Читать книгу Подбитый ветерком - Анатолий Александрович Страхов - Страница 2

Фамусовская Москва – это определение прочно закрепилось за светским обществом, изображённым в комедии. И ярчайший, главный представитель этого общества – сам Павел Афанасьевич Фамусов, управляющий в казённом месте. Но если мы даём Москве определение «фамусовская», то сам герой должен играть в обществе одну из главенствующих ролей, определяя его нравы.

Посмотрим на то, кого же выделяют в московском обществе сами герои (кроме Чацкого, который долго отсутствовал).

Фамусов указывает Петрушке внести в календарь следующие приглашения: к Прасковье Фёдоровне на форели, на погребение Кузьмы Петровича и на крестины к докторше-вдове. Во-первых, два приглашения к женщинам, лишь одно к мужчине-покойнику. Во-вторых, главным событием для Фамусова являются не погребение или крестины, а обед с форелями (действие II, явление 1).

Фамусов рассказывает Чацкому про Максима Петровича, который добился почестей тем, что рассмешил государыню (действие II, явление 2).

Слова Фамусова Скалозубу (действие II, явление 5):

А дамы? – сунься кто, попробуй, овладей;

Судьи всему, везде, над ними нет судей;

За картами когда восстанут общим бунтом,

Дай бог терпение, – ведь сам я был женат.

Скомандовать велите перед фрунтом!

Присутствовать пошлите их в Сенат!

Ирина Власьевна! Лукерья Алексевна!

Татьяна Юрьевна! Пульхерия Андревна!

Слова Молчалина Чацкому (действие III, явление 3):

Татьяна Юрьевна рассказывала что-то,

Из Петербурга воротясь,

С министрами про вашу связь…

Когда Чацкий отвечает, что не знаком с нею, и вообще, по слухам, отзывается о ней крайне пренебрежительно, Молчалин сильно изумляется:

Татьяна Юрьевна!!! Известная, – притом

Чиновные и должностные –

Все ей друзья и все родные;

К Татьяне Юрьевне хоть раз бы съездить вам.

Далее посмотрим на героев, появляющихся на вечере у Фамусовых. Женщины: Наталья Дмитриевна, княгина Тугоуховская с шестью (!) дочерьми, графини Хрюмины (бабушка и внучка), Хлёстова. Мужчины: Платон Михайлович, князь Тугоуховский, Г. D., Г. N., Загорецкий. Роли мужчин второстепенны: Платон Михайлович находится в тени своей жены, Натальи Дмитриевны; Загорецкий мелькает где-то на втором плане; князь, Г. D., Г. N. – вообще эпизодические персонажи. Зато Хлёстова, Наталья Дмитриевна, княгиня и графиня-внучка буквально «правят бал» (хотя это всего лишь скромный вечер: «Мы в трауре, так балу дать нельзя»). Апофеозом «женского засилья» являются шесть княжон, а истинным распорядителем вечера ощущает себя не Фамусов, а Хлёстова. Она даже сцепилась с хозяином дома из-за числа душ, которыми владеет Чацкий.

Поведение мужчин на вечере очень показательно: все они угодничают. Хозяин дома Фамусов во время приезда гостей и вовсе прячется в портретной и появляется лишь для того, чтобы встретить князя Пётра Ильича и Скалозуба и увести их играть в вист. Исключение составляют лишь Чацкий (не принятый обществом) и Скалозуб (его поведение будет рассмотрено позднее).

Наконец, финал пьесы. Что более всего пугает Фамусова?

Ах! Боже мой! что станет говорить

Княгиня Марья Алексевна!

Московское общество – матриархальное, а не патриархальное (каким представляет его Чацкий). Грибоедов изобразил хлёстовскую, а не фамусовскую Москву. Отношения в таком обществе строятся на порабощении женщиной мужчины, а семья становится институтом порабощения. Каждая княжна Тугоуховская произносит за весь спектакль одну-две фразы, но все присутствуют на сцене. Зачем их так много? Ведь двух-трёх дочерей для пьесы было бы вполне достаточно. Но их шесть, потому что перед нами даже не семья, а выводок.

Замужество преображает московских дев. Чацкий встречает Наталью Дмитриевну и начинает говорить ей комплименты, за которыми явно видна насмешка:

Однако, кто, смотря на вас, не подивится?

Полнее прежнего, похорошели страх;

Моложе вы, свежее стали;

Огонь, румянец, смех, игра во всех чертах.

Чацкий знал её три года назад старой девой, которая была уже и не молода, и не свежа. Секрет преображения оказался прост:

Я замужем.

Мужчина в таком обществе как бы низводится до уровня какого-то низшего существа, почти вещи. Скалозуб рассказывает случай:

Позвольте, расскажу вам весть:

Княгиня Ласова какая-то здесь есть,

Наездница, вдова, но нет примеров,

Чтоб ездило с ней много кавалеров.

На днях расшиблась в пух, –

Жоке не поддержал, считал он, видно, мух. –

И без того она, как слышно, неуклюжа,

Теперь ребра недостает,

Так для поддержки ищет мужа.

Наконец, нельзя не увидеть идентично построенные автором фразы. Первую произносит Наталья Дмитриевна:

Мой муж – прелестный муж, –

а вторую – Молчалин:

Ваш шпиц – прелестный шпиц…

Муж низводится до уровня шпица. Или до уровня того, кто будет поддерживать княгиню со сломанным ребром.

Своеобразным «лакмусом» для нравов хлёстовской Москвы является «Антон Антоныч Загорецкий» (так называют его и Горич, и Хлёстова). Горич гонит Загорецкого:

Прочь!

Поди ты к женщинам, лги им и их морочь, –

предостерегает Чацкого:

При нем остерегись: переносить горазд,

И в карты не садись: продаст.

Хлёстова тоже достаточно знает о Загорецком:

Лгунишка он, картежник, вор.

<…>

Я от него было и двери на запор;

Да мастер услужить: мне и сестре Прасковье

Двоих арапченков на ярмарке достал;

Купил, он говорит, чай в карты сплутовал;

А мне подарочек, дай бог ему здоровье!

Для Хлёстовой не важно, что Загорецкий скорее всего достал арапченков нечестно, но важно, что он сделал ей подарок, за что она желает здоровья вору и лгунишке, с которым Горич даже не желает общаться. Человек с репутацией вора принят светом, потому что «мастер услужить» хлёстовым.