Читать книгу Дело о чудовище с четвертого этажа - Анна Мезенцева - Страница 4

22 августа 2012 г. Среда, вечер, двадцать минут шестого.

К тому моменту, как участковый протиснулся между столиков, слетел с веранды и обогнул ресторан, возле газели разгорелся нешуточный спор. Посетители, забыв про еду, хихикали и снимали разборки на смартфоны.

– Слюшай, дэвушка, вот чеки, вот накладная. Чего тэбе надо, а? Зачэм кричишь?

– Какие чеки, баран краденый! – Василиса отпихнула сунутые под нос бумажки. – Я его узнала, он не ваш!

– Ме-е-е-е-е!

– Ну что за глюпасти нэсёшь? Купленный, как есть говорю! Я своих поставщиков знаю, дэсять лет вмэсте работаем!

– За базаром следи. Больно гнилой, отвечать придётся. – В разговор вмешался набычившийся водитель. Бросил недокуренный бычок, попёр на разгневанную девушку, оттесняя её за автомобиль.

– А ну отошёл! – Егор подоспел вовремя, когда к Василисе уже тянулась лапища с расплывшейся синей наколкой. – Что здесь происходит?

– Товарищ сержант! – Низкорослый толстяк с впечатляющим носом и густой щетиной на подбородке сцепил ладони в умоляющем жесте. – Сумасшедшая какая-то! Мнэ корпоратив обслужить надо, а она прыцепилась как банный лист! Говорыт, барана узнала! Как ты его узнала, а? В лицо, что ли? По родынке над губой?

– Ме-е-е-е-е!

– Вы – Вано Хуцишвили? – предположил Егор, изучая забитый продуктами кузов. Предмет спора приподнял лобастую голову, засучил связанными ногами, колотясь о ящики и коробки. Желтоватая шерсть свалялась и побурела от грязи. Выпученные глаза таращились на участкового. На секунду Егору показалось, что среди отчаянного блеяния промелькнуло: «Ме-е-ерзавцы!». Хотя скорее это шалила фантазия, подстёгнутая событиями последних часов.

Одинцов перевёл на Василису вопросительный взгляд. Та еле заметно кивнула, подтверждая догадку.

– Я Вано, да. В жизни ни рубля нэ украл! Я – честный человек! И мой дэд быль честный человек, и отец быль честный человек. Хоть у кого спроси, всэ знают Вано. Лючший шашлык в городе дэлаю!

Услышав про шашлык, баран завертелся с утроенной силой, пытаясь избавиться от пут. Плотное бочкообразное тело елозило по полу, размазывая пыль. Раскачивались ящики, дребезжали бутылки. Одно копытце сумело-таки растянуть узел, ослабив верёвку. Егор взял накладные и принялся их листать, лихорадочно обдумывая следующий шаг. Что делать? Попробовать надавить с помощью заявления про газовые баллоны? Или припугнуть санитарной инспекцией? Он, конечно, не специалист. Но вряд ли свежие овощи и живой скот дозволялось возить вот так, в одной машине.

Прежде, чем Одинцов выложил первый козырь, внимание его привлёк отошедший в сторону водитель, тусклые глаза которого беспокойно перебегали с хозяина ресторана на дверцу кабины. Он словно прикидывал, дать дёру сейчас или продолжить возмущаться бесчестным поклёпом. В мозгу участкового забрезжила догадка.

– Десять лет, говорите… А наберите-ка поставщика. Поинтересуйтесь, как прошла сегодняшняя погрузка.

Водителя перекосило. Видя такое дело, Вано полез за телефоном. Но тут барану надоело дожидаться помощи. Издав отчаянный, почти человеческий вопль, он замотал конечностями и сбросил растянутую верёвку с измочаленными концами. После чего перевернулся, вскочил на ноги и выставил для удара круглую, покрытую кудряшками черепушку. Водитель и Вано прыснули по сторонам. А Егор недогадливо растопырил руки, преграждая барану путь.

– Держи его! У него стресс! – заорала Василиса.

«Это у меня стресс!» – успел подумать Егор, прежде чем рухнуть на асфальт, корчась от боли и ловя воздух разинутым ртом. Рядом упала слетевшая с головы фуражка, которую тут же расплющило в блин раздвоенное копыто. В поле зрения появились остальные конечности, затем разом исчезли, взметнувшись вверх. Зеваки довольно заулюлюкали. Егор с усилием повернул голову и увидел, как обезумевший баран скачет по припаркованным автомобилям. Потоптавшись на чьей-то Ладе, животное одним махом перебралось на соседнюю Хонду, а оттуда – на серебристый Лексус. С жалобным гудением промялся капот, покрылось трещинами лобовое стекло. Ещё прыжок – теперь досталось и крыше.

Не успел участковый осмыслить происходящее, как его спугнул звук мотора. Не раздумывая, на одних инстинктах Егор откатился в сторону. Вовремя – водитель газели на полной скорости сдал назад. Из открытого кузова вылетели незакреплённые ящики и коробки. Покатились мясистые шары помидоров, зазвенело разбитое стекло. Крепко запахло водкой. Где-то неподалёку охнул Вано и разразился громкой руганью на грузинском.

«Вот паскудство… Второй раз да по тому же месту…» – Одинцов поднялся на карачки, прижимая руку к ушибленному боку. Вокруг творился хаос. Газель разворачивалась на узкой площадке, давя колёсами овощи и бутылки. Народ орал, баран скакал, Василиса носилась по пятам, выкрикивая: «Бяша! Бяшенька, успокойся!». Светкин ухажёр нарезал круги у обезображенной машины, хватаясь то за голову, то за смартфон в попытках куда-то дозвониться. Пока его не зацепило распахнутой дверцей газели, сшибив на тротуар. Бывшая пронзительно завизжала, перекрыв прочий ор.

Не выдержав какофонии, баран рванул прочь от парковки. Одинцов мгновенно сориентировался, забыв про боль. Метнулся вперёд, вцепился в жёсткую шерсть, подтянулся, стараясь забраться на животное верхом и подмять под себя. Но только бестолково протащился по дороге метров пять, пока баран диким скачком не стряхнул непрошенный груз. После чего – вот тут Егор точно не ослышался – проблеял матерное и исчез в переулке.

Участковый перевернулся с живота на спину и впервые порадовался, что не успел пообедать: половина лаваша неохотно сыграла отбой и вернулась в желудок. В кобальтово-синей вышине торжественно проплывали облака. Таял пушистый след от самолёта. Хлопая крыльями, в воздух поднялась стая голубей, растянулась неровной цепочкой. Вставать, да и вообще шевелиться, не хотелось.

Но он всё-таки поднялся и похромал к раздавленной фуражке, на ходу стряхивая с брючин куски овощей и клочья волнистой шерсти.

***

На единственного представителя закона, пусть и не при исполнении, обрушился град обвинений. Отдельно расстарался Светкин кавалер, чьего имени Егор так и не узнал. Он угрожал выставить счёт за ремонт автомобиля, за разбитые смарт-часы и даже за дорогой пиджак, угробленный падением на асфальт. Поток претензий истощился только тогда, когда Светка приложила к виску страдальца завёрнутый в салфетку лёд из ресторана.

Разгневанный Вано уже выяснил, что с фермы никакого барана не посылали. Водитель соврал поставщику, что ситуация изменилась, подделал документы и подсунул хозяину ресторана левак, а деньги положил в карман.

Дурдом продолжался, пока не прибыл вызванный Егором наряд. Повезло, что за ужином участковый переложил мобильный из кармана на стол. Иначе не миновать тому участи разодранного и изгвазданного кителя, без разговоров отправленного в помойку. Второго, мать его, кителя. Если дело пойдёт и дальше в том же темпе, к утру он останется без формы.

Егор поручкался со знакомыми операми, рассказал, что произошло, и ткнул в ближайшую камеру наблюдения, нацеленную на парковку. После чего с облегчением покинул ресторан. Василиса семенила следом, со смущённым видом бормоча извинения.

– Прости, пожалуйста. Это Храбрый Баран, он живёт у одного из наших в Знаменке. Но постоянно сбегает. Я обязана была что-то предпринять. Его собирались зарезать!

– Ничего, материализовался бы по новой. Уж в баранов верить никогда не перестанут, – огрызнулся Одинцов, бессознательно ускоряя шаг. Без кителя, в одной рубашке из синтетики было холодновато.

– Не материализовался… Мы сильнее и дольше живём, но нас тоже можно убить.

– И куда вы деваетесь после смерти?

– Как и вы, за Кромку. А дальше не знаю.

Некоторое время шли молча. Егор сердито пыхтел, Василиса бросала виноватые взгляды. Добравшись до Ленинградского проспекта, участковый остановился и призадумался. Хорошо бы зайти домой, принять душ и переодеться. К неистребимому запаху мёртвого Хоси прибавилась вонь бараньей шерсти и водки из разбитых бутылок. Но его холостяцкая берлога находилась в противоположной от нужного адреса стороне. Пока они дойдут, пока то да сё… На Молодёжную попадут не раньше восьми, когда начнёт темнеть. А он надеялся осмотреть не только квартиру, в которой свет, кстати, лучше не зажигать, чтобы не привлекать внимания, но и территорию у подъезда. Вздохнув, Егор свернул направо, к месту преступления.

– А ты говорила, вы все выглядите как люди.

– Это касается антропоморфных существ, – охотно откликнулась Василиса, приняв возобновившийся разговор в качестве знака примирения. – Существует огромное количество сказок про животных. Им сложно поддерживать человеческую оболочку. Как бежать в полную силу, понимаешь? Вид зверей для них удобен и органичен, к тому же не вызывает подозрений. Хотя есть исключения. Например, Старому Филину ведьмы в складчину варят специальное зелье, чтобы он работал с документами. А Серый Волк изначально дуальная сущность и свободно перекидывается туда-сюда. Но когда устаёт, ему проще восстановить силы в обличии зверя.

– Понял, проехали. – Одинцову захотелось сменить тему. – Почему ты осталась в Верхне-Волчанске, а не уехала покорять столицу?

После шести заметно похолодало. Девушка нахохлилась от ветра и натянула манжеты свитера на кисти рук. Пожала плечами.

– Я жила в Москве не один десяток лет, и в Петербурге, и за границей. Но когда живешь очень долго, блеск и суета надоедают. Многие наши когда-то разъехались по миру, а потом вернулись. Тот же Тугарин Змей или Марья Моревна. С возрастом всё больше тянет к своим, к своей земле. Хочется не роскоши, не праздника каждый день, а покоя. Быть рядом с теми, кто тебя понимает. Найти дело для души, а не для заработка. Как-то так.

Василиса застенчиво хмыкнула, словно извиняясь за излишнюю сентиментальность. Егор улыбнулся в ответ и расправил спину, хотя больше всего ему хотелось ссутулиться, обхватить себя за плечи и как следует растереть озябшую кожу. Справа показалась детская площадка, настоящий резной городок из деревянных горок и каруселей. От него начиналась дорожка через дворы, позволявшая сократить путь до Молодёжной. Солнце скрылось за облаками, малышню разобрали по домам. Только на качелях болтали двое подростков с банками энергетиков, да скучливо ковырялся лопаткой в песке мальчишка не старше шести. Неподалёку разговаривал по телефону мужчина в свитере под горло, с чехлом для ноутбука, болтавшимся на длинном ремне. Должно быть, его отец. При виде Егора мальчишка разинул рот, выронил лопатку и бросился навстречу с криком: «Дядя полицейский!».

– Чего тебе, боец? – Егор присел на корточки, чтобы не возвышаться над ребёнком пугающей глыбой.

– Я его видел! Я правда его видел!

Мужчина с ноутбуком бегство сынишки не отследил. Судя по жестикуляции, его поглотил телефонный спор.

– Давай по порядку. Меня зовут Егор. А как твоё имя?

– Артёмка, – ответил мальчишка, заворожённо разглядывая орла на перекошенной фуражке.

Одинцов намеревался спросить про возраст и садик, а затем ненавязчиво сплавить пацана обратно папаше, но Артёмка, словно подслушав мысли, затараторил:

– К Ксюше по ночам приходило чудовище, но Ксюша считала его другом. Оно ничего не делало, только пряталось под кроватью и просило рассказать сказку!

– Какую сказку? – насторожился Егор. Убитую девочку звали Ксюша Пилипчук, а на слово «сказка» у него успела выработаться аллергия.

– Она говорила! Не помню! М-м-м… Мята… – Мальчишка по-взрослому наморщил лоб. – Сказки рассказывала бабушка, оно слушало, а потом просило ещё. Потом оно стало злым, Ксюша боялась. Ночью я видел, как чудовище вылезло из окна. Чёрное и страшное, спрыгнуло на машину и убежало!

– Как оно выглядело?

– Страшно! – На глазах мальчика навернулись слёзы, крошечные ладони сжались в кулачки.

– Артём, ты опять? Мы же договорились. Простите, он сегодня весь день бегает за полицейскими. – К участковому быстрым шагом приближался папаша. Дружелюбное выражение его лица сменилось опасливым. Наверное, разглядел заляпанную рубашку без верхней пуговицы и почуял свино-водочный запах. – У нас во дворе трагедия произошла. Да вы, наверное, в курсе. Пойдём домой, мама беспокоится.

Мужчина бережно приобнял сына за плечо.

– Оно было во что-то одето? Что именно ты разглядел? Простите, но это важно! – вмешалась Василиса.

– Нет ничего важнее здоровья моего ребёнка, – отчеканил папаша, загораживая сына. – Не говорите ерунды, никого он не видел. Ксюша жила на четвёртом этаже. После такого прыжка любой преступник бы ноги переломал. Ему приснился кошмар, а утром он случайно услышал… о произошедшем… Вот и наложилось одно на другое.

– А если оно придёт за мной? – Артёмка не выдержал и заплакал, шмыгая носом.

– Вот видите, чего вы добились. – Отец бросил на участкового укоризненный взгляд. – Больше никаких вопросов! Всего доброго!

– Не придёт! Я его найду и арестую! – крикнул на прощанье Егор, глядя на удаляющиеся фигуры, маленькую и большую. Неожиданно маленькая обернулась.

– Ксюша его нарисовала! Она мне показывала!

Василиса хотела броситься следом, но Егор её удержал. Не стоило досаждать рассерженному отцу. А то накатает жалобу, та попадёт на стол Морозу, и вскроется вся история с фальшивыми курсами. Одно дело – по-тихому осмотреть квартиру с наскоро починенным после вскрытия замком и аккуратно вернуть на место бумажку с печатью. И совсем другое – опрашивать свидетелей, вести расследование, совать нос, куда не просили. Подобных прерогатив у простого участкового не имелось.

– Что скажешь о подкроватном друге? Ваши на такое способны?

Егор двинулся дальше. Табличка на ближайшей хрущёвке возвестила о скором окончании маршрута. Следующий дом – двенадцатый, за ним – четырнадцатый.

– Вполне. У некоторых фольков есть врождённые способности к телепортации. Но я склоняюсь к тому, что это был одноразовый амулет. Ведь убийца не исчез из квартиры, а сбежал через окно. Вспомни сказки и былины, их герои часто крепче обычных людей. Прыжок с четвёртого этажа по силам многим из фольков. Предугадывая следующий вопрос, отвечу: амулет можно изготовить самому, если есть навык и набор очень редких ингредиентов, а можно купить. Продаются они в разных местах, не только в нашей общине. Но удовольствие дорогое, как из Москвы на Чукотку бизнес-классом слетать.

Егор недовольно присвистнул.

– Вы и такое умеете… А мята?

– Входит в состав некоторых зелий, не самый сильный ингредиент. Мята сама по себе никакими волшебными свойствами не обладает. Чёрт его знает, что это значит. – Василиса поддела ногой пустую алюминиевую банку из-под Фанты. Та с дребезжанием покатилась по тротуару.

– А слова «чёрный и страшный» ни на кого не наводят? – предпринял последнюю попытку Одинцов.

– Ты читал настоящие сказки? Не книжки издательства «Малышок», а их неотредактированные версии? Там насилия и ужасов хоть лопатой греби. Половина фольков в истинной ипостаси напугают даже взрослых.

Егор покосился на идущую рядом девушку. Интересно, как она выглядела на самом деле? Вдруг еле заметные крапинки веснушек и ямочки на щеках служили маскировкой? И в той, чужой реальности Василиса щерилась двумя рядами жутких кривых зубов? Или обрастала шипами и чешуёй?

Они свернули с тротуара на тропу, ведущую через футбольное поле в симпатичный зелёный дворик, образованный тремя кирпичными домами, поставленными буквой «П». Возле подъездов цвели астры и хризантемы, жмурился на чужаков бродячий кот. О ночной трагедии напоминала только старая Тойота с помятой крышей и длинным сколом на заднем стекле.

– Надеюсь, хоть тут обойдётся без приключений, – пробормотал Егор, бросив по сторонам подозрительный взгляд.

Над головой громыхнуло. Из крайнего справа окна вырвался сгусток огня, на долю секунды затопив улицу ослепительным светом. Егор схватил Василису и крутанулся на месте, поворачиваясь к подъезду спиной. С неба посыпался град из обломков, щепы и осколков стекла. Вразнобой заорала сигнализация на машинах. По хребту больно вдарило чем-то твёрдым, хлестнуло по макушке. Егор стиснул зубы и крепче прижал дрожащую Василису к груди. Девушка испуганно дышала, вжимаясь в рубашку лицом. Рядом взвизгнула женщина, бросилась бежать, закрываясь сумкой. По её ногам стекала кровь.

Когда последний камень стукнулся о землю, Одинцов разжал объятия и оглянулся. На четвёртом этаже не только выбило окна вместе с рамами, но и вывернуло часть рыже-коричневой кладки. Остатки стены покрывала копоть, внутри бушевало пламя.