Читать книгу Помагифлексим? - Анна Фирсова - Страница 16

июль 2014 года, Андеадлинг

Оскар подкинул ещё одну головешку в костёр. Огонь заплясал новыми язычками, радуясь такой закуске. Летние ночи в этом году выдались прямо скажем, не самые тёплые. Оскару-то было всё равно на это – костёр он разжигал из-за Лулианны, собеседника, который готов был слушать его историю часами. Девочка зябко поёжилась, поплотнее укутываясь в синюю толстовку и протянула руки к костру.

– Твоя сестра была последней, кого я укусил, – закончил свой рассказ Оскар. – И единственная, за кого я не испытывал угрызение совести впоследствии. Вероятнее всего потому, что она сама хотела этого. И выжила, пусть и сменив свой облик.

– Она же не осталась в деревне сифов, верно? Иначе бы я встретила ещё не раз, и дядя бы упоминал о ней.

Оскар отрицательно покачал головой.

– После обращения, как это бывает со многими новичками, она почувствовала небывалую мощь. Вместе с этим, как ей показалось, она приобрела и авторитет. Что, конечно же, являлось ошибочным суждением. Вот только она, что называется, съехала с катушек и сбежала из деревни. С тех пор её никто никогда не видел и ничего о ней не слышал. Вполне вероятно, что она уже мертва.

– Если она мертва, это легко узнать. Если все смертные проходят через Степана.

– Все земные смертные. Я не знаю, какие демоны руководят этим на той же Дельте.

– А что ты сделал после того, как ушёл от сифов?

– Я вернулся в свою стихию, в свою обитель – на кладбище. Собственно, до сих пор там работаю. В погребальной конторе остались люди, что помнили меня как славного гробовщика. Ещё я помирился с Готикой, а она рассталась с Тимоти. Хоть они и продолжают вести свой автобизнес, ничего больше их не связывает. – Он посмотрел на Лулу, которая уже не могла скрывать свой стук зубов от вампира и усмехнулся. – Если тебе совсем фигово, можем пойти ко мне. У нас потеплее. Можно даже камин растопить, и будет совсем хорошо.

– А к-как ж-же Г-готика?

– Так она на работе. Все вампиры имеют ночные смены.

Лулу согласилась. Оскар хотел было засыпать костёр песком или завалить камнями, но Лулу, улыбнувшись, предложила другой способ. Летом девочка времени зря не теряла и, когда ей не нужно было тусить в лагере или помогать Оскару с земльеварением, она практиковалась в магии. Это в какой-то степени расслабляло её, особенно, когда всё получалось. Так вот, она изучила ритуал конденсирования воды. Мудрёно звучит, но, по сути, представляет собой всего лишь сбор окружающей влаги, находящейся в форме молекул, и спрессовывание её в одну большую каплю.

Она встала и развела руки в стороны под прямым углом по отношению к телу, ладонями кверху. И начала совершать движения, представляющие собой соединение первого и четвёртого пальцев обеих рук в определённом ритме. Роса, туман, возможно какие-то мельчайшие капельки, незаметные невооружённому глазу – всё стремилось к Лулианне, будто она была магнитом для них. Затем, когда этого стало достаточно, чтобы заполнить приличного размера бокал, она направила всю эту воду прямо на пламя. Оскар был готов покляться, что огонёк при этом жалобно застонал, приняв такого рода душ.

– Мощно, – впечатлился Оскар. – Кстати, спасибо, что выслушала… мою исповедь. Я придумал, как тебя можно отблагодарить. Летать любишь?

Лулу вспомнила свой единственный полёт на метле в одиннадцать лет и интенсивно помотала головой, сложив при этом руки крестом.

– Но так тебе понравится.

Оскар крутанулся три раза против часовой стрелки и обратился на её глазах в летучую мышь. Девочка только и успела что глазом моргнуть. Мышка имела наглое рыло, как и у Оскара, поэтому Лулу невольно хихикнула.

Рукокрылое подлетело к девочке, схватив коготками за ворот толстовки.

– Сколько ты весишь? – пропищал мыше-Оскар прямо над её ухом.

– Э-э-э, около сорока где-то.

– Фига, я думал, не меньше пятидесяти. Ну, тогда вообще с ветерком домчу, – сказал он и, интенсивно размахивая крыльями, взмыл вверх.

– Ой, мамочки, – только и смогла вымолвить Лулианна.

Оскар всё набирал высоту. Лулу стало страшно. Ей даже показалось, что так высоко она даже на метле не летала. Деревья внизу казались такими маленькими. А вот там вдалеке школа и кладбище на холме справа от неё. Только бы Оскар её не уронил!

Спустя минут десять они начали постепенно снижаться. Пару раз Лулу едва не задела ногой или плечом пару веток – это было нормально, если учесть, что Оскар до этого, никогда никого не переносил таким способом, только вещи.

Они приземлились возле деревянного двухэтажного домика, сделанного «под старину». Оскар тут же принял обратно свой облик и, положив руки на колени, изобразил что-то, похожее на то, что у смертных называется «отдышаться». Затем залез в карман, достал ключи и решительно поднялся по ступенькам.

Лулу заметила одну характерную черту, присущую, видимо, всем вампирам. В отличие от оборотней, после превращения на них была одежда. Вот только как объяснить это, она не знала, а спросить у Оскара тактичность не позволяла.

Дверь со скрипом отворилась, а вампир, изобразив реверанс, сказал:

– Добро пожаловать в мою скромную обитель. Не стесняйся и не пугайся запчастей, который заполонили всё пространство дома. И чёрных цветов тоже не бойся. Это больше дом Готики, чем мой. Мне тут принадлежит только одна комната наверху. Сейчас включу свет.

Он дёрнул за маленький шнурочек, спускавшийся откуда-то сверху, и под потолком зажглась люстра. Оскар зажмурился и потёр глаза.

– Вот блин. Мы обычно свечи зажигаем, а не это вот. Но тебе и при свечах будет темно.

– Да ладно, не стоило, наверное.

Лулу нерешительно вошла в дом Макгайров, оглядываясь вокруг. Она словно попала в прошлое. Дом был обставлен не то, что не современно, а прямо-таки старомодно. Хотя она видела лишь убранство этой гостинной. Её встретили диван и три мягких бархатных кресла фиолетового цвета. Они окружали ломберный столик из дуба. За ними у стены стоял резной буфет, скрывавший за своими стеклянными створками посуду, показавшуюся на первый взгляд для Лулу серебряной. На стенах висело несколько свечей в подсвечниках, изображавших горгулий или чертей, и картины. На полу лежал персидский ковёр. У правой стены располагался камин с гравюрой, изображавшей какую-то сцену из древнегреческого мифа.

– Чаю? – Оскар хлопнул в ладоши, отрывая Лулу от пристального рассмотрения интерьера. – Сомневаюсь, что у нас есть что-то ещё для смертных в холодильнике и погребе. Обычно там только мунинга и контейнеры с кровью зверьков.

– Можно, наверное. Ты самовар ставить будешь?

– С ума, что ли, сошла? Я что, динозавр? У нас чайник со свистелкой имеется. Хотя, если хочешь экзотики, самовар тоже есть где-то в подвале, могу принести.

– Нет, нет, не нужно.

Оскар ушёл на кухню, смежную с гостиной, а Лулу осталась стоять истуканом посреди комнаты. Ей казалось, что вся мебель – это музейные экспонаты и садиться на них нельзя.

Вампир вернулся спустя пару минут и удивлённо посмотрел на Лулу.

– Ты чего стоишь? Что не присядешь?

– Я так неловко себя не чувствовала даже во дворце Дельты, когда меня туда впервые привезли.

Оскар усмехнулся.

– Привыкнешь, – он бросил это так, будто побывать в гостях у вампира, даже друга – не единоразовая акция. – Если тебе так прям уж неловко, давай поднимемся ко мне, наверх. Там всё современнее некуда. А чай принесу попозже.

Так они и сделали. Лестница оказалась скрипучей и старой. Лулу даже побеспокоилась о том, как бы не провалиться на одной из ступенек. Наверху был узкий коридорчик, шириной буквально в один метр и две двери. Оскар толкнул ту, что была левее.

Небольшая, скорее вытянутой формы комната с узким одностворчатым окном с выдающимся подоконником, на котором стоял настоящий патефон – это было первое, что привлекло Лулу в обители Оскара. Внезапно справа от неё послышался удар. Лулу уже приготовилась, то на неё кто-то прыгнет, отпрянула и зажмурилась, как вдруг Оскар сказал:

– Фу, Мимси, нельзя.

Лулу открыла глаза, надеясь увидеть собачку или на худой конец кошку. Но прямо перед собой она увидела на геридоне из чёрного дерева огромный аквариум, из которого на неё уставились четыре пары грустных чёрных глаз. Огромный тарантул!

– Т-ты назвал паука Мимси?

– Ну да, а что? Ей подходит. Только вот гости у нас бывают не часто, в моей комнате, вот она тебя и испугалась. Разве можно бросаться на гостей? – строго спросил вампир у Мимси.

Взгляд тарантула стал ещё более печальным, она отползла в дальний угол своего стеклянного жилища и замерла там.

Лулу осмотрелась на всякий случай, дабы избежать ещё каких-нибудь сюрпризов.

Слева, напротив аквариума стоял шкаф из чёрного дерева с двумя створками, наверху которого складировались какие-то старые коробки. Далее по той же стене висело несколько ящиков, напоминающие сильно выдающиеся антресоли того же цвета, что и шкаф. Под ними была, судя по всему, кровать Оскара, заваленная грудой одежды чистой и не очень. Вампир пояснил, что на самом деле это двухместный разборный диван, вот только угадать это было сложно. Напротив всего этого безобразия во всю стену висел огромный плазменный телевизор. Лулу видела такие только во дворце Дельты, но тут, так как пространство было разительно меньше, телевизор казался просто невероятной громадиной. И где-то слева от устройства стоял крошечный письменный столик, который по размеру был даже меньше того, на котором возвышался аквариум, тоже чёрный.

Над кроватью и столиком у Оскара висело несколько плакатов известных рок- и метал-групп. Некоторые из них были ужасно старые, даже выцветшие, а некоторые – будто только вчера напечатаны. На подоконнике также стояла папка с пластинами для патефона. Оскар поймал Лулу на том, что та невольно приковала свой взгляд к столь раритетной для современного мира вещи.

– Можем даже послушать что-нибудь, если хочешь. А если тебя смущает, то я не только через патефон слушаю. У нас и радио имеется.

«Так странно, что в этой комнате сочетаются вещи старинные с современностью».

Лулу утвердительно кивнула, и Оскар расчехлил папку с пластинками.

– Выбирай. Тут много чего есть: джаз, фолк, фанк, техно, бардовские композиции, классика вот даже. Мне постоянно дарят пластинки, почти на каждый день рождения.

Лулу перебрала парочку вариантов. Джимми Хендрикс, Дипп Пёрпл в перемешку с увертюрами Чайковского её позабавили.

– У меня есть Diamonds Элвиса даже. Это семьдесят две лучших его композиции, невероятно дорогая пластинка. Рулинчик подогнал. Очень дорожу ей.

В конце концов, Лулу выбрала то, что ей больше всего было по нраву.