Читать книгу Эксперимент - Андрей Зайцев - Страница 5

Кажется, это напоминало занимательную игру. Человек, которого он преследовал, вошел в башню и начал подниматься по винтовой лестнице. Хенесс слышал его шаги над собой. Поднявшись на несколько ступенек, он увидел его бородатое лицо, застрявшее в перилах. Хенесс схватил бороду правой рукой, как-то отстраненно отметив, что туловища человека не видно. Борода осталась в его руке, а голова покатилась по ступенькам вниз. Прямо над собой он услышал смех. Приступ безудержного хохота. Человек издевался над ним. Хенесс начал быстро подниматься вверх. Слева оказалась дверь. Большой черный паук, висевший на паутине, быстро перебирая лапками, исчез за этой дверью. Хенесс толкнул дверь ногой. Он ничего не почувствовал. Тело провалилось в пустоту. Он увидел ровную площадку, похожую на сцену. Многорукая женщина, похожая на индийское божество, вертелась по сцене волчком. Она вставала на руки, гримасничала, подмигивая ему то одним, то другим глазом. Хенесс схватил женщину за руку. Пальцы ощутили ускользающий холодок. Он разжал кулак. Отвратительный черный паук пробежал по его руке, потом по телу и скрылся где-то за пределами сцены. Похожий на птицу жонглер подбрасывал в воздух какие-то странные предметы, напоминавшие воздушный шар, или зеркало, или парик. Это были очки без стекол, пишущая машинка без клавиатуры. женщина, покрытая голубой татуировкой, соскользнула в зрительный зал. Расталкивая неподвижных людей, она продвигалась к проходу. Люди валились в стороны, падали ей под ноги. Хенесс увидел, что это безжизненные манекены. Он пошел вслед за женщиной. Манекены следили за ним мертвыми глазами. В узкой комнате с одним маленьким окном женщина отсчитывала купюры толстому человеку с двойным подбородком. Ее татуировка напоминала письмена древних народов. Толстяк бросал бумажки себе под ноги. Хенесс придержал его за плечи, разворачивая, чтобы рассмотреть получше. У человека не было лица. Это была стеклянная колба, сквозь которую можно увидеть солнце, бродившее по потолку…

Хенесс открыл глаза. Солнечный свет заливал комнату. Он посмотрел на часы. Половина девятого. Сегодня он последний раз должен пойти туда. Номер телефона, который он дал девушке, был номером одного из двух аппаратов, установленных в экспресс-кафе. Если звонили по первому номеру, трубку брал кто-нибудь из служащих. Второй аппарат был установлен рядом со входом. Отсюда мог позвонить любой, вошедший с улицы. Естественно, по этому номеру практически никто не звонил. Первые два дня Хенесс выбирал столик поближе к выходу и в течение часа не спеша пил кофе, наблюдая через широкие окна за улицей и посматривая в сторону телефонного аппарата. Здравый смысл подсказывал ему, что это напрасная затея. Но разве он не знал это с самого начала?

С непостижимым в подобной ситуации хладнокровием он поставил на себе крест, фактически похоронив все то, что составляло основу его жизни. И вот теперь, как школьник, он сидел тут и ждал звонка. Зачем? Помимо откровенной бессмысленности, это могло быть опасным. Если девушка передала его слова по назначению (а в этом он не сомневался), то брюнет, разумеется, сообразил, что к чему. Но этого мало. Он мог поставить в известность людей, с которыми был связан, и эти люди могли попытаться выяснить, что происходит. А эту информацию им мог дать только Хенесс. И в те часы, когда он сидел в кафе и ждал звонка, он был похож на человека, который собственными руками сделал адскую машину и спокойно находился вблизи, ожидая, пока она взорвется. Это походило на одну из форм извращений. В глубине души Хенесс понемногу начал сознавать, что просто-напросто сорвался, потерял психологическую устойчивость. Но мысль об этом не вызывала в нем ничего, кроме насмешливого равнодушия. В какой-то момент у него возникло желание проверить, остался ли на месте брюнет, вообще посмотреть, что там и как. Но желание быстро прошло, и он весь день провел в своем убежище.

Сегодня, кроме всего прочего, он должен позвонить ИМ. Отсутствие сообщения от него может быть истолковано по-разному. Но в любом случае – это знак чего-то неблагополучного. Хенесс еще до конца не решил, что ему делать дальше. Одно, по крайней мере, было ясно. Он должен исчезнуть. И никто не сможет отыскать его. Человек с его опытом способен раствориться без следа. В этом огромном, почти двадцатимиллионном городе в попытке уйти от прошлого скрывалось множество людей, и это несмотря на мощную идентифицирующую компьютерную систему. Кроме того, он был прекрасно осведомлен о разного рода ловушках, созданных для того, чтобы в них попадались люди, по тем или другим причинам изменившие свое имя и свою жизнь. Впрочем, ему хорошо было известно и другое. Сотни и тысячи нищих бродяг составляли клоаку города, живущую по своим законам. Никакая социология не могла бы в полной мере определить подлинную сущность этой формы человеческого состояния. И если высказаться яснее, самому обществу было в огромной степени наплевать на это. Человек, пожелавший стать никем, стать инкогнито, – становился им.

B начале шестого Хенесс вышел из дома. Это напоминало наваждение, и он не мог побороть искушение. Когда он заказал первую чашку кофе, на часах было ровно шесть. Он развернул специально купленную толстую газету и начал просматривать заголовки. Читать ему не хотелось, но газета была той необходимой мерой условности, которая помогала преодолеть этот час ожидания. Он был уверен, что никто не позвонит.

С улицы в кафе вошел длинноволосый парень. Узкая ленточка перехватывала волосы надо лбом. В лице молодого человека было что-то одновременно вызывающее и мученическое. Очевидно, он много работал над этим перед зеркалом. Оглядевшись, парень шагнул к телефонному аппарату. Спустя несколько минут Хенесс опять посмотрел в эту сторону. Парень с лицом воинствующего святого стоял у стены. Очевидно, он собирался позвонить еще раз. В этот момент над аппаратом зажглась лампочка. Телефон не подавал звуковых сигналов. Хенесс напрягся, отставляя чашку от себя. Длинноволосый, недолго раздумывая, взял трубку.

– Да? Да?

Хенесс подошел к нему.

– Это меня…

Парень пожал плечами и передал ему трубку.

– Алло?

Он услышал женский голос. ЕЕ голос.

– Да, я вас слушаю.

– Это… вы?

Внезапно появилось какое-то безотчетное чувство опасности. Хенесс посмотрел на длинноволосого. Тот стоял, опершись на стену, с самым безразличным видом. Не было ли все это тонкой инсценировкой? Хенесс чисто рефлекторно перенес вес тела на левую ногу, оставляя длинноволосого в поле зрения и одновременно наблюдая за людьми в кафе.

– У вас есть проблемы? – спросил он.

– Да… то есть… Вы ничего не знаете?

Ему показалось, что голос ее как-то изменился. В нем чувствовался импульс напряжения. И расстояние, которое разделяло их, было здесь ни при чем.

– Я должен что-то знать?

На том конце провода размышляли.

– Нам нужно встретиться, – сказала она.

Хенесс заметил, что парень прислушивается.

– Хорошо. Сейчас?

– Да.

– Где?

– Я не знаю.

– Я буду ждать вас… – он помедлил. – Место, где рисуют портреты. Помните?

Она ответила не сразу.

– Это там? Да?

Он повесил трубку. Длинноволосый едва заметно искривил губы. Выйдя из кафе, Хенесс перешел дорогу и вошел в магазин дамского белья. Минут через пять длинноволосый покинул кафе и не спеша направился вверх по улице. Хенесс наблюдал за ним через витрину. Судя по всему, этот человек оказался в кафе случайно. Но в любом случае Хенесс успел хорошо запомнить его.