Читать книгу Настоящая фантастика – 2013 (сборник) - Андрей Бочаров, Андрей Дашков, Антон Первушин - Страница 12

Заседание суда завершилось именно так, как я рассчитал. Кристаллозапись Андрея вкупе с данными его персонального чипа жахнули в онлайн-режиме не хуже термоядерного фугаса. Разумеется, заседание перенесли. Разумеется, дело переквалифицировали из простого «оставления корабля и груза в аварийной ситуации» в «угрожающее галополитическим интересам Империи».

Завертелись шестерёнки наперёд продуманного мною механизма. Некие силы дали понять, что очень заинтересованы в моём исчезновении, желательно – бесследном. Что они готовы обеспечить мне бегство, прикрытие, личный корабль и любую сумму денег.

Конечно, я согласился, точно отмерив нужное количество метаний и сомнений. Отправился в полёт, который должен был стать для меня последним. Так бы и вышло, окажись я после Калипсо просто человеком. Дальше я проделал фирменный трюк.

Очень давно, ещё в бытность учёным, я совершил открытие. Собственно, я совершил не одно открытие, но этим – горжусь. Я открыл обратный информационный вектор. Всё просто, проще теоремы Ферма: при перепрошивке личного чипа я создавал себе вымышленное прошлое, и оно по обратному информационному вектору распространялось по всем сетям и базам. Комар носа не подточит.

Я побывал – в разных обличьях – офицером имперского флота и мятежником, торговцем и контрабандистом… Мне всё надоело. Я устал от людей, я стремился к одиночеству, и я сделался водителем грузовика Максимилианом Горновым – ещё одной маской в галерее иллюзорных жизней.

Теперь у меня иная история, иная маска, иное имя. Вам его знать неинтересно…

Интересно другое. Я разобрался с вопросом: почему Стратег не выполнил мой прямой приказ – спасти экспедицию? Вернее, разобрался «я-он». «Мы вместе» тут не скажешь, ведь я – это он, а он – это я. Не совсем человек, не совсем машина. Не так ли?

Личность человека подобна матрёшке. Есть верхний слой – то, как человек осмысливает свои действия, чувства и поступки. Слой глубже – мотивы этих действий. Ещё глубже мотивы мотивов и, наконец, – ядро, истинные намерения. На внешних слоях я желал – совершенно искренне желал! – спасти симпатичных мне людей. Но увы. Там, глубоко внутри, в ядре, истинный «Я» желал только одного – спасти свою шкуру. Мой приоритет-ноль. Помноженное на приоритет-ноль Стратега, это желание обретало статус непреодолимой команды.

А Стратег не виноват. Он просто отрабатывал приоритеты. Он сделал всё возможное для спасения остатков экспедиции – в порядке приоритета. Он заложил в мозги Тактика точную схему расположения вездехода. Разумеется, команда – трое военных дуболомов, коих только Алекс мог принять за честных контрабандистов, – списала сие чудо на могучий интеллект Тактика. Когда эвакуационный модуль пошёл на пеленг – пеленг исчез. Исчез и вездеход.

Кажется, я знаю, где их последний приют. В странном месте искривления пространства, на полке безумного то ли коллекционера, то ли старьёвщика…

Иногда я ненавижу того, кто затеял жестокую и бессмысленную игру. Но редко. Жестоко и бессмысленно – по чьим меркам? Человеческим? Но кто мы, люди? Космические троглодиты, мы пытаемся познать чуждый разум, толком не познав собственного. И не мы одни. Мне ли судить одинокое и могущественное существо, миллионы миллионов лет сталкивающее представителей разумных рас на планете-машине в ожидании… чего? Вероятно, оно радовалось тому, что получилось со мной, – если оно способно испытывать радость. И кто я теперь такой?

Они приходят ко мне по ночам – умный, ироничный Бертран, добродушный, наивный Стан… и Сандра. Они говорят что-то ободряющее, отец, ты ни в чём не виноват, отец, вот да, ведь есть одна простая вещь…

Я могу понять, но не простить.

Мне одиноко.