Читать книгу Принцип неопределённости. роман - Андрей Марковский - Страница 8

Тянулись нескончаемые рабочие будни. Следуя рекомендациям врачей, Кирилл съездил в лабораторию и сдал максимально расширенные анализы. Получил на электронную почту результаты и распечатал длинные портянки с цифрами. Для успокоения сравнил их с контрольной шкалой – почти все показатели попали в середину диапазона, лишь несколько оказались близки к пограничным. Симулянт, подумал он о себе. Вот только никакие усиленные дозы витаминов не помогали, их действие никак не ощущалось. Тяжесть в теле, в мышцах, шум и гудение в голове и страшная слабость к концу дня – все симптомы остались, его хворь смеялась над хорошими анализами.

Ваня закончил сезонные тренировки, выступил на первенстве города, и в отсутствии корифеев, уехавших со сборной на чемпионат Европы, занял второе место. «Прыгнул выше головы», – сказал он, имея в виду не свой рост, а личный рекорд – собственный рост он перепрыгивал давно, стабильно и намного. Школа закрылась на косметический ремонт, ансамблю репетировать стало негде, наступала пора безделья, но, к счастью, спортшкола придумала выход: выезд в спортивный лагерь в Сочи, летний восстановительный сбор к следующему сезону. Кира с радостью оплатил невеликий взнос, чуть больше цены авиабилетов туда-обратно. Ваня собрался чуть ли не в тот же день, и с нетерпением принялся отсчитывать дни, до отъезда оставалось почти неделя.

Хорошо, что сын поедет на юг – хоть немного погреется и поплавает, кожа его получит порцию витамина D и промоется солёной водой: вторая половина лета в Питере в этом году не задалась, почти каждый день дожди, прохладно, и солнце появляется из-за туч только по одному ему известному расписанию, не совпадающему с расписанием людей. Кирилл обратил внимание: только он выйдет на улицу, только что сиявшее в окно светило моментально прячется от него за облаками; и даже если тут же не начинается дождь, всё равно становится муторно и противно, почти так же муторно, как внутри него. Зелень без солнечного света блекнет, асфальт темнеет, краски лета расплываются, будто наглядно демонстрируя всем населяющим эту землю – лето заканчивается, грядёт осень, пора сумерек, серого, тусклого короткого дня, слякоти, резкого ветра с Финского залива, мокрых дорог и влажной одежды.

Появился реальный клиент на покупку павильонов – его нашёл юрист Антон. Для сделки понадобится целая куча бумаг, дополнительная нагрузка смертельно уставшему организму. Большую часть подготовки услужливо взял на себя Антон. Кира подумал: стоит ли заранее предупреждать своих сотрудников, сложившийся молодёжный коллектив, о готовящейся сделке, и понял – обязательно надо, неприлично объявить людям о внезапном сокращении.

Во-первых, неизвестно, как захочет использовать магазинчики новый хозяин. Захочет – снесёт всё бульдозером и разобьёт цветник. А что? Вдруг он ценитель прекрасного? Или устроит пункты быстрой заправки: принтеров – тонером, или приезжих – хот-догами. Так что предупредить о грядущем закрытии придётся совсем скоро. Жаль, особенно жаль некоторых способных. Хотя им как раз полегче: эти найдут себе работу. Во-вторых, закрытие торговли станет для всех продавцов стимулом, на финальных распродажах можно неплохо заработать. Остатки товара возможно пристроить по разным знакомым торговцам – на реализацию, однако это хлопотно и долго, легче продать за полцены, зато сразу получить деньги. Внезапно он подумал ещё и о третьей причине: хороших работников можно рекомендовать новому хозяину, неясно, кто и что выигрывает в этом случае, но ведь не тяжело это сделать?

В одном из павильонов у него оборудован небольшой кабинет, буквально три квадратных метра – стул и стол с компьютером перед окном, стол как всегда завален кучей бумаг: накладных, отчётов, сейчас к ним добавились личные карточки сотрудников – их тоже следовало просмотреть. Но ничего делать не хотелось, наступила полная апатия, как будто мозг независимо от него осознал бессмысленность продолжения здесь какой-либо деятельности, затрату сил признал неразумной и отказался работать.

Кира сидел и смотрел через окно на оживлённую улицу. Он начал выхватывать взглядом девушек, одетых не как все или ведущих себя необычно – оказалось, что это часто совпадает. Он смотрел за девушкой, которая явно кого-то ждала. Эта совсем молоденькая темноволосая девчонка лет семнадцати нарядилась очень модно, но по-видимому для неё не слишком привычно: на её плотные бёдра натянута микро-юбка, способная прикрыть только трусики, и футболка, тоже слишком явно выказывающая всё её недоразвитое до конца богатство. Девушка, беспокойно озираясь по сторонам, так же беспокойно одёргивала юбчонку и постоянно поправляла футболку.

Кира смотрел и думал: зачем она устроила себе такую пытку? Неужели тому, с кем она сейчас встретится, интересна девушка, голова которой занята параноидальными мыслями о своей одежде, которая всё время двигается, как чесоточная, бесконечно поправляя и поправляя нисколько не сбившийся клочок материи на попе? Или вот та светловолосая девушка в обтягивающих джинсах и блестящей блузке, которая идёт на туфлях с каблуками высотой сантиметров двадцать так, будто движется по качающемуся узкому мостику, не разгибая коленок и расставив руки для лучшего равновесия. Она реально думает, что это очень красиво? Этакая походка краба, выброшенного штормом далеко на сушу. Мимо неё деловито пробегали парни и девушки в кроссовка, туфлях, мокасинах, шлёпках, её обогнал даже один сильно подвыпивший парень в шортах и сланцах, пока этот крабик на полусогнутых пытался пересечь мостовую. Интересно, подумал Кира, если девушка идёт к метро, как она будет выглядеть возле Петроградской на брусчатке, а потом входить на эскалатор?

Тем временем к одёргивающей юбчонку девушке пришёл тот, кого она ожидала: мальчишка вроде сына Вани, только помельче и слегка лопоухий. Парень явно «не загонялся» насчёт одежды: в его джинсах и клетчатой рубахе с шотландской клеткой с одинаковым успехом можно пойти в школу или копать придорожную канаву, хотя бейсболку-олимпийку с патриотичной надписью «Russia» парнишка мог натянуть специально к встрече с девушкой. Гордо процокала на шпильках длинноногая худая некрасивая манекенщица, мамаша протащила ревущего малыша, потом напротив окна остановилась парочка и принялась нагло целоваться взасос. Кирилл успел просмотреть несколько карточек сотрудников, а они всё целовались, Кирилл просмотрел ещё несколько – парочка исчезла, напротив окна стоял мужичок и неотрывно лакал из горла пластиковой «соски» пиво, лицо его отражало всю напряжённость и ответственность момента. Победив жажду, мужичок исчез, освободив перспективу, и Кира вновь увидел темноволосую девочку, одёргивающую несуществующую складку – у этой юбки не может быть складок, им просто не из чего образоваться.

Сидя так, в какой-то прострации, он вспомнил довольно старую историю. Кирилл не родился великим предпринимателем, не учился торговому делу, он учился на инженера и не его вина, что в инженерах у страны кончилась нужда. Он учился «по ходу пьесы», как говорил дед, старался узнать и вникнуть, но все долгие годы его стремление вникнуть во всё, всё учесть и всё знать не спасало от потерь. Временами случались разные «косяки» в расчётах с покупателями, бывали проблемы с поставщиками, случались недостачи, чаще всего мелкие, как весь его бизнес. Но как-то одна сотрудница сама помогла вычислить свою напарницу на системной краже.

Кирилл очень не любил прямое воровство, ладно ещё промахи, разгильдяйство, но залезть в карман не только ему – своим же товарищам, ведь котёл-то общий, общая ответственность, и потери делятся равно на всех, если не найти виновника. Но вот – нашли, поймали на факте. Таня, помнится, и раньше ругала его, что он чересчур мягкотел и добр, прощает всех и всё, даже тупо воровавших сотовые телефоны и пойманных на краже продавцов не выгонял с позором, а пытался вычесть ущерб из их заработка и выплатить разницу. В тот раз ситуация оказалась тяжелее, точные потери неизвестны, ущерб можно вычислить только после полной инвентаризации, а это «убъёт» весь день, потери от закрытия торговли могли оказаться намного выше, тем более – ну что взять с приезжей девчонки-продавца? Забрать её телефон? Бандитские методы «постановки на счётчик» он никогда не практиковал.

В тот раз Кирилл не стал разбираться с точной суммой убытка, лишь приготовил несколько тысяч для окончательного расчёта. Напоследок решил поговорить с девушкой-виновницей: вечно он пытался всё понять и досконально разобраться. Разве во всём можно досконально разобраться? Но по-другому у него не получалось, внутри неприятно мешало что-то, это лишнее требовалось извлечь и удалить, не то оно цеплялось острыми углами слишком навязчиво. Всегда хотелось сгладить.

– Мне нечем заплатить за квартиру, выгонят, опять искать, мытариться с переездом. Мы задержали второй месяц. Простите, я отработаю, – поначалу вполне дежурно оправдывалась девица. Работала она и правда неплохо, разбиралась в технике, её показатели часто бывали выше, чем у других, но как же кража?

– Я по работе про тебя всё знаю, Динара. Ты приезжая, работаешь у нас почти год, схватываешь быстро, с покупателями умеешь разговаривать. Зарплата твоя выше, чем у многих твоих напарников, как может на квартиру не хватать? Ты что, хоромы снимаешь? Или кредитов сдуру набрала?

– Нет, мы «однёрку» снимаем в Шушарах, час ехать в один конец. В кредит только телевизор и стиралку. Просто мой парень сейчас не работает, нам трудно.

– Пьёт?

– Нет, его сократили, а найти пока ничего не может.

– В чём он специалист?

– Он в гостинице электриком работал. Из-за регистрации выперли, в смысле – нету регистрации.

– Сейчас времена мутные, надо за любую работу хвататься. Пусть попроще что-то найдёт. На стройку куда-нибудь пусть попробует, если не по специальности – тогда хотя б разнорабочим возьмут.

– Он не хочет, говорит – я не таджик, чтобы мусор убирать.

– Гордый значит. А за твой счёт жить гордости хватает? Не женаты? Выгони.

– Я не могу, мне с ним нравится. Пожалуйста, не увольняйте меня. Я отработаю, я на всё готова.

– На всё? Ладно. Тогда раздевайся, – ему вдруг стало интересно, на что именно «всё» готова современная девушка.

– Зачем? – спросила она, но до неё дошло тут же. Она зверски улыбнулась, подошла к столу, взяла приготовленные для неё деньги и развернулась к выходу. – Идите вы, Кирилл Константинович. Все вы одинаковые.

– Стой, – приказал ей в спину Кира. – Первый тест ты прошла, деньги положи на место. Второй этап сложней – как будешь с ребятами договариваться? Я даю тебе последний шанс, самый последний, до первого же любого косяка. Любого, не обязательно финансового. Следить и проверять буду лично. Если что – не пожалею, отдам на растерзание, вообще без ничего останешься.

В результате они договорились о сумме и сроке три месяца, Динара работала за двоих, носилась по салону, как гепард. С её помощью он узнал, как можно тырить товар при передаче смен, а изменения в учёте, которые она предложила, уменьшили потери и вполне компенсировали всё, что она могла «прибрать для себя» раньше. Динара оказалась хваткой и неглупой, немного позже Кирилл сделал её старшей своей смены (бригады работали через день), и у неё ещё оставался потенциал роста. Она сильно зауважала Киру после всего этого. Динара сейчас входила в число тех, кого жалко. Что поделать, «мы думаем, что жизнь дана нам для веселья, но вообще-то жизнь – грустная штука», – так частенько говорил друг Витька.