Читать книгу Голос вражды - Андрей Андреевич Журкович - Страница 1

Память – наша сокровищница и тюрьма. Я не помню лица своего отца, как и тепло рук матери. Кажется, у меня был брат. В этой или прошлой жизни, давно уже не важно. Порой, накатывающие воспоминания, выглядят настолько чужими, что и вовсе не разобраться, кто же из мысленных фантомов настоящий я. Кто из всплывающих в голове образов не играет чужую роль? Чего мне точно никогда не забыть, так это запах горящих тел. Он проникает в легкие и оседает на одежде, им пропахли мои волосы. Чудовищный парфюм её величества смерти стал привычным атрибутом начала этой зимы.

Прошло вот уже три недели, как я оказался в распоряжении барона Больджо Малеску. Опытный военный, он был благосклонно настроен ко всем выпускникам Конуманес, абсолютно трезво оценивая шансы предстоящей кампании. Сокрушительный удар, какой Авалле обрушило на Солмнис сложно было бы приукрасить в плане подготовки.

Всего какой-то месяц назад, почуявшие неладное солнечные жрецы прислали посольство с дарами на поклон князю. Весь свет общества был приглашен на умопомрачительный по своим масштабам пир. Гуляли, как полагается, до самого утра. Солы помимо прочих подарков привезли свое знаменитое вино «Золотая ртуть» из вечнозеленых виноградников, что дают урожай четырежды в год. Уже за полночь, когда один из послов изрядно захмелел, был провозглашен тост «За Авалле и Солмнис! Братские народы на век! За наш союз!». Повисла неловкая пауза, недоразумение замяли, а виновника незаметно вывели освежиться на воздух.

Дипломатическую миссию заверили в приверженности княжества идеалам чести и добрососедским отношениям, сложившимся за минувшие года. Чтобы ни у кого не возникло и тени сомнений, в ответном реверансе, Авалле направило восемь представителей своих знатных домов для сопровождения дорогих гостей в обратную дорогу. Красивый жест был воспринят благосклонно, но вскоре на приграничный город солов Флуменхари обрушились первые залпы требушетов. Началась неспешная и планомерная осада.

Губернатор Тултус Норуми без колебаний велел взять под арест главу находившегося у него посольства Авалле. Им оказался ни кто иной, как Верплу Красивый, младший сын внука великого князя. Когда его привели на допрос, то подозрительно спокойный юноша, согласился ответить на любые вопросы, но лишь в присутствии магистра Масупради. Просьба показалась довольно специфической, поскольку все солнечные жрецы были заняты в обороне городских стен. Оставлять их без командира, пусть даже для проведения допроса, было бы не слишком разумно. Сложно сказать, на что надеялся губернатор, не осознавший глубину пропасти, на краю которой замер его город, но он согласился на условия его светлости.

– Итак, ты хотел меня видеть, я явился. Теперь мы получим ответы на вопросы? – раздраженно проговорил Масупради, войдя в зал, где его уже ждало полдюжины офицеров штаба во главе с Тултусом.

– Теперь да. Я ждал лишь только вас, – ответил юноша, печально улыбнувшись.

Прогремел взрыв. Когда густой зеленоватый туман рассеялся, глазам кашляющих и чихающих солдат, которые прибыли по тревоге, предстала ужасная картина. На полу лежали губернатор, магистр солнечных жрецов и шестеро офицеров из числа дворян, титулами не ниже барона. Их тела были поражены шипящей кислотой, которая продолжала пожирать несчастную плоть, извергая облачка отвратительного дыма. В тот же самый момент в городе прозвучало еще семь взрывов. Окутав комнаты облаками ядовитого газа, ушли из жизни молодые любовницы в постелях начальника арсенала и главы речного порта. Принимая гостей за ужином, погибли от взрывов лучшие жители Флуменхари. В одночасье город был обезглавлен, и тогда начался штурм.

Гильдия Конуманес не зря получала свой хлеб. В обстановке строжайшей секретности была подготовлена не знавшая доселе прецедентов диверсия. Прямо под носом врага ему была подброшена гремучая бомба – инсанураны[1]! Ведьмы и алхимики потрудились на славу, создав шокирующе достоверные копии известных аристократов княжества. За все время нахождения посольства Авалле в Флуменхари никто не заподозрил подлога, и когда настал час, темные атаковали.

Город пал за два дня. Защитники пытались организовать сопротивление, но внезапный упреждающий удар по командованию оказался неотвратим. Барон Больджо не слыл жестоким человеком, но, как и все мы, следовал четко выверенному плану, и не собирался заниматься импровизацией. Город был отдан войску на разграбление в течение суток. К вечеру второго дня над Флуменхари вспыхнуло зарево пожаров. Население принялось спешно покидать свои дома и бежать на юг, унося с собой лишь то, что способны были тащить на себе.

Хуже всего пришлось гарнизону, ведь раненых никто не вывозил, и их попросту бросили умирать. Организовать нормальную эвакуацию оказалось решительно некому, и начался сущий хаос, в котором погибло солов чуть ли не больше, чем за время осады и штурма. Как бы то ни было, опьяненная победой армия Авалле и шагу не двинулась за беглецами. Кто-то мог бы сказать, что Больджо Малеску поступил, как благородный рыцарь, не став преследовать мирных жителей, но это тоже было частью плана. Став за годы жизни прожженным циником, он знал, что беженцы еще сослужат медвежью услугу своим соседям, разнося на устах истории о несокрушимом войске ведьм и магов, которые сметают стены и обращают в пепел города.

Имелась в этом шаге и экономическая подоплека. Солмнис будет вынужден затрачивать огромные ресурсы на помощь сотням бедствующих сограждан, которые вместе со страхом, принесут в отдаленные уголки своей родины моровые эпидемии. В то же время, когда победа Авалле станет неоспоримой, княжество поставит солнечных жрецов на колени, но не как кровожадные, а справедливые завоеватели. Удерживать захваченный город попросту никто не собирался, он был обречен на полное уничтожение.

В то же самое время, когда горел Флуменхари, еще два удара обрушились на Солмнис. Арипалум был осажден четвертым имперским легионом Арскейя под командованием Малинге Круито. Старый барон не только хорошо знал семью великого князя Филина Верутринце[2], он лично принимал участие в высадке десанта на мысе Черной лисицы десять лет тому назад. Стая давно посматривала на лакомый кусок у самого подбрюшья империи и попробовала его на зуб. Солмнис предал соседей, пропустив через свои земли сайера с войском, чем нанес тяжелейшую рану мятежному княжеству. Авалле выстояло и жаждало реванша, готовое платить по счетам.

Малинге взял Арипалум в кольцо и принялся с математической точностью уничтожать крепостные башни у главных ворот. Долгое время защитники не могли взять в толк, откуда прилетают тяжелые ядра, раскалывающие в пыль считавшиеся неприступными стены вековой твердыни. Армия империи стояла на значительном удалении и настолько разреженно, что трудно было определить точную численность. Обреченные на погибель солнечные жрецы безуспешно бились в попытках установить места, откуда выстреливают неведомые сокрушительные ядра, наносящие такой неимоверный ущерб, но низкие тяжелые грозовые тучи скрывали траекторию снарядов. Противоестественная природа так некстати возникшей облачности становилась очевидной, но решение проблемы так и оставалось не найдено.

– Солнце оставило нас, – шептали на улицах.

Это было равносильно поражению. К исходу третьего дня осады под тяжелыми ударами рунианских мортир, сокрытых от врага завесой магических туч, пали главные ворота, подняв огромное облако пыли. Гарнизон Арипалума хлынул в пролом, чтобы остановить нападавших. Когда пыль рассеялась, оказалось, что барон Малинге по-прежнему не спешит начать штурм. Канонада орудий вновь заговорила, продолжая крушить городские стены.

Защитой главных ворот командовал солнечный жрец магистр Люкфоро Неспящий. Обезумевший от ярости и бессилия, он повел за собой две роты городской стражи, тем самым пытаясь завязать драку. Уверенные в своем командире солы устремились к позициям империи, когда по ним отрыли огонь из пистолей. Для прицельной стрельбы было далековато, но тщательно целиться и не требовалось. Обученные воевать лишь против луков и стрел, солы делали ставку на плотный строй и легкое бронирование. Жрецы, идущие среди них, были готовы блокировать любую магическую атаку со стороны волшебников Академии Тайн, но появление на поле боя оружия рунианцев застало их врасплох.

Дело в том, что хоть Слагрунаар и был в союзе с Арскейя уже более ста пятидесяти лет, северный народ никогда не торговал своими изобретениями. Слагруны могли поставить своих наемников, вооруженных пистолями, или даже расчет артиллерии, но не давали само оружие. В крайних исключительных случаях, они могли продать, а чаще подарить несколько десятков своих изобретений какому-нибудь барону из числа людей. Но это были штучные изделия, не поддающиеся ни ремонту, ни даже перезарядке. Еще когда армия империи была на подступах к Арипалуму, разведка однозначно доложила – рунианцев в войске врага нет. Но теперь же их оружие в руках людей стало решающим козырем, делая пассивную оборону лишенной всякого смысла. Это было немыслимо, и означало лишь одно – в мире что-то круто изменилось.

Прежде, чем магистр Люкфоро осознал цену своей ошибки, почти треть вышедших с ним солдат лежали убитыми или тяжелоранеными. Кляня собственную глупость, он отступил под укрытие стен, так и не перейдя в атаку, и потерял еще треть бойцов.

На пятый день осады, от внешнего периметра Арипалума оставались лишь затянутые дымом пожаров руины. Малинге Круито пребывал в наилучшем расположении духа, когда ему доложили:

– С запада в город прилетел почтовый голубь. По распоряжению вашей светлости птицу не сбили.

Барон лишь ухмыльнулся и принялся наматывать длинный ус на палец. Он знал содержание письма, как и кем, оно написано. Послание для жителей Арипалума было начертано на бумаге с гербом Флуменхари, и оказалось кратким: «Мы пали». Это стало последней ступенью на пьедестал его победы. Впереди ждали еще сутки кровопролитного штурма, но Малинге не сомневался в предстоящем успехе.

Веретуссам построили на западной границе Солмниса, как крупный морской порт. По размерам такой город способен был посоперничать даже с Перумасом, а еще мог выставить боевой флот. Поступали лишь обрывочные сведения о ходе кампании на этом участке фронта, но очевидность долгой осады такого гнездышка не вызывала сомнений. Первые известия о морской части операции достигли нас, когда Больджо Малеску выступил из разоренного Флуменхари.

Как я уже сказал, проклятый запах горелой плоти преследовал нас по пятам. Если бы я был суеверным, то наверняка вообразил, что это души погибших специально меняют направление ветра, чтобы напоминать нам о содеянном.

Очень скоро Черный вепрь Больджо Малеску вошел в состав ударной бригады под командованием герцога Сагини Канемуста, который со свежими силами рвался вглубь королевства, почти не встречая сопротивления. Наш полк примкнул к основным силам и устремился в помощь осаждающим порт, для нанесения удара по Веретуссам с юга.

В тоже время, кузен Больджо, прославленный на весь Авалле барон Ирус Тиконту отправился на запад к перевалу Искристых камней. Его задачей стало создание плацдарма на этом участке, для оперативного реагирования на изменения левой и правой рукой фронта. Искушенный в обороне и возведении защитных укреплений стратег, он был хладнокровным игроком с целиком и полностью отсутствующими и амбициями, и гонором, чем как нельзя лучше подходил для такой роли. Это являлось основной причиной, по которой сразу после успешной осады Флуменхари, сам великий князь ходатайствовал о назначении его командующим ставки резерва.

– Неплохие у них дороги, – небрежно обронила поравнявшаяся со мной девушка. – Никогда такого не видела, камни лежат один к одному.

Я улыбнулся. Юная ведьма была мне знакома еще по учебному корпусу Конуманес. Рыжеволосая задира обладала яркой, кричащей своей несуразностью, и от того особым шармом, внешностью. Вздернутый носик казался настолько мал, что выглядел кукольным, а губы, напротив, смотрелись пышными, словно раздутыми от пчелиного укуса. Взгляд её карих глаз был не по годам глубоким, но я довольно быстро привык к этой черте. Ведьма, что с нее взять?

Несмотря на то, что в мои задачи не входило с кем бы то ни было сближаться, у меня появилась она. Когда я проснулся в ту злополучную ночь моего нового рождения, ускользнув от Пожирателей бездны снова, казалось, вся гильдия обратила на меня свое внимание. Это казалось наихудшей из возможной огласки, которую я мог снискать, поэтому эффективным решением в столь непростой ситуации было всех разочаровать. Это благополучно мною и проделывалось на протяжении всех опросов, проводимых моим лекарем и учителями.

– Вхождение в бездну? Простите, но я ничего такого не припомню. Свет в конце пути? Возможно, но по правде сказать, ничего на ум не приходит, – отвечал я, рассеянно хлопая глазами, и пожимая плечами.

В конце концов, от меня отстали, просто махнув рукой. Я не питал иллюзий на тот счет, что не найдется ума, который сможет хотя бы поверхностно докопаться до моего обмана. Тем не менее, единственный человек из тех, кто в здешних краях обладал даром читать чужую силу, не так давно был загрызен в каком-то подвале неизвестным животным. Для гильдии это стало, без сомнения, большой утратой. Поговаривали, что расследование поручили лучшему сыщику отряда Нискане[3] некому Нигуласу Думкап.

Я по понятным соображениям старался дистанцироваться от расследования максимально, насколько это было возможно, но интерес все же брал верх. По слухам, подвал, в котором обнаружили тело Джаспера, оказался арендован каким-то рунианцем, аккурат в день смерти хранителя. При этом в самом помещении нашли тело совершенно другого рунианца, и хозяин постоялого двора его не опознал. Тотчас же поползли слухи о возможном предательстве со стороны Союза Севера, но подобные домыслы было запрещено произносить вслух. Судьба же первого уроженца Слагрунаара продолжала оставаться неизвестной. Догадки казались одна нелепее другой, и вынужденно пришлось оставить эту тайну до лучших времен. К своему сожалению я быстро пришел к одному очевидному выводу: Маки не смог бы выжить в той заварушке, не будь он предателем.

Из раздумий меня вырвал резкий толчок в седле. Кобыла оступилась и чуть не повредила ногу. Я встретился взглядом с Фуркоди и миролюбиво улыбнулся ей:

– Прости, замечтался о своем. Да, дороги у них – что надо. Солнечные жрецы не кичатся пускать свою силу даже на бытовые нужды.

– Да плевать я на них хотела! – посетовала ведьма, поморщившись. – Рядом с тобой едет девушка. Она скучает. А ты хоть бы как попытался это исправить, болван!

– Я не шут, дорогая. И не могу по щелчку твоих пальцев оказываться смешным или интересным, – ответил я, привычно отстраняясь.

– Дорогая? – промурлыкала ведьма, извиваясь в седле, словно кошка. – Так мне больше нравится!

Эта игра была длинною в наше знакомство. Фуркоди оказалась первой из учащихся, кто подошел ко мне, когда я выписался из лазарета. Она интересовалась всем: что я чувствовал, ощущал ли запахи, какие видел сны. Притягательная рыжеволосая хищница, являлась грозой не только своего курса, но и возможно ближайших двух-трех выпусков. Чрезвычайно талантливая ведьма-самородок, она была лишена и капли спеси и чванливости, при этом разумно осознавая собственную силу и перспективы.

Имея десятки поклонников и не меньше подруг, молодая ведьма вцепилась в меня мертвой хваткой, по-видимому, решив заполучить любой ценой. Я думаю, она даже не осознавала природы своего влечения, в отличие от меня. Все дело было в искре. Чувствительная к малейшим ее проявлениям, Фуркоди ощущала трепет перед древней силой, что наполняла мою кровь. Девушка тянулась к шепоту смошадор, как цветок к свету. Иногда мне было даже интересно, как бы ведьма себя повела, узнай она, что набивается в любовницы к одному из заклятых врагов бездны.

И все же мы дружили. Конечно, я использовал Фуркоди для достижения собственных целей. В частности, именно она способствовала моему досрочному выпуску из учебной академии в гильдию. Стоило ли говорить, что без рыжеволосой бунтарки, мне бы вряд ли удалось пробраться в княжеские архивы. Кажется, я стал многим ей обязан, но продолжал держаться сам по себе. Однако нельзя было и сказать, что между нами присутствовала ложь. Мы оба осознавали полезность друг для друга, и обсуждать это не имело никакого смысла.

– Ты ловко уложил тех жрецов, когда мы прорывались через дом на соседнюю улицу. Кстати, что это было? – перевела тему ведьма.

– Астральный шторм, – неохотно признался я. – Когда-то давно подсмотрел у одного знакомого. А до жрецов… Парни сами виноваты, что подставились. Взялись работать вместе, так хоть не мешайте друг другу!

– В точку! Не то, что мы с тобой. Да, сладкий? – проурчала Фуркоди, подняв левую бровь.

– Ты неисправима! – расхохотался я. – И, раз мы об этом заговорили, не могла бы ты перестать лезть на рожон? Понимаю, это не твой стиль, работать из второй линии. Но если однажды, я недосчитаюсь в наших рядах твоей милой мордашки, мне будет по-своему грустно.

– Великие Боги! Я согласна принять это, как комплимент. Да какой изысканный! – сказала она, закатывая глаза. – Не строй из себя зануду, а то брошу.

Так и проходил марш-бросок к следующей цели, плетясь в колонне огромной армии, которая топтала земли некогда свободного королевства Солмнис. За все время пути нам не повстречалось ни одного сола. Небольшие поселения и деревни стояли безлюдными и покинутыми, и фуражиры беспрепятственно пополняли съестные припасы тем, что могли найти. С одной стороны, это было хорошо, для всех: мирное население значительно меньше пострадает от ужасов войны, а армия не начнет разлагаться от излишнего насилия. С другой же, я прекрасно представлял и то, что средний крестьянин, даже с семьей, движется куда быстрее войска, а значит в какой-то момент, о наших перемещениях будут узнавать заранее. Стало быть, скоро покидать насиженные места крестьяне будут без паники, обстоятельно выгребая все закрома, а может быть, даже оставляя ловушки и засады.

Когда до Варетуссам оставался двухдневный переход, звук горна пронзил небо.

– В чем дело? – вопросила Фуркоди, привставая в седле.

– Похоже мы уже на месте, – ответил я, всматриваясь в горизонт.

– Я ничего не вижу, – посетовала ведьма, щурясь. – Где город?

– У него узнаем, – ответил я, глядя на всадника, который гнал коня во весь опор против движения нашей колонны.

Конечно, он не остановился, пронесшись мимо, как вихрь. Звуки горна, стали звучать все чаще, и скоро до нас дошли последние новости. Один из передовых отрядов разведки обнаружил крупное войско солов, выступающее нам наперерез. Речи о продолжении движения для осады Варетуссам и быть не могло. Солнечные жрецы, наконец, пришли в себя и замахнулись для собственного удара, перехватив колонну в поле. Я не сомневался, что Сагини Канемуст даст бой. Пока, как таковой линии фронта нет, нужно было двигаться максимально стремительно.

– Готовь свои зелья, рыжая, – пробормотал я, вслушиваясь в магические эманации атмосферы. – Завтра будет серьезная драка.