Читать книгу Сто сорок писем Василия Белова - Анатолий Грешневиков - Страница 21

Дорогой Анатолий Николаевич!

Делайте что хотите, лишь бы вышла книжечка. И так она запоздала…

Неважно, какое будет название. А предисловие придумай коротенькое, какое хочешь. Можешь сказать, что публицистика в годы безвременья спасала меня от безденежья – и СПАСЛА! Но неужели я не стал бы писать эти статьи, если б Гайдар меня не ограбил? Нет, стал бы все равно…

Так что, решите все без меня. И насчет названия, и насчет, заголовков-подзаголовков. Например, «Догорающий Феникс» мне дорог… Все!

Белов. 27 ноября 2001 г. Вологда.

Книгу твою пока не прочитал, как только руки дойдут, прочту сразу… Обнимаю. Приеду на Собор 10 декабря.

В столичном издательстве «Русский мир» вышла моя книга «Дом под кронами дубов». То была, как сказано в аннотации, яркая публицистическая проза, откровенный разговор с соотечественниками о проблемах русской «глубинки», о ладе и нестроении современной крестьянской жизни, об удивительных людях деревни, о природе и культуре России.

Многие очерки из подаренного сборника были написаны мной под впечатлением широкоизвестной книги Белова «Лад», потому не случайно понятие и слово «лад» присутствует в аннотации к моей книге. К примеру, очерк о крестьянине Алексее Гонобоблеве, умеющем покрыть крышу соломой четырьмя разными способами. Редактировал книгу Вячеслав Волков. Он же нашел добротного художника Н.Н. Орехова, оформившего очерки блестящими рисунками, раскрывающими как задумку автора, так и нравственную суть крестьянской жизни. В то время я жалел, что Белов отказался от издательских услуг Волкова.

В письме Василий Иванович посетовал на запоздалый выход книги. Но задержка произошла не по моей вине, а по его – уж слишком подолгу он частями высылал свои статьи. А суровая команда – «делайте, что хотите, лишь бы книжечка вышла» – прозвучала после моего письма ему. В нем изложен был проект предлагаемой к изданию книги Белова «Раздумья о дне сегодняшнем», от которого я впоследствии сам отказался.

21 ноября 2001 года я писал Белову в Вологду:

«Глубокоуважаемый Василий Иванович!

После нашего с Вами разговора об издании книги я переговорил с главным редактором журнала «Русь» и директором издательства «Рыбинское подворье» Сергеем Хомутовым, и он с удовольствием согласился взяться за работу. В выходные дни я еще раз внимательно ознакомился с Вашей рукописью и решил, несмотря на разрешение и доверие с Вашей стороны на полное редактирование, посоветоваться с Вами.

Так как все статьи и заметки – это отклик писателя на острую злобу дня, это раздумья писателя о многочисленных проблемах сегодняшней жизни, то книгу можно так и назвать – «Раздумья о дне сегодняшнем» При этом заголовки статей и заметок можно заменить на уточняющие название книги и ее содержание соответствующие новые заголовки, чтобы нейтрализовать некоторую часть политически устаревших событий, описанных в материале, и чтобы придать им еще большую актуальность, злободневность и искренность. Например, вместо заголовка «Спасем язык!» озаглавить материал – «Размышления о русском языке». Вместо заголовка «Догорающий Феникс» – «Раздумья о судьбе русского крестьянства». Вместо заголовка «Акциз» – «Раздумья об алкогольной политике и пьянстве». И так далее.

Если Вас такой вариант устраивает, то сообщите мне, чтобы я так и ориентировал издателя. Если есть свои замечания и предложения по этому варианту, то внесите уточнения. Если необходимо все оставить, как есть, то рукопись с теми же заголовками и пойдет в типографию. Только тогда сообщите свое название к книге. Ибо книга пока без названия.

И еще бы мне хотелось сопроводить книгу небольшим своим предисловием – представить Вас ярославскому читателю и пояснить, зачем и почему Вы, известный писатель, взялись за написание и издание политической публицистики, и какую цель Вы преследуете, адресуя свою книгу российскому читателю. На мой взгляд, такая аннотация не помешает сегодня.

Кажется, по книге пока все вопросы заданы. Жду скорого ответа.

В газете «Советская Россия» от 17 ноября сего года прочел любопытный очерк Юрия Белова «Русская тетрадь» – о Валерии Гаврилине. В последнюю встречу мы с Вами как раз о нем говорили, о Ваших добрых планах… Не Вы ли автор? Или это однофамилец? Если это не так, то Вам этот материал обязательно следует прочесть. Фактура замечательная!

Сумели ли Вы, Василий Иванович, хоть один очерк из моей новой книги «Дом под кронами дубов» прочесть в поезде, как намеревались?! Конечно, не скрою, мне интересно узнать Ваше слово мастера о моем скромном труде. В книге – вся моя любовь к русской деревне, к русскому крестьянину. Иначе и нельзя, я ведь родом из деревни. И очень переживаю за все в ней, происходящее сегодня. Впрочем, об этом мы с Вами говорили и в Вологде».

Книгу Белов обещал начать читать в поезде, курсирующем между Вологдой и Москвой, но, видимо, этого не произошло.

Разговор о том, почему писатель с мировым именем начал писать вместо художественных повестей и рассказов никому якобы не нужные публицистические материалы, Белов заводил часто, так как литературные критики упрекали его в том, что он будто бы исписался. Чиновники в административных зданиях, читающие критические статьи писателя, ворчали и продолжали советовать ему отказаться от публицистики и вернуться к художественному творчеству. Были и те недоброжелатели, которые распространяли слухи о том, что побудительным мотивом для занятия публицистикой стало гайдаровское ограбление писательских сбережений. В своем письме Белов уточняет в который раз, что публицистика – это его отклик на продажную политику либералов-демократов, а также спасение от безвременья. А мне он говорил еще, что публицистика дает ему возможность поразмышлять над извечными вопросами бытия. Как вернуть уважение власти? Как быть, если тебя не понимают? Как отличить принципиальность от обычного упрямства и продажности? Можно ли прощать подлость? А русофобов – можно?

Разные писатели по-разному обозначали значение публицистики. Но все они понимали, что она помогает бороться со злом, она помогает спасти страну. Расхождение было в другом, в смыслах… Для писателя Солженицына, например, смыслом спасения страны являлась правда, то есть жизнь без лжи. Значит, главный наш враг – это ложь! А для Белова спасение Родины заключалось в патриотизме, в гражданских поступках, в созидании. Потому основным врагом он считал – трусость. Из общения с Беловым, из многочисленных его статей, затрагивающих тему политического противостояния общества и власти, я сделал вывод, что именно трусость он больше всего клеймил в публицистике. И, что важно, трусость он вытравливал даже из себя, презирая ее, он осознавал, что порой она мешает ему в честном служении Родине. Но он перебарывал себя, поднимался первым в информационную атаку, получал вместо вознаграждения привычные окрики и угрозы, и снова безбоязненно писал, восставал за правду.

Да, мало среди наших могучих писателей в те трагические для России времена возвышали свой голос в ее защиту. Побаивались. Не высовывались. Выжидали. Порой в патриотической прессе был заметен лишь бесстрашный Белов.

Почему писатель-публицист Белов считал, что трусость губит нашу страну, и потому выжигал ее, будто каленым железом, из нашего гражданского общества, в своих злободневных и смелых статьях? Спустя десяток лет я могу ответить однозначно – он был провидцем. Кто еще, кроме Белова, мог за десять лет до гражданской войны на Украине, в Храме Христа Спасителя на своем юбилейном торжестве сурово и прилюдно спросить председателя Совета Федерации Сергея Миронова: «Когда вы вернете Крым России?». А кто за двадцать лет до кровавых событий в Украине, до прихода там к рулю управления страной руховцев-бандеровцев мог написать смело, предвидя, что эта трагедия случится? Конечно, писал он – трибун и правдоруб.

Сегодня, в 2017 году, читаю в газете «Русский вестник» статью Белова «Мы знаем, что делать», читаю и восторгаюсь провидением писателя:

«Люди, которые мечтают о мировом правительстве, только и думают, как бы поссорить, например, русских с украинцами. Они поссорили хорватов с сербами, теперь они ссорят русских с украинцами. С помощью этих самых суверенитетов. И все получается у них, вот в чем беда. Наивные деятели Руха ослеплены и отравлены антирусской пропагандой. Им невдомек даже, что все это уже было. Им кажется, что они первыми объявили Москву врагом номер 1. На самом же деле все это было уже до них. И чем все кончилось – известно. Но почему-то и они, и мы это забываем.

Я выскажу, может быть, крамольную мысль. По поводу трусости интеллигенции. Нашей современной интеллигенции, в том числе и нас с вами. Я причисляю себя тоже к трусам, потому что сделал слишком мало для того, чтобы не было таких вещей, какие происходят в Приднестровье и Югославии, на Северном Кавказе. Примеры нашей трусости можно приводить бесконечно».

И приводит Белов, выступая, например, в институте мировой литературы, ряд таких примеров. Ему не нравится лживая версия о самоубийстве поэта Есенина. Он разоблачает ее публично и требует подобной смелости от других.

Но меня поражает то, как Белов предчувствовал гражданскую войну в Украине, которая идет сейчас там.

Министерству иностранных дел России, да и в целом всему правительству, не хватило политической грамотности, чтобы увидеть в перспективе, что орудием разрушения стран и единства братских народов станут идеи суверенитета и антирусская пропаганда, то есть русофобия. А писатель Белов, побывав во время войны в Сербии и Приднестровье и пообщавшись с местным народом, без политики разобрался, к какой гражданской войне готовит нас мировое правительство во главе с США. Уроки истории Белов хорошо выучил по правдивым книжкам и летописям.

Я соглашаюсь с писателем, что трусость политиков и нашей интеллигенции послужила хорошим горючим сплавом для будущих войн, конфликтов и грабительских реформ, превративших великую страну в колонию, а народ – в нищих. Единственное, что стоило бы добавить к такому опасному для общества явлению как трусость, еще и беспамятство. Именно память, национальное самосознание вытравливают с большим усердием и талантом наши либеральные правители под неустанным присмотром и влиянием США. Потому в статье Белов напоминает, что «и они, и мы забываем», чем закончилась война для тех, кто объявил Москву врагом номер один.

Кроме напоминания про опасность беспамятства, Белов продолжает в статье повторно клеймить трусость. Он пишет: «Можно говорить много на другие темы, подтверждающие нашу общую трусость. И благодаря этой нашей трусости нас и уничтожают. По частям. Республику за республикой. Государство за государством. Чем мы помогли сербам? Мы не только не помогли, а даже навредили, признав Хорватию. А ведь все знают, что такое Хорватия – это католики, которые воюют против православных. Не словом воюют, а ятаганами. У нас об этом молчок… Можно еще лет десять-двадцать кричать, что мы, русские, сами в оккупации. От этого крика оккупация не исчезнет. Надо просто набраться мужества и выгнать оккупантов. Сначала обличить, а потом выгнать. Хотя бы из правительства. Война-то ведь все равно идет. Это война комбинированная. Кровь льется и в прямом смысле, но самое страшное поражение мы терпим в информационной войне. Славяне особенно. Все отдано на откуп силам, враждебным славянским народам. И эта информационная война самая страшная. Здесь тоже нужна смелость, и действовать надо более решительно. Прежде всего, разоблачая предателей, обличая наших тайных врагов. Кстати, что делать и как быть, давно известно. И не надо делать вид, что мы не знаем, как тут быть. Знаем. Трусость мешает. Отсутствие мужества».

Про опасность информационных войн внутри страны и ее недооценку гражданским обществом я написал в книге «Информационная война», которую подарил Белову сразу после ее выхода. Он ее не только высоко оценил, но и стал использовать в своих статьях. Конечно, я был рад, что мой труд востребован.

Тему массовой трусости и предательства Белов затронул в беседе с журналистом-патриотом Ниной Авдюшкиной, опубликовавшей ее 30 мая 2001 года в газете «Наш регион» под заголовком «Жить надо по-человечески, вернее, по-божески». В ней журналист приводит слова писателя о том, в чем кроются причины сегодняшнего кризиса страны. Откровенность и смелость Белова опять поражают. Он отвечает: «В предательстве. В коллективном предательстве! Увы, не заметила православная Русь гнусного предательства Горбачева, Яковлева, Шеварднадзе. О, как ловко облапошила нас дьявольская эта троица, как хитроумно использовала она народное недовольство безбожной коммунистической властью! Как незаметно подсунула нам новую денежную власть, ввергнувшую Россию под банкирское иго!.. Как так получилось, что наш народ стал торгашом? Допустим, правительство у нас такое, торгашеское. Конечно, многое просто нам навязано. Но почему так легко поддались? Некоторые уже разучились пуговицы пришивать, башмаки чинить, снег разгребать. Зато торгуют… Россия стала почти колонией, правда, с ракетами. Об этом я говорил постоянно. Впрочем, говорил не я один, многие предостерегали… Осознать, что мир движется к пропасти, для этого не так уж много надо ума и сердца. Но люди делают вид, что ничего страшного не происходит. Человечество, мол, движется путем технического прогресса, а не духовного. А что будем делать, когда кончится нефть? Она ведь уже кончается. Что будем делать, когда повысится температура земли и начнут таять ледники?».

Любопытной стала для меня газетная статья Белова «Так хочется быть обманутым», которую я включил в готовящуюся к изданию книгу «Раздумья о дне сегодняшнем». Здесь автор удачно соединил два человеческих порока – ложь и трусость, которые ведут и человека, и страну к саморазрушению. Прочти эту статью Солженицын, наверняка бы пожелал побеседовать с Беловым и найти общее понимание, как обустроить обманутую и ограбленную Россию.

Привожу короткую цитату из этой увлекательной философской статьи:

«Существуют, вероятно, два вида лжи: когда ты обманут другим и когда обманываешь себя сам. Если ты обманут другими, совесть твоя не страдает… Она точит твое сердце тогда лишь, когда ты допускаешь самообман. Опасность и состоит как раз в том, что, заглушая свою совесть, ты незаметно для себя впадаешь вначале в самообман (как та самая кошка, которая, воруя лакомство, жмурит глаза), а затем легко позволяешь уже и обмануть себя, и даже втайне от себя тебе хочется быть обманутым.

Тогда мы не внемлем себе… Совесть наша молчит, мы закрываем глаза на правду, нам кажется, что так легче жить, что все другие живут не иначе… И уже не хочется верить в то, что человек, живущий по совести, счастливей тебя!».

Только гениальный писатель мог так написать, задать себе простой вопрос и найти на него ответ.