Читать книгу Дикие земли - Андрей Вишненко - Страница 3

рассказ основан на реальных событиях

История эта своими корнями уходит в 1980 год. Мой понтонно-мостовой полк  выполнял  «интернациональный долг по оказанию братской помощи народу Афганистана». С народом Афганистана мы не были знакомы, но с условиями жизни в  пустыне познакомиться успели.  Даже в пустыне найти можно многое: гашиш, водку, джинсы и даже двухкасcетный магнитофон Panasonic.

Жизнь была так себе, и душа просила отдыха. Герои этого рассказа решили выпить водки.

Напились они, что называется, до поросячьего визга. Молодые, не привыкшие к алкоголю организмы, реагировали слишком бурно. Сначала веселье, затем депрессия, ну и под завязку душа выпрыгнула наружу, не забыв прихватить с собой  остатки выпитого и съеденного.

Утаить данное событие от ротного начальства было  невозможно. Но поскольку солдаты жили в палатках среди пустыни, а гауптвахты в полку не было, то расплата наступила утром.

Командир роты, капитан Матюхин, построив четверку у бампера грузовика, приступил к экзекуции. Для начала он достал из кобуры табельный пистолет и сообщил, что по законам военного времени нарушители порядка будут расстреляны. Бойцы отреагировали вяло. Жуткая головная боль, белое солнце пустыни и ненавистный песок – бесконечный пляж без моря. «Стреляй, товарищ капитан», – стучало в висках.

Матюхин, слегка раздосадованный тем, что не добился нужного эффекта, убрал пистолет. Никто не молил о пощаде. Его взгляд медленно скользил вдоль колонны грузовиков и, наконец, остановился на автомобиле со средней секцией самоходного понтона. Эта часть понтона похожа на пятитонный контейнер без дверей. Сверху два люка. Вот через эти люки четыре арестанта и отправились внутрь отбывать наказание. Сидеть летом в железном ящике даже в наших широтах не комфортно, а в пустыне… Но товарищ капитан решил наказать нарушителей режима по всей строгости своего понимания о дисциплине. Да и чтоб другим  неповадно было. Он поставил рядом с машиной солдата и приказал стучать молотком по стенке понтона с небольшими промежутками. «Музыкальная шкатулка», – подумал Матюхин и, довольный своей изобретательностью, зашагал к штабной палатке.

Спустя минут сорок в палатку прибежал боец.

– Товарищ капитан, разрешите обратиться. Они там поют!

– Поют? Ну-ну, пусть поют, –  заулыбался Матюхин. – Иди постучи еще. Да погромче.

Боец исчез.

– Я бы на вашем месте так не радовался, – заметил замполит роты. – А если до замполита полка дойдет, что он с вами сделает?

– Со мной? – огрызнулся капитан. – А ты что, погулять вышел? Где твоя воспитательная работа?

– Ладно, товарищ капитан, это я так, кто там их песню услышит.

– Ну да, ну да. Понтон железный, штаб далеко. Кто их еще научит дисциплине кроме нас, – сказал капитан и с удовлетворением откинулся на спинку стула.

– Вообще-то это вы их воспитываете, а я здесь расписание занятий составляю,– осторожно заметил замполит. – Штаб полка далековато, но иди знай?

– Ты, Евсеев, меня запарил, – начал злиться Матюхин. – Я твоего замполита имел в виду. Тоже мне хрен с бугра. Только и делает, что водку по ночам с командиром глушит. Что он нахрен услышит? Спит, как свинья после обеда.

– Тов-а-а-рищ капитан, – сладко пропел замполит Евсеев, – это я так, рассуждаю. Конечно, товарищ подполковник отдыхают после вчерашнего и ничего слышать не могут.

– Ну все, забыли. Далась тебе эта песня, – смягчился капитан. – Я и сам бы водки бахнул, но до вечера ни капли. Сила воли.

– Да-а-а , -мечтательно протянул Евсеев. – Хорошо бы. Но товарищ подполковник может и не узнает про песни в понтоне, а если до политуправления округа дойдет?

– Да ты, лейтенант, совсем охренел, доконать меня хочешь, – взорвался Матюхин. – Где мы, а где политуправление!  Хрен тебе, а не рюмку водки. Пойдешь начальником караула и будешь всю ночь посты проверять.

– Зачем же сразу в наряд, – обиделся Евсеев. Я же вас уберечь хочу от неприятностей.

– Себя побереги, – заорал капитан, – видел, как нашего старшину в штабе отметелили на неделе? Смотри, я и тебе могу устроить.

– Товарищ капитан, – дружелюбно сказал замполит. – Не будем горячиться. Давайте пойдем и посмотрим, что они там поют.

На этой примирительной ноте они вышли из палатки и направились к понтону с арестантами. Подойдя к месту экзекуции, они услышали нестройные голоса, уныло завывавшие до боли знакомую песню. Отцы-командиры застыли, как вкопанные – завывание сформировалось в понятные слова:

Вставай, проклятьем заклейменный,

Весь мир голодных и рабов!

Кипит наш разум возмущённый:

И смертный бой вести готов.

– «Интернационал», – прошептал замполит в ужасе. – Такую песню не то что в штабе полка, а и в политуправлении округа услышат. Нужно что-то делать, а то гнить нам в этих песках до пенсии.

Матюхин отреагировал мгновенно.

– Выпускай сволочей, – крикнул он солдату, охранявшему понтон. – Живо!

Тот метнулся наверх, открыл люки, и арестанты, мокрые от пота, тяжело дыша выползли на свободу.

– Быстро все под машины отсыпаться. И чтоб мухи не было слышно. Кобзоны хреновы, – рявкнул капитан и, резко развернувшись, зашагал к своей палатке. Замполит семенил следом, не отставая, но и не приближаясь к начальству.