Читать книгу Не американская трагедия - Анатолий Мерзлов - Страница 10

Накануне Верочку отвезли в родильное отделение села Бешуми. Чувствовала себя она неплохо, но родители настояли – пошёл второй день просрочки беременности. Парнишка внутри неё больно перекатывался, толкался. Врач успокаивала:

– Так бывает, каждый ребёнок со своим характером.

– Как же так, – возразила удивлённая Верочка, – папа тишайший, слова лишнего не скажет, больше чувствует?

– У ребёнка, дорогая моя, смешение крови всех ваших предков. Настоящий джигит просится на свет, – продолжала, поглаживая плечо Верочки, врач, – потерпи немного.

При словах врача Верочка вспомнила своего несчастного отца, бывшего есаула царской гвардии, умершего у неё на глазах в вынужденном изгнании. Вспоминая прошлое, Верочка содрогнулась. Её, как и всех её сверстников, новая власть планомерно отдаляла от Бога. Любаша и Надюша вряд ли об этом помнят, и она от накатившего на неё страха вспомнила слова, часто произносимые мамой: «Господи, спаси, сохрани нас и помилуй». Пожалуй, так отчётливо в первый раз она вспомнила эти спасительные могущественные слова. Натела лежала в углу одной с ней палаты, у окна. Бледное лицо её выражало покой – она спала после перенесённых мук. За окном, во дворе, маячила беспокойная фигура её мужа – он всю ночь провёл на лавочке. Натела была очень слаба и ей провели кесарево сечение. Большой радостью для них с Ревазом стал долгожданный мальчик. Придерживая рукой расшалившийся живот, Верочка подошла к Нателе и поправила сползшую простыню. Мимо окна промелькнули фигуры незнакомых мужчин. Натела скрипнула кроватью – отрешённо заискала глазами и попросила пить.

– Верико, ты ещё носишь? – жалобно спросила, почти простонала она.

– У меня-то всё в порядке. Давай отправим Реваза домой поспать, – кивнула Верочка в сторону окна.

– Вай, ме… Скажи, что хорошо уже. Пусть идёт, – кисло улыбнувшись, послала она в сторону окна потеплевший взгляд.

Верочка постучала в стекло и подняла вверх большой палец – Реваз ответил белозубой улыбкой в полный рот.

– Шени чириме, – крикнул он, собрав пальцы в форму воздушного поцелуя.

В этот момент у Верочки резко заныло внизу живота. Усиливаясь, схватило так, что охватило жаром с ног до головы, перехватило дыхание.

– Началось… – лишь успела выдохнуть она.

От тянущей боли не узнала свой голос. Под сочувствующими взглядами её осенило: а ведь сейчас я одна на земле – остальное вне меня, в другом измерении.

– Мамочка, почему мне так больно? Господи, помоги!

– Тужься, кидо… ещё, ещё…

– Тебе больно, а ребёнку во много крат больней, – доносился из далёкого далёка чей-то успокаивающий голос.

Пространство перед глазами заколыхалось. Сознание покинуло её. Она не видела, как стало мертвенно бледным лицо акушерки.

– У ребёнка пропал пульс…

Сквозь проблески сознания всё, что застыло над ней белыми размывами, вдруг забегало, засуетилось. Верочке ввели снотворное. Красивое лицо её, до сих пор искажённое болью, расслабилось в блаженную мимику. Боль ушла, но в какое сравнение может пойти та, другая боль, когда она проснётся и узнает о потере ребёнка?!