Читать книгу Посёлок двух рек - Андрей Клыгин - Страница 9

Этот внушительный дом был самым крайним к лесу на нашей стороне посёлка. Большую часть времени он пустовал, но в определённый сезон туда заселялись приезжие рабочие и Пожарка превращалась в общежитие. Этих рабочих нызывали по-разному, то вербованные, то молдаване, по этому поводу мы с ребятами часто спорили – вербованные они или всё же молдаване? С этим вопросом я обратился к отцу.

– Вербованные, – ответил отец, но тут же добавил, – молдаване.

Я не знал, что означает слово «вербованные», что это? Национальность? Или может «вербованные» это как арестованные? Может они все преступники? Их сюда прислали в наказание.

– Так вербованные или молдаване? – уточнил я вопрос.

– Я же говорю – вербованные молдаване, будь они не ладны!

– Что значит «вербованные»?

– Завербовались на работу.

– Как понять «завербовались»?

– Так и понимай.

– Это они как сами попросились?

– Ну можно и так сказать. – после некоторого раздумья ответил отец.

– Из Молдавии?

– Да, из Молдавии.

– Не фига себе! – удивился я. – Это ж как нужно хотеть работать чтобы приехать сюда из Молдавии!

– Да какие они работнички! – возразил отец. – Только зарплату и умеют получать!

В лесопункте среди местных мужиков молдаване не были в почёте, в первую очередь, потому что работают они плохо, а зарплата у них значительно больше. Зато у местных девушек молдаване пользовались большой популярностью, это как-то странно, ведь это же не американцы, не итальянцы. Я не раз наблюдал, как на крылечке пустующей школы, находившейся недалеко от пожарки, сидела толпа местных девушек в ожидании молдаван. Думаю, не стоит их за это осуждать, ведь если представить – чисто гипотетически, что вместо парней из Молдавии приехали бы девушки, то…

Иногда на танцах бывали стычки с молдаванами, но в основном жили с ними мирно, были случаи когда местные девушки выходили за них замуж.

Для меня Пожарка в первую очередь связывается со спортом, наша основная хоккейная площадка находилась на пруду, под окнами Пожарки. Часто молдаване смотрели как на льду местные спартаковцы «рубятся» с армейцами. А наше футбольное поле находилось под Подолом и чтобы не делать большой крюк по дороге, мы сразу за Пожаркой, в лесном массиве проделали тропку, пробежал по тропинке и ты уже на поле! Мы так часто бегали по этой тропинке, что со временем она превратилась в асфальтированную.

Наш десятиквартирный дом был самым ближним к Пожарке и молдаване почти ежедневно покупали у нас коровье молоко, поэтому я был знаком со многими молдаванами и даже знал некоторые слова.

– Здравствуйте! – говорили они.

– Буназива! – отвечал я.

– До свидания!

– Ла реведере! – блистал я эрудицией.

Был среди молдаван красавец-парень, звали его Миша Пырву, высокий, стройный, кудрявый, с небольшой бородкой, всегда в чистой рубашке, в светлых наглаженных брюках, мечта многих местных девушек, но он смотрел на них свысока, как в прямом, так и в переносном смысле.

Несколько лет спустя я работал в Воркуте, в большой многонациональной бригаде – русские, украинцы, башкиры, татары, вологодские… да-да, вологодские считались отдельной диаспорой – «Какой же ты русский, ты вологодский!» Был в нашей бригаде один молдаванин, когда я впервые его увидел я не сдержался.

– Мишка Пырву! – воскликнул я от радости. Он с удивлением подошёл и протянул руку для приветствия.

– Жора Мунтяну. – представился он.

«Да не может быть, одно и то же лицо, тот же рост, та же бородка» – я был в недоумении, первое время я так и думал, что это был Мишка, по каким-то причинам сменил фамилию и имя. Лишь спустя какое-то время, когда я ближе познакомился с Жорой я убедился, что это совершенно разные люди. Мишка был надменный, слишком серьёзный, от него веяло каким-то холодком, Жора же был его ярым антиподом – весельчак и балагур!

Наша хоккейная площадка возле Пожарки почти полностью заросла

Пожарки больше нет, как нет ни одного дома по этой улице, идущей от пекарни и на этом месте сплошное болото, даже пруд – наша хоккейная площадка – почти полностью зарос.