Читать книгу Канарейка для ястреба. Реальная жизнь - Анна Гур - Страница 20

Всхлипываю и обнимаю Гринвуда в ответ. Мне хочется человеческого тепла и поддержки. Кажется, что в эту секунду рядом со мной не жесткий незнакомец, а друг из далекого детства.

Горячие ладони ласкают спину, успокаивают, играют с волосами. Утыкаюсь в широкую грудь и дышу. Ловлю себя на том, что от Гринвуда приятно пахнет. Интересный запах – смесь чего-то горчащего и мужского. От него веет улицей, беспределом и разборками.

Жестокостью, которая впитывается обитателями трущоб вместе с материнским молоком. Каждый, кто рожден здесь, должен драться и выживать, в основном повторяя судьбу своих родителей.

О Филе я мало что знаю. Он скрытный, циничный и вольный. Всегда был таким. Только вот кажется, что именно сейчас рядом со мной непривычный Гринвуд.

Забитые руки обхватывают мое лицо и приподнимают за подбородок. Не хочу встречаться с ним взглядом. Рассматриваю вязь татуировки под его горлом. Щупальца поднимаются с плеч к основанию мощной шеи.

Это не просто отметки. Это история его жизни, забитая на коже, впечатанная нить судьбы, которая ведет по безжалостным тропам.

Все-таки встречаюсь с сероватыми проницательными глазами. Рассматривает меня молча. Уже спокойный.

Пальцы скользят по лицу, очерчивают, а сам дрожит.

– Ведьма ты, Адик, – шепчут губы.

Я же смотрю на шрам – похожий на молнию рваный зигзаг. Изучаю без страха.

– Наглеешь, солнышко, – твердые губы раздвигаются в порочной ухмылке, демонстрируя красивый оскал.

Грустно улыбаюсь в ответ.

Почему он изначально показался мне страшным?! Черты резкие, необычные, привлекающие внимание. Чем дольше вглядываюсь, тем больше вижу симметрию и пропорциональность.

Приближает лицо к моему и носом в мой нос утыкается. Оказываюсь обвита его руками и зафиксирована ногами. Подобно удаву оплел меня всю.

– Я жду ответ, – доверительный шепот, от которого мурашки по всему телу.

Медлю секунду и отвечаю единственное, чем готова поделиться:

– Ничего такого, о чем я не была предупреждена изначально…

Гринвуд молчит, ждет. И понимает, что больше я ему ничего не скажу.

Застываю под его стремительно темнеющим взглядом и лезвием интонаций, которые проскальзывают в хриплом голосе:

– Ты ничего не знаешь о боли, Адик. Ломают не только психику, но и тело. Рвут плоть и засыпают соль в открытые раны, выжигают и метят огнем. Вытравливают все, что в тебе еще осталось от человека, и если ты выживаешь, то это уже не ты.

Смотрю во все глаза и не понимаю его.

Ухмыляется.

А я вдруг вижу перед собой веселого уличного пацана в застиранной одежде. Тот Фил из воспоминаний был другим.

– Прошлое останется в прошлом, Адик, – кивает он, – люди меняются. Умирают и рождаются вновь.

Отталкиваю Гринвуда, не хочу его откровений. Ничего не хочу! Медлит секунду и поддается, отпускает меня.

Беру со столешницы именную брендовую коробку, что вытащила из нутра плюшевого тигра еще до своих издевательств. Там все ценности, которые мне когда-либо дарил Черный Ястреб…

Мужчина бесцеремонно забирает вещицу из моих рук и открывает, заглядывает внутрь, присвистнув, хлопает крышкой.

Отхожу к окну, обхватываю себя руками, наблюдая унылый пейзаж трущоб. Хорошо, что не выкинула, пригодились.

Я ожидаю, что Фил отметит дороговизну этих украшений, но за моей спиной подозрительно тихо. Оборачиваюсь и застываю под прицелом серых глаз, на дне которых клубятся странные чувства.

Жду осуждения или же сарказма. Простые такие. Что на уме, то и на языке. Фил может пошутить, что я продала свою целку за приличную цену, но…

Он молчит. Просто смотрит, рассматривает и мне вдруг кажется, что я стою перед ним абсолютно обнаженная, уязвимая и открытая.

Гринвуд сейчас способен проникнуть в мои мысли и ранить, унизить одним лишь едким словом.

Жду секунду-другую. Но мужчина, так не вписывающийся в узкое пространство кухни, не произносит ни слова. Подходит ко мне, нависает, берет в плен, ставит руки на подоконник, заставляет почувствовать себя в западне, рассматривает, словно приценивается.

Готовлюсь услышать оскорбление и упрек, но он опять удивляет:

– Звони врачу, Адик. Договаривайся. Деньги будут к утру.

Через мгновения слышу, как входная дверь с резким щелчком закрывается.

Я опять поворачиваюсь к окну, наблюдаю, как крупный, спортивный мужчина появляется на улице. Уверенный шаг. Темная фигура в скудном свете выглядит опасно. Подходит к траку, но прежде, чем сесть за руль, Гринвуд поворачивается и смотрит прямо в окно нашей кухни. Хоть и темно на улице, но я отчетливо чувствую его взгляд.

Промедление в секунды, затем разворачивается, забирается в машину и уезжает.

А я все смотрю и смотрю на дорогу, пока черный монстр не заворачивает за угол, исчезая.