Читать книгу Край Истинного света - Анна Андреева - Страница 8

Каспар занимал советника беседой, отвлекая от продвижения в нашу сторону.

Истязатели держались рядом с Размаром, устало разглядывая маленькую деревню и стоящих поодаль Миафа, Эдит и Пауля. Все три мужчины были похожи между собой: серые широкие штаны, со множеством глубоких карманов; тонкие узкие сапоги, плащи, высокие вороты бесцветно-серых камзолов, даже прически у них были одинаковые – короткостриженые волосы с почти выбритыми висками.

Я попыталась еще раз увести Винсента к реке, но он встал как вкопанный и не сдвигался ни на дюйм. Все вокруг пропитал дождливый густой запах, и я начала переживать, что он не совладает с эмоциями и пустит истязателям парочку разрядов в зад.

Винсент не рассказывал, как проходили его дни в Серых горах, а я не настаивала. Все было и так очевидно по покрытому шрамами телу. И сейчас защитник кипел от ненависти, вспоминая годы заточения среди истязателей.

Советник уже слишком близко, и скрываться в лесу не представлялось возможным. Иначе наш уход будет расценивается как неуважение.

– Прошу, Винсент, без глупостей, – шикнула я.

Он промолчал, сосредоточив все свое злое внимание на трех истязателях.

Они были весьма молоды и не могли иметь к его заключению отношения, но раны на душе Винсента кровоточили от одного вида их формы.

Советник остановился и улыбнулся.

– Доброго утра.

– Приветствую вас, советник Размар.

Я присела в плавном реверансе, как учила леди Шлор.

Истязатели вклинились в меня потухшими глазами, рассматривая с нескрываемым любопытством. Заметив это, Винсент угрожающе рыкнул и оскалился одной стороной рта.

Первым отвернулся курносый светлоглазый парень, следом – смуглый истязатель с маленьким подбородком. Последний же продолжал прожигать во мне дыру, белыми радужками глаз. Его черные волосы с намеком на кудри, чуть вздернутый нос и линии нежно-розовых губ показались мне знакомыми.

– Бенир? – спросила я, делая шаг в его сторону и задерживая взгляд на мелких редких царапинах, темнеющих на белой коже впалых щек и острой линии челюсти.

Сильные пальцы сжали запястье, заставляя меня стоять на месте. Я повернулась к Винсенту и, попав под жар пылающего огнем янтаря, громко сглотнула.

– Мы знакомы? – ровно уточнил черноволосый истязатель и сменил изящный изгиб бровей на хмурость.

– Я подруга Селин. Она рассказывала о тебе.

Я шагнула назад, вставая рядом с Винсентом, повинуясь его молчаливой «просьбе».

Селин частенько болтала о своем брате, и знание, что Бенир питается страхом, заставляло нутро покрыться холодными мурашками.

Бенир придирчиво смерил меня белыми глазами и перевел их на пышущего Винсента.

– С этим Селин тоже дружит? – он указал острым подбородком на Винсента, не теряя в движениях плавной расслабленности.

Этим?

Я скрипнула зубами и угрожающе наклонила голову вперед, смотря чуть исподлобья, но это его только позабавило.

– Расслабься, гончая. В вас нет моего интереса, – легко сказал он и обворожительно улыбнулся.

Винсент незримо вспылил, пустая по воздуху колкую волну магии, заставившую меня поморщиться.

– Не будем забывать зачем мы приехали, – отозвался советник.

– И зачем же? – сквозь зубы спросил Винсент, подаваясь вперед и закрывая меня плечом.

– С благодарностью, Ди-Горн! – Размар обиженно отвернулся, но тут же вернул взор зеленых глаз на нас. – Король выражает вам свою признательность за поимку подручных изменника.

– Не стоит благодарности, – ядовито выплюнул Винсент, не отрывая от истязателей взгляд, ломающий кости.

Нужно что-то делать – еще одного конфликта с короной Винсенту не простят.

– Если я не ошибаюсь, истязатели пришли за пойманными преступниками? – Я вскинула подбородок, игнорируя пристальное изучающее внимание паразита. – Они заперты в подвале у Старшего. Прошу, поторопитесь и избавьте старика от столь неприятных гостей.

– Ступайте.

Размар небрежно махнул истязателям рукой.

Истязатели незамедлительно повиновались.

Я украдкой взглянула на Винсента и облегчено выдохнула – он не собирался бросаться за ними в погоню.

– Не составите мне компанию для прогулки? – Советник вдохнул полной грудью. – Я так редко выбираюсь из Белого дворца, что не хотел бы упускать шанс подышать свежим воздухом и насладиться компанией прекрасной девушки и беседой с выдающимся защитником.

Чуть коснувшись ладонью напряженной спины Винсента, я без слов попросила его не испытывать терпение советника.

Ди-Горн прикрыл веки и, шумно выдохнув, слегка кивнул.

– Думаю, вам будет интересно взглянуть на шахту, – сухо сказал Винсент и, не дожидаясь ответа Размара, развернулся на каблуках сапог.

Я и советник поспешили за ним.

Хрупкая листва ломалась под нашими неторопливыми шагами и наполняла молчание тихим хрустом. Горький осенний воздух с проникал в легкие, но не приносил удовольствия от прогулки – над нами витало напряжение и осторожность. Советник не мог просто так пригласить нас на прогулку, он преследовал какую-то цель.

Винсент тоже это понимал, поэтому старался держаться ко мне как можно ближе и тщательно изучал каждый клочок леса, ожидая подвоха.

– Как проходит твое обучение в Академии Древних, Дэлла? – Советник изобразил на лице искреннюю заботу. – Ты ни в чем не нуждаешься?

– Нет, благодарю, – быстро ответила я.

Он Пауля так же завлек? Своей напускной заботой?

– Благодаря вам, Дэлла еще не скоро сможет приступить к учебе, – едко подметил Винсент. – У нее едва будет оставаться время на сон между заданиями.

– Я не причастен к решению распределить Дэллу между несколькими отрядами, Винсент. – Размар убрал руки за спину. – От меня ничего не зависело: ни тогда, ни сейчас.

– Тогда какой смысл быть советником? – не удержавшись спросила я.

Сомневаюсь в правдивости его слов. Скорее всего он пытается снять с себя ответственность и надурить меня.

– Ян Агмунд – сын первого Агмунда на троне, – назначил советником своего юного друга, не имеющего ни титула, ни богатства. С того времени должность советника передавалась от отца к сыну. – Размар пригладил белокурые волосы, убранные в короткий хвост. – Уиллис Агмунд не жаловал меня в советники – за нас все решили еще задолго до нашего рождения.

Винсент заметил мой безмолвный вопрос и прикрыл веки, подтверждая слова Размара.

– Я знаю, вы оба не пылаете любовью к Агмундам. – Советник легко приподнял уголки губ. – И я совру, если скажу, что не разделяю ваши чувства. – Мы с Винсентом резко повернулись на его слова и выпучили глаза на откровенность. – Но легко судить того, в чьей шкуре не был. Разве королевство изнывает от голода? Или люди погибают во вспышках язвенной болезни? Нельзя быть идеальным во всем. И короли – не исключение.

– Исключение. Они исключительные убийцы, – выпалила я.

– А вы нет? – Он лукаво ухмыльнулся на мою растерянность. – Не отвечайте, я и так знаю ответ на этот вопрос. Я веду к тому, что кто бы не занял трон, он не сможет остановить той беды, что нависла над Селенгаром, а смена власти только отвлечет от главной проблемы. – Размар мазнул по нам глазами. – Нас спасет только Истинный правитель.

Винсент остановился и, задумчиво осмотрев советника, отвернулся к шахте со снующими рабочими.

Размар пошел дальше, рассматривая отвесную скалу и тележки с черной рудой.

Истинный правитель? Это он о Уиллисе Агмунде? Не похоже, что он считает его таковым. Размар открыто заявил, что не питает к Уиллису теплых чувств. Даже Агмунды себя не считают полноправными правителями и держаться за власть зубами. Они убили всю семью торговки амулетами за то, что они рассказывали о днях правления Древних. Так же Агмунды предпочитают держать всех обладателей древних даров под жестким контролем, осознавая, что у них больше прав на трон, чем у захватчиков. Они – узурпаторы, и прекрасно помнят об этом. Возможно, если бы король так не заострял на этом внимание и перестал трястись за свое место на троне, то мог стать хорошим правителем.

Но все же, что имел ввиду советник, говоря о Истинном правителе? Потомка Древних? Но Гилур Ди-Горн им и является. У него древний дар управления над молниями, передавшийся и Винсенту. Не мог же Размар говорить о даре истинного света? Всех потомков Хвуна Лунуина – последнего обладателя спасительным даром, убили ради владения короной. Может в этом и суть? В том, что нас не кому спасти от Бездны, и стоит смириться с правлением Агмундов? Проходить последние года жизни под их навязанной властью?

– Дэл. – Винсент подошел ко мне и сжал плечи, вырывая меня из раздумий. – Никогда не оставайся с советником наедине и говори только в присутствии других людей.

– Почему?

Нет, я не собиралась этого делать, но все же причину знать хотелось.

– Из его уст прозвучали слова, сказанные мне отцом. – Он склонился ближе. – Хотел ли он этими словами дать мне понять, что знает о нашей с ним встрече или сам снюхался с Гилуром – не имеет значения. Ты должна держаться подальше от всего этого.

– Думаешь, он может участвовать в восстании края Железной воли? – Я свела брови. – Но он только что призывал нас не поддерживать идеи твоего отца и сосредоточиться на проблеме с Бездной.

– Потому что мы будем только мешаться и путать им карты. Он прощупывал нашу позицию и, поняв, принял в разговоре выгодную ему сторону.

Я осуждающе скосила глаза на беседующего с рабочими советника. Он все же меня надурил.

– Так отец тоже говорил тебе об Истинном правителе?

Винсент отстранился и кивнул.

– Гилур имел ввиду себя?

– Не знаю. – Он вздохнул. – Не стоит искать смыл в словах людей, подбивающих на предательство. Они скажут все что угодно, лишь бы оправдать свои действия и побудить принять свою сторону.

Я промолчала, соглашаясь с ним.

К моменту, когда мы вернулись в деревню. Истязатели уже запрягли лошадей в длинную карету из старого дерева, пропитанного приторным запахом пальцы.

Я приложила ладонь к карете и уловила магический отклик, больно ужаливший в ладонь.

– Зеркальные артефакты. Любое магическое воздействие будет поглощено, – пояснил Бенир, смотря, как я трясу рукой. – Не советую находиться рядом с артефактами-поглощения, не имея должного опыта. Разумеется, если ты не хочешь иссушить свое ядро.

Я потерла ладонь и отошла подальше от кареты, способной заточить мага без возможности выбраться.

– Где потеряла своего «друга»? – Бенир отдельно выделил конец вопроса.

Я зло зыркнула. Мне и Каспару стоило больших трудов упросить Винсента не идти со мной, когда Размар дал понять, что мне НУЖНО сопроводить его до кареты. На истязателей и их здоровье мне было безразлично, я хотела оградить Винсента от новой болезненной встречи с ними.

– Ладно, не хочешь – не отвечай. – Бенир улыбнулся белоснежной улыбкой. Под ней мрачный образ истязателя Серых гор растаял, являя красивое лицо молодого мужчины. – Я хотел попросить тебя об одолжении. – Он скрытно протянул конверт из желтого-серого пергамена. – Передай, пожалуйста, Селин. Отправлять маг-посланников может только главный истязатель, а я хотел бы передать сестре от себя весточку.

Душа сжалась. Недавний разговор про детство паразитов и выводы, которые я из них вынесла, пробудили во мне жалость к Бениру.

– У меня не будет проблем?

Я огляделась.

Размар выслушивал активно жестикулировавшего Пауля и дополняющего рассказ Миафа. Два истязателя заталкивали подручных Гилура в широкие дверцы кареты, подстегивая их пинками. Пока все были заняты, я, не дожидаясь ответа Бенира, схватила письмо и убрала во внутренний карман.

– Спасибо.

Он проигнорировал мой вопрос: видимо, проблемы все же будут.

– Я делаю это для Селин, а не для тебя.

– Мне этого достаточно. – Бенир повернул голову к подходящим Миафу и Паулю. – Вы тоже друзья Селин? – спросил он, вновь приобретая беспристрастное лицо.

– Да. Миаф.

Маг разума протянул руку.

– Я слышал о тебе. – Истязатель крепко пожал его ладонь. – Видел в списках на весеннюю практику. Стыд – довольно полезная эмоция для допроса.

Сердце забилось, разгоняя тревогу под сердцем. Мне не было известно о его желании стать истязателем. Смогу ли я смотреть ему в глаза, зная, что он пытает людей, ломая их волю, притом добровольно выбрав этот путь?

– Пауль. – Боевой маг поправил шапку и протянул руку для рукопожатия. Знакомство с родственниками Селин ему, все же, не удалось избежать. – Близкий друг Селин.

Бенир сковал Пауля взглядом. Опытный истязатель уловил недосказанность. Его бесцветные радужки налились красным, и воздух пропитался острым перцем.

Пальцы Пауля задрожали, а стеклянные глаза распахнулись в ужасе.

– Какие у тебя отношения с моей сестрой?

– Мы любим друг друга, – сразу ответил парень, покрываясь потом.

Живот пробило возмущение и заполнило пустоту от морального удара гневом. Обида за друга клокотала в ушах и с мощным ухом ударила в ядро. Я схватила Бенира за плечо и, собрав силу, тряханула так, что его плащ съехал на бок, а голова качнулась, грозясь оторваться от длинной шеи.

– Не смей использовать на нем свою мерзкую силу, паразит, – прошипела я.

Бенир рывком обхватил мои щеки одной рукой и болезненно сжал. Не прошло и секунды, как он поглотил мой взгляд красными глазами.

По венам потекла ледяная кровь, разнося в каждый уголок моего тела дрожь и сковывающий мышцы страх. Под кровавым взглядом истязателя, нутро ревело и обливалось кипятком, спасаясь от пожирающего льда.

– Винсент Ди-Горн поддерживает связь со своим отцом? – бесцветно спросил он и увеличил напор, сводя мозги нестерпимым огнем.

Грань между рассудком и паникой натянулась тонкой нитью. По щекам потекли слезы ужаса. Я не хотела предавать Винсента, но во мне поселилась навязанная горькая уверенность в том, что если я не расскажу то, что истязатель хочет знать, то он заберет у меня все. Он заберет у меня его. Я останусь одна и медленно иссохну в своем черном одиночестве полном страха и ненависти.

Мои губы приоткрылись для ответа, но паразит отозвал магию и с тенью отвращения оттолкнул меня от себя.

– Запомни этот урок на всю жизнь, гончая. – Бенир как ни в чем не бывало поправил плащ и, учтиво поклонившись, пошел к карете. Ступив одной ногой на ступеньку, он обернулся через плечо. – В этот раз я пощадил тебя, но, если это повторится, я не буду так добросердечен.

Я смотрела, как удаляется карета, а после на пустую дорогу. Тело знобило и обливалось холодным потом. Даже потряхивания Миафа не могли заставить меня отвести взгляд. Я до одури боялась, что истязатель вернется.

Комната встретила меня непривычной чистотой и ароматно пахнущими булочками с помадкой, оставленными Селин на моей кровати.

Желудок скрутил голодный спазм, но тут же сменился на тошноту. Нутро еще приходило в себя после воздействия Бенира. Стоило вспомнить о нем, как кишки стянуло мерзким липким страхом.

Я легла животом на каменный пол, надеясь заменить ледяной отголосок навязанного страха холодом пола.

Страх всегда присутствовал в моей жизни, но я никогда не поддавалась ему – не позволяла поглотить и подчинить меня. Бенир же являлся его воплощением. Он запустил в меня свои цепкие щупальца и заставил крутиться шестеренки так, как надо ему. Обострил имевшиеся во мне тревоги, накачав мое тело цепким страхом – ужасом, поглотившим разум. Я не могла думать в тот момент ни о попытке откинуть магию разума, ни о том, как отразится раскрытие встречи Винсента с отцом на нас. Я лишь дрожала и была готова ответить на все его вопросы. Страх убедил меня, что если я не послушаюсь, то он пожрет мое недавно обретенное счастье и попросит добавки. И Бенир сожрал бы. Его остановило одолжение, которые я оказала ему, согласившись передать письмо Селин. Больше мне такой милости не окажут.

Я уговорила ребят не рассказывать Винсенту и Каспару о случившемся. Я сама виновата и не имела права на лечение Каспара и защиту Винсента, которого предала. Да, Бенир не услышал прямого ответа, но мои слезы и нежелание отвечать говорили сами за себя.

Винсент чувствовал, что-то произошло, но не понимал, что именно – не понимал моей отстраненности и суровой беспокойной задумчивости. Он не давил, видя мое состояние, но и отступать не собирался.

Я перевернулась на спину, смотря на парящие сферы, нырнула дрожащей рукой во внутренний карман жилета и, достав письмо, просветила его под теплым светом.

Плотный пергамент не давал разглядеть содержимое, а печать из серого воска крошилась, обещая обернуться пылью при попытке ее потревожить.

Проглотив болезненный ком в горле, я откинула конверт на кровать Селин. Я не хочу рисковать и испытывать терпение ее брата, пытаясь прочитать его послание. Воспоминания о его наказании были слишком свежи. Воздействие его колкого страха, даже спустя три дня ощущается беспокойством, неприкаянно шатающимся под кожей.

Я с усилием прижала ладони к лицу.

– Бездна, Винсент, как ты пережил десять лет подобных пыток?

Сердце гулко забилось и разбудило магию. Она заметалась, ища отголоски духа грозы. Магия хотела прильнуть к нему, успокоить. Помочь забыть все те ужасы, которые он пережил. Разделить ненависть к истязателям. Но я не могла ей этого позволить – не могла позволить себе. Я наказывала себя за слабость перед страхом, за предательство Винсента, за беспросветную глупость, чуть не обернувшуюся заточением в Серых горах для нас обоих; за то, что чуть не уничтожила нашу мечту покинуть Тиррион.

– Этого больше не повторится.

С этими словами я вскочила на гудящие от усталости ноги и, схватив недавно снятые перевязи с иглами и ножны с кинжалом, вышла за дверь.

Пройдя по погруженному в вечерний мрак коридору, я остановилась у двери и постучала.

– Что? – раздраженно спросил Миаф, открыв дверь в одних штанах и перекинутым сухим полотенцем через шею.

– Мне нужна твоя помощь.

Я украдкой осмотрела его бледный торс с мягким рельефом.

Миаф некрасиво улыбнулся и горько хохотнул.

– Уверена, что тебе нужна помощь паразита с мерзкой магией? – Яд, с которым он это произнес, попал в вены, стягивая их в сожалении.

– Я не считаю тебя и твою магию таковой. Мои слова были адресованы исключительно Бениру. Прости, если задела тебя.

– Если?

Маг разума сомкнул плотно губы, но, поймав фиолетовый шлейф моего раскаяния, устало выдохнул.

– В чем заключается помощь?

– Я хочу, чтобы ты использовал на мне свою магию.

Оказалось, что от паразитов отбиваться сложнее, чем от обычной магии разума. И мне нужно научится противостоять им. Бенир может вернуться за прямым подтверждением связи Гилура и Винсента, а если не он, то кто-нибудь из других истязателей-паразитов.

Миаф какое-то время думал, смотря мне в глаза и, что-то уловив в них, он отступил от двери, пропуская меня внутрь.