Читать книгу Дикие земли - Андрей Вишненко - Страница 4

КОШКА жила в  доме с ЧЕЛОВЕКОМ. Это был хороший симбиоз. Они любили друг друга, но каждый проявлял свою любовь по-своему.

ЧЕЛОВЕК любил гладить КОШКУ по голове, хватал за хвост, заставлял прыгать за конфетной оберткой, привязанной к нитке. Больше всего ЧЕЛОВЕКУ нравилось, когда КОШКА приходила в постель, ложилась на ноги или забиралась под одеяло. Так они  грелись вместе долгими зимними ночами. КОШКА осторожно касалась его ног усами и тихонько мурлыкала, создавая комфорт и как бы говоря: «Не понимаешь ты своего счастья».

КОШКЕ нравилось, когда ЧЕЛОВЕК гладил ее по голове. Ей нравилось разговаривать с ЧЕЛОВЕКОМ. Она знала, что он ее не слышит, но постоянно учила его хорошим манерам, воспитывала, рассказывала все, что о нем думает, и всячески пыталась улучшить это божье создание. Так они жили вместе. ЧЕЛОВЕК заботился о КОШКЕ.  КОШКА внимательно наблюдала за ЧЕЛОВЕКОМ. Пыталась уберечь от необдуманных поступков, пожаров, наводнений и других неожидаемых явлений. Так случилось и в этот раз.

Она лежала на диване и делала вид, что спит. ЧЕЛОВЕК вышел из ванной, надел новые джинсы и подошел к зеркалу, критически оглядывая себя.

– Куда собрался? – спросила КОШКА. – Ты что, оглох?

Нет, он не оглох. Он просто не слышал криков и неторопливо причесывался перед зеркалом.

– Ах так!  – сказала КОШКА. – Ну тогда смотри! – крикнула она и стремительно бросилась на жалюзи. Жалюзи угрожающе звякнули. КОШКА повисла на ламелях, издав жалобный писк, и внимательно наблюдая за ЧЕЛОВЕКОМ.

– Куда! –  крикнул он и застыл. – Прекрасное фото для Фейсбука, – подумал ЧЕЛОВЕК и, выхватив смартфон из заднего кармана новеньких джинсов, сделал несколько снимков.

– Ты мне весь  дом разнесешь, – сказал он в сердцах.

– Ну так уж и весь, – злорадно ухмыльнулась КОШКА. – А мы собрались к новой подружке? – ехидно захихикав, она дернула хвостом.

Зазвонил смартфон. ЧЕЛОВЕК сладко защебетал:

– Да, дорогая, конечно, дорогая, нет проблем, любимая, уже лечу.

– Куда? Стоять! А как же я? – закричала КОШКА. – У тебя вообще крышу снесло.

Но ее никто не услышал. Только стук каблуков по ступенькам эхом отдавался на лестнице.

– Вот так всегда: ты все, а тебе ничего, – подумала КОШКА, продолжая болтаться на ламелях жалюзи.

– Может, хватит позировать? – зашелестел голос сверху.

КОШКА скосила глаза к потолку. Там, обернувшись белоснежными крыльями, будто тончайшим пледом, парил  АНГЕЛ.

– Опять ты! – промурлыкала она, – «все-то ты знаешь, только не летаешь»

– Почему не летаю? – обиделся АНГЕЛ.

– Кто так летает? Где ты видел, чтобы так летали? А размах где? А высота? А ветер в морду, для тебя лицо? Ты вообще понял, зачем тебе крылья дали?

– Ну, думаю для красоты или для солидности, – неуверенно ответил АНГЕЛ.

– Учишь тебя, учишь, а, как говорят здесь, собаки не кормлены, коровы не доены.

– Сравнила себя и  меня! – возмутился АНГЕЛ, – слезы обиды заблестели в уголках глаз. – Я  красив и силен. Меня поставили помогать ЛЮДЯМ. А ты посмотри на себя! Ни крыльев, ни мощи.

– Я здесь поставлена наблюдать. И только от меня зависит, что ты будешь делать. Сначала слушают меня, а потом отдают приказы тебе. Ты статен и могуч, а у меня нет крыльев. Но где ты видел, чтобы КОШКИ летали?  Зато я красива и умна! И меня ценят за это во всех мирах.

– Да ты ВЕДЬМА!

– Тихо, тихо. Тебе нельзя так выражаться. Забыл, что стало с твоими буйными друзьями? Их здесь называют ПАДШИМИ АНГЕЛАМИ.

– Но ведь я помогаю ЛЮДЯМ!

– Только после того, как я доложу о проблеме и дам протекцию.

– Я и сам могу вершить судьбы, – опять обиделся АНГЕЛ.

– Ты слишком обидчив. И в этом твоя проблема. Ты обижаешься на ЛЮДЕЙ, когда они не зовут тебя. И не приходишь к ним, когда  ты нужен, потому что обижен невниманием. Ты все время забываешь, что они только ЛЮДИ. Поэтому твой выход после меня.

– Злобное животное, – прошипел АНГЕЛ, – и все время притворялась моим другом.

– Не обижайся. Что ты можешь сам?

– Все.

– У тебя мания величия, – сказала КОШКА. – А что делает мой ЧЕЛОВЕК сейчас?

– Он идет по Пушкинской улице, – мгновенно отреагировал АНГЕЛ.

– Ты думаешь его спасать?

– От чего?

– Вот в этом и вопрос. Я тебе который раз толкую, что я НАБЛЮДАТЕЛЬ, а ты ИСПОЛНИТЕЛЬ.

***

По улице Пушкинской шел ЧЕЛОВЕК. Он был увлечен разговором по телефону. Настроение было чудесным, его новая девушка ждала встречи. Он практически ничего не видел и не слышал. Ноги несли вперед, «автопилот» показывал дорогу. ЧЕЛОВЕК уже давно перестал обращать внимание на старинные ветхие дома на этой улице.

***

– Как думаешь, – спросила КОШКА, – чем все закончится?

– Не знаю, – неуверенно ответил АНГЕЛ. – Пока не знаю.

– Говорил – вершитель судеб, – хмыкнула КОШКА.

– Да ладно тебе, – занервничал АНГЕЛ, – не мешай, я жду!

Он весь напрягся. От добродушного, обидчивого красавца с крыльями не осталось и следа. Это был сгусток энергии. По перьям струились голубые молнии, вспыхивая белыми искрами. Воздух наполнился озоном. Время остановилось.

– Пора, – сказала КОШКА. И АНГЕЛ исчез.

***

ЧЕЛОВЕК  резко остановился и удивленно огляделся. Из ближайшего подъезда выскочила кошка и с истошным воплем прыгнула на дерево.

– Совсем как моя, – подумал он. – А я свою так и оставил висеть на жалюзи.

Игла стыда, жалости, злости на себя больно пронзила душу. И в этот момент послышался противный скрип. Балкон на третьем этаже медленно отделился от стены и рухнул на тротуар в нескольких метрах от ЧЕЛОВЕКА, накрыв его облаком вековой пыли.

– Повезло, –  выдохнул ЧЕЛОВЕК. – Спасибо кошке.

***

КОШКА изящно спрыгнула на подоконник.

– Ну что, герой, ты уже здесь? – довольно мурлыкнула она. – Хорошая работа! С фантазией!

АНГЕЛ материализовался под потолком. Он сиял от удовольствия. Перья на крыльях стали шелковистыми и излучали мягкий свет.

– Смотри не лопни, – проворчала КОШКА.

– Ну ты и зараза, – обиделся АНГЕЛ.

– Дружище, не обижайся. Это я любя, – нежно пропела КОШКА. – Пошли лучше погуляем.

И она грациозно вышла через открытую форточку.

Они шли рядом в тишине навстречу заходящему солнцу. КОШКА с гордо поднятым хвостом и ее лучший друг АНГЕЛ, слегка косолапя и покачивая крыльями. Такие разные, такие близкие, такие ранимые.