Читать книгу Ноктюрн - Андрей Устинов - Страница 37

Наташа, любимая…

То, что было, – очень чисто и хорошо. И дальше будет так всегда.

Потому что Двенадцатая ночь – это языческий праздник Йоля, ночь, когда открыты врата миров и ночь рождения нового жизненного цикла.

Вот )

А на самом деле, – потому что мы сами так решили, когда-то давным-давно.

До завтра, моя маленькая.

Знаешь, это таинство, когда на белом листке вдруг оживают слова… Они похожи на стайку воробьев – редко сразу бывают в согласье, спорят, кто из них прячется, кто водит )

Главное – это видеть. На белом листе я чувствую что-то – сегодняшний вечер, тебя – но все это, как видения. На них надо настроиться и через них можно увидеть истинные чувства. А сами стихи – это просто окошки в наш вечный высший мир.

Сначала было как-то так:

Холодный ветер, стынут лужи,

Ты зябнешь, легкое пальто…

…

Я не пытаюсь оценивать эти строчки, как стихи. Это именно видения. И если ты читаешь – ты можешь видеть эти миры моими глазами.

Вгляделся, протер волшебное стекло )

И вот мозаичное окошко развиделось в мир наших чувств. Это о нашей прогулке, конечно. Я знаю, что луж не было. Ну а мы – по-настоящему есть:

Под каблуками рвутся лужи

И льдистый вспыхивает край:

Сто лет назад – я был простужен,

А ты хотела карнавал…

Кружила жара суета

Венецианское палаццо –

На гобелене наша тень

Столетье будет волноваться.

У нас еще не все детали ясны – за нашим волшебным стеклом. Но вполне видны мы… ты смотрела на меня сейчас такими чистыми девичьими глазами.

И мы выходим из столетней тени. Я верю твоим глазам и твоим губам.

Я люблю тебя.

Ах )))

Раз напав на тему )))

Вот еще стихи о простуде )))

Вымучен ангиной до хрипоты,

До зеленых блеклых фонарей,

Где через пустую площадь кто-то

Чуть бредет за выдумками фей,

Я судьбу не перестану каркать

И болезнь, как Фауст, страстно длю:

Лейтесь слаще, капельники марта!

В горле – катастрофа. Я люблю!