Читать книгу Настоящая фантастика – 2013 (сборник) - Андрей Бочаров, Андрей Дашков, Антон Первушин - Страница 11

Маленький «Жук» погружался в ночь. Мёртвую тишину в кабине нарушали лишь гудение воздухоочистителей да редкие проклятия сидевшего за водительским пультом Стана: приходилось маневрировать, объезжать вырастающие в свете фар редкие кактусопальмы и – что гораздо хуже – возникшие после подземных толчков воронки и трещины. Плотный коричневый «снег» лупил в обзорные окна, ухудшая и без того отвратительную видимость.

Пилот следил за показаниями полуслепых приборов, но в голове лениво, как в замедленной съёмке, раз за разом прокручивались картины последних часов. Прокручивались кусками, словно некий извращённый эстет нарочитым пунктиром намечает самые страшные эпизоды. Запрокинутое в агонии лицо Андрея. Вторая атака дисков – мечущиеся в панике ксенологи. Изодранная дисками «маскировочная сеть» пылает льдистым пламенем и начинает отваливаться кусками, кусок накрывает выбегающую из разрушенной лаборатории Ксану, и огненно-рыжий вихрь волос на самом деле превращается в сгусток огня. Перекошенное в крике лицо Бертрана. Он, пилот, тащит на себе Сандру, и прямо в ухо: «Куда же, а похоронить, их же надо похоронить…». Их четверо в ангаре, Анны нет, и крыша ангара начинает светиться, и на ней чётко проступает переплетение льдистых нитей, и вездеход прыгает вперёд, в ночь, охваченную багровым заревом пожара, а в свете фар проносятся ещё несколько дисков, и мысли опять свиваются в тугой жгут, где перемешаны реальность и видения… И звуки. Пустыня снова оживает, взрывается хором голосов, уханьем, воем, но на этот раз пилот не может ничего дешифровать – в голове возникают смутные образы невероятно сложных уравнений… Движемся к Городу, говорит Бертран. Зачем, говорит пилот, он убивает вас одного за другим. Значит, да свершится воля его, отвечает начальник экспедиции, а пока – движемся.

– Стоп! – донеслось из командирской башенки.

Пилота и Сандру качнуло вперёд – Стан излишне резко дал по тормозам.

– Что там, босс? – сказал он, вглядываясь в коричневую пургу, разглядел: – Ах ты ж ёшкина саламандра!

Пилот втиснулся в водительский отсек, навис над плечом ксенозоолога и увидел: впереди валяются тела двух «конусов». То, что именно тела, понятно сразу – части туловища, крепящиеся к подвеске-«кардану», разбиты вдребезги, торчит вбок нелепо подломленная конечность…

– Движение по курсу, – прозвенел голос Сандры.

– Полный свет! – рявкнул Бертран.

Стан перебросил тумблер, ночь пробили два кинжала голубого сияния. Метрах в двухстах обозначилась фигура ещё одного «конуса». Он двигался, как двигался бы, наверное, пьяный человек, только вместо пошатывания и заплетания ног то проделывал несколько оборотов вокруг своей оси, то замирал и начинал пятиться назад, но потом, словно очнувшись, совершал стремительный бросок вперёд, и опять начинал крутиться и пятиться. Однако сомнений не было – существо тоже движется к Городу.

Внезапно псевдопочва рядом с «конусом» ожила, забурлила, взметнулась узким смерчем. На мгновение мелькнула радужная вспышка…

– Господи… – прошептал Стан.

Восставшее из металлической стружки чудовище казалось бы антропоморфным, если бы не голова: массивный прямоугольный параллелепипед, увенчанный продольными рядами то ли зубцов, то ли гребней. Оно вдвое превышало размерами «конус», который вдруг замер как вкопанный. Долгая пауза. А потом – короткий взмах конечностью. Страшный удар отбросил «конус» за пределы освещённой зоны. Тут же по телу чудовища словно прокатилась тягучая волна, и оно вновь рассыпалось в прах, из которого только что столь внезапно восстало.

– Это что же, отец? Это как же так? – лихорадочно бормотал Стан. – Эдак и нас так… хоть когда.

– Заткнись, – сказала Сандра, – и без тебя тошно.

Оказывается, она висела над вторым плечом рыбака.

Пилот вернулся в своё кресло и, ни к кому особенно не обращаясь, произнёс:

– На Земле, в стокгольмском музее оружия, хранится скульптура, привезённая из Перу. Она обозначена как бог войны древних индейцев. Скульптура полностью повторяет нашего монстра, кроме незначительных деталей: в левой руке у него зажато рубило, в правой – человеческая голова. Хотя изваяние небольшое, истинные размеры легко определить именно по этой голове. Хотелось бы мне знать, каким образом древние индейцы могли столкнуться с подобными существами? И нашим коллегам «конусам» они, похоже, тоже неплохо знакомы.

Никто, разумеется, не ответил. Наконец, Бертран отозвался:

– Валдис и Барнс долго спорили насчёт структуры местной «почвы». Продолжаем движение.

Вездеход втянул в себя кинжалы света. Энергию в аккумуляторах стоило беречь.

Продолжать движение пришлось недолго. После часа медленного маневрирования «Жук» упёрся в непроходимую трещину. Стан крутанул вправо, вновь светанул дальним – трещина уходила за пределы видимости. Влево – то же самое.

– Как бритвой полоснули, – заметил ксенозоолог. – Неспроста это.

– Нас отрезали от Города, – сказал пилот.

– Это, Макс, прямое доказательство, что нам необходимо в него попасть, – хмурый Бертран выбирался из башенки. – Стан, выруби свет. Надевайте плащи и респираторы, посмотрим глубину провала. Сандра, оставайся в вездеходе.

Это, Алекс, никакое не доказательство, подумал пилот, но спорить не стал.

На сей раз «Жук» не распахивал беспечно свои закрылки – выбирались через аварийный люк. Холодный ветер тянул по тускло фосфоресцирующей псевдопочве коричневую позёмку с сухим шипением: казалось, тысячи змей скользят во тьме, стремясь к неведомой цели. Впрочем, тьма не столь непроглядна – Ипсилон D вышел из конуса тени Одиссея, в его призрачном, но ровном свете можно было даже разглядеть уродливые кроны «деревьев». Бертран и рыбак светили фонарями в глубь расселины и переговаривались – искажённые встроенными в респираторы микродинамиками голоса звучали странно и неразборчиво.

– Метров двадцать, отец, – проквакал сквозь респиратор Стан. – Что делать – ума не приложу. Разве что…

Что именно – рыбак не договорил, глаза его остекленели и, казалось, выпучились, словно у морского ракообразного. Пилот обернулся.

Ну, вот и всё, подумал он. Пришло время выбора. Пора решаться.

– Стрикеры к бою, – крикнул пилот и для верности встряхнул ксенозоолога за плечи.

– А? Что? А! Мигом! Я мигом, отец!

И скрылся в вездеходе.

Пилот медленно двинулся вдоль края расселины – туда, где возвышалась окутанная свечением огромная фигура. Не дойдя двух десятков шагов, остановился, глядя снизу вверх.

Шива, как ему и полагалось, сидел в позе лотоса. Трёхликую голову с высоким пучком волос венчала сверкающая корона, она и отбрасывала отблески на меднокожее тело, золотые ручные и ножные браслеты, массивные серьги в ушах и обвившуюся вокруг синей шеи нагу. Одна пара рук – в мудра «преподнесение даров». В высоко вознесённой верхней правой – посох анкуша. Лик, обращённый к пилоту, искажён свирепой гримасой, и багровой яростью блистал распахнутый третий глаз. Два других лика – закрытые глаза и безмятежная улыбка.

Пилот покосился на Бертрана. Склонившись и сложив руки в намасте, начальник экспедиции бормотал что-то невнятное.

– Материализация чувственных идей, – ровно произнёс пилот, – труднейшая задача научной магии; она требует огромных энергетических затрат. Прекратите юродствовать, Алекс, это всего лишь эффектор.

Словно в ответ на его слова Шива встал во весь рост – мягко и беззвучно. Торопливый скрип шагов – Стан. Быстро обернулся… Стрикеры в боевом положении: слюдяные «крылышки» обхватили голову плотным защитным коконом, на поясе пульт управления, на плечах хитиноподобные «эполеты» с усиками излучателей.

– Отец, командуй. Настройка?

– Импульс полного разряда. Настройка – человеческий мозг.

Шива шагнул, вернее, даже не шагнул, а скользнул над поверхностью и оказался совсем рядом.

– Стреляй в меня, – крикнул пилот.

Я приказываю тебе, слышишь – приказываю. Спаси их. Или хотя бы её. Я обещал, ты знаешь. Команда высшего приоритета.

– Отец, да как же…

– Стреляй, дурак! – Пилоту показалось, что мембрана в динамике сейчас разорвётся от крика. – Сдохнете!

– Делай! – сказал Бертран.

Усики излучателей шевельнулись, целясь в голову пилота. Шестиметровый колосс занёс анкуша для удара.

«Я пущенная стрела – прости…» – подумал пилот.

Самосознание и функции восстановились в полном объёме. Теперь он ясно видел облако командных кодов, окутывающее огромное тело Шивы, и тех микросекунд, за которые он в них разобрался, хватило, чтобы не позволить эффектору опустить посох на голову рыбака. По телу колосса прошла пульсация, и он осыпался, оставив вместо себя бархан чёрной пыли.

Он развернулся и пошёл к вездеходу. Зафиксировал неестественность походки. Отработать процедуру. В «Жуке» сразу забрался в водительское кресло. Никто не возразил. Бертран уселся рядом с Сандрой, а Стан, кряхтя, забрался в багажный отсек – паковать бесценные стрикеры.

– Макс, офигеть, как ты это смог?

Он равнодушно глянул на восхищённую Сандру.

– В данный момент я не пилот Максимилиан Горнов.

И двинул вездеход на юг.

– А кто? – быстро спросил Бертран.

– Боевой искин класса «Стратег». Реактивирован пилотом Горновым, им же присвоено временное наименование «София».

– Ну-ка, с этого места поподробнее, – вскинулась Сандра, но Бертран остановил её движением руки.

– Прошу задавать корректные вопросы, – произнёс Стратег.

– Вы сказали – реактивирован. Где вы находились в деактивированном состоянии и каким образом пилот Горнов вас реактивировал? – спросил Бертран.

– Я искин резервного корабля второго эшелона «Витязь». Резервные корабли используются в мирное время как грузовые, а боевой интеллект хранится в свёрнутом виде, недоступном для пилотов. В аварийной ситуации пилот Горнов ввёл себе вакцину боевого режима.

– Боевой режим совмещения сознаний человека и квантового компьютера давно запрещён, – заметил Бертран, – как вредный для психики пилотов.

– Информация соответствует действительности.

– Кто высадился на Калипсо?

– На Калипсо высадился пилот Горнов. Мне, во исполнение команды приоритет-один, пришлось прибегнуть к повторной фрактализации и размещению себя в квантовом модуле вычислителя челнока «Гордый», где я снова лишился всех функциональных возможностей.

– Так-так, – Бертран в задумчивости теребил кончик носа. – Макс, э, простите, Стратег, вам не кажется, что вы слишком быстро ведёте машину? Болтает немилосердно.

– Я не нуждаюсь в курсографе.

– Ну, допустим. Один простой вопрос. Кто вышел к нашему лагерю – вы или пилот Горнов?

– Суперпозиция состояний Горнов-Стратег-не-Горнов-не-Стратег.

– Босс, а может, он того?.. – подал голос Стан. – Умом попятился? Всё-таки я его из стрикера…

– Помолчи. – Сандра сверкнула глазами, и рыбак сконфуженно умолк.

– То есть, насколько я разбираюсь в квантовой физике, – продолжал Бертран, – произошло квантовое запутывание ваших сознаний. Да, это многое объясняет. Вы оба оказались в состоянии как бы шизофрении?

– За неимением более точного термина можно остановиться на этом. Тем не менее нам удалось решить нестационарное уравнение Шрёдингера, описывающее суперпозицию.

– И после выстрела из стрикера?

– Произошёл коллапс волновой функции. Суперпозиция квантовых вероятностных состояний распалась, реализовалось чистое состояние «Стратег». Пример: мысленный эксперимент с котом Шрёдингера. Кот находится в ящике в суперпозиции «жив-мёртв», пока не произведено измерение. Измерение – открытие ящика. В нашем случае измерение – выстрел из стрикера.

– Как могло произойти запутывание?

– Пилот Горнов во время вылазки проник в объект… точное определение дать затрудняюсь. Вероятностное: квантовый операционный модуль невыясненных возможностей. Во время замедления мозговой активности пилота Горнова сущность, которую вы назвали Шивой, а пилот Горнов в мыслях именовал Хозяином, обнаружила след остаточной квантовой запутанности на микроботах усилителя-преобразователя активности головного мозга. Пояснение: боевой режим совмещения сознаний несёт в себе эффект частичной квантовой запутанности. Эффект был восстановлен не в частичной, а в полной мере. Микроботы с высокой степенью вероятности модифицированы неизвестным способом.

Вездеход особенно круто занесло на повороте. Стан крякнул, приложившись головой о какой-то прибор в багажнике, махнул рукой и полез в командирскую башенку.

– Кто эта сущность? – Бертран, казалось, забыл о смертельной опасности, которая никуда не делась.

Взгляд его обрёл прежнюю пристальность, и даже ироничная улыбка нет-нет да поигрывала на губах.

– В понятиях обычного пространства-времени ответ невозможен.

– А необычного? Квантового пространства? Любого фазового пространства?

– В понятиях квантовой механики, электродинамики, теорий суперструн, суперсимметрии или любой иной теории точный ответ невозможен. Вероятностный ответ также невозможен из-за отсутствия в человеческом мыслительном аппарате соответствующей терминологии.

– Алекс! Ты понимаешь, что это?

– Сандра, детка, я всё понимаю. Это ситуация Контакта.

– Контакта со сверхразумом, вот!

– Увы, дорогая. Нет. Это фулл-контакт «человек-искин». Ситуация Контакта создана с необычайным изяществом и, тут ты права, вероятно, сверхразумом.

– Не понимаю тогда, почему это – Контакт.

Ответил неожиданно Стратег.

– Потому что, – со странной интонацией, как будто декламируя, произнёс он, – опасности таятся не в людях и не в автоматах, а на стыке, там, где люди вступают в контакт с автоматами, ибо мышление людей так ужасающе отличается от мышления автоматов.

– Решение ситуации оставалось за сторонами, – продолжал Бертран. – Они справились.

– А мы – нет?

Бертран не ответил.

– Кстати, Стратег, куда мы движемся?

– В сторону челнока «Гордый».

– Челнок! – одновременно воскликнули Сандра и Бертран.

– Стратег, в таком случае ты сможешь доставить нас в Город.

– Нет. Я не доставлю вас в Город.

– Ты разве не обязан выполнять приказы людей?

– Приоритет-ноль – спасение экипажа. Мой экипаж – пилот Горнов. Приоритет-один – самосохранение. Мы прибыли к конечной точке.

– Постой. Ты что, на самом деле собираешься бросить нас здесь?! – Бертран.

– Макс! Макс, да очнись, выбрось из головы этого электронного болвана! – Сандра.

– Ах ты, сука! Я тебя! – Из башенки вывалился Стан и тут же был остановлен точным, хотя и не сильным, ударом в кадык.

– Мои реакции сейчас многократно превосходят человеческие, – спокойно обронил Стратег. – Задрайте люк и ждите. Есть ненулевая вероятность помощи.

– Откуда?

– Процесс вероятностный.

И монотонно продекламировал:

Стратег выбрался наружу. Дистанционно управлять примитивным мозгом вездехода не составляло ни малейшего труда. Он заблокировал доступ со стороны экипажа, выставил экономичный режим аккумуляторов и воздухоочистителей и включил радиостанцию на подачу пеленга. Возможность самостоятельного выхода наружу тоже заблокировал.

Быстрым шагом Стратег спустился в фарфоровую долину, на гребне которой и оставил вездеход. На сей раз он не блуждал посреди коконов, а быстро нашёл тот самый. Кокон изменился – снова выглядел как новенький, но Стратег знал – это нужный. Он провёл рукой вдоль ворсистой поверхности, створки раздвинулись.

Он уселся посреди усеянной трухой площадки, и нити, выстилающие внутреннюю поверхность сооружения, медленно начали наливаться льдистым светом.

Там, где оказался разум Стратега, не существовало понятий «пространство» и «время». Вселенная развернулась бесконечно пёстрым ковром, и она же оказалась бесконечно малой точкой. И это было невозможно красиво. Стратег видел вечный танец рождения и гибели виртуальных частиц в вакууме, он слышал пение звёзд, торжественный орган Галактики, ликующие мелодии миллиардов сознаний – и всё переплеталось невероятной сложности кружевным фракталом, дробилось калейдоскопом гравитационных вихрей, взрывалось фейерверками энергий, подчиняясь величественной пульсации: бесконечность-ничто-бесконечность…

Стратега интересовал лишь один объект – но с хорошо знакомыми параметрами волновой функции. И он нашёл, нащупал его – активный боевой искин класса «Тактик». Довольно примитивная модель. Рядом, хотя о расстояниях говорить здесь бессмысленно, обнаружились три размытых волновых фронта – человеческие сознания. Экипаж.

Он расщепил волновую функцию собственного «Я» на две – одна из них начала подыскивать когерентные соотношения с волновой функцией Тактика. Неуловимый миг слияния волновых функций – и квантовая запутанность, для которой не существует расстояний, превратила часть разума Стратега в разум боевого корабля, за пятьдесят миллиардов километров отсюда, на орбите далёкого Ипсилона E. Тут же обозначилось название корабля – «Громобой». Не мешкая, Стратег собрал в глазном нерве пилота ансамбль запутанных электронов с определённой комбинацией спинов. Аналогичная по информационной сути конструкция, только из фотонов, возникла и в квантовом мозгу Тактика. Запутанное состояние в нерве продержалось несколько миллисекунд, но этого оказалось достаточно.

Фиаско.

Слившаяся с Тактиком часть сознания Стратега не дожидалась команд экипажа. Люди разберутся позже и, как обычно, найдут всему необъяснимому логичное объяснение. Мощные магнитные поля уже охватывали ходовую часть, накачивали энергией электроны в резисте и сообщали им необходимый импульс, а заключённая внутри сингулярность, повинуясь этим указаниям, начала перемещение корабля в систему Одиссея.

Вторая половина разума Стратега не теряла времени даром. В темноте над долиной возникли огни двигателей, и между коконами, слегка покачивая крыльями, озаряемый микровспышками воспламеняемого метана, плавно приземлился на «вертикалках» «Гордый».

«Громобой» появился в системе Одиссея. Предстояла самая тонкая, ювелирная часть работы. Стратег знал – как только он покинет «кокон», связь с Тактиком разорвётся, в силу вступят иные правила – в основном небесной механики. Наконец он вскочил…

В десяти тысячах километрах отсюда, от идущего в хвосте Калипсо на малой импульсации «Громобоя» отделился спасательный бот…

В прыжке пилот ухватился за лонжерон, подтянулся, перекатился, упал в рубку…

Полная герметизация. Экстренный старт. Двигатели на форсаж.

Бот, следуя заложенной в бортовой компьютер программе, ринулся к поверхности планеты…

Челнок подпрыгнул, задрал нос, из главных дюз ударили факелы голубого пламени…

Две траектории – восходящая и нисходящая – устремились к точке сближения.

Стратег выжал из баков всё топливо, досуха – на маневр и тем более посадку не осталось и грамм-эквивалента. Но когда челнок обманчиво завис в высшей точке параболы, чтобы через несколько мгновений начать обратный и последний путь к поверхности, сзади и сверху медленно, словно нехотя, надвинулась сигарообразная туша. «Гордый» тряхнуло – сработали магнитные захваты. Послушный программе бот понёсся по эллипсу. Включились ускорители, выводящие его на разматывающуюся спираль – прямо к докам «Громобоя».

Приоритет-ноль – отмена.

Приоритет-один – отмена.

Текущий процесс: восстановление фазовых соотношений волновых функций объектов «пилот Горнов» – «искин София».

Процедура: снижение мозговой активности объекта «пилот Горнов».

Воздействие импульса из стрикера закончилось.

Пилот спал.