Читать книгу Дикие земли - Андрей Вишненко - Страница 6

Время не имеет значения. Важна только жизнь!

(«The Fifth Element. Пятый элемент», 1997г.)

Могучее дерево родилось так давно, что никто в Диком Лесу не мог вспомнить, когда оно появилось. Несколько столетий назад старый и немощный Ворон пролетал над равниной, поросшей диким лесом. В клюве у него был желудь. Ворон умирал от старости. Сердце его дернулось в последний раз и остановилось. Крылья изогнулись, перестав сопротивляться воздушным потокам, и Ворон, словно сорвавшись в пике, камнем устремился к земле.

В месте его падения  появился росток. Два маленьких листика на тоненьком стебельке. Вокруг росли огромные деревья, кроны которых заслоняли Солнце, а громадные корни отбирали влагу.  Как ни странно, Он помнил Ворона. Он помнил, как желудем лежал на мягкой траве под раскидистыми ветвями родительского дерева. Оно было огромным и как исполинский щит защищало от внешнего мира. Но ворон упал с неба и забрал его. Родительское дерево не защитило, а может, не хотело защитить? А может, и не должно было защитить? Разве Он смог бы пробиться к Солнцу через мощные ветви родительского дерева? Так и рос бы чахлым ростком в тени могучих ветвей. В тот момент у него не было ответа на  вопрос. Да и вопроса тоже не было. Мысли пришли века спустя. А в далеком прошлом его вдохновил только полет. Тот самый замечательный полет! Ветер, синее небо, необъятные пространства, маленькие деревья. И яркое теплое Солнце! Ничего прекраснее не было на свете. «Это то, к чему нужно стремиться», – думал Он, глядя на мир с высоты птичьего полета. Но это было давно.

Он медленно рос среди гнусных насекомых, ползающих по нему, сидящих на нем и летающих над ним. Даже трава была выше маленького ростка,  который изо всех сил тянулся к Солнцу. Воспоминания о Солнце практически стерлись из памяти, но Он интуитивно чувствовал тепло и ласку,  которые пробивались сквозь кроны деревьев.

Он медленно рос, и насекомые уже не одолевали его. Он перестал обращать на них внимание. Стволик окреп, листьев прибавилось. Ничтожные муравьи пробегали вверх и вниз, но Он не замечал их. Кузнечики, жуки и остальная лесная мелочь ушли в прошлое. И Он вздохнул свободнее. Он опять мечтал увидеть Солнце. Он знал, что Солнце – это то, что дает жизнь.

Он медленно рос и с ужасом обнаружил, что есть и другие обитатели леса, которые  норовили больно ухватить за ветки острыми зубами. Это было не смертельно, но чертовски неприятно и даже обидно, ведь Он с большим трудом наращивал свою зеленую массу. Но больше всего ему не давали покоя корни соседних деревьев. Они были сильнее и каждый грамм пищи приходилось добывать в неравной подземной борьбе.

Он медленно рос. Прошла сотня, а может и две сотни лет с тех пор, как ворон окончил  последний полет. Теперь Он был настоящим исполином, его ветви возвышались над Диким Лесом и верхушки соседних деревьев прятались в тени могучей кроны. Солнце ласкало  ветви, но Он не замечал этого. Как Он мечтал о Солнце, когда его окружали муравьи и кузнечики! Как Он тянулся вверх, спасаясь от рогатых четвероногих! Теперь Он возвышался над миром, и грусть заполнила его сущность. Солнце больше не было мечтой. Оно светит, греет, но уже не вызывает бурного восторга. Теперь это только источник энергии. Он вырос и перестал бороться, потому что все враги остались где-то далеко внизу. Мечта о прекрасном и волшебном угасла, его мало что тревожило.

Он стал самым большим и сильным в Диком Лесу. Ему было одиноко. Чтобы хоть как-то скрасить  одиночество, Он великодушно разрешил стае белок поселиться на своих ветвях. Белки были слишком суетливы и беспокойны. С ними Он не мог найти общего языка. Белки словно выполняли роль массовки в любительском спектакле, а вот енот, который поселился в  норе под корнями, был настоящим другом. Иногда они спорили, но чаще всего слушали звезды. Что-то тревожное и волнующее доносилось к ним из глубин космоса. Он не понимал, что так волнует его, и просто ждал захода Солнца, чтобы опять обратиться к звездам. И так будет продолжаться до тех пор, пока движение живительных соков в миллиардах капилляров  не прекратится. Несколько сотен лет у него еще было.

«Несколько сотен лет… – думал Он, – это много или мало?» Он не знал. Он не чувствовал времени. И не думал о нем, как о чем-то важном. «Я буду слушать их вечно», – думал Он, приподняв могучие ветви к мерцающим холодным огнем звездам.

Наверное, все так бы и было… Но в одну звездную ночь десятки огненных грибов расцвели над необъятным пространством Дикого Леса. Время остановилось. Вдруг Он понял, что его волновало, когда недалеко вырос огненный гриб, новое Солнце на ночном небе. Последняя мысль пронзила исчезающее в огненном вихре дерево: «Звезды и жизнь будут всегда. Никто и ничто не исчезает бесследно, все возрождается в новых мирах, снова и снова».