Читать книгу Квазинд. Том первый. Когда оживают легенды - Андрей Леонардович Воронов-Оренбургский - Страница 20

Неожиданно дверь крайнего номера на втором этаже распахнулась, и на лестницу, ведущую в зал, выбежала леди Мэдиссон. Щеки ее горели от страха и возмущения.

Всё это время находясь в отведенном ей номере и слушая невообразимый шум происходящего, Полли чувствовала себя как на иголках, до смерти перепуганная волчьими нравами пограничья. Она сидела тихо, как затравленный зверек, боясь показать и носа. Но когда слух ее уловил голос приглянувшегося лейтенанта и когда затем Полли поняла, что грязная толпа внизу измывается над ним и его пленником, всё точно оборвалось в ней. Едва не подвернув ногу, она соскочила с кровати и босая, с распущенными волосами, выбежала на балюстраду.

– Остановитесь! – крикнула девушка срывающимся голосом.

Реакции не было. В дымном зале стоял кавардак, слышались портовая брань, крики, от которых сердце девушки забилось еще сильнее, а в горле застрял ком. Вся эта грызня и свара была непонятной, пугающей и чужой. Эти крупные мужчины в рванье, в драных широкополых шляпах и шапках, с дерзкими глазами, потрясающие оружием, опрокидывающие столы и стулья, харкающие скверной, шокировали Полли. Преодолевая страх, она сбежала на несколько ступенек вниз, рискуя упасть, перегнулась через перила и, набрав в грудь побольше воздуха, закричала снова, срываясь на визг:

– Останови-и-тесь! Останови-и-тесь!!!

Услышав, наконец, женский крик, мужчины, с трудом приходя в себя, по одному начали выбираться из рычащей, стонущей своры дерущихся. Побоище в конце концов улеглось, и все с изумлением воззрились на неожиданно и неизвестно откуда появившуюся юную леди.

Полли чувствовала, как к ее лицу волнами подкатывает жар. Ей хотелось убежать, скрыться, чтобы не ощущать на себе эти липкие вопрошающие взгляды. Ее вдруг охватил судорожный предобморочный трепет. Страх ледяной рукой сдавил грудь. Колени точно одеревенели, перестали сгибаться. Красные, распаренные мужские лица, как в дурном сне, сливаясь, поплыли перед глазами. Она пошатнулась и уцепилась за перила, чтобы не упасть. Бежать!.. Прочь, прочь… Нет! Нет сил…

И вдруг глаза ее увидели там, внизу, среди этих обезумевших, ЕГО – беспомощно раскинувшего руки, окровавленного. Сердце сжалось. Дрожащей рукой она скомкала ворот просвечивающей батистовой сорочки и еле слышно пролепетала:

– Джентльмены, что вы делаете?.. Это чудовищно… Это же… убийство! Опомнитесь, мы христиане… Ужели в ваших сердцах нет ни капли милосердия?

Грубое мужичьё насмешливо и сладострастно осклабилось. Трепет и ужас хорошенькой леди, ее полная беспомощность и стыдливость просвечивающей наготы тешили и будоражили кровь не хуже доброго виски. На тупых самодовольных физиономиях всё явственнее проступала откровенная похоть.

Полли до крови прикусила губу, инстинктивно подалась назад, ступенькой выше, и похолодела: сзади протяжно скрипнула дверь, и сразу же вслед за этим раздались поспешные нетвердые шаги. Девушка в смятении обернулась, готовая закричать,– к ней, держась за сердце, прихрамывая, семенил мистер Паркер с накидкой, переброшенной через локоть.

– Возьмите, мисс,– только и смог проговорить он страдальчески дребезжащим голосом и понуро опустил голову.

Неожиданное появление мистера Адамса взбодрило Полли. Она с облегчением набросила накидку и хотела ретироваться, но в это время снизу раздался хриплый повелительный окрик:

– Эй, мисс, куда же вы?!

В игру вновь вступил Кэнби. Он недолго пробыл в забытье, но адская боль в затылке и ключицах мешала ему подняться. Однако столь мелодичного голоса, как тот, который только что прозвучал откуда-то с небесной высоты, он давно уже не слыхивал. Любопытство пересилило боль. Здоровяк подобрал под себя колени, уперся кулаками в пол, резко вскочил на ноги и уверенно взял курс на балюстраду.

Толпа безропотно пропустила его. Ощупывая рассеченную в кровь губу, он подошел к лестнице и вызывающе уставился на леди. И, как показалось Полли, на его обезображенных губах сыграла какая-то странная, кривая усмешка, точно он уже засчитал свою победу над ней. Лизнув взглядом ее прерывисто вздымающуюся грудь, ошеломляюще стройные бедра, зверобой присвистнул и крякнул. Затем нагло ухмыльнулся ей и попробовал “поставить на полку”, как сам любил выражаться, когда речь шла об усмирении “лошадок на двух ногах”:

– С ума сойти, мисс, откуда вы? Чтоб я сдох! Впрочем, вы, как и все женщины, всегда некстати. Здесь идет мужской разговор, хоть лопни! И вам…

– И вам должно быть стыдно, сэр! – неожиданно для себя взорвалась Полли.– По виду вы все джентльмены, но корректности джентльмена я не вижу ни в одном! Вы толпою налетели на двоих. Где ваше достоинство? Где ваша мужская честь?

Такой отпор и такое самообладание со стороны женщины были поразительной новостью для Кэнби. К тому же, чем дольше он глядел на незнакомку, тем больше понимал: она чертовски, просто фантастически хороша. Торговец, чего с ним никогда не случалось, даже растерялся и против воли пошел на попятную:

– Хм… Мы действительно чересчур погорячились… Простите, мисс, и вы, старина Адамс. В Монтане немало горячих сердец.

– Голов – возможно, но не сердец,– оборвала его Полли.

В это время Гарри, единственный из всех свидетелей этой невероятной сцены, был занят “стоящим” делом: он обшаривал лейтенанта. Прибрав к рукам серебряный брегет, сорок долларов, рассыпав по полу табак, он с интересом извлек из внутреннего кармана форменного кителя пакет, которым лейтенант размахивал, говоря о своей миссии. Не мудрствуя лукаво, он вскрыл его острым и прочным, что обсидиан ⁸⁹, длинным ногтем и пробежал единственным глазом. По мере чтения лицо его всё больше вытягивалось, а под конец на нем застыл чуть ли не ужас. Он подскочил к приятелю и ткнул пальцем в документ:

– Глазам не верю… Этого сиу приказано без промедления доставить в Вашингтон! Его требует Конгресс.

– На казнь? – через плечо, как о само собой разумеющемся, бросил Кэнби.

– Нет, для переговоров!

Торговец резко повернулся, челюсть у него отвисла. Все притихли, как коты, пойманные у кринки со сметаной.

– Веселенькое дельце! Мы чуть не влипли в гнусную историю, амиго,– наконец выдавил Кэнби.– Положи документ на место, идиот! Тьфу, дьявол! Проклятые политиканы! Содрали бы с них скальпы, другую песню запели бы… – В его желтых, как у рыси, глазах вновь вспыхнула ярость.

– Не заводись,– зло буркнул Одноглазый.– Что будем делать?

Все взоры вновь приковались к вожаку.

– Следовать закону, черт бы его взял… И без дураков, ребята,– Кэнби явно не хотелось играть прежнюю роль.—Мое почтение, мистер Паркер. Примите извинения. Но смотрите: как бы этот дакот ночью не перерезал вашей семейке глотку… и вам, леди… Она у вас такая атласная!

На прощание скупщик пушнины плюнул себе под ноги и, глядя в глаза запуганному старику, процедил:

– Странно мне всё это, Адамс, ой странно… Краснокожие в этой стране никогда не были в фаворе, а уж здесь, в Монтане и Колорадо… гремучие змеи – и те больше по душе…

В молчании прошла минута, другая… Бармен ничего не ответил толком, кроме одного:

– Нас всех рассудит Господь.

Кэнби лишь фыркнул, вконец уничтоженный и обозленный, загромыхал к выходу. За ним нехотя потянулись и остальные.