Читать книгу Пряный аромат угрозы - Анна Ледовская - Страница 13

Лео жил в красивом трехэтажном доме в квартале Сен-Жермен – одном из самых живописных и престижных районов Парижа с его изящной архитектурой, уютными кафешками, живописной набережной. Совсем недалеко – Люксембургский сад, который, пожалуй, всегда был моим любимым местом в этом городе.

С виду дом не представлял из себя ничего особенного: светлый камень, небольшие резные балкончики, консьерж в очках, чистые лестницы, просторный лифт. Мы поднялись на третий этаж. Я кое-что знала о планировке французских домов. Если наши московские хрущевки казались маленькими и неудобными, то во французских квартирах было подчас проблематично разойтись двум жильцам. Но тут меня ждал сюрприз… Мне, как русскому человеку, привыкшему к маленьким коридорчикам, было немного странно видеть такую большую прихожую. Огромную прихожую. Это был настоящий длинный коридор от двери до самой кухни. Кухня маленькая, прямо как в моем московском жилище. Но зато гостиная… Мне показалось, что она больше, чем вся моя квартира. Огромное пространство, минимум мебели, большие окна с широкими подоконниками, в качестве занавесок одна тюль из густой органзы. А посередине только маленький кофейный столик, пара небольших кресел и огромный коричневый кожаный диван. Я тогда сразу подумала, что его сделали специально на заказ, точно по росту Лео. Еще там была спальня и две ванные комнаты.

Удивительно или нет, но мы почти не разговаривали по дороге. Я почувствовала себя такой уставшей, как если бы все случившееся за последнее время разом навалилось на меня. Я опустилась в одно из кресел, и мне показалось, что меня приковали к нему цепями весом в тонну. Около получаса я сидела без движения.

– На, выпей, – он налил мне коньяка.

– Нет, лучше потом. Иначе я упаду в ванной.

Приняв душ и выпив коньяку, я легла и сразу же провалилась в глубокий сон.

Когда проснулась, показалось, что прошла целая вечность. Я не сразу поняла, где нахожусь – как в странном сне. Вся спальня была залита мягким солнечным светом. Я выбралась из постели и подошла к окну. И только потом поняла, что совсем одна в этой чужой квартире. Он, наверно, ушел рано, решив не будить меня. Я пошла на кухню в поисках еды. На удивление холодильник оказался забит – выбирай, что душе угодно. Я хорошо позавтракала, несмотря на отсутствие аппетита, и следующие три часа посвятила разбору чемодана и осмотру квартиры. Хотя в ней было не так много интересных вещей, тем не менее, она показалась мне настоящей пещерой Али-Бабы – как будто сам воздух был пропитан чем-то таким, что я никогда не ощущала раньше. Вместо того чтобы видеть и осязать предметы, которые могли привести меня в восторг или загнать в тупик, я словно вдыхала их через легкие. Явных запахов не витало, лишь легкий, едва уловимый намек на что-то… экзотическое. Запах сигарет, который был здесь старым гостем, смешивался с чем-то пряным – возможно, с запахом лосьона после бритья или восточных благовоний, приобретенных в годы его странствий по бедуинским тропам. Я обошла всю квартиру в поисках источников, но не нашла ни следа. Не мог же он все это прятать?.. В гостиной я обнаружила большой бар с изысканными винами и крепкими напитками: чего там только не было – белые, красные сухие вина, коньяки, виски, бурбон. Интересно, как часто он подходил к этому интересному шкафчику?.. Не хотелось думать, что слишком часто, но что если так и есть? Инстинкт самосохранения не позволял мне пускаться в тяжелые размышления, и я оставила этот вопрос на потом. Там же в гостиной я обнаружила довольно старинный книжный шкаф: большинство книг были мне не знакомы, хотя я с детства очень любила читать и знала многих авторов, в том числе французских. Но чем дольше я рассматривала книги Лео, тем более убеждалась, что в этой странной коллекции почти напрочь отсутствуют книги на французском: в основном какие-то древние фолианты с позолоченным тиснением – скорее всего, собранные каким-нибудь любознательным предком-библиофилом; встречались и совсем развалившиеся тома, дышавшие если не Средневековьем, то уж точно эпохой Возрождения; огромные энциклопедии, изобилующие непонятными иероглифами и экзотическими картинками, несколько книг по фармакологии, ряд медицинских справочников, включая отдельный том про яды… И Пруст. Все собрание сочинений. Единственное французское произведение. Я открыла «По направлению к Свану» – странички затертые, пожелтевшие на концах. Зачитанная. И так одну за другой – все семь книг. У «Пленницы» выпало несколько страниц, которые я бережно вложила обратно, а «Обретенное время» исписано карандашом на полях. Я не вдавалась в смысл заметок – мне было достаточно самого их существования, чтобы понять главное. С улыбкой я вернула их на место, чтобы продолжить осмотр.

Спальня, в которой я спала как убитая, была небольшой, но уютной, кровать в меру жесткой. Окна большие и светлые. Ванная комната – плацдарм для неуемных фантазий: я так и видела, как она вся устлана лепестками роз, по краям горят свечи, льется плавная музыка… Стоп! Это ведь только начало, а вот что будет дальше… Я вылетела из ванной и снова оказалась в гостиной – перед огромным кожаным диваном. «Интересно, каково это сидеть на нем?..» – подумала я с каким-то странным трепетом. Мне ужасно хотелось прикоснуться к этой холодной коже, которая сразу же станет теплой. Я медленно опустилась на него, затаив дыхание, словно боялась, что, прикоснувшись к нему, навсегда стану пленницей этого дома и его господина. Я действительно испытывала очень странные ощущения: мне было хорошо и страшно одновременно. Он был очень уютным и таил в себе опасность увлечься. А еще он, казалось, впитал запах своего хозяина. Лишь спустя несколько минут я вскочила, будто вырвавшаяся из опасных грез девчонка, и побежала открывать окно пошире, чтобы свежий воздух ворвался в эту обитель и развеял все страхи и сомнения, а вместе с ними и сладость, и негу, и восторг.

Ступор постепенно проходил, я даже ощущала легкое покалывание, как при оттаивании конечностей. Когда-нибудь все это пройдет, повторяла я себе; когда-нибудь я буду воспринимать все это как должное. Когда-нибудь меня будут называть «мадам Марэ» и я перестану бояться глубины и высоты и, возможно, даже сяду за руль. Нет, я не собиралась давать себе таких обещаний – я просто хотела кардинально изменить свою жизнь, чтобы в ней не осталось ничего прежнего: страхов, негатива, неуверенности. Хотела, чтобы Элина Марэ стала сильнее Элины Эдельман…

– Как ты?

– Все хорошо, мам.

– Похоже, мне остается только верить тебе на слово.

– А есть причины не верить в принципе?

Молчание на другом конце провода.

– Я Женю видела на днях. Привет тебе передавал.

– Ты ему тоже передай, как увидишь.

– Хорошо. Катю не видела, вроде она в командировке.

– Катя теперь постоянно в командировках. Обещала заезжать ко мне при любой возможности.

– Хорошо бы… Мы ведь с тобой теперь неизвестно когда увидимся.

– Мам, я же обещала, что буду приезжать. И ты приедешь – обязательно!..

– Когда свадьба? Она вообще состоится?

– Конечно, он же еще в Москве мне предложение сделал. Иначе я бы с ним не поехала…

Снова пауза.

– Где он живет? У него там квартира или дом?

– Квартира в Сен-Жермен, очень хороший район. И квартира крутая – нашим не чета.

– Престижный район – это, конечно, хорошо, но ты ведь никогда особо не любила Париж, не то что твои подруги.

– Да, но, думаю, такой Париж я смогу полюбить.

– Надеюсь… Элина, ты знаешь… когда я Женьку встретила, мне показалось, что он так плохо выглядит, какой-то удрученный. Когда он о тебе говорил, у него голос был какой-то замогильный.

– Мам…

– Нет, это не мое дело, и я не буду ничего комментировать. Просто мне показалось, что ты ему совсем не безразлична.

– Мы всегда были хорошими друзьями.

– Да, но это ведь не значит, что он не хотел большего…

– Может, и хотел.

– Хочешь сказать, что его Сергей тогда опередил – это же давно у него началось, я уверена.

– Мам, Сергей – это уже давно в далеком прошлом. И потом, у нас с Сережей ничего серьезного не было, ты же знаешь. Если бы Женька хотел чего-то добиться, у него всегда была такая возможность. Я во всяком случае не была препятствием… Наверно, он просто не верил в это.

– Во что?

– В нас.

И снова молчание.

– Знаешь, не хотела тебе сначала говорить, но он и о твоем… французе сказал.

– И что же? Клял на чем свет стоит?

– Недалеко от истины… хм… Тогда я и подумала, что это ревность.

На этот раз замолчала я.

– Мам, а у тебя правда все нормально?

– Да, дочь, ОК. Мы с тетей Ноной в театр собираемся в выходные. Она, кстати, тебе тоже привет передает.

– Спасибо. И ей передай. Мам, не скучай – ладно? Пожалуйста…

Несколько секунд она ничего не говорила: я надеюсь, что собиралась с мыслями, а не вытирала глаза.

– Элина, со мной все хорошо. Только ты обещай мне, что если у тебя что-то пойдет не так, не важно что, ты приедешь домой. Ты слышишь?

Я затаила дыхание, прекрасно осознавая, что все может пойти не так. Но ответила только:

– Хорошо.