Читать книгу Помагифлексим? - Анна Фирсова - Страница 5

Оскар узнал от сестёр Макалистер, что их тоже обратили тридцать лет назад. Точнее двух из них: Беллинду и Бьянку. Беатрис оказалась необращённой. И вот почему.

1846 год

Девушки жили со своей матерью далеко в Шотландии, на полуострове Кинтайре, когда поползли слухи, что средняя сестра – самая настоящая ведьма. Это произошло, поскольку мать девушек однажды тяжело заболела, но Беатрис нарвала каких-то трав, благодаря которым женщина излечилась. И после этого простые жители требовали свершить правосудие над ней за использование колдовства и связи с дьяволом. Обвинения распространились на всех сестёр. Люди утверждали, что те заодно с ней и помогали в магии.

В них бросали камни и палки, им продавали самые худшие товары на рынке, разбивали окна и даже могли просто избить или облить водой на улице. Вслед кричали гадости и подбрасывали мышей в дом. Но однажды на пороге их хижины появился таинственный незнакомец.

Он был худ и бледен и носил тёмный плащ. Тонкие пальцы его вцепились в какую-то старую суму, болтавшуюся на плече. Он говорил размеренно, но с ноткой тревоги в голосе.

Этот мужчина прибыл издалека и попросил остаться на ночлег. Радушные девушки, конечно, предоставили ему одну из постелей в подвале.

Когда на следующее утро Беллинда попыталась пойти на работу, она не смогла выйти из дома. Во дворе стояла толпа с вилами и факелами. В неё опять полетела очередь из камней. Беллинде пришлось вновь скрыться в доме. От бессилия она села на пол и начала плакать. Тогда вдруг поднялся к ней тот странный чужеземец и рассказал ей о чýдном месте под названием Андеадлинг. Где рады всем, даже таким, как её сестра, Беатрис.

Идея уехать казалась ей такой безумной, но в то же время заманчивой, что Беллинда, недолго думая, согласилась. Вот только таинственный незнакомец предупредил её, что для этого ей нужно дать ему несколько капель своей крови. И непременно ночью при свете Луны.

Беллинда спросила, не колдовство ли это. На что тот ответил, что непременно.

Тогда ночью они пробрались на задний двор, чтобы не увидели её сестры. Беллинда закатала рукав своего платья до локтя, обнажив предплечье, отвернулась и даже зажмурилась, чтобы не видеть того, что творится. И именно в этот момент отворились ставни в спальню Беатрис, которая, внезапно появившись в окне, вдруг громко воскликнула:

– Purgamentum xix!

Чужеземца будто бы отбросила неведомая сила на пару метров, и он впечатался в стену дома. Беллинда вскрикнула и, упав на колени, принялась молиться. Беатрис с ужасом заметила, что из руки сестры быстро сочится кровь. Она била пульсирующей струёй и вытекала с каждой секундой всё больше. Не медля ни секунды, ведьма схватила в зубы пучок каких-то трав и плавно спикировала на крышу крыльца, а после на землю, прямо из окна.

Она подбежала к сестре, растерев цветки высушенных растений между пальцами, и приложила их к ране. Но кровотечение не прекращалось. В ужасе Беатрис пыталась остановить кровь с помощью какого-нибудь заклятья, но ни одно из них не помогало. И вдруг ей на плечо легла тяжёлая мужская ладонь.

– Твоя сестра умирает, – хриплым голосом молвил незнакомец. – От укуса вампира нет лекарства или заклинания. Но её ещё можно спасти.

– Как? Я готова на всё.

– Тогда позволь мне закончить начатое. Принеси ритуальный нож и чашу с красным вином, колдунья.

Беатрис кинулась в дом и вынесла всё необходимое, наказав сонной Бьянке вернуться в постель и не высовывать свой любопытный маленький носик. Ведьма отдала мужчине предметы. Тот сел на корточки возле уже побледневшей и ослабшей Беллинды, взял в левую руку кубок, а в правую – руку девушки и позволил её крови свободно стекать, перемешиваясь с вином. Затем он взял нож и провёл небольшой надрез на лицевой стороне своей ладони прямо посередине. Его кровь была темнее и гуще, чем у людей. Медленная, тягучая капля упала в бокал. После этого незнакомец поднёс его к дрожащим губам пострадавшей. Он посмотрел ей в глаза, и женщина покорно отпила два глотка, будто была готова сделать, что угодно, в этот момент.

– Meum sanguinem, et effundam in phialam. Victima sanguine fluent ibi quoque. Vita nostra erit mixtio, et ego ero ei matrona in aeternum.

Беатрис в ужасе смотрела, как этот странный мужчина приподнимает голову сестры и вонзает острые клыки прямо в шею. Она кричит, но крик этот слабый и смиренный. Вампир высосал из женщины всю кровь, и её тело упало подле его ног.

Ведьма кинулась на вампира, вкладывая в своё заклинание всю ярость и горечь.

– Adipiscing strenuus!

Вампир пошатнулся, но даже не упал. Выпитая только что кровь подпитывала его силы. Он был силён и опасен как никогда. Но хотя бы не голоден. Холодные глаза взглянули на Беатрис недобро, а затем он прыгнул вверх и растворился в ночной мгле.

***

Похороны назначили на третий день после смерти. Тело Беллинды положили в сухой и прохладный подвал. Беатрис решила, что так удастся замедлить разложение.

Во всём доме воцарил траур. После ухода нотариуса вечером второго дня, девушки отправились спать. Но Беатрис не спалось. Совесть гложила её, ведь ей казалось, она могла спасти сестру, если бы не позволила этому ужасному вампиру закончить начатое. Ведьма лежала на тахте, уставившись в потолок, как вдруг кто-то нежно провёл ладонью по её волосам. Беатрис в ужасе вскочила, повернула голову и уставилась глаза в глаза своей сестре Беллинде. Та улыбалась. Беатрис не сдержала крика, увидев перед собой покойницу.

– Тише ты. Всё нормально.

Но всё было ненормально. Глаза Беллинды светились белым в темноте, а во рту появилась пара острых клыков, сверкающих при улыбке. Кожа её стала бледнее выбеленной ткани, а движения стали более быстрыми и грациозными. Но никак не могло быть такого, что сестру превратили в…

– Вампира! Этот мужчина, он не обманул, – Беллинда вцепилась в плечо сестры. – Мы должны были его послушать. Он спас мне жизнь! Где он, кстати?

– Он исчез после того, как свершил над тобой ритуал обращения. И никто не знает, кто он такой и куда уехал.

Но Беатрис всё же решила, что разыскать незнакомца будет правильным решением. Он упоминал какой-то Андеадлинг. И с того момента ведьма углубилась в поиски. Она всегда выбиралась ночью, чтобы избежать любых издевательств, но библиотеки молчали, равно как и люди. Впрочем, люди бы ей и так не ответили, а лишь плюнули вслед. Кто же захочет помогать в чём-то ведьме? Люди только и думали, как скорее сжечь её на костре.

Каково же было её удивление, когда однажды утром она вновь увидела в их дворе того незнакомца в тёмном плаще. Он выглядел отнюдь не дружелюбным. И совершенно потерял интерес к Беллинде, которая так и крутилась вокруг него. Однако незнакомца теперь больше интересовала Бьянка, которой так нравилось играть с большим дядей.

Беатрис решила, что это самый лучший момент, чтобы распросить про Андеадлинг. Мужчина-вампир подивился её вопросу и засмеялся, но всё же ответил следующее:

– Тебе надо последовать за мной и покинуть страну. Ты не пожалеешь, колдунья. Но для этого вы все должны дать мне испить вашей крови.

– С какой стати мне верить тебе? Как я должна понять, что ты не обманешь? Вначале доставь нас в Андеадлинг, а потом получишь крови.

– Хорошо. Уговор принят.

Несколькими днями позже они собрали вещи и отплыли на большой шхуне далеко в море. Беатрис имела морскую болезнь, а посему путешествие далось ей нелегко. Они плыли несколько дней, и всё это время мужчина и Беллинда уединялись в отдельной каюте, где, как казалось средней сестре, они занимались всякими непотребствами. Но на самом деле вампир просто показывал, на что теперь способна Беллинда со своей новой сущностью, и учил её контролировать голод.

Спустя несколько суток они прибыли в порт, находящийся в очень длинном, растянувшемся вдоль берега моря, городе. Это и был Андеадлинг. Домики тут были невысокие: всего по два этажа. Но зато тут было тихо, спокойно, и никто не обращал на трёх пришелиц какого-то чрезмерного внимания. Они не казались странными в этом месте.

Мужчина помог девушкам снести багаж с корабля, но они двинулись не в глубину города, а взяли кэб и отправились в сторону дремучего леса. Когда повозка остановилась, и они вышли из неё, мужчина сказал:

– Уговор есть уговор.

И почему-то схватил за руку Бьянку.

Луна вышла из-за туч. Она была неполной, но светила ярко. И в этом свете отражался блеск клыков мужчины-вампира и светящиеся от возбуждения глаза Бьянки. В них не было ни капли страха.

Он сделал не совсем, как в прошлый раз. Вампир попросил девушку достать из багажа ритуальный бокал с вином и кинжал, но также он достал пустую флягу. И, порезав Бьянке руку сперва сцедил некоторую часть крови в пустую ёмкость, наполнив её доверху. А затем точно так же смешал свою кровь с кровью девушки в вине и вонзил зубы в нежную девичью шейку. Беатрис было больно на это смотреть, чего нельзя было сказать о Беллинде. Она смотрела на это со страшным хладнокровием, будто бы знала, что ничто не может пойти не так.

Тело Бьянки укрыли саваном и закопали в прелых листьях, благо уже наступила осень, а в Андеадлингском лесу росло много клёнов, которые как раз сбрасывали листву.

Две девушки отправились в отель при порте, и, заселившись в один из недорогих номеров, принялись дожидаться обращения сестры. Спутся два дня, она сама пришла в отель и постучалась в их комнату.

Теперь Беллинда и Бьянка стали другими. Они спали днём, а ночью охотились и развивали свою вампирскую сущность. Незнакомый мужчина (за все эти месяцы они так не узнали, как его зовут) всё ещё появлялся в их жизни, иногда помогая девушкам научиться управлять своей силой. Но Беатрис знала, зачем он на самом деле до сих пор посещает их. Ему нужна была ведьма.

Они решили отстроить дом в лесу, подальше от любопытных глаз горожан, которые, как оказалось в действительности, вампиров и сами не жаловали. Но зато жители Андеадлинга весьма положительно относились к Беатрис. Девушки наняли зодчего, благо состояние, которое удалось им накопить к тому моменту, позволяло это сделать, и построили сперва не очень большой двухэтажный деревянный домик. Это уже впоследствии он оброс несметным количеством полукруглых остроконечных башен.

Итак, жизнь Беатрис завертелась по новой. Она стала местной лекаршей, поскольку весьма умело варила разнообразные снадобья, которые покупались просто на ура. Девушка открыла свою лавку эликсиров на окраине Андеадлинга, и на это сёстры стали жить. Но старая привычка всё равно сделала Беатрис нелюдимой, вот почему она так и не прославилась.

Тот вампир всё добивался того, чтобы молодая ведьма поделилась с ним своей кровью. Но девушка не соглашалась. Она не готова была променять на вечную жизнь свою… идею.

Каждый вечер перед тем, как уснуть, она смотрела на портрет своей матери, и шептала себе: «Я добьюсь этого, матушка. Я найду способ жить вечно смертному».

Это был её маленький секрет. Создавая лечебные зелья, Беатрис параллельно работала над эликсиром вечной жизни и молодости. И ставила эксперименты на себе. А помогал ведьме в этом лунный камень, который по счастливой случайности ей удалось обнаружить в Андеадлингском лесу. К слову, лес этот называли безмолвным. И было от чего. Внутри него стояла оглушительная тишина. Впрочем, это уже совсем другая история.

***

– А куда делся тот вампир, что обратил вас? – поинтересовался Оскар, когда Бьянка окончила свой рассказ.

– Исчез, – вампирша отпила чай из фарфоровой чашечки, отставив мизинчик. – Просто взял и исчез.

– Он понял, что от Беатрис крови не получит, – пояснила Беллинда. – И ему нужно было двигаться дальше.

Вдруг Оскар услышал невнятное и хриплое бормотание за своей спиной и аж вскрикнул от неожиданности. Повернувшись, он увидел женщину в зелёном капюшоне. Он открыл рот в удивлении, ведь только что он видел очертания её в тёмном коридоре напротив. Сёстры Макалистер заулыбались. А женщина в капюшоне продолжила бормотать, и Оскар прислушался, чтобы разобрать слова.

– Заклинание телепортации на небольшое расстояние, – пояснила она. – Моя собственная разработка.

– Это просто потрясающе! Я даже не знал, что такое возможно.

Женщина откинула капюшон и поправила замысловатый пучок рыжевато-русых волос на голове. Она выглядела моложе своих лет. Если считать от приблизительного года её рождения, с учётом переезда в Андеадлинг в 1846 году, то ей должно было исполниться не менее сорока восьми. Однако не было и намёка на седину или старческие морщины. Лишь пара мимических складочек заложилась в уголках её глаз.

«Действие лунного камня? Или эксперименты с вечной жизнью?»

Сёстры-вампирши продолжали загадочно улыбаться и хихикать. Не обращая на них внимания, Беатрис продолжила:

– Я работаю над кое-чем ещё. Разрабатываю противооборотное зелье от вампиризма. Это весьма тяжело, так как для этого необходима кровь не только обратившегося, но и обратившего. Скажите, господин Макгайр, вы помните того, кто вас… вероломно покусал?

– Э-э-э, видите ли, Беатрис. Это не совсем обращение. Это контракт. С демоном. Наверное.

Вампирши ахнули в ужасе. Беллинда даже перекрестилась слева направо по-католически. Беатрис лишь недовольно вскинула одну бровь.

– Против демонических сил я, к сожалению, бессильна, господин Макгайр, – она вздохнула. – Вам нужно как можно скорее выполнить его условия, пока с самим демоном что-нибудь не случилось. Иначе придётся вам коротать свой век вечно в облике вампира.

Тут Беатрис заметила, что сёстры вновь принялись за обыденное хихиканье: Бьянка за наглое и открытое, а Беллинда за чопорное и скрытное, в кулачок.

– Да что с вами такое? Привели в дом гостя и насмехаются.

– Представляешь, Оскар, – сказала Бьянка. – Наша сестра сегодня выходит замуж.

– Ого! Примите мои поздравления.

Беатрис скривилась, будто съела очень кислый, да ещё и прогнивший лимон и запила это прокисшим кефиром, а затем надменно отвернулась к окну.

– Вот сейчас как распахну шторы во всём доме, посмотрим, кто будет смеяться.

– А мы знаем только, что он, по крайней мере тоже шотландец. По фамилии определили, – всё так же широко улыбалась Бьянка. – Но увидим мы его только сегодня во время церемонии.

– И правильно. Вы недостойны даже его взгляда.

– Смотрите-ка, какие мы стали важные. Ну и больно нужен нам этот твой Макдуф!

***

После бракосочетания Беатрис сменила фамилию и переехала, прихватив с собой свою портативную алхимическую лабораторию. Поэтому Оскару теперь выделили целую спальню под собственные нужды.

Однако первым делом он стремился отыскать сестру. Каждый вечер, как только темнело Оскар и Бьянка выходили в лес и шерстили всё от и до. Но Готики нигде не было.

– Слушай, может, она это, того?

– Нет. Я знаю, что она ещё жива. Чуйка.

– Поверю на слово. Вы, оборотни, многое что чуете. Знаешь, а мне даже не верится, что ты теперь вампир. Всё-таки ты какой-то не такой. Будто бы в тебе что-то осталось от оборотня.

– Возможно, потому что я ещё не привык к новому обличью. Гляди, мы снова у кладбища.

– Слушай, а почему бы нам и его заодно не осмотреть? Мы всё время ходим у него кругами, но ни разу не заглянули даже глазочком.

Оскар колебался. Кошмары той роковой ночи всё ещё преследовали его во снах, хоть и говорят, что вампиры не видят их. К тому же ему не хотелось вновь увидеть могилу отца. Парень никак не мог смириться с тем, что он погиб.

– Ладно. Только одним глазочком. Там всё равно никого и быть не может.

Они походили вдоль рядов могил. На всякий случай оба захватили из дома по фонарю на керосине. Ночное зрение – это вещь классная, но мелкие детали помогает лучше увидеть искусственный свет.

На кладбище было тихо и пусто. Даже подозрительно тихо и пусто. Оскар хмуро оценил вновь закопанную могилу, из которой вылез Степан во время его последнего посещения кладбища. И вдруг ему в голову пришла безумная идея поискать свою могилу. Он стал тщательнее вглядываться в буквы на надгробиях, стараясь не смотреть в сторону могилы Эллиота Макгайра. Но своего имени не обнаружил. Почему?

– Слушай, а в склепе ты смотрел?

– Не пойду я туда. – Оскар чуть было не выронил фонарь: так неожиданно Бьянка подкралась к нему сзади. Вампиша же.

– Ну-у-у. Ты что, трус? Я думала, оборотни храбрые.

– Но я же больше не оборотень!

– А вампиры ещё храбрее, – она показала язык.

Пришлось Оскару плестись за неугомонной подружкой в холодное и мрачное строение. Внутри было темно, сыро и снова пусто. Они прошли дальше, миновав стопку инструментов у стены, откинули портьеру, скрывающую вход в усыпальню. Им предстала квадратная комната, с греческими колоннами вдоль стен. По бокам находилось несколько каменных гробов за стеклом. В центре располагалось некое подобие алтаря и большой чаши для свеч подле него. Где-то капала вода. На потолке мирно примостился паук на своей паутине.

– Тут пусто. Вот и чего мы…

– Братик!

Вдруг нечто стремительное вылетело из-за одного из гробов и кинулось на шею Оскару. Тот опешил.

– Г-готика?

– Братик, забери меня, пожалуйста отсюда. Мне страшно и одиноко.

Обрадованная Бьянка захлопала в ладоши и уронила фонарь. Тот потух, а керосин разлился по полу.

– Ерунда! Кто-нибудь да вытрет.

Они вышли из склепа, а потом покинули и кладбище. Готика так и осталась висеть на шее у Оскара. К своему удивлению, её оказалось нести совсем легко, словно она ничего не весила. Или это он стал сильнее?