Читать книгу Тридцать пять лет в шинели - Анатолий Комаристов - Страница 5

Прошло много лет, но я до сих пор не могу забыть один печальный эпизод из моей службы в городе Шимановск Амурской области. В отряд прибыло пополнение из Удмуртии. Крепкие, здоровые, выносливые ребята. Их было много, но я хорошо запомнил только одного. Звали его Володя. Фамилию тоже помню, но указывать здесь не буду. Маленький, худенький, с глуповатым выражением на лице, постоянно открытым ртом и мокротой под носом.

Во время первичного медицинского осмотра пополнения и проведения антропометрического обследования (рост, вес, динамометрия, измерение АД, объем грудной клетки и др.), данные которого заносятся в медицинскую книжку солдата, мы с фельдшером особое внимание обратили на Володю. Его рост измеряли несколько раз. Наш древний ростомер показывал то 148, то 149, а то и 150 см. Рост человека в течение суток изменяется в пределах одного сантиметра. По действовавшему в то время Расписанию болезней на военную службу призывались лица ростом не ниже 150 см.

Результаты первичного осмотра пополнения я доложил командиру отряда и попросил направить Володю на военно-врачебную комиссию (ВВК). Я считал, что на военную службу он призван ошибочно и к военной службе не годен. На что командир ответил мне:

– Доктор! Не выдумывай! Он молодой, вырастет еще. А сопли вытирать его старшина научит.

«Дедовщины», как явления, тогда в отряде не было. Солдаты не обижали Володю. Иногда над ним просто беззлобно шутили. А он только глупо улыбался. Подобрать ему шинель по росту так и не смогли. Пришлось подрезать её (полы волочились по земле), и подворачивать рукава. Гимнастерку и брюки тоже укорачивали – форменное обмундирование было большим. Во время строевой подготовки с оружием приклад карабина бил его по ногам. В строю, он ковылял рядом с жившей в казарме медведицей Машкой кое-как, самый последний и, как всегда, не в ногу.

Но я все-таки «достал» командира отряда своей просьбой и два раза возил Володю в Белогорск на гарнизонную ВВК. Оба раза, после тщательного измерения роста, осмотра специалистами его признавали годным к военной службе. Никто не обращал внимания на его психическое состояние. Все уперлись в рост. А его следовало бы показать психиатру. Но невропатолог госпиталя почему-то такого решения не принял. Психиатры имелись тогда в Благовещенске и Хабаровске. А я без направления невропатолога не мог доказать командиру отряда необходимость и целесообразность такой поездки. Это моя ошибка, о которой я сожалею до сих пор.

После курса молодого бойца Володю назначили в караул. Поставили часовым на пост в автопарке, который был расположен на окраине военного городка, практически в тайге. Ночью начальник караула, проверяя посты, обнаружил за гаражами труп Володи. Он добровольно ушел из жизни.

В отряд из Хабаровска и Белогорска прибыла комиссия для расследования ЧП. Следователь допросил меня и забрал медицинскую книжку Володи. В книжке стояли два штампа гарнизонной ВВК о годности его к военной службе.

Через некоторое время после этого случая меня направили в Ленинград в Военно-медицинскую академию имени С.М. Кирова на Высшие академические курсы по неврологии. Если до учебы я только предполагал наличие у Володи умственной отсталости, то после обучения на курсах окончательно убедился, что он страдал олигофренией и не должен был призываться на военную службу.

К сожалению, я не сумел убедить тогда в этом командира отряда и врачей Белогорского гарнизонного госпиталя, поскольку мои познания в области психиатрии были на уровне студента.