Читать книгу Край Истинного света - Анна Андреева - Страница 7

Дэлла

– Что вы делали в шахте? – прорычал Винсент, нависая скалой мышц над пережившими встречу с тварями людьми.

В их огромных глазах играли блики восходящего солнца и страх.

– Мы мимо проходили, – ответил мужик в драной рубахе из невесомого темно-синего шелка – очевидный житель Тирриона.

– На охотников вы не похожи. – Каспар присел перед ним на корточки и призвал тьму, доводя выживших до грани обморока. – Будьте умницами: расскажите правду. Мы ведь ее все равно узнаем.

Мужики поджали губы и напрягли плечи, прижимаясь друг к другу.

Я отвернулась, устав смотреть за дрожащими мужчинами, и оглядела маленькие аккуратные домики из светлых бревен. В лучах солнца они окрашивались в красивый розоватый оттенок, дополняя рассвет.

Эдит прохрустела травой, покрытой инеем, и протянула руку.

– Давай иглу, я обновлю резерв.

Я закатала рукав и, достав из кожаной перевязи-браслета маг-оружие, отдала ей.

Когда ночью Эдит подошла ко мне и вручила браслет с иглой, я надела перевязь, но решила не использовать в предстоящем бою, пока не испробую его на тренировке. Но все пошло не по плану.

– Сэм оказался прав. – Я сглотнула чувство вины за обиду друга. Эдит всунула мне эти иглы-артефакты перед боем, и я зареклась их использовать без должной тренировки. Зареклась. – Я легкомысленно использовала в бою оружие, способное лишить меня сил.

Я прислушалась к ядру, активно восполняющему потраченные частицы магии.

– Но все же получилось.

Эдит зажала между ладоней навершие иглы и закрыла глаза.

– Получилось, – согласилась я, косясь на Винсента, трясущего за грудки мужика.

Но какой ценой у меня это получилось? Если бы я потеряла сознание, то могло случиться непоправимое. Стоило ли так рисковать, подвергая Винсента переживаниям за меня?

– Вот. – Артефакторша вложила тонкую сталь мне в руку. – Когда вернемся, Эдвард сделает тебе иглы, которые больше не нужно будет обновлять. Засранец выиграл нашу схватку в утробе матери.

Смутившись от подробностей распределения силы между близнецами, я задала созревший вопрос:

– Почему вы помогаете мне? С самого начала вы пособничали Шарлотте, так почему же поменяли свое отношение?

Эдит закусила пухлую губу и сцепила руки за спиной, выпячивая выдающуюся грудь.

– Мы не плохие, Дэлла. – Девушка приосанилась. – Тебе известно, что графство Беррит зависит от графства Лофгран? – Я кивнула. – Тогда ты должна понимать, что наши с братом желания часто расходятся с действиями. Я и Эдвард никогда не испытывали к тебе ненависти или презрения. Мы лишь поступаем так, как нам будет выгодно. – Эдит повернулась ко мне. – Прости нас. И считай нашу помощь раскаянием.

Я на секунду растерялась, пытаясь уложить факт извиняющейся передо мной графской дочки в голове, и их сомнительную помощь, прикрытую раскаянием.

Я все равно чувствовала себя должницей.

– Вы создаете артефакт способный собирать пыльцу без привлечения людей. Если понадобится помощь, обращайтесь. Я долго работала с мерцающей пылью и могу быть полезна.

Эдит широко улыбнулась и кивнула, принимая предложение.

– Отойдите. – Миаф бесцеремонно растолкал некроманта и защитника.

Небрежно обхватив щеки одного из мужчин тонкими пальцами, он заглянул ему в глаза. Пристальный бесцветный взор наполнился магией, окрашивая радужки паразита в фиолетовый, а воздух наполняя пряностями.

– Защитница рисковала своей жизнью, чтобы спасти вашего друга, – начал нагнетать Миаф. – Неужели она не заслуживает знать правды?

– Заслуживает, – бестелесно ответил пристыженный мужчина.

– Говори, – приказал он, доверху наполнив его навязанным магией чувством стыда.

– Мы вывозили черную руду по приказу графа.

– Не правда, – вставила Эдит. – Мой отец не отдавал распоряжений о ночных работах.

– Графа Ди-Горна.

Весь отряд повернул голову к Винсенту.

Лицо защитника исказила злоба, и он по-звериному рыкнул, безмолвно обещая свернуть шеи тем, кто не отвернется сам.

Все вняли его угрозе. Все, кроме меня.

Я продолжила смотреть в его глаза, пытаясь передать через взгляд поддержку, и понятие того, что никто не посмеет осуждать его за действия отца.

Гилур Ди-Горн перестал скрываться и ворует руду прямо под носом короля. Наглость? Нет. Это уверенность в бессилии Агмундов и своей победе.

– Миаф.

Пауль похлопал по плечу мага-разума, подсказывая, что уже можно отпустить мужчину.

– Я схожу к Старшему деревни и отправлю маг-посланника графу Беррит.

Каспар спешно вышел на широкую тропку, уводящую к домам.

– Я с тобой, – сорвалась Эдит с места, догоняя некроманта.

Я подошла к Винсенту, испепеляющему взглядом виднеющуюся в дали черную скалу.

Мы не разговаривали после того, как я ослушались его и поддалась бездумному порыву. Он не стал кричать и наказывать меня за это. Решил переварить все самостоятельно – один. И от того мне было только хуже. Винсент не должен сгорать в своей злости по моей вине.

Я обняла ладонями хмурое лицо и, встав на носочки, притянула к себе, желая забрать все его тревожные мысли поцелуем. Острые желтые глаза укололи меня, но стоило мне накрыть его губы легким касанием, как Винсент обхватил талию рукой, прижимая меня к себе и выдавливая из легких воздух.

Языки встретились и закрутились в танце под музыку выпрыгивающих из груди сердец. Винсент запустил пальцы в волосы, сжимая их на затылке – защитник контролировал продолжительность поцелуя. Он не хотел, чтобы я отстранилась раньше времени, не дав нам насладиться друг другом в полной мере.

– Мы отведем воришек к Старшему, – невзначай оповестил Пауль.

Но мы не обратили на него никакого внимания. Мир вокруг померк. Остались только я и он.

Винсент подхватил меня на руки и понес в палатку.

Уложив на спальный мешок, он накинулся, торопливо срывая с нас окровавленную одежду и поедая меня жадным поцелуем, не дающим оторваться от губ и вздохнуть.

Рывком войдя в меня своей твердостью, Винсент проглотил мой вскрик и начал яростно вколачиваться, выбивая рваные выкрики. Его наполняла злость, и я впитывала ее в себя, разделяя терзавший Винсента гнев между нами и наслаждаясь: грубым глубоким проникновением, нотками сладкой боли, от сжимающих меня сильных рук; рваным дыханием и рычанием.

Толчки стали быстрее, и Винсент уже не мог приглушить моих криков. Я впилась ногтями в спину, притягивая ближе и укрываясь его нагим касанием кожи. Яркая вспышка пробила тело, пуская по костям нестерпимое острое удовольствие и вышибая громкий крик, оставшийся мычанием на языке Винсента.

Сделав еще пару толчков, Винсент издал глухой раскатистый рык, глубоко вжимаясь в меня пульсирующей плотью.

– Моя жестокая Дэлла, – прошептал он, упираясь лоб в лоб.

В его словах не было осуждения. Он говорил это как данность – принимал меня всю и даже то, что приносило ему боль.

Да, я была жестокой. Мне было все равно на его окрики в тот момент, когда я неслась на отродье, ведомая эгоистичным порывом удовлетворения своих желаний. Мне было плевать и на того человека, я просто его перепрыгнула и набросилась на тварь. Я жаждала показать миру и себе, что теперь могу постоять за себя и защитить от злых шуток Великой других. Пустое, нелепое желание насолить Прародительнице в ее коварных играх с людьми.

За плотной тканью палатки послышались приближающиеся голоса членов отряда, и Винсент, тяжело вздохнув, перекатился, ложась спиной на спальный мешок.

Потеряв ощущение тяжести его тела и бархат кожи, тело покрылось холодными мурашками, и я припала к боку Винсента, надеясь вернуть кокон его тепла.

Винсент подцепил плащ и укрыл нас, оставляя себе кусочек поменьше. Пропитанная отродьевой кровью шерсть, обожгла нос зловонием.

– Надеюсь, ребята еще не успели создать очередь на окутацию лохани Старшего.

– Оккупацию, – исправил Винсент и посмеялся низким мурчащим смехом.

Я слегка ущипнула его за бок, но он подпрыгивая дернулся, тихо пискнув.

– Надо же. – Я угрожающе улыбнулась, поднимая на него глаза. – Мрачный защитник боится щекотки.

Он сощурился и слегка отодвинулся.

– От меня не уйдешь, Винсент, – прошептала я. – Мои пальчики повергли двух Кэннуров. – Я подняла руку любуясь пальцами. – Теперь настала твоя очередь.

Ди-Горн хотел подняться, но я собрала силу в ногах и, перекинув одну ногу через него, придавила его к спальному мешку. Ядро полностью восстановило запас магии, и я смогла в полной мере использовать реакцию гончей.

Пальцы забегали по ребрам, содрогая его тело в конвульсиях и шиканье. Он прикрывался и уводил большую часть моих щекочущих ударов, но остальные все же достигали цели, заставляя его извиваться подо мой.

– Моли о пощаде, Винсент Ди-Горн!

Я злобно расхохоталась и с большей усердностью целилась в уязвимые точки.

Винсент хотел что-то ответить, но закусил губу, сдерживая похрюкивания. Ровные белые зубы с чуть удлиненными клыками, захватившие розовую нежную кожу нижней губы, отвлекли меня, наливая низ живота свинцом. Только сейчас я обратила внимание на нашу наготу: твердые мышцы его живота, напрягающиеся под моими бедрами, и твердость, упирающуюся в копчик.

Защитник воспользовался моим промедлением и перевернул меня на лопатки, захватывая запястья над головой одной рукой.

Я смотрела на нависшее надо мной ухмыляющиеся лицо, с тонкими дорожками шрамов, и пропадала в потемневшем взгляде.

Свободная рука Винсента едва касаясь запорхала по коже, прокладывая путь от уха к шее. Затем заскользила ниже, обводя розовый кружок. Тело потянулось к Винсенту под жаром, ласкающим нутро. Он широко улыбнулся и, не сводя с меня глаз, продолжил вести пальцами вниз. Задержавшись на животе, очертил круг и увел касание к бедру, оглаживая длинный шрам.

Губы пересохли от частого дыхания. Я изнывала в мучительном желании и заерзала под сильным телом в нетерпении, но у Винсента были другие планы.

Он приблизился к груди и обведя одну ареолу горячим языком, сделал тоже самое с другой. Я тихо ахнула и расплылась, ощущая, как прохладный воздух сквозит по влажным соскам.

– Винсент, – взмолилась я.

Ди-Горн соблазнительно выгнул бровь.

– Моли о пощаде, Дэлла, урожденная Патрицией, – прошептал он.

Я замотала головой и зажмурилась, готовясь терпеть все сладкие муки – я не могу позволить ему использовать против меня, мои же слова.

Винсент тихо посмеялся.

– Ты сама напросилась.

Палатку наполнил грозовой дух. На кончиках пальцев защитника заплясали маленькие молнии. Винсент повел ладонью над кожей от запястий, слегка ее покалывая.

Магия проснулась и, смешавшись с пожирающим меня желанием, рванула к обожаемой ей свежей магии Винсента. Она хотела слиться с ней, но не могла пробиться сквозь кожу. Тогда магия обрушилась на меня, усиливая и так нестерпимое желание.

Покалывания дошли до бусинки соска и пронзив чувствительную точку, послали по телу волну, выгибая мою спину в спазме удовольствия.

Я приоткрыла веки и встретила глаза Винсента, затянутые пеленой голода и жажды. Это было моей последней каплей. Губы предательски приоткрылись:

– Молю…

– Бездна, – выдохнул он, в миг освобождая запястья и накрывая меня глубоким поцелуем.

Ладони, получившие свободу, отправились гулять по его телу, стараясь охватить каждый бугор мышц спины, и дойдя до ягодиц сжали их, притягивая его жар к паху.

Из легких Винсента вырвался глухой стон. Он отстранился, и, быстрее чем я успела почувствовать разочарование, перевернул меня рывком на живот. Припечатав к спальным мешкам тяжелой грудью, Винсент прижал ладонь ко моему рту и вклинился, шумно выдыхая под мое протяжное мычание.

Мы закачались в сладких колышущих рассудок волнах, раскачивая нашу охваченную огнем лодку сильнее. Нам хотелось ее перевернуть и утонуть в бездонном океане чувств, наполнявшем наши тела. Магия завыла и забилась прибоем о берега, где соприкасались наши тела, лаская Винсента через кожу.

Пульсирующий комок в низу живота, стягивался все туже. Ладонь Винсента прижималась плотнее к моим губам, ловя каждый вскрик, заставляющий защитника сминать бедро сильнее. Сознание уходило дальше, освобождая место для тягучего удовольствия.

Удар сердца и комок лопнул, разлетаясь искрами по венам. Промычав в широкую ладонь, я поплыла по реке наших одновременных стонов, вдыхая терпкий запах сплетенной магии.

Винсент лег рядом, накрывая мое обессиленное тело и целуя в плечо.

Я улыбнулась и, под усталостью тяжелого утра и бессонной ночи, провалилась в счастливый сон, наполненный грозовым духом, нежными касаниями и хриплым ласковым шепотом.

Протяжные трели птиц наполняли звонкими звуками солнечные лучи, лишенные тепла, но пожухлая трава уже не нуждалась в объятьях солнца. Она прожила свою не долгую жизнь и покорно склонилась к земле, ожидая, когда зима похоронит ее под пушистым покрывалом.

Я могу только догадываться, были ли прожитые дни полевых трав счастливыми; были ли они наполнены смехом жителей деревни Черная – или были грустными, пропитанные солеными слезами. От травы мало, что зависело, она росла сама по себе и могла лишь наблюдать и надеяться, что ее не затопчут или не сорвут раньше отведенного ей конца короткой жизни.

– Пауль! – крикнул Винсент парню, упражняющемуся с саблями. – Сколько раз я должен еще повторить, что тело должно быть пластичным? У камня больше шансов увернуться от атаки, чем у тебя!

Пауль скривился и начал заново отрабатывать удары, дополняя их плавными покачиванием на ногах и имитацией уклонения от чужих атак.

Винсент слегка заметно кивнул, наблюдая за боевым магом и резко повернулся к увлеченно болтающим Миафу и Эдит.

Маги заметили его строгий взгляд и сняли луки с плеча, возобновляя тренировку уже под его контролем.

– Пользуешься привилегиями и отлыниваешь, Золотко?

Каспар осмотрел траву, на которой я сидела, и поджав губы аккуратно присел рядом.

– Я встала раньше вас и уже потренировалась.

– Похвально. – Он подогнул колени, уменьшая площадь соприкосновения пыльной травы с его идеальным черным костюмом. – Скорее бы вернуться в Тиррион.

– Завтра отправимся в путь и, через пару дней, ты сможешь спать на своей кровати.

– Легко так говорить, когда у тебя над ухом не тарахтят.

Каспар пронзил Пауля черными глазами с подрагивающей в них тьмой.

Боевой маг воспринял пристальный взгляд некроманта, как приглашение присоединиться, и, убрав сабли в ножны, пошел к нам.

– Почему ты согласился делить с ним палатку, если тебя так раздражает его дыхание? – издевательски спросила я.

– Дыхание? – воскликнул Каспар. – У него не дыхание, а посмертные упыринные хрипы!

– И все же, почему? Ты мог уговорить вернуться Эдит или Миафа.

– Миаф, – прошипел некромант, памятуя, как тот нелестно отозвался о нем. – Я вообще ни с кем делить палатку не хотел, но правила отряда велят спать по парно, так что, – он вернул лицу беспристрастие, – нне пришлось смириться с кандидатурой Пауля. Эдит не захотела возвращаться ко мне, а Миафа я не подпущу к своему сну и на пару ярдов. Я до сих пор вздрагиваю по ночам, как наяву ощущая присосавшегося ко мне паразита.

Я коротко посмеялась и улыбнулась упавшему на спину Паулю.

– О чем хихикаем? – поинтересовался друг.

– Да так, – отмахнулась я. – Тиррион вспоминали.

– Как же я соскучился по Селин. – Пауль прикрыл глаза и шумно выдохнул. – Думаешь, она сильно расстроилась, что мне пришлось уехать прямо перед встречей с ее родителями?

– Вряд ли. – Я пожала плечами. – От тебя это не зависело, и, как я понимаю, вы оба не горели идеей знакомства.

– Не правда, – возмутился Пауль и почесал лоб под шапкой. – Я хотел встретиться с ее отцом и матерью, просто сильно переживал.

– Ну да, – съязвила я. – То-то ты расстроенный всю неделю ходишь.

Едва я постучала в дверь комнаты Миафа и Пауля и сообщила о срочном задании, как парень заулыбался и откинул из рук на половину выглаженный костюм.

– Селин. – Каспар покрутил имя на языке. – Милая девушка. – Пауль покосился на некроманта. – Я знаком с ее родителями – плохие люди, но совестливые торговцы. Ты совершенно не подходишь для их дочери.

– Эй! – Я потерла поясницу, пришедшуюся на пинок Пауля, предназначавшийся Кэннуру.

Каспар лишь тихо фыркнул, отзывая тени.

Между магами началась безмолвная перепалка, и я, избегая быть втянутой в их распри, отвернулась к полю.

Винсент оставил Эдит и Миафа тренироваться самостоятельно и занялся собой. Скинув плащ и оставшись в полу расстегнутой белой рубашке, он упражнялся с кинжалом, выписывая круги и уходя в резкие опасные выпады. Сталь сверкала в его руках, бликуя в каждом быстром взмахе и сильном точном ударе.

Ропот суетливых голосов жителей привлек внимание отряда. Женщины окликали детей и загоняли в дома, мужики разбредались по углам, прячась из виду. Вскоре на пустые улицы опустилась тишина.

– Дэлла, уводи Винсента, – быстро бросил Каспар и рывком поднялся, торопливо отряхивая костюм от пыли.

Я вскочила, одновременно с Паулем, и поспешила к Ди-Горну.

Воздух был свеж и не нес опасения. Даже развернув дар до предела, я не услышала потусторонних запахов, разве что пряную магию Миафа. Я посмотрела на паразита, но не было похоже, что он использовал сейчас силу.

Хоть опасность не ощущалась, я все равно вняла просьбе Кэннура, решив уточнить все детали потом.

– Сходим к реке? – спросила я, пытаясь успокоить участившиеся дыхание от бега.

Винсент нахмурился и перевел взгляд с моего лица на пустую деревню. Волнистые пряди выбились из пучка и падали на его внимательные желтые глаза, выискивающие причины моего странного поведения.

Я взяла его за широкое запястье и потянула в сторону редкого голого леса.

Он вырвал руку из моей хватки и, пригвоздив предостерегающим взглядом, вернул взор на Черную. Каждая мышца на его теле напряглась, а желваки заходили ходуном.

Я обеспокоилась и подошла ближе, разворачиваясь к объекту его пристального внимания.

Улицы деревни уже не были пустыми. По ним неспешно шли четыре фигуры. Впереди всех вышагивал советник. Размар сдержанно улыбался и, приветствуя вышедшего ему на встречу Каспара, раскинул руки.

Позади него плыли мрачные мужчины. Грязно-серые плащи, делали их почти не заметными на фоне осенней мертвой дороги.

– Кто это с ним? – спросила я, приглядываясь к идущим в нашу сторону гостям.

– Истязатели, – сквозь зубы процедил Винсент.