Читать книгу Подбитый ветерком - Анатолий Александрович Страхов - Страница 3

Чацкого принято считать человеком очень прогрессивных взглядов. Именно с него демократическая, а за ней и социалистическая критика начинали отсчёт «лишний людей» в русской литературе. Но попробуем взглянуть на Чацкого с другой стороны.

Во-первых, он крепостник (у него то ли триста, то ли четыреста душ), нигде в своих монологах крепостное право не обличает.

Во-вторых, в обращении со своим лакеем Чацкий довольно груб:

Кричи, чтобы скорее подавали.

А когда лакей возвращается ни с чем (не могут найти кучера), получает от Чацкого нагоняй:

Пошел, ищи, не ночевать же тут.

Здесь уместно провести параллель с Софией, которая заставляет служанку Лизу караулить ночь напролёт в гостиной, пока она сидит в своей комнате с Молчалиным. Кстати, Лиза знакома с Чацким:

Кто так чувствителен, и весел, и остер,

Как Александр Андреич Чацкий!

Однако Чацкий, только что приехавший в дом Фамусова, вообще не замечает Лизу (действие I, явление 7), хотя сама Лиза обращается к нему:

Вот, сударь, если бы вы были за дверями,

Ей-богу, нет пяти минут,

Как поминали вас мы тут.

Умён ли Чацкий? Этот вопрос может показаться странным, потому что как же можно отказать Чацкому в уме! Однако Пушкин отказал. Вот отрывок из его письма А. А. Бестужеву (дата написания – после 25 января 1825 года): «Теперь вопрос. В комедии «Горе от ума» кто умное действ. лицо? ответ: Грибоедов. А знаешь ли, что такое Чацкий. Пылкий благородный и добрый малый, проведший несколько времени с очень умным человеком (именно с Грибоедовым) и напитавшийся его мыслями, остротами и сатирическими замечаниями. Все что говорит он – очень умно. Но кому говорит он все это? Фомусову? Скалозубу? На бале Московским Бабушкам? Молчалину? Это непростительно. Первый признак умного человека – с первого взгляду знать, с кем имеешь дело, и не метать бисера перед Репетиловыми и тому подоб.». Видимо, это высказывание и дало Гончарову повод утверждать в статье «Мильон терзаний», что Пушкин отказал Чацкому в уме. Конечно, Пушкин написал письмо после того, как лишь раз прослушал само произведение: «Слушал Чацкаго, но только один раз, и не с тем вниманием, коего он достоин».

И всё-таки, умён ли Чацкий?

Посмотрим, как он воспринимает московское общество.

Кого прежде всего вспоминает Чацкий, только что вернувшись в Москву (действие I, явление 7):

Ну что ваш батюшка? все Английского клоба

Старинный, верный член до гроба?

Ваш дядюшка отпрыгал ли свой век?

А этот, как его, он турок или грек?

Тот черномазенький, на ножках журавлиных,

Не знаю, как его зовут,

Куда ни сунься: тут как тут,

В столовых и в гостиных.

А трое из бульварных лиц,

Которые с полвека молодятся?

Родных мильон у них, и с помощью сестриц

Со всей Европой породнятся.

А наше солнышко? наш клад?

На лбу написано: Театр и Маскерад;

Дом зеленью раскрашен в виде рощи,

Сам толст, его артисты тощи.

<…>

А тот чахоточный, родня вам, книгам враг,

В ученый комитет который поселился

И с криком требовал присяг,

Чтоб грамоте никто не знал и не учился?

Опять увидеть их мне суждено судьбой!

Чацкий вспоминает исключительно мужчин. В следующей за этим реплике Софии упоминается Хлёстова, и Чацкий продолжает:

А тетушка? все девушкой, Минервой?

Все фрейлиной Екатерины Первой?

Воспитанниц и мосек полон дом?

Ах! к воспитанью перейдем.

Чацкий вспоминает их общего с Софией учителя, далее танцмейстера Гильоме, в шутку, спрашивая, не женат ли он:

Хоть на какой-нибудь княгине

Пульхерии Андревне, например?

А ведь этой Пульхерией Андревной восхищался Фамусов.

В своих монологах Чацкий снова говорит о «старичках», об «отечества отцах».

Где, укажите нам, отечества отцы,

Которых мы должны принять за образцы?

<…>

Не тот ли, вы к кому меня еще с пелен,

Для замыслов каких-то непонятных,

Дитей возили на поклон?

Тот Нестор негодяев знатных…

<…>

Или вон тот еще, который для затей

На крепостной балет согнал на многих фурах

От матерей, отцов отторженных детей?!

<…>

Вот те, которые дожили до седин!

Вот уважать кого должны мы на безлюдьи!

Вот наши строгие ценители и судьи!

Выше было показано, что московский свет представляет собой матриархальное, а не патриархальное общество. Это очевидно для живущих в Москве Фамусова и Молчалина. Но Чацкий не понимает этого, подобная мысль, высказанная Молчалиным (действие III, явление 3), вызывает лишь усмешку Чацкого:

Я езжу к женщинам, да только не за этим.

Повторим слова Пушкина: «Первый признак умного человека – с первого взгляду знать, с кем имеешь дело…»