Читать книгу Фатум. Том шестой Форт Росс - Андрей Леонардович Воронов-Оренбургский - Страница 15

«Хуже дурака может быть только старый дурак»,– капитан в сердцах сплюнул за борт, сменил Тимофея на веслах. Над изумрудной зеленью берега, над склонами среди зарослей, превращенных птицами в музыкальные шкатулки, и над дикими голыми пиками гор плыли айсберги облаков, несущих на хребтах сокровищницу света нарождающегося дня.

Тяжелые весла отдались знакомой болью в стертых до кровяных волдырей ладонях. Тараканов по-товарищески подмигнул сменщику и пробрался ближе к корме, где находился лежак. Единственным желанием его было всецело отдаться сну. Андрей уныло проводил Тимофея взглядом. Свежо пахло морем, попавшим в зеленые сети леса со всей своей рыбой, со своими звездами, своими кораллами, глубинами и течениями…

Ритмично опуская лопасти весел в зелено-синее стекло воды, Андрей предался отупляющему, монотонному состоянию надсады: и – раз… и – раз… и – раз… и – раз…

Местами там, где не чернели тени брюхатых облаков, вода еще отражала бледное звездное небо. Временами мимо шлюпа проплывали странные, доселе не виданные Преображенским обрывки красных и желтых водорослей, ветки деревьев с зелеными оспинами листьев и еще какая-то невнятная мелочь. Вода плескалась и чмокалась о бока шлюпки, сонная, маслянистая, пахнущая талым снегом.

– И – раз… и – раз… и – раз… вдох… выдох… – обрывки фраз, калейдоскоп последних дней закружил сознание, память вновь начала выбрасывать накопившуюся горечь обид…

* * *

– Знаешь, Джесси, когда всё слишком похоже на правду, значит сие ложь.– Андрей твердо и жестко смотрел в непонимающие глаза своей пассажирки.– Довольно игры. Я пришел к вам, мисс, с определенным намерением. И на сей раз не уйду, пока не удовлетворюсь ответом. Возможно, это наш последний привал на этом чертовом берегу… И я наконец-то хочу полной ясности!

– Я не понимаю,– знакомый холод скользнул по спине и сковал тело Аманды. «Вот он, решающий момент, настал».– Я не понимаю тебя, Andre…

– Ах, не понимаешь?! – пальцы капитана сжались сами собой.– Зачем вы здесь? На что надеялись?

– Хотите, чтобы я солгала?

– О нет…

– Но… да, да! Вы и так знаете всё, чего же более?

– Это ложь! Беспардонная ложь, мисс. И вы всё это знаете не хуже меня! О, как вы умеете! «Я так устала…», «Весь этот кошмар потерял смысл…», «Боже, чем встретит нас Калифорния?.. Может быть, теми же загадками и страхами…» Зачем вся эта пудра, дорогая? Ну уж нет, на этот раз тебе не обвести меня. Больше загадок не будет.

– Какая мерзость! – Аманда вспыхнула, словно свеча.– Жить не хочется.

– Мне тоже.– Его нервный, с хрипотцой голос был лишен каких-либо теплых, пусть даже льстивых интонаций.

«О Боже! Да у меня просто какой-то дар к невозможным ситуациям… Я должна, я обязана быть осторожной… Господи, дай мне силы!» – не переставала повторять сама себе Аманда, пока они с капитаном в напряженном молчании шествовали вдоль пустынного берега.

– Ну вот что, Andre… Если это шутка, то она затянулась, и более того: от нее, прости, дурно пахнет. Шуткой нельзя сделать из врага друга, зато можно из друга – врага. Чья сплетня опять ужалила вас? Ах, я понимаю, сплетня – это изысканное, ни с чем не сравнимое удовольствие, к тому же начисто лишенное риска. Не так ли?

– Джесси!

Её охватила дрожь при звуке его голоса, полного раздражения и гнева, но отступать было поздно.

– А вы, похоже, из тех «камней», которые готовы расплатиться страданиями других людей за свои правила?

– Принципы.

– Бросьте, какая разница? Вы эгоист! Вы отвели мне здесь роль кошки.

– Простите, кого? – Андрей от неожиданности приподнял бровь.

– Да-да, кошки, вы не ослышались, сударь. Кошка —ведь это крошечная пантера, коей дозволено ловить мышей, ненавидеть собак, покровительствовать человеку, но… увы, не решать за него, не так ли?

– А вам, что же, нужна только лесть? – сбитый с толку умелой атакой, растерянно огрызнулся капитан.

– Лесть? – она высоко рассмеялась, тряхнув распущенными волосами.– Ну что вы: лесть – как сигара, как трубка… в ней ровным счетом нет ничего вредного, если не затягиваться. Ну вам-то это не грозит. Ваши мнения обо мне меняются в зависимости от времени, качества, выпитого и съеденного. Что вы на меня смотрите, как людоед? В чем, в чем я виновата на сей раз? – кровь прилила к лицу Аманды. Она неожиданно остановилась и подошла к нему вплотную, сцепив его пальцы в своих.—Так что же такое важное вы хотите мне сообщить, м-м? Ах нет, позволь еще слово. Что ж, воистину правы древние: «ненависть без любви хрома…»

– Возможно, мисс.– Андрей освободил свои руки и, брезгливо утирая их платком, отрезал: – Но скажу и другое. Любовь без ненависти слепа.

– Так вы… вы ненавидите меня? – ее глаза заискрились от слез.– Боже, как я была наивна, доверчива и глупа… Я забыла простую житейскую мудрость: рыба и гость начинают пахнуть через три дня… Как же протухли наши отношения… Не подходите ко мне… Да, я люблю тебя, Andre, но жизнь с тобой – это всё равно, что жизнь в аду. Может быть, слепцу действительно лучше жить? Во всяком случае не видишь всей этой грязи. Что ж, хозяева жизни всегда бросают крошки беднякам. Но я не такая… Я не нуждаюсь в жалости, как хромая птица.

– Джесси, остановись! – юбки зашуршали по камням.

– Эти увещевания лишние для моих ушей. И не думайте, капитан, что я не смогу без вас… Нет, не то что мне всегда нужен был рыцарь в блестящих доспехах, нет,—она гордо вскинула голову, смерив его холодным взглядом синих глаз.– Но согласитесь, всё же приятно, когда о тебе помнят и заступаются вдали от родного дома. Оставьте меня одну. Тебя никогда не волновало наше будущее…

– Да.– Андрей остановил ее, поймав за плечо.– Именно потому, что меня всегда волновало настоящее.

– Вы опять о тех серьгах и браслете? Но то была случайность…

– Возможно. Но та вещь, которую вы передали мне в трюм Коллинза,– это уже вторая случайность.

– Но позвольте!

– Позвольте вам не позволить!

Наступило молчание. Аманда потеряла дар речи, опустив густые ресницы. Она чувствовала всеми своими фибрами, как Преображенский по-новому, внимательно рассматривает ее. От всех этих вопросов у нее упало сердце, интуиция подсказывала: он знал или догадывался обо всем гораздо более, чем она могла представить. В то же время – Аманда успокаивала себя – князь, Линда и Пэрисон мертвы, Гелль вряд ли что мог сообщить, потому как и сам ничего толком не знал, да и был сейчас далеко. «У меня нет откровенных причин опасаться, что он узнает о моих прежних связях… или задачах, поставленных Лондоном».