Читать книгу В поисках ветра - Анастасия Климентьевна Михайлова - Страница 7

Приближался мамин юбилей. Ей исполнялось пятьдесят лет. У Алины были на карточке скопленные две стипендии: целых две тысячи рублей, на которые можно было бы купить букет цветов. Но что же еще такое придумать маме на юбилей, когда ты уже и не ребенок, чтобы рисовать открытку и еще не совсем взрослая, чтобы купить дорогой подарок?

Незаметно для себя она унеслась к мысли, что часто родители склонны упрекать детей в черной неблагодарности. Доказать обратное бывает очень и очень трудно. Видимо, родителям очень тяжело перестроиться, когда их дети взрослеют. Мало того, что они сами едят, сами одеваются и ходят за хлебом, так они теперь на все имеют собственное мнение, а еще такие занятые. Наверное, последний пункт и приносит больше обиды. Поглощенные в свою личную жизнь и заботы, мы все меньше уделяем времени нашим родителям. Всегда такие нужные, такие необходимы на протяжении нашего взросления, они вдруг с болью для себя осознают, что все теперь мы можем сами. Нужно перестраивать модель отношений, а это бывает порой так сложно. Родитель вынужден воспринимать нас как взрослого. И это труднее всего. Вот я столько сделала для него, нее, ночи не спала, а он (она) теперь думают по-другому, спорят. Как так? Мы, дети, не помним многое из того, что они пережили с нами: эти бессонные ночи, нервные срывы, слезы, когда мы болеем. Но родители не забывают из этого ничего. Подсознательно, они хотят слышать от нас беспрестанное «спасибо». Пусть завуалированное в поступках и внимании.

Алина вспомнила один случай. Мама часто рассказывала о своем младшем брате, который очень рано ушел из жизни. Это была для нее большая трагедия, но всякий раз, когда она вспоминала о нем, она говорила о нем, как будто до сих пор не могла поверить, что его больше нет. Алина давно носила в себе этот замысел, делала кое-какие заметки, но попутно история Кайи всегда отвлекала ее. Что ж, для писателя очень важна мотивация, и вот она – мамин юбилей. Когда мама вернулась с работы, и они немного посидели за праздничным столом, Алина вручила ей подарок – несколько белых листов. Это был рассказ-воспоминание. Алина описывала один солнечный день из жизни двух маленьких ребят: мамы Алины и ее братика, которого очень рано не стало.

Мама плакала.

– Да, мне было тогда двадцать лет, когда Андрей ушел. Я только тогда стала задумываться о смерти, что нас ждет там, где теперь наш Андрюша. Я ведь тогда сама решила принять крещение покреститься, просто стало страшно, что будет потом…

Алина пожала плечами.

– Ах, ты пока не понимаешь… И я даже не знаю, хочу ли я, чтобы ты поняла или нет. Хотя скорее все-таки да, чем нет. Просто порой, чтобы это осознать человеку нужно пройти через такие трудности.

Сегодня ночью Алина долго не могла уснуть. Для нее это было абсолютно нормально. Мысли, как с цепи сорвавшиеся, неслись на свободу. И она их не сдерживала. Наоборот старалась запомнить, какая куда побежала. Потом записать. Ночь – это было ее время, время слова.

Алина явственно ощущала свою эгоистичную сущность. И за это чувство она вряд ли была бы вознаграждена на небе. Вспоминая мамины слезы, как она плакала над ее текстом она ощутила приятное удовлетворение. Андрей умер в семнадцать. Вызвав у мамы слезы, взбороздив зажившие уже раны, она получила желаемый эффект и была горда от этого. Своим творением она оказала действие на человеческое сознание. Это же потрясающе!

Тут же Алина вспомнила мамины заплаканные глаза и опустившиеся уголки рта… Алина сжалась в комок и заплакала. И вновь почувствовала свою двойственность. Кто отрицает, что в человеке несколько сущностей или уже точно две: черная и белая, тот ничего не знает о человеке.

Она поднялась с постели и направилась на кухню, прихватив с собой блокнот и ручку. Если есть, что сказать – пиши, если не спится – пиши, если очень лень – все равно пиши. В любой ситуации – пиши – таков был девиз Алины.

В комнате тихо спали мама, Вероника. Пройдя на кухню, она достала из холодильника ряженку и намешала ее с сахаром в стакане, поставила чайник. Удивительно, когда много думаешь, все время хочется чего-нибудь перекусить. Алина восполняла энергию сладостями, молочкой, мучным и никогда не толстела. Природа наделила ее ускоренным метаболизмом.

Через какое-то время на кухню пришла мама попить воды.

– Мам, – нерешительно произнесла Алина.

Спросонья мама ее не услышала, она ставила выпитую кружку обратно в шкафчик и закрывая дверцу, собиралась уходить.

– Мам, – вновь окликнула ее Алина. – Ты прости меня.

Мама недоуменно посмотрела на нее.

– Ну за рассказ… Я не хотела чтобы ты плакала, – быстро проговорила Алина.

Мама в ответ только кивнула головой и направилась в комнату. Что это значит? Не верю? Бесполезные слова?

Алина догнала ее в проходе и крепко обняла. Откуда не возьмись появились слезы.

– Алин, ну все, мне завтра на работу, – мама обняла ее в ответ и похлопала по спине.

Алина подняла на нее красные от слез глаза:

– Нашла что дарить тебе в юбилей! Вот дура, правда!

– Ну, перестань! – мама улыбнулась. – Ты посвятила мне рассказ. Он меня очень тронул.

– Я испортила тебе настроение в твой праздник и что уж кривить душой: я знала, что так будет.

– Ну! – Мама махнула рукой, как «ну нашла причину!» Алину эту только еще больше раззадорило и, вновь всхлипывая, она уткнулась маме в плечо.

– Все очень грустно у тебя… Впадать в уныние не надо, но мы не должны бояться грусти. С тех пор прошло тридцать лет. И я помню, как обещала себе каждый день читать по Андрею молитвы, потом каждую неделю, потом раз в две-три, наконец я просто стала ставить свечки на поминальные дни. Время изгладило ревность молитвы. А ведь это никуда не делось. Все это было, и это было страшно. И мы здесь не можем сказать: «что было, то прошло», нет. Мы должны помнить своих любимых, даже когда их уже нет с нами. Кто знает, может, от нашей любви и памяти по ним, им там хорошо делается? А отворачиваться от горя не надо, горе очищает наши сердца. Ты затронула мою душу своим текстом… И я теперь вновь будто стала ближе к Андрюше. В эту субботу схожу в церковь на панихиду. Ну все, пусти меня, а то я сейчас разговорюсь с тобой и не высплюсь. Алин, отстань!

Мама с шутливым раздражением отстранила от себя Алину и пошла в комнату. На повороте она выглянула из-за косяка и, подмигнув, сказала шепотом: «Спокойной ночи»

– Спокойной ночи, – ответила Алина.