Читать книгу ТТТ. Три товарища туриста - Андрей Чеховский - Страница 3

Андрей. Друзья.

Благодарю Андрея за приглашение на фото-художественную выставку. Как-то так вышло, что, сделавшись социопатом и отщепенцем, с годами я практически перестал посещать музеи, выставки, концертные залы, театры, бани и прочие публичные площадки, предназначенные для разного рода научных, культурных, религиозных и увеселительных мероприятий. Продукт, что предлагается на этих объектах, я предпочитаю потреблять (порой с удовольствием) посредством интернета, в уютном кресле, надлежащем настроении, состоянии, избавив себя от необходимости перемещаться по мегаполису и наблюдать рядом с собой назойливо навязываемых мне случаем представителей homo. Специально оговариваюсь, что Вас таковыми я не воспринимаю, а, напротив, отношу к желанному избранному кругу, которым щедро одарила меня судьба. Однако означенные выше площадки настолько томительны для меня, что я решил отказаться от предложения Андрея.

Между тем я ощущаю особую неловкость перед Андреем, ибо лет 15—20 назад он альтруистически, безоглядно помогал мне – эгоисту организовывать мою персональную фотовыставку, по воле судьбы также проводимую в библиотеке, только по другому адресу. В связи с этим приношу Андрею своё извинение за отказ от приглашения. Вместе с тем я бы с интересом посмотрел бы в интернете работы Андрея и Светланы (с которой был когда-то знаком).

В очередной раз прошу, не воспринимать моё ренегатство безнадёжным, ибо с удовольствием я бы встретился с Вами, но в иных условиях. Где-нибудь на природе или приглашаю к себе домой.

Я прочитал первые пять «Рассказов о школе» из книги Андрея. Впечатление о прочитанном у меня противоречивое.

С одной стороны, как строгий критик, скажу, что для широкого круга читателей книга не представляет интереса, ввиду отсутствия занимательности и остроты, даже не смотря на рекламный ход о её предназначенности для всех «имеющих детей и внуков-школьников». Впрочем, одна дама, прочитав три рассказа из означенной книги, сказала, что ей понравилось.

С другой стороны, я полагаю, что именно мне, более прочих, близки и понятны темы, предложенные Андреем в своём сочинении и я был самым внимательным её читателем. Ибо во многих описанных в книге событиях школьно-туристско-репетиторских я был не просто наблюдателем, но и непосредственным участником. Поэтому, прочитав в интернете только четверть книги, я обязательно куплю её бумажную версию.

1 замечание Андрею. На мой взгляд, непрезентабильно пенсионеру-репетитору намекать на просьбу о финансовой помощи. Это было бы органично для просто пенсионера, но не для пенсионера-репетитора. Если же речь идёт о запросе рекламной поддержки, то целесообразней было бы искать её в соответсвующих секторах рынка, позиционируя себя опять-таки не как репетитора, а как соответсвующего эксперта.

2 замечание. Хоть ещё я и не дочитал до конца всё сочинение, но догадываюсь, что одной из главных тем является история исследования учебной нагрузки детей и проблема их перегрузки. (Несколько лет назад автор рассылал нам информацю об этих своих авторских исследованиях). Профессионально сталкиваясь и немало размышляя над этим вопросом, у меня возникло своё вИдение на этот счёт, которое предлагаю вашему вниманию.

Всякое исследование имеет цель. Цель, поставленная Андреем мне не ясна. Выскажу некоторые соображения на этот счёт.

Конечно же, объём школьной программы во всей полноте (классная и домашняя работа) осилить на отлично всем школьникам невозможно. И добросовестные учащиеся, пытающиеся это сделать, будут заведомо перегружены. По-видимому, этот факт объясняет бурный протест Андрея.

Но ведь об этом ещё в прошлом тысячелетии пела Алла Борисовна:

«Нагружать всё больше нас

Стали почему-то…».

Мало того, она будто предвидела в грядущем слёзы Андрея, проводящего такое исследование, предсказав:

«Кандидат наук и тот

Над задачей плачет…»

Если же масштабно взглянуть на ситуацию с научной точки зрения, то возможно, мерзкое рыло реальности подпортит идилию нашей мировоззренческой картины. Но факт останется фактом, и мы увидим, что промежуток времени, прожитый случайно возникшим видом homo, ничтожен – всего 2 млн лет на фоне миллиардов лет длящейся до того эволюции с её многообразием и сменой видов. Мало того, лишь несколько тысячелетий существует письменность и школьная традиция, возникшие в др. Египте, а в России школы сущесвуют не более тысячи лет. Конечно же, передача информации новым поколениям в школе – важнейшее условие выживания вида. Ибо в результате превратностей эволюции постепенно ценность информации, передаваемой устно, а потом и письменно, для вида homo стала важнее информации, передаваемой с генами. В отличие от прочих видов.

Однако, поскольку само существование любого вида, в. т. ч. и вида homo конечно и бессмысленно, то человечество на протяжении всей своей истории методом проб и ошибок в лихорадочном метании пыталось и продолжает пытаться определить оптимальный объём, содержание и способ передачи информации новым поколениям. Эта лихорадка, дающая о себе знать в сумбурной цепочке реформ школьного образования, по сути, является отражением слепого естественного отбора, открытого в 19 веке великим Чарльзом Робертовичем. Никто не знает: чему и как нужно учить, а последовательность проб и ошибок (реформ образования) – не более чем случайный продукт увлечений и фантазий педагогов-новаторов, а также соответсвующих министерств.

Но огорчаться по этому поводу не стоит. Ибо точно по такой же модели происходит вообще управление социумом, результатом чего является фактическая весьма неприглядная история человечества, отражающая, по сути, процесс выживания вида, процесс, открытый Чарльзом Робертовичем. Частота социальных реформ и реформ образования растет с бешеным ростом численности человечества, темпа прогресса, количества информации, (в т.ч. необходимой для трансляции новым поколениям). Проходит несколько лет и принципиально непредсказуемая действительность становится неузнаваемой, а потому обречены на провал любые попытки точно определить, чему и в каком объёме следует учить в школе. Даже если они исходят от признанных учителей-новаторов, которые, сами сделавшись музейными экспонатами, между тем погрузились в бездетную педагогику.

Возвращаюсь к началу вопроса. Перегрузка школьников – не просто банальный факт, а непрерывный, неизбежный процесс, и он не стоит затраты усилий на его выявление и констатацию. С тех пор, как Андрей, стремясь проникнуть в тайны реальности, проводил свои приватные наробразователские исследования, значительная часть предметов исчезла из школьной программы, а оставшиеся серьёзно изменились. Результаты этого исследования не могут абсолютно ни на что повлиять. Даже если они попадут в руки родителей школьников, то максимум, что может произойти – усиление градуса нервозности в доме. Единственный возможный плюс – возможное повышение спроса на репетиторство. Но несмотря на это, мне кажется, что необдуманно Андрей, поддавашись искушению саморастраты, свои знания и умения в беспрецедентных размерах инвестирует в подобные исследования.

Итог.

Как мемуар, книга представляет интерес для близкого круга, знающих автора. Как исследование —интереса не представляет. Впрочем, 3\4 книги я ещё не прочитал, и возможно, мнение моё поменяется.

Вместе с тем я поздравляю Андрея этими важными в его жизни событиями.

В качестве дополнения к выставке его работ, прилагаю неизвестный рисунок из свего частного собрания, который он сделал 54 года назад в моём присутствии на уроке «Процессы и аппараты», который вела Л. А. Будыльская, переживавшая о том, что мы перегружены учебным материалом, а сам автор и я вместе с ним (в качестве вдохновителя), созданием этого шедевра реагировали на перегрузку, приспосабливаясь к среде в соответсвтвии с концепцией Чарльза Робертовича.

Кроме того публикую в дополнение к мемуарам Андрея неизвестную иллюстрацию о том, как он раздувал пламя народного образования в 1985 г. и две исторических иллюстрации к его путешествиям по горам центральной Азии в 1989.

Л.