Читать книгу Беспризорники хаоса - Анастасия Семихатских - Страница 6

Последний вагон поезда люто шатало, а когда поезд поворачивал, казалось, что его вот-вот снесет с рельсов и он хвостом потянется за всем остальным составом, сдирая пласты земли и травы с железнодорожной насыпи.

Кели и Ранду нередко приходилось ездить на поездах, но распорядок в этом оказался крайне странным. В восемь часов выключили свет, и, так как в Верлингоре темнело рано, вагон погрузился во тьму. По узкой полоске пола метались пятнистые, колючие тени, отбрасываемые деревьями, растущими близко к путям.

Окна заклинило, а вентиляция работала из рук вон плохо, так что было очень жарко. Теплое лето в этот раз не играло на руку людям, которые изнывали от духоты, пытаясь заснуть.

А вот Кели жара была нипочем, он бы с легкостью уснул даже рядом с вулканом или на холодном кафельном полу, при любом шуме и свете. К этому отлично приучила казарма на двадцать восемь человек, половина из которых храпела громко, а вторая – еще громче. Но в этот раз Келемен не ложился очень долго. Он спустился на нижнюю койку, сел рядом с Рандом и посмотрел в карту, которую тот изучал, освещая фонариком.

– Мы точно решили, что едем через Рейсберг и оттуда плывем на теплоходе? Намного надежнее доехать до Фанагории по суше, – уточнил Кели.

– Через Рейсберг быстрее. А во-вторых, чтобы добраться до Фанагории по суше, придется проехать еще и Озор. То ли целых три республики, то ли две, сам понимаешь, – ответил Ранд, поочередно указывая на три части Заласа, раскрашенные на карте в белый, бирюзовый и зеленый цвет.

– По воде, конечно, будет быстрее, но у нас возникнут проблемы с переправой до Берсингора, это ясно как день, – возразил Кели. – Пускай мы сможем добраться до Дивного, но где мы там найдем судно, которое доставит нас на остров?

Стоило ему договорить, как с какой-то койки послышалось недовольное:

– Дайте людям поспать, наконец!

Братьям пришлось замолчать и общаться мысленно. «Думаю, сейчас мы нигде не найдем простых путей в нашем деле. Честное слово, ведь не до Центрального Заласа нам ехать?» – сказал Ранд. «Естественно, там нас не то, что не выпустят, так еще и в Калем депортируют, или того хуже…»

Из мыслей обоих никак не выходил отправленный в Варр поисковый отряд. Если бы братья рисковали только собственным благосостоянием, то проблем бы не было, однако на кону была жизнь и безопасность Леви. И это было важнее всего.

«Значит, делаем так, как и хотели, – подвел итог Рандольф. – Доберемся до Поверы и пересядем на Рейсберг. Это лучше и быстрее всего». – «Придется выкручиваться всеми правдами и неправдами», – Кели вздохнул и прижал к груди одно колено. «Для нас главное забрать Леви, а о правдах и неправдах я даже не думаю».

Ранд сделал глоток воды из бутылки, купленной за баснословную сумму здесь, в вагоне. Из котла почему-то шел только кипяток, пить его было невозможно, да еще и в такую духоту. Продавцы понимали это и повышали цены на прохладительные напитки. Словом, поступали гадко и расчетливо, как это издавна было принято в среде дельцов.

Кели тоже сделал глоток и убрал карту в рюкзак, засунутый под сидение.

«Вот люди тут едут с нами, жалуются, что мы им спать мешаем… А в Берсингоре идет гражданская война. Вот прямо сейчас, в данный момент кто-то умирает под пулями и снарядами», – со скорбью и беспомощной злостью сказал Кели. «Даже знай они это, все равно бы продолжили спокойно ехать и жаловаться. Война касается и интересует только тех, кого она лично тронула за плечо». – «Но ведь мы одно государство, это не может не волновать». – «Если начистоту, ты когда-нибудь причислял Берсингор к Заласу? – Спросил Ранд. – Чувствовал, что он является его составной частью? Вот я – нет». – «Я тоже нет, но все равно не понимаю, зачем все это? Зачем распри внутри одной страны? – Тихо ответил Келемен. – Это так абсурдно. И ведь людям некуда деться! Они вроде граждане Заласа, но при этом – его враги».

Ранда терзали те же самые вопросы, и он не имел на них ответа. Но как это обычно бывает, если выступаешь в роли слушателя, то должен что-то отвечать и давать какие-то странные, ненужные и всем понятные комментарии, которые тебе самому кажутся смешными.

«А ведь мы оба пошли по военной стезе. Мы солдаты, – сказал Ранд. – Если бы государство отправило нас воевать, мы бы не имели права отказаться. И как нас с тобой занесло во все это?» – «Особенно тебя. Ты же монах до мозга костей», – невесело усмехнулся Кели. «Да и ты не лучше». – «Я хотел стать военным, чтобы оберегать страну, а не вести войны внутри нее». С этими словами Кели покинул койку Ранда и полез к себе наверх. По-солдатски педантичный Рандольф расправил оставленные Келеменом складки на покрывале и, сняв рубашку, лег в постель. Он дотронулся рукой до окна, расположенного как раз над его лицом, но окно нагрелось и никакой прохладой от него не веяло.

Полкой выше Кели развалился на животе, но не сразу закрыл глаза. Он смотрел на мигающую лампочку в конце вагона и, не выдержав, сказал: «Знаешь, что хуже всего? То, что страдают дети. Я бы лично начистил рожу каждому, кто хоть немного приложил руку к развязыванию войны, в которой умирают малыши». – «Государственные интересы всегда ставят выше таких мелочей, как счастье простых граждан, – тихо ответил Рандольф. – А уж детей – тем более».

В три часа ночи поезд прибыл в Поверу. Раньше, еще до объединения республик, этот город назывался просто Шахты, потому что в нем действительно было много угольных шахт, и половина жителей города была занята на этом производстве.

Братья вышли из вагона и пошли по переходу к третьим путям, от которых должен был отходить поезд до Рейсберга. Судя по билетам, у Кели и Ранда было всего двадцать минут, чтобы успеть пересесть с одного поезда на другой. Но, подойдя к путям, они обнаружили, что поезда нет, а посреди платформы стоит толпа людей. Все они высказывали свое возмущение какому-то человеку в зеленой форме работника вокзала. Он, бедняга, уже весь покраснел, стараясь что-то объяснить беснующейся толпе.

Ранд и Кели подошли ближе и прислушались.

– Я вам еще раз повторяю, что сегодняшний рейс до Рейсберга отменен! Мы приносим вам свои глубочайшие извинения и готовы вернуть вам ваши деньги либо переоформить билеты на следующий понедельник.

– Я покупала билеты вчера, и мне никто слова не сказал, что рейс отменят! – крикнула какая-то женщина, державшая за руку маленького сына.

– Я уже десять лет езжу этим рейсом, и никаких проблем не было. А в этот раз что случилось? – это говорил мужчина, окруженный целой горой сумок, чемоданов и корзинок со съестным.

И так все люди по очереди и все разом возмущались и кричали на работника, который лично ничего им не сделал и был бы рад уже сам запустить поезд, лишь бы балаган прекратился.

Рандольф достал карту и принялся искать альтернативный вариант поездки. Конечно, ждать следующего понедельника они не могли, ну а бездействовать тем более.

Раздались приближающиеся гудки паровоза, который шел по вторым путям, расположенным как раз за спиной братьев. Было странно, что этот далеко не маленький состав никем не встречался. Обычно в больших городах на платформе толпились десятки и сотни родственников, друзей, товарищей, дожидающихся поезда. Но не в этот раз. И когда поезд полностью остановился, все стало ясно.

Из дверей один за другим выходили солдаты. Постепенно они заполнили всю платформу. Куда ни глянь, везде серые амуниции и головы, покрытые бескозырками. На первый взгляд, их было не меньше пятисот человек, и все они в этот поздний час казались на одно лицо. Ранд и Кели не сразу обратили внимание на то, что происходило вокруг, но когда они оторвались от обсуждения и огляделись, увиденное застало их врасплох. Не из-за того, что зрелище было внушительным и даже устрашающим, а потому, что они понимали причину этого сбора.

Пассажиры, рейс которых отменили, притихли, и работник станции поторопился ретироваться. Люди тоже не задержались на станции и потихоньку ушли кто куда, не сказав больше ни слова. Только Ранд и Кели остались среди серого моря солдат.

Рядом с собой они услышали разговор, говорили два солдата, остановившихся возле урны. Они курили тайком от старшины, находившегося в другом конце перрона.

– Куда дальше?

– Нас должны переправить до Рейсберга.

– Надолго мы там задержимся?

– Пока остальных не пришлют.

– Я-ясно, – солдат затянулся и опасливо посмотрел по сторонам, боясь встретить командира.

– Здоро́во, парни, – как всегда простодушно заговорил Кели. – Откуда вы едете?

Солдаты посмотрели на него и ответили:

– Из Атмисса, это в Озоре.

– Атмисское военное? – вмешался Ранд.

– Так точно, – хмыкнул один из солдат и выбросил в урну окурок.

– А мы из Калемского, – сообщил Кели.

– О, из высшего? Знаем-знаем мы вас, будущих генералов, – с легкой завистью сказал один, а второй дружелюбно добавил:

– Мы думали, что вас перебросят только завтра.

– Так и есть, но мы с братом отпускные, оттого и в штатском, – и Кели указал взглядом на рюкзаки.

– Эх, я вам завидую, – сказал солдат. – Мне век отпуска не видать. Да и тут еще непонятно ничего: куда везут, зачем везут. Я Армель, кстати, а вас как звать?

– Я Келемен.

– Рандольф.

– И как вас различать, Келемен и Рандольф? Вы ж прямо на одно лицо! Надо же как! Куда направляетесь?

– Собирались в Рейсберг, да вот рейс отменили. Теперь думаем, как быть дальше.

– А зачем вам туда?

– Наша сестренка попала в беду, нужно помочь ей. А тут такая грандиозная проблема с поездом вышла, – ответил Кели.

– Так ваш рейс, скорее всего, отменили из-за нас. Да еще из-за Калемского высшего. Нам понадобятся два поезда, чтобы перебросить оба батальона в Рейсберг. А потом и еще несколько партий на подходе. Да уж, не повезло вам, парни.

Армель потер подбородок, затем достал еще одну сигарету и закурил. Когда он сделал затяжку, его осенило:

– А у вас амуниция случаем не с собой?

– С собой, – с сомнением ответил Кели.

– Идея! Может, вы поедете вместе с нами? Нас толком проверять не будут.

– Ты в этом уверен? – спросил Ранд, откладывая карту.

– Да! Пятьсот с лишним человек считать устанешь, – махнул рукой Армель. – Когда мы ехали сюда, те, кому не хватило места, устроились в вагонах, предназначенных для угля. Туда старшина и не забредает. Так что вы идите, переоденьтесь и смешайтесь с толпой. Состав отходит через час. Счастливо!

Кели и Ранд переглянулись, не веря такой удаче. А Армель как ни в чем не бывало махнул им рукой в знак прощания и исчез среди других солдат.

– А ведь это хорошая мысль… – под впечатлением сказал Кели. Ранд был полностью с ним согласен, но времени мешкать у братьев не было. Они зашли в здание вокзала и отыскали уборные. Рандольф быстрее брата добрался до мужской уборной, и Кели, чтобы не терять времени, пришлось зайти в женскую.

Форма оказалась не сильно помятой, хоть и лежала на самом дне рюкзаков. Ее предложил взять Рандольф, предположив, что солдатская одежда может им понадобиться, и он не прогадал. Не прошло и минуты, как оба брата вышли из уборных, полностью одетые, с заправленными в сапоги брюками и наглухо застегнутыми солдатскими рубашками. Две женщины, готовые возмутиться наглому поведению Келемена, промолчали. Их негодование разбилось об извиняющуюся улыбку и успокаивающее:

– Прошу прощения, я очень спешил.

На ходу засовывая штатское в рюкзаки и натягивая бескозырки, Ранд и Кели вышли обратно на перрон и стали дожидаться поезда. Как и предсказывал Армель, на них никто не обращал внимания. А когда раздалась команда «По вагонам!» и уставшие, сонные солдаты направились к только что поданному составу, организовалась такая толкучка, что в ней немудрено было потеряться даже клоуну или балерине.

Зайдя в последний купейный вагон, братья тут же направились к самому его концу, дождались, пока он набьется солдатами, и вместе с теми, кому не посчастливилось занять хорошие места, прошли в следующий, грузовой, отсек. Они разместились прямо на жестяном полу. И если даже опасность быть обнаруженными витала над ними, то мрак вагона надежно их оберегал. «Нам несказанно повезло», – поделился Кели. «Еще бы больше нам повезло, если бы мы сели на наш первоначальный рейс до Рейсберга», – ответил Ранд. «Зато тогда мы бы ни в жизнь не проехались в грузовом отсеке». – «Препятствия дают почувствовать вкус маленьких радостей, которые при обычных обстоятельствах даже не замечаешь», – согласился Ранд. «В принципе, я именно это и имел в виду». – «Я обобщил». – «Как всегда, зануда. Спокойной ночи». – «Спокойной ночи». И тут же: «Ты спишь?» Кели всегда спрашивал это, сколько Рандольф себя помнил. «Нет».

Кели, скрестив на груди руки, привалился головой к плечу брата, который тоже сразу заснул, подперев виском железную стенку вагона.

Утром недовольство достигло предела, особенно у тех, кто провел ночь на полу грузового отсека. Так что, когда в восемь утра поезд добрался до Рейсберга, солдаты ворчали и бранились. Только Рандольф с Келеменом молчали, поднимая свои пожитки и выходя из темного душного вагона на свет божий.

Старшина начал командовать построение, которое было для братьев совсем некстати. Чем ровнее ряды, тем сложнее в них скрыться, потому что убегающие солдаты сразу бросаются в глаза.

Вокзал Рейсберга был очень внушительным по размерам и красоте зданием. Как это и полагалось вокзалу крупного города – одной из трех портовых столиц Заласа. По всему периметру здание подпирали толстые колонны, обвитые лепниной и украшенные вазонами с цветами. За этими колоннами и скрылись братья, чтобы в очередной раз сменить одежду. Они сняли бескозырки и солдатские рубашки, оставшись в обычных, штатских. И боле не опасаясь, что их могут поймать, они прошли через вокзал вместе со своими рюкзаками, никем не замеченные и не узнанные. Поймали такси и, сторговавшись за три монеты, доехали до порта, который оказался настолько близко к вокзалу, что до него можно было дойти пешком.

Казалось бы, после ночи на полу грузового вагона, отмены рейса и преследования военными из училища Кели и Ранду должна была наконец улыбнуться фортуна. Тем более, где ей улыбаться, если не здесь, у океана. Но когда братья пришли к кассам, им объявили, что теплоход отходит через пять минут, и они вряд ли успеют добежать до пристани. А следующее пассажирское судно до Юзани будет только завтра.

Кассир, очень экстравагантная женщина с крупной нарисованной мушкой над верхней губой, вальяжно раскинулась на своем кресле, удерживая в руках два билета. Деньги она принимать отказалась, две монеты ценностью в десять габрий одиноко лежали на стеклянном блюдечке.

– Прошу, отойдите от кассы, вы загораживаете проход остальным, – протянула женщина

– Отдайте билеты, – настойчиво, еле справляясь с гневом, произнес Кели. Ранд, стоявший чуть позади него, наблюдал, как секундная стрелка резво скачет по белому циферблату часов за спиной кассира. Четыре минуты до отхода судна.

– Я сказала, что вы не успеете на теплоход, и не буду продавать вам посадочные. Еще потом явитесь, потребуете возврата денег, – женщина говорила в нос, неприятным гнусавым голосом. В ее кабинке было душно, и поэтому она, словно веером, демонстративно обмахивалась двумя непроданными билетами.

– А я сказал: отдайте билеты и возьмите оплату, иначе я…

– Иначе что? Жаловаться будешь? Ну, беги, беги, – женщина зевнула. Очередь за спиной Ранда начала волноваться из-за задержки. Келемен, всегда добродушный и способный миром решить многие конфликты, чувствовал, как в его груди поднимается жар, и наглые глаза кассира только больше распаляли его. Если бы на месте этой вредной тетки был мужчина, Кели бы уже силой отнял билеты. Однако перед лицом женщины он был совершенно беспомощен. Кассир прекрасно это понимала и, чувствуя свою бессовестную власть, продолжала сидеть и вызывающе смотреть на братьев.

Тогда Ранд не выдержал. Он плечом отодвинул Кели в сторону и придвинулся к кассе. Быстро перегнулся через деревянную перекладину, отделявшую кассира от очереди, и молниеносным движением выдернул билеты из рук женщины. Не удостоив ее и единым взглядом, он тут же направился к причалам. Кели было последовал за ним, но сделал шаг назад, взглянул на кассира, сощурился и сказал:

– У вас вот здесь, – Келемен указал на свою верхнюю губу, – какое-то черное пятно. Будто муха сдохла.

И тут же забыв про женщину и ее нелепую мушку, он кинулись за братом.

Изо всех сил, какие только были в их натруженных солдатской стезей ногах, Ранд и Кели бежали к третьему причалу, возле которого еще стоял, но уже собирался отходить небольшой теплоход.

Люди поспешно убирались с дороги двух несущихся братьев и с интересом зевак смотрели им вслед, любопытствуя: успеют или нет.

– Стойте! – во всю мощь своих легких гаркнул Кели двум рабочим, которые уже собирались убрать трап. Мужчины остановись и разогнули спины, чтобы посмотреть на кричавших.

Ранд и Кели, чуть было не свалившись в воду, без остановки влетели на судно и лишь тогда позволили себе остановиться. Двое рабочих проворчали что-то себе под нос. Они, напрягая мышцы, втянули трап на палубу, захлопнули дверцу и защелкнули задвижки. Потом проверили билеты и вернули их братьям.

– Ну, вы, парни, и носитесь! Как умудрились так опоздать? – спросил один из них, тот что был повыше и пожилистей.

– Поезд задержался, – выдавил из себя запыхавшийся Кели.

– Вам повезло, что вы хорошо бегаете. Иначе бы до Юзани не добрались. Сегодняшний рейс последний… Женщина! Не пускайте детей к борту! Сами за ними нырять будете! – это гаркнул второй, в грязно-белой майке, обтягивающей плотный живот. И женщина, к которой он обращался, испуганно оттащила своих тройняшек от бортов.

– В каком смысле последний? – нахмурился Ранд и облокотился о борт.

– Последний на этой неделе. Рейсы сократили.

– Что, только до Юзани? – усомнился Кели.

– Нет, вообще все гражданские перевозки до минимума свели. – Худощавый рабочий почесал щеку, покрытую желтой, выгоревшей на солнце щетиной.

– Никто не объяснял, с чем это связано? – Рандольфу было важно докопаться до причины, а вот мужчин это не так чтобы очень волновало. Второй, в белой майке, только лениво потянулся, прибил на коленке комара и сказал:

– Да кто будет объяснять? Будто Верховной дюжине дело есть до простого люда.

И с этими словами он ушел, а худощавый напоследок сообщил:

– Идите, места займите, что ли. Багаж можно занести в трюм. А через час получите чай с пирожками.

После этого акта гостеприимства он удалился, оставив Кели и Ранда среди остальных пассажиров. Братья наконец смогли полностью прийти в себя после бега. Кели бросил рюкзак на палубу и уселся прямо на него, откинувшись на борт. Но сидеть ему пришлось недолго. Ранд, который повернулся лицом к бухте порта, позвал:

– Кели.

– Чего?

– Посмотри.

Келемену снова пришлось подняться, и он глянул туда, куда указывал Рандольф.

Его взору открылась впечатляющая и устрашающая картина. Вся бухта, кроме первых четырех причалов, была заставлена кораблями военно-морского флота Заласа. Воды почти не было видно: всю ее поверхность покрывали крейсеры, гигантами возвышаясь над крохотными гражданскими суденышками. Они были уродливы и прекрасны одновременно, с торчащими тут и там стволами орудий.

– Это уже слишком, – не своим голосом сказал Кели, во все глаза рассматривая темно-синие громады судов. – Неужели все это для Берсингора?

– Да. Для Берсингора с его садами и двадцатью четырьмя островками Берсингорского архипелага, в котором видимо-невидимо залежей топлива, – очень медленно проговорил Ранд. Он живо представил, что может сделать вся эта убийственная громада с крошечным Берсингором и что она сделала с ним пятнадцатью годами ранее, когда он еще носил название Королевство Берсия.