Читать книгу Город - Андрей Литвиненко - Страница 8

На площади повесили еще две лампы, но от этого не стало светлее. Жесткие тени, бросаемые ими от предметов, наводили на мысли о злых духах.

В полночь, в круг стали восемь фигур. Они обмежелись приветствиями и Голд обратился ко всем с задачами на сегодня:

– сегодня задача иная, – говорил он. – Нужно наделать как можно больше шума, без существенных разрушений. Пусть они забегают, заметушатся.

– Я не пойму – сказал Брониген. – Почему нам не убить Генерала? Оставшись без командования.

– Начнется беспредел. – Закончил Сильвер.

Голд кивнул:

– Да. Сильвер прав. А беспредел ведёт к разрушениям. Разрушения причиняют вред Городу. А это нам не нужно. Верно?

– Верно – ответил Брониген.

– Ночные патрули, – продолжал Голд. – Ими займется Сильвер и его тройка. Мы же, ребята – обратился он к Стилу, Меджис и Оливеру. – Возьмем на себя еще пару казарм, а после присоединимся к группе Сильвера. Наделаем шуму. – Напомнил он под конец.

– Надерем им задницы, – сказал угрюмо Платдорф и направился вслед Сильверу, Бронигену и Никсону.

Внутри себя он смеялся, он ликовал. Снова убивать. Это хорошо. Это правильно. Смерть им всем поганым формачам!

Стил и Меджис вошли в казарму. Голд и Оливерс вошли с запасного выхода. По сигналу, Стил зажег свет и заорал:

– Подъем!

Шестьдесят человек вскочили с кроватей и кинулись одеваться. Их заспанные лица выражали удивление и недоумение. Одевались они автоматически. Они не могли понять, что же произошло? Почему их подняли посреди ночи? Что нужно предпринимать? Дневальный, заснувший на тумбочке, тоже протирал глаза.

И в этот момент заговорили автоматы. Полетели свинцовые приказы. Приказы умирать.

Ближние падали.

Кровь лилась из ран.

Они цеплялись друг за друга, а свинец впивался в них новыми и новыми волнами.

– Перезаряжай! – закричал Стил, и стрелять начали Голд и Оливерс.

Толпа рядела и теперь появилась опасность ранить или убить своих. Поэтому Стил и Меджис укрылись за столом.

Солдаты метались, как звери в клетке. Их находила очередная пуля, раня или убивая. Они валялись в крови, кое-кто неподвижно, а кое-кто – корчась от боли.

Некоторые кинулись к двери, но там их встретила смерть. Она, улыбаясь, принимала их в свои объятья, скаля свой череп.

Меджис стреляла и стреляла. Последний солдат упал под её огнем.

Гол и Стил направились друг к другу, пробираясь через тела мертвых и добивая раненых.

Сработала сигнализация, и вой поднялся вокруг казармы. Зажигались окна, а любопытные высыпали наулицу.

Сойдясь на середине, Голд и Стил огляделись. Шестьдесят трупов за пять минут.

– Отличная работа, – сказал Голд. – А теперь уходим.

Они вышли через черный вход и удалились в ночь. Никто их не видел.

Сильвер и Никсон притаились у дороги.

– Время? – спросил Сильвер.

– Час ноль пять. Еще пять минут, босс. – Отозвался Никсон.

Он не знал, откуда он знает расписание патрулей. Он просто его знал, как знал, что его зовут Никсон и на нем Никелевая маска.

Они ждали патруль. Платдорф и Брониген отделились чуть раньше. Они направились поднять шум в близлежащей казарме. Но только в час и одиннадцать минут.

Сильвер думал о Платдорфе. Он настоящий убийца, казалось ему. Платдорф никогда ни в чем не сомневался. Он просто выполняет приказы. Надо, так надо. Может быть это и плохо – не думать. Но в их миссии это необходимо. Думать – значит сомневаться. Сомневаться – значит предать идею.

Без сомнений, без колебаний, без дум…

Сильвер начал стрелять, как только появился патруль. Они быстро управились и двинулись дальше по маршруту.

Пятнадцать патрулей.

Это много для двоих, но не для восьмерых.

Где-то послышались выстрелы. Это Платдорф и Брониген. Значит все О.К.

Побольше шуму и дело в шляпе.

Они снова залегли…

Генри Спилберг спал, а его напарника вызвали патрулировать Город. Завтра будет очередь Генри.

Это радовало Весненко и огорчало. Он просто привык к Спилбергу.

Теперешний его напарник, угрюмый Анатолий Зинченко, его просто выводил из себя. Они молча ехали по маршруту, наматывая круг за кругом. Сергей Весненко хотел спать, а дома и улицы, монотонно мелькавшие за боковым окном, заставляли слипаться глаза. С Генри они, обычно, болтали, смеялись, шутили друг над другом, и критическое время, когда очень, ну очень-очень хочется спать, пролетало мимо.

Он завидовал сейчас Генри. Сергей представлял, как его напарник спит, укрывшись одеялом и положив голову на подушку. А ряжом с ним спят еще три человека, на своих кроватях, тоже под одеялами. Его соседи на квартире. И все в итоге спят в этом городе, кроме, должно быть, тридцати человек и парочки, страдающих бессонницей.

Глаза Весненко закрылись, а голова упала на грудь.

Зинченко резко затормозил.

Весненко сполз с кресла и ударился лбом о приборный щиток. Он непонимающе хлопал глазами, как бы спрашивая, что случилось – то?

Зинченко засмеялся и переключил передачу. Машина вновь двинулась вперед.

Весненко снова начал засыпать. Но перед этим пристегнул ремень безопасности. Он потирал шишку, выскочившую у него на лбу, и искоса поглядывал на Зинченко.

Если раньше он относился к Анатолию Зинченко равнодушно, то в эту ночь, пять минут назад, он его та ненавидеть.

Да, он был не прав, заснув при патрулировании. Да, Зинченко верно поступил. И Сергей это понимал.

Но его смех.

Смех был лишним.

За этот смех Весненко стал его ненавидеть.

Глаза вновь закрылись.

Зинченко глянул на Весненко.

«Ладно, пусть поспит» – подумал он и, вглядываясь во тьму, продолжал движение по маршруту.

Он резко притормозил. Что-то лежало посреди дороги. Он грубо толкнул Весненко.

Сергей протер глаза. Только он их закрыл, как этот гад его толкнул!

– Сиди здесь. – Услышал он. – Я посмотрю, что там на дороге. – И Зинченко вышел из машины.

Весненко глянул на часы. Половина третьего. В последний раз было половина второго.

Неужели он спал целый час?

Он не думал, что Зинченко позволит ему это.

Так, а не иначе.

Может быть, он не прав и Толик тоже может что-то хорошее сделать?

Сергей оглянулся. Куда подевался Зинченко? Погрузившись в свои мысли, он не заметил, куда тот пошел. Он говорил, что, что-то лежит перед машиной, но Весненко не уловил что именно.

Он выглянул в окно и крикнул:

– Толян, ты где?

– Здесь. – Раздался чужой голос у него за спиной.

Этот голос был последним, что он слышал. Он успел разглядеть маску, когда нож вонзился в грудь

Голд сидел на камне у дороги. Показался патруль. Он лег на дорогу и замер.

В этой ситуации было два варианта: первый – его не заметят и переедут, а он будет слышать, чувствовать, ощущать, как ломаются его кости, позвоночник, может быть – голова. И второй – его заметят и остановятся. Тогда дело за Меджис.

Меджис. Что он знает о ней?

Ничегошеньки.

Она хороший солдат и отличный убийца. Этого достаточно.

Так ли это?

Может быть, этот блеск в ее глазах, когда она убивает, это блеск безумия? Блеск сумасшествия?

Но разве они не сумашедшие?

Восемь человек против целого города. – Это безумие.

Да. Ну и что?

Это их миссия. Может быть судьба.

Судьба.

Так лежало он на дороге, думал о чём угодно, кроме приближающейся машины. Вот его осветил свет фар, и машина остановилась.

«Вот и хорошо» – подумал Голд.

Кто-то вышел из машины и медленно приближался.

– Эй, парень – услышал он. – Ты живой?

– Еще как – прошептал Голд и, повалив солдата на землю, всадил нож в глаз незнакомца.

(Их двое. Двое.)

Гудел сигнал в его голове.

(Меджис действуй)

Кричал он внутри себя.

Второй высунулся в окно.

– Толян, ты где? – спросил солдат.