Читать книгу Кинокосмос. Псовые в мифах и легендах народов мира. Популярная энциклопедия - Анатолий Терехов - Страница 15

Мифологический персонаж.

Образ белой суки встречается в мифологиях многих народов и особенно часто – в кельтской культуре. Этот образ, как правило, причастен миру сакральному, мистическому, потустороннему. Вот несколько примеров.

Царевича Килуха, мчащегося на белом коне к своей возлюбленной, сопровождают две ослепительно-белые суки в ошейниках-самоцветах; здесь белые животные – знак того, что целомудренного юношу впереди ждут сверхъестественные приключения и всепобеждающая любовь (см.: Дридвин)…

Свора Аннуина, врывающаяся по ночам в земной мир, – тоже сплошь белая, и только огненно-красные уши и глаза выдают её загробное происхождение (см.: Кон Аннон)…

Предметом всеобщего поклонения жителей Холодной Страны является белоснежная красавица – волшебная собака Файл Иннис, за обладание которой вынуждены сражаться ирландские братья-витязи…

Издавна белый цвет символизирует такие понятия, как чистота, святость, девственность, мудрость, правда. Он – непременный атрибут многих ритуалов и религий. Белоснежные одежды носили жрецы Осириса и Зевса, древнеримские весталки, кельтские друиды и славянские волхвы. В православии белый используется во всех богослужениях от Пасхи до Троицы. Повседневный наряд папы – тоже белого цвета. Белые лилии – символ непорочной Девы Марии. Белыми были священные лошади у греков, римлян, кельтов и германцев, белыми были и священные слоны в странах Юго-Восточной Азии. В добрых зверей – французского Белого волка и ирландского Белого пса – превратили злые волшебницы славных рыцарей. Белая сука вскормила похищенного сатаной малютку – будущего св. Стефана (см.: Кормилицы). И подобных примеров можно привести много.

Однако есть на земле культуры, которые не придерживаются указанной традиции. Например, китайцы и японцы считают белый цвет цветом скорби. В японской сказке добрый пёсик, погибший мученической смертью, носит кличку Белый пёс (см.: Дух Белого пса). А люди племени пампальякта (Южная Америка) уверены, что белая собака – это собака-изгой и ей доверять нельзя.

Образ Белой суки как носительницы женского начала несёт в себе идею продолжения жизни, плодородия, рождения нового. Это можно проиллюстрировать мифом о возникновении виноделия у древних греков.

После потопа, устроенного разгневанным Зевсом, на земле уцелели только праведный Девкалион да его жена Пирра. У них родилось трое сыновей. У младшего, царя озолийских локров Оресфея, была белая сука, которой он очень дорожил. Однажды, ко всеобщему удивлению, сука ощенилась некой деревянной палочкой. Прозорливый Оресфей велел посадить деревяшку в землю и регулярно её поливать. Вскоре диковинный прутик пустил корни, и из него вырос незнакомый куст – первый виноградный куст на земле. Так, благодаря щедрому подарку Белой суки, в Элладе появился виноград и люди научились делать из него вино, а локры с тех пор стали называться озолийскими (греческое слово озой означает «побег, отросток»). Кстати сказать, старший брат Оресфея Амфиктион продолжил семейную традицию: он подвизался в свите «пьяного» бога Диониса и был первым, кто смешал вино с водой. Безусловно, это было полезное изобретение, потому что полученный коктейль лучше утолял жажду, был мягче на вкус, а самое главное, не доводил пьющего до скотского состояния. Некоторые, правда, оспаривают приоритет Амфиктиона – они утверждают, что подлинным автором указанного изобретения был безымянный мошенник-виноторговец. Как бы там ни было, но пить неразбавленное вино считалось у эллинов дурным вкусом – по их мнению, так поступали только грубые варвары северных окраин.

Греческий миф о Белой суке, родившей виноградную лозу, вызывает закономерные вопросы. Если с окрасом собаки всё ясно (сакральная роженица должна быть в белом), то видовой выбор культурного героя, точнее, героини, загадочен: действительно, почему родоначальницей винограда стала именно собака, а не женщина или тесно связанная с миром растений дриада, или, на худой конец, корова. Какая связь между собакой и виноградом?

Существует ещё один миф о появлении вина в Греции. В нём рассказывается о трагической гибели первого винодела Эллады Икария, получившего виноградную лозу от бога Диониса, а также о смерти его дочери Эригоны и их белоснежной собаки Майры. Несчастному Икарию пришлось напоить землю собственной кровью, чтобы «кровь земли» – вино – стало достоянием людей. В этой печальной истории, как и в предыдущей, переплелись судьбы людей, собак и виноградной лозы.

Анализ обоих мифов позволяет сделать предположение, что они являются отголоском древних тотемистских верований индоевропейских племён – предков ахейцев. На рубеже III – II тысячелетий до н. э. протогреки мигрировали из-за Дуная на Балканы и Пелопоннес. Земли, через которые они проходили, были местами исконного произрастания дикого винограда. И вполне возможно, что тотемом одного из таких племён, которое раньше других освоило процесс виноделия, как раз и была Белая сука.

Впрочем, спорность такого предположения очевидна, и мы вряд ли когда-нибудь узнаем, как развивались события на самом деле.

Сакральная Белая сука, кроме всего прочего, была прекрасной охотницей. Её можно было встретить во многих местах Земли. В лесах Кавказа она с доблестным Амирани охотилась на златорогих туров (см.: Курша и Гошия). В Ирландии она привела в изумление суровых фениев, когда выпорхнула из-под юбки Красной Дамы, своей хозяйки, и завалила огромного оленя, которого безуспешно пыталась загнать вся знаменитая свора Финна (см.: Бран). А на соседнем острове Великобритания, в Уэльсе, на глазах короля Артура и его рыцарей Белая сука догнала волшебного белоснежного оленя и вцепилась ему в ногу. Это была удивительная история, и о ней стоит рассказать подробнее.

Произошла она на свадьбе короля Артура и красавицы Гвиневеры, дочери короля Лодегранса. После венчания король и новоиспечённая королева вместе с гостями пировали за Круглым Столом – подарком Лодегранса своему будущему зятю. Внезапно в самый разгар шумного веселья послышался многоголосый собачий лай и в пиршественную залу ворвался белый олень, которого преследовали тридцать пар чёрных как смоль гончих. Впереди всей своры неслась белая сука. Влетев в залу, она впилась оленю в бедро, и тот, обезумев от страха и боли, скакнул через Круглый Стол. Один из рыцарей поймал на лету белую суку и выбежал с нею из замка. Через мгновение в залу на белом коне въехала раскрасневшаяся дама и, обращаясь к Артуру, взволнованно произнесла:

– Сэр, я прошу у вас защиты и справедливости! Белая сука, которую только что похитил рыцарь, по праву принадлежит мне. Велите её вернуть!

Ещё не успели затихнуть её слова, как в залу на могучем коне ворвался некий рыцарь. Он схватил даму и, несмотря на её крики и плач, силой увёз с собой.

Когда изумлённые рыцари пришли в себя, король Артур по совету Мерлина решил разобраться в этих загадочных событиях до конца. Он поручил сэру Гавейну изловить и вернуть белого оленя, королю Пелинору – разыскать и доставить в замок даму и её похитителя, а сэру Тору – найти белую суку.

Получив наказ своего сюзерена, каждый из трёх рыцарей облачился в крепкие доспехи, взял оружие и отправился навстречу многочисленным и опасным приключениям – первым приключениям рыцарей Круглого Стола.

Сэр Гавейн понимал, что без собак все его попытки найти и догнать оленя обречены на неудачу, поэтому прихватил с собой свору гончих. Хвостатые следопыты напали на след зверя и стали его преследовать. Погоня длилась долго. Наконец собаки загнали оленя в какой-то замок и там его загрызли.

Внезапно из внутренних покоев замка вышел с обнажённым мечом рыцарь и на глазах Гавейна зарубил двух его собак.

– Зачем вы убили моих собак? – гневно спросил Гавейн. – Ведь они лишь сделали то, что положено им по природе. Лучше бы вы выместили свою злобу на мне, а не на бессловесной твари.

– Ты тоже получишь своё! – прорычал разъярённый рыцарь. – Сейчас ты сполна заплатишь за то, что затравил моего белого оленя, которого подарила мне моя госпожа.

И с этими словами он бросился на сэра Гавейна.

Сражение было упорным и жестоким. Рыцари разили друг друга с такой силой, что раскололи щиты, рассекли шлемы, разрубили кольчуги и кровь струилась по их ногам. Наконец сэр Гавейн изловчился и нанёс такой страшный удар, что рыцарь рухнул на землю и запросил пощады.

«– Нет, ты умрёшь, – отвечал сэр Гавейн, – за то, что убил ты моих собак.

– Я возмещу урон, – сказал рыцарь, – по мере сил моих.

Но сэр Гавейн слышать не хотел о пощаде и отстегнул ему шлем, дабы отрубить голову.

Но тут из покоев выбежала дама и упала, закрыв его своим телом, и Гавейн, по воле несчастного случая, отсёк голову ей»[48].

Все были потрясены случившимся, особенно Гавейн. Он горько сожалел о том, что стал невольным убийцей преданно любившей дамы. Наконец, придя в себя, Гавейн заставил поверженного рыцаря под страхом смерти отправиться к королю Артуру и велел ему положить впереди седла одну убитую собаку, а позади – другую…

Приключения короля Пелинора, посланного на поиски похищенной дамы, были, надо признать, не менее кровавыми и постыдными. Цена его рыцарского подвига была такова: зарубленный в схватке рыцарь и оставленная в беде невинная дева, на коленях которой умирал её возлюбленный, получивший рану от некоего коварного рыцаря. Спешивший на подвиг Пелинор не помог им и на обратном пути увидел их мёртвые тела. Судьба жестоко отомстила Пелинору: Мерлин объяснил ему, что дева, напрасно взывавшая к нему о помощи, была его родной дочерью, которую родила владелица Рульская, и что, попав на закате жизни в злейшую беду, он будет предан своим лучшим другом.

А вот приключения сэра Тора, обещавшего королю Артуру привезти белую суку, не были омрачены столь низкими поступками, хотя тоже были обильно политы кровью.

В пути рыцарю Круглого Стола повстречался некий карла, который вынудил его сразиться с двумя неизвестными рыцарями. Сэр Тор не заставил себя долго ждать и смело вступил в поединок. Одержав двойную победу, он отправил поверженных соперников к королю Артуру, а сам продолжил путь. Но уже не один, а в компании карлы, который вызвался быть его слугой и обещал кратчайшим путём привести своего нового господина к вожделенной цели.

И действительно, вскоре путники подъехали к монастырю, у стен которого виднелись два шатра. Заглянув в один из них, рыцарь Круглого Стола увидел трёх спящих дев, а в другом – почивающую даму, у ложа которой лежала белая сука. Заметив чужака, собака громко залаяла. Обрадованный сэр Тор схватил её и передал карле. На шум из шатров вышли сонные девушки и дама. Увидев на руках у карлы белую суку, дама недовольным голосом спросила рыцаря:

– Сэр, неужели вы хотите отнять у меня мою собаку?

– Увы, это так. Я должен это сделать, ибо такова воля моего господина – короля Артура.

– Ну что ж, – раздражённо воскликнула дама, – вы об этом горько пожалеете, и очень скоро.

– Я готов отвечать за свои поступки, леди, и не боюсь ваших угроз, – с этими словами сэр Тор сел на коня и вместе с карлой и белой сукой отправился в обратный путь.

«Долго ехали они и вдруг слышат: нагоняет их рыцарь и громко их сзади кличет:

– Рыцарь, постой! Верни мне суку, что увёз ты у моей дамы!

Обернулся сэр Тор и увидел рыцаря, собой ладного, на добром коне и в полном вооружении. Тут загородился сэр Тор щитом своим и взял в руки пику. И ринулись они друг на друга, словно бы и не с дальней оба дороги, и сшиблись так, что рухнули оба наземь, и кони, и всадники. Но тут же вскочили на ноги, свирепые, точно два льва, обнажили мечи, заслонились щитами и ударили по щитам так, что во все стороны посыпались осколки. Разрубили они один другому шлемы, и вытекла горячая кровь наружу, и толстые кольчуги рассекли и разорвали, и побежала горячая кровь на землю. Множество нанесли они друг другу ран и оба обессилили.

Видит сэр Тор, что противник его слабеет, стал преследовать он его ещё неотступнее и удвоил свои удары, и вот повалился тот боком на землю. Говорит ему сэр Тор: «Сдавайся!»

– Не бывать тому, – отвечал Абелеус, – покуда есть во мне жизнь и душа остаётся в моём теле, не сдамся, если не возвратишь ты мне мою суку.

– Не бывать и этому, – отвечал сэр Тор, – ведь такой мне был назначен рыцарский подвиг, чтобы привезти собаку, или тебя, или вас обоих.

Вдруг скачет к ним, торопится, девица на лошади и громким голосом кличет сэра Тора.

– Что надобно вам от меня? – спросил её сэр Тор.

– Молю тебя, – отвечала девица, – заклинаю именем короля Артура, обещай, если ты настоящий рыцарь, дать мне то, о чём я попрошу, благородный витязь!

– Ладно, – сказал сэр Тор, – спрашивайте, и вы это получите.

– Грамерси, – отвечала девица. – А теперь прошу у вас голову этого лживого рыцаря Абелеуса, ибо он – недостойнейший из живущих на земле рыцарей и величайший убийца…

– Мне не хотелось бы отдавать вам обещанный дар, – сказал сэр Тор. – Пусть лучше этот рыцарь возместит вам всё, в чём он против вас повинен.

– Нет, – отвечала девица, – это невозможно, ведь он у меня на глазах зарезал моего родного брата, который был рыцарь получше, чем он, – не из тех, что не ведают милосердия; я же целых полчаса простояла перед ним в грязи на коленях, думала, спасу жизнь брата, который ничем перед ним не провинился, но сражался с ним в поединке, положившись на бранную удачу; но, как я ни молила, он всё равно отсёк ему голову. И потому я требую от тебя, как есть ты настоящий рыцарь, отдай мне то, что посулил отдать, иначе я опозорю тебя перед всеми при дворе короля Артура, потому что этот рыцарь – лживейший из живущих на земле и злейший губитель людей, в особенности же – славных рыцарей.

Когда услышал всё это Абелеус, то испугался и поспешил сдаться, прося пощады.

– Нет, теперь это невозможно, – отвечал ему сэр Тор, – иначе выйдет, что я не держу своих обещаний. А ведь раньше, когда я предлагал вам сдаться, вы не пожелали просить у меня пощады, пока я не верну вам белую суку, которую мне было назначено достать.

И с этими словами сорвал он с него шлем, а тот поднялся на ноги и побежал, но сэр Тор нагнал его и отсёк ему голову долой».

Это было последнее приключение сэра Тора на его пути к замку Камелот. И уже на следующий день он с белой сукой на руках въехал во двор замка, где его радостно встретили король Артур, королева Гвиневера, рыцари и придворные дамы.

Так закончилось первое приключение рыцарей Круглого Стола.

Как видим, Белая сука артуровских времён тоже хранит в себе немало тайн. Создаётся впечатление, что известные нам средневековые истории с её участием – это небрежно склеенные фрагменты каких-то других, неведомых нам преданий и легенд. И, как знать, может, в архивах какого-нибудь монастыря пылятся старинные манускрипты или инкунабулы, которые когда-нибудь расскажут нам о новых удивительных приключениях известных и неизвестных героев, среди которых мы встретим и загадочную Белую суку.