, освещал ряд окон, забранных витражами. Окна были узенькими, но длинными; они доходили чуть ли не до теряющегося где-то над головой свода, который поддерживали колонны, украшенные рунами и ползущими вверх нефритовыми змеями. Детали фресок, украшающих свод, разглядеть было сложно; Эрику удалось это в основном из-за своего невероятного зрения. От его проницательности также не скрылись и изящные канделябры, и стены украшенные гобеленами да гирляндами. Как раз там – вдоль стены, под гобеленами и цепями гирлянд – и располагались столы, отяжеленные яствами. Он снова изумился, но его изумление было недолгим.

Да, на столах располагались довольно-таки изысканные блюда, теснились замысловатые фигуры, сделанные из глыб льда и совершенно устойчивые к теплоте; да столы были прямо-таки нагружены этими пестрыми композициями, изысками и всей витиеватостью, но ее было больше – значительно больше – чем самих яств. Это можно было разглядеть лишь вглядевшись.

– М-да, – вздохнул он, – похоже, буду голодать и скучать. Никакой расслабляющей музыки, никаких стульев… Даже столы не расположены так, как положено – подковой.

– Располагать столы подковой ни к чему, – заметил нежный голосок.

Эрик обернулся и обрадовался. Это была Элли. Она была в блузке, сшитой из черного шифона и земляничной юбке, стянутой пояском с пряжкой в форме красного лютика. На левом боку юбка была разрезана и являла миру привлекательную ножку чародейки.

– Отличный камзол, – продолжала она, улыбаясь, – тебе идет.

– Спасибо. – Эрик почувствовал себя неловко, и уже было хотел уйти, но что-то его удерживало. Он не мог оторвать взгляд от чародейки.

Она тоже посмотрела на него волооким взглядом.

– Видимо, ты впервые на подобном мероприятии?

– Эм… Да. Раньше мне не приходилось присутствовать там, где свыше двух сотен волшебников.

– Что ж, тогда я помогу тебе… Эм… влиться в компанию. Мы не слишком-то отличаемся от других, но, пожалуй, пару правил я озвучу: начнем с того, что мы уже несколько минут стоим у стола и ничего не делаем…

– И что? Мы же разговариваем…

– Это бестактно, паладин, – улыбнулась она, сверкнув глазами, – может в обществе северян и принято подобное, но здесь нет.

– А откуда ты родом?

– Patria mea totus hic mundusest¹⁷, паладин. Ubi patria, ubi bene.¹⁸

– Зря я согласился прийти сюда; многие чародеи мне не рады. Я уверен.

– Тебя пригласил Асгрим, паладин. А значит, никто не посмеет что-либо тебе сказать. К тому же я рада, что ты пришел.

– Даже не знаю, как мне на это реагировать.– Улыбнулся Эрик.

– Я знаю: возьми меня под руку и пошли. Мы и так уже задержались у столов. Как бы не получить незаслуженный реприманд.

Чародейка прижалась к нему; от нее исходил густой сладкий аромат земляники. И женственности. Они начали ходить по зале, все еще наполняющейся гостями. Эрик, пролежав в алькове несколько дней, ничего не ел и сейчас – понятное дело – ему зверски хотелось есть, но эта мысль со временем ушла на второй план. Сейчас он любовался чародейкой и старался делать это украдкой, чтобы она не заметила и не подумала чего лишнего про него.

– Не волнуйся, паладин, – она снова взглянула на него волооким взглядом и шельмовски улыбнулась. – Я не кусаюсь, можешь смотреть сколько угодно.

– Читаешь мои мысли?

– Не специально. В тебе так много всего бурлит, что любой присутствующий здесь чародей сумеет прозондировать тебя.

– Кажется, я их не интересую… К счастью.

– Тебе только кажется, паладин. Взгляни повнимательнее.

На первый взгляд казалось, что волшебники и вправду заняты своим. Этикет обязывал всех присутствующих вести с кем-либо совершенно бессмысленные диалоги ни о чем, любезничать и проявлять фальшивую радость. Приветствия были многословны и эквивалентно жеманны; а эти фальшивые улыбки могли сбить с толку любого – уж больно сильно они походили на настоящие. Но оная улыбка быстро сходила с лиц после обязательной имитации неискренних комплиментов, которым сопутствовал разговор, включающий в себя – как правило – осуждение кого-либо из гостей. После полного анализа одного из присутствующих они переходили к другому, и так до бесконечности. Ну, то есть, вполне возможно, что Эрик уже подвергся обсуждению.

Паладин внимательно осматривался, но потом оставил это занятие, ощутив как Элли крепко к нему прижимается. Чародейка оттеснила его от пажа, а вернее будет сказать от серебряного подноса с вином и, лавируя между гостями и другими пажами, вывела его к своим коллегам.

– К чему эта демонстрация? – заинтересовался Эрик, явно не желая становиться темой для дальнейших разговоров.

– Торчать на одном месте претенциозно, паладин, надо двигаться.

– Почему ты все время называешь меня паладином?

– А ты что, не паладин? Может, ты друид, шаман или ведьмак, а? – она сверкнула зубками.

– Нет. К счастью.

– Вот и я о том же. Ты – паладин, Воин Света…

– Как же. – Прервал он. – Я им был. А сейчас я, как и все другие паладины, наемник. Неважно, кем я был.

– Важно. Человек без прошлого не имеет будущего, пал… Эрик. Давай отвлечемся; сделай мне комплимент, что ли…

– Ты прекрасна, Элли… – растерянно сказал Эрик, ожидая реакции.

Она улыбнулась. Искренне.

Эрик с трудом выдержал этот взгляд. В янтарных глазах молнией сверкал вызов. Паладин не хотел его принимать так скоро. Он боялся подобной реакции.

– Ну, волокита из тебя несносный, – засмеялась она, – но паладин из тебя выдался прямо-таки прекрасный.

Звонкий смех чародейки поднял Эрику настроение и, к тому же, привлек внимание остальных волшебников. Паладин со стоическим спокойствием выдержал сотни взглядов полных любопытства. Томным взглядам сопутствовали ухмылки, жалкие подобия улыбок и надменные взгляды. Эрик уже понял, что все присутствующие прозондировали его и выяснили все, что необходимо. Его интерес к Элли был раскрыт за несколько секунд и неудивительно, что на него смотрели с осуждением.

Паладины и чародеи издревле не уважали друг друга. Воины Света считали магов недостойными подобной силы, а вторые утверждали, что паладины – жалкая пародия на все сверхъестественное. Конечно, вторые были в чем-то правы, особенно после распада Каменных сердец, когда некогда доблестные воины стали простыми наемниками на манер ведьмаков и прочих. Некоторые и вовсе стали разбойниками, что являлось немалой проблемой для всех. В общем – паладины и чародеи были как кошки с собаками. Каждый считал, что он прав; каждый думал, что он лучше…

Поэтому неудивительно, что после Эрика долю осуждающих взглядов получила и Элли. Элли же, зная это, выставляла спасенного ею паладина на всеобщее обозрение. Чародеи зондировали ее, читали мысли, узнавали все больше о ее желаниях, чего – к сожалению – не мог сделать Эрик.