Читать книгу Дело о чудовище с четвертого этажа - Анна Мезенцева - Страница 6
Глава 5. Сказочная бюрократия
Оглавление22 августа 2012 г. Среда, вечер, около восьми.
Услышав про администрацию, Егор подумал о сером трёхэтажном здании в центре города, где скрывался тихий незаметный мэр, раз в четыре года выбиравшийся в общественное пространство, чтобы напомнить о своём существовании.
Однако помощница Бабы Яги потащила его на окраину, за насыпь с железнодорожными путями, к закрытому НИИ сельскохозяйственной микробиологии. В советское время институт являлся научным центром всесоюзного масштаба. В девяностые финансирование сократили, и НИИ тихо загнулся, как и многие учреждения тех времён. Осталась огромная территория за забором: несколько корпусов, своя котельная, большой сквер. Но на всём лежала печать заброшенности и разрухи. Фонари горели через один. Бетонная плитка во дворе растрескалась, между стыков проросла трава. Краска на зданиях облезла и встопорщилась хлопьями, круглую чашу фонтана заполнила дождевая вода, на поверхности которой плавали листья и мелкий сор.
Ощущение безвременья усиливал холодный вечерний свет. Из разросшихся елей торчали руки какой-то статуи. Крепкие бронзовые ладони поднимали к небу конструкцию, похожую на схему атома из школьного учебника по физике. Один из эллипсов, изображавший траекторию электрона, опутывала лента с лозунгом «Слава советской науке!». Над восклицательным знаком сидела ворона.
Впрочем, приглядевшись повнимательней, Егор начал замечать отдельные признаки жизни. На калитке у пустой проходной висело объявление, что въезд на территорию осуществляется по пропускам, оформляемым у коменданта. Кое-где на этажах блестели пластиковые окна, за которыми виднелись опущенные жалюзи. В урне валялся бумажный стаканчик из-под кофе. У парадного крыльца с десятком выщербленных ступеней цвели петуньи в гипсовых вазонах. Рядом висела растяжка с надписью «Отель Лукоморье» и жирной стрелкой, указывающей направо.
Заметив недоумённый взгляд участкового, Василиса пояснила:
– Община выкупила здание десять лет назад. Недавно мы решили одно крыло оборудовать под отель, а доходы пустить на социальные нужды.
Егор усмехнулся.
– И как, много тех доходов?
– Пока не очень. Половина номеров пустует, иногда вообще два-три клиента живут.
Ничего удивительного. Верхне-Волчанск и в лучшие времена не мог похвастаться потоком туристов. Историческая застройка в городе не сохранилась, не считая пары образчиков советского конструктивизма, вроде того же НИИ или кинотеатра «Космос». Из посторонних сюда приезжали только редкие командировщики, связанные со строительством или деревообработкой. Но и они предпочитали селиться по съёмным квартирам.
Возле входа в центральный корпус висело ещё одно объявление про отель со стрелкой, на этот раз распечатанное на простом листке а-четыре. Должно быть, для самых рассеянных постояльцев. Егор поднялся по ступеням и придержал дверь идущей следом Василисе. Интерьер помещения соответствовал фасаду. Свет фонаря у крыльца с трудом просачивался сквозь пыльные стёкла. Дальнюю стену покрывала мозаика со снопами колосьев и учёными в белых халатах, за спинами которых ползли по полю трактора. Несколько кресел с деревянными ножками, окружённые фикусами в напольных горшках, терялись в сумраке вестибюля. Звук собственных шагов показался Одинцову слишком громким и неуместным.
Из вестибюля они попали в коридор с лампами дневного света, где по стенам тянулись оставшиеся с институтских времён плакаты под оргстеклом, перечислявшие виды насекомых-вредителей. Егор узнал колорадского жука и бабочку-капустницу. Старый линолеум вспучился волнами. Тихо жужжали лампы, издалека наплывал недовольный бубнёж.
Коридор закончился просторным холлом. У дверного проёма на стуле посапывала старушка в толстой мохеровой кофте. Дремала чутко: Егор едва не наткнулся на выставленную поперёк прохода руку.
– Гостиница не здесь. Вернитесь назад, выйдите из здания и поверните направо.
– Всё в порядке, это со мной. – Василиса взяла участкового под локоть. – У Филина есть кто-нибудь?
– Демидыч. Полчаса как зашёл.
– Тогда мы следующие. Придётся подождать.
Последняя фраза была обращена к Егору. Он машинально угукнул, пожирая глазами обстановку администрации.
Ремонт здесь не обновлялся с перестройки. Именно тогда появился унылый подвесной потолок и скамейки в виде скреплённых по трое дырчатых сидений, верный признак учреждений с плохим бюджетом. Из остатков былой роскоши уцелела мраморная плитка на полу и лепной барельеф со знамёнами и профилем вождя. В холл выходило шесть дверей, на ближайшей значилось: «Ярослав Мудрый, В. К. Приёмные часы: вторник и четверг, с десяти до четырнадцати ноль-ноль». На другой – «Бухгалтерия и отчётность», на следующей «Дежурная служба», за ней виднелся «Юридический отдел». Последним шёл «Ведьмовской совет по вопросам социальной защиты населения», напротив которого толпилась самая большая очередь. Возле архива никого не было, но Василиса на всякий случай заняла позицию поближе. Между бухгалтерией и дежуркой висел стенд с правилами поведения, откуда участковый узнал, что фолькам запрещалась передвигаться по улицам в ступах, сапогах-скороходах, сидя на помеле, лёжа на печи, на собачьих и заячьих упряжках, летучих кораблях, а также «при помощи иных транспортных средств, использующих нетрадиционную (волшебную) тягу». Регламентировался и внешний вид горожан: крылья, рога и хвосты перечёркивал красный крест.
Четверть стенда отводилась доске позора. К ней кнопками крепилась плохо пропечатанная чёрно-белая фотография, где было запечатлено озеро у песчаного карьера. Из воды торчали три каких-то кочерги, причём средняя дымилась. Из-за ночной съёмки детали и контуры сливались между собой в зернистые кляксы. Егор прищурил глаза, вчитываясь в мелкий текст: «За злостное нарушение пункта 3.1 Устава Общины, а именно, купание в поселковом озере в ненадлежащем виде, а также за многочисленные поджоги помоек и урн, Змей Горыныч лишается права на проживание в Яви сроком на два года. Заместитель В.К. Ярослава Мудрого Наина Киевна Финн». Под датой стояла размашистая подпись синей гелиевой ручкой.
Очередь в холле вела себя в точности как толпа, осадившая кабинет терапевта. Фольки переругивались, жаловались на нехватку стульев, собачились, кто за кем идёт, и убивали время в телефонах. Некоторых Егор даже узнал. Возле кабинета ведьм, утомлённо понурив голову, стояла официантка Алёнушка. Наверное, надеялась выбить денег к школьному сезону. За ней привалился к стеночке плечом армейский друг Тимур. От него на весь холл несло перегаром, залитым одеколоном. Стоявшие рядом посетители морщили нос и отворачивались, но Тимура это только забавляло.
По идее, Егор должен был изумиться, или обрадоваться знакомой круглой физиономии, или почувствовать себя обманутым. Но он столько раз удивлялся, начиная с самого утра, что сил на это уже не осталось. Поэтому он кивнул в ответ на обалдевший Тимуров взгляд и спросил у Василисы:
– Ваша администрация всегда допоздна работает?
– Когда ведьмы шабаш затевают. Отрабатывают заранее, чтобы завтра на смену не выходить.
– А Баба Яга тоже здесь?
– Нет, она уехала на другое мероприятие, – с непонятной интонацией протянула девушка.
Егор напомнил себе попозже поинтересоваться у друга, из какой он сказки, и продолжил разглядывать толпу.
За стайкой девиц, занявших очередь после Тимура, стояла незнакомая тётка, за ней – сгорбленный старичок с седой бородой и совсем молодой парень в кедах и джинсовой куртке. У порога дежурной части, поджав копыта, лежал Храбрый Баран, из-за позы похожий на кудрявую тахту. Заметив, что за ним наблюдают, зверь сощурил бесноватые глаза и проблеял: «Ме-е-ерин ме-е-ентовской». М-да, благодарности за спасение ждать не приходилось. Юридический отдел караулил Тугарин Змей, на его лысине играл отблеск лампы дневного света. В холле собралось несколько десятков фольков, уставших от долгого ожидания. Над очередью витал сердитый гул. Алёнушка, не выдержав, приоткрыла дверь «Ведьмовского совета»:
– Когда закончится перерыв? У меня дети дома одни!
– Да, вы бы хоть кресел ещё поставили. – К бунту присоединился отлипнувший от стенки Тимур. – Колени скоро развалятся. Харэ чаи гонять!
В поддержку Тимура полетели разрозненные выкрики. На пороге кабинета возникла женщина с длинными угольно-чёрными волосами и строгим выражением лица.
– Мы с восьми утра на ногах. Дайте спокойно поесть, в конце-то концов!
Очередь зашумела активнее. Одновременно со стороны коридора донеслось:
– Гостиница не здесь. Вернитесь назад, выйдите из здания и поверните направо.
Оглянувшись, Одинцов увидел, как в холл прорывается Светкин кавалер со смартфоном в одной руке и большой туристической сумкой на колёсах в другой. Он почти уступил натиску вахтёрши, но некстати заметил Егора, а затем и разлёгшегося на полу Барана.
– Это ты?! Значит, Светлана была права, ты специально натравил животное на машину! Я звоню адвокату. Во-первых, ты обязан оставить мою девушку в покое. Или мы подаём иск о незаконном преследовании. Во-вторых, ремонт обойдётся тебе в двести тысяч, для начала…
Всё это возмущённый москвич вываливал на ходу, отбиваясь от вцепившейся в него мёртвой хваткой бабульки, что волочилась следом с воплем:
– Проход запрещён! Охрану позову! Андре-е-ей! Андрей, где тебя черти носят, скаженный?
Фольки с удовольствием переключились на скандал, один Тугарин Змей скорчил брюзгливую рожу и отвернулся. Черноволосая женщина, стоявшая на пороге кабинета, с болезненным видом наморщила переносицу и помассировала виски.
«Как ты достал…» – подумал Егор, но всё же выступил навстречу обвинителю.
– Ты заявление подал? Подал. Люди по нему работают? Работают. Иди в свою гостиницу и жди. А со Светой я и сам общаться не собираюсь.
– Э, братюнь, ты чё такой борзый? – Измаявшийся от безделья Тимур не сумел остаться в стороне. – Тебе сказали – вали в гостишку. А не хочешь, давай выйдем, поговорим.
Светкин кавалер побледнел, но упрямо стиснул челюсти и не сдвинулся с места. Отпустив телескопическую ручку дорожной сумки, он принялся рыться в смартфоне, приговаривая «Сейчас, сейчас… сейчас попляшете…».
– Метасказка? Ты уверена? Есть метаанализ исследований в области синтаксиса сказочного текста за две тысячи первый год.
– Нет, именно метасказка.
Участковый обернулся. Василиса стояла у распахнутой двери архива и разговаривала с сутулым мужчиной в круглых очках с очень толстыми линзами, благодаря которым его глаза выглядели огромными, как у японских школьниц из аниме. Эти двое преспокойно обсуждали единственную зацепку, не обращая внимание на обилие чужих ушей.
Беззвучно выругавшись, Егор метнулся к Василисе, схватил её за руку и втащил в архив, захлопнув за собой дверь.
– Эй, ты чего?!
– Как, говоришь, твоё полное имя?
– Василиса Премудрая.
– Можешь смело сокращать до просто Василисы. Следи за языком. Ты в который раз вываливаешь информацию при посторонних.
Девушка смутилась и опустила взгляд, но тут же перешла в ответное наступление:
– А тебя надо сократить до хамоватой деревенщины!
– А это точно короче, чем Егор? – хмыкнул участковый. Тоже мне, оскорбление. Светка под конец отношений и не такое придумывала.
Василиса против воли прыснула, показав ямочки на щеках.
Дверь приоткрылась. В щель просочился забытый снаружи очкастый дядька, судя по бейджику –библиотекарь.
– Простите, вас молодой человек зовёт. Тот, что искал гостиницу.
– Пусть зовёт, – отмахнулся Егор. Не хватало тратить время, разбираясь с нелепыми притязаниями столичного мажора.
– Вы бы его угомонили, раз он ваш знакомый. – Библиотекарь поправил съехавшие на кончик носа очки. – Для его же блага. У Наиночки сегодня голова с утра раскалывается. Может не сдержаться.
– Ничего, ему на пользу. Пусть учится нормально с людьми разговаривать.
В коридоре что-то тяжело бухнуло, следом будто застучал барабан. Фольки заорали, то ли возмущённо, то ли предвкушающе. Поддавшись любопытству, Егор скользнул к двери и заглянул в оконце из рифлёного стекла. Видно было неважно, но всё же он различил, как по мраморному полу покатились две сцепившиеся фигуры, одна из которых, более мелкая и проворная, быстро взяла верх. Снова раздался стук – это Храбрый Баран, цокая по мрамору, атаковал дорожную сумку москвича. С силой поддел лобастой башкой, швырнул вверх. Ты-дыщ! Сумка распахнулась, в воздухе рассыпались цветные пятна командировочного скарба. Егор ощутил, как по телу разливается тёплая волна злорадства. А потом случилось непонятное. Черноволосая женщина у кабинета вскинула руки, из кончиков пальцев с треском вырвались фиолетовые молнии, и помещение по ту сторону стекла заволокла тьма.
– Ну вот, там всё уладили. Можем заняться нашим вопросом. – Одинцов вернулся к библиотечной стойке. Из холла повеяло озоном. Свежая струя наложилась на пропитавший помещение запах старых книг, пыли и деревянных ящиков с картотекой.
– Что ж… – Библиотекарь покосился на дверь, из-под которой просачивался лиловый туман. – Как я уже сказал Василисе, термин «метасказка» мне не знаком. Отталкиваясь от его составных частей, могу предположить, что речь идёт о некой сказке, обобщающей содержание других сказок. Или способствующей переходу к какому-то новому состоянию, как в «Метаморфозах» Апулея.
– Скажите пожалуйста…
– Старый Филин.
– Скажите пожалуйста, Старый Филин, а до нас кто-нибудь интересовался этим словом? В архиве ведётся статистика запросов?
Библиотекарь снял очки, протёр их подолом вязаного жилета. Водрузил обратно на нос и постучал кончиком пальца по лбу.
– Вся статистика хранится вот здесь. Людское слово наградило меня прекрасной памятью, поэтому могу с уверенностью сказать: никто из посетителей не запрашивал данных о метасказке.
Егор окинул взглядом просторное помещение с высоким потолком. На первый взгляд Филин говорил правду: цифровизация свои виртуальные щупальца сюда не дотянула. Ни намёка на компьютер, одни бесконечные шкафы. На боковины пришпилены таблички с названиями разделов: «История», «Краеведение», «Фольклористика», «Мистика, магия и оккультизм». На одних полках стояли книги, на других лежали картонные папки, коробки с ярлыками или сложенные стопкой дощечки. Имелись и застеклённые витрины, где хранились хрупкие на вид страницы рукописей.
Пол покрывал выложенный ёлочкой паркет, рассохшийся и скрипучий. Простенок между шкафов украшали картины в загогулистых рамах. Верхний портрет Егор легко распознал – точно такой же Пушкин, с умеренными бакенбардами и романтическим белым воротничком, висел в школе в кабинете литературы. А вот нижний поставил его в тупик. На нём изображался мордатый кот в пенсне и изумрудном бархатном жилете, из кармашка которого свешивалась цепочка от часов. Особенно художнику удались длинные, завитые на концах усы, и снисходительный взгляд жёлто-зелёных кошачьих глаз. В следующем простенке стоял здоровенный камень, метра два в высоту, покрытый значками из линий, дуг и кружков. Может, этими… рунами?
– Давайте поступим следующим образом. – Голос библиотекаря вывел Егора из раздумий. – Я уверен, в архиве нет ни одного источника, где бы упоминалась метасказка. Но я собираю пожертвования для фонда, разместил объявление в газете. Последние поступления пока не разобраны. Для очистки совести я сегодня их просмотрю, а завтра смогу подвести итог. Подходите после полудня. Видите ли, я предпочитаю работать по ночам, так что утром меня лучше не беспокоить.
– Договорились. Благодарю за сотрудничество.
Егор убедился, что мгла за дверью рассеялась, пожал сухую ладонь Филина и покинул архив. Василиса последовала за ним, пискнув на прощание «Доброй ночи!».
В холле всё вернулось на круги своя, только народ примолк и поскучнел, а на подвесном потолке отвалились две плитки. Светкиного кавалера и распотрошённой сумки было не видать. Впрочем, его трупа тоже, поэтому участковый с чистой совестью счёл инцидент исчерпанным. Тимур дёрнулся навстречу, желая поговорить. Но из приоткрывшейся двери «Ведьмовского совета» донеслось: «Следующий! Проходим, не задерживаемся!». Друг вжал черноволосую, стриженную ёжиком голову в плечи, пометался взад-вперёд, но выбрал кабинет.
У выхода в коридор Егор краем глаза заметил на полу маленький белый прямоугольник. Наклонился, поднял, призадумался. Это была визитка. Да не просто визитка, а с двуглавым орлом и гербом города Верхне-Волчанска, оттиснутым фольгой. Такие в приступе невероятной щедрости распечатала мэрия для всех работников полиции. Контактные данные следовало вписать самостоятельно. На этой значилось: Новосельцев Михаил Георгиевич, младший лейтенант, участковый уполномоченный по Северному району.
Теоретически, визитка могла попасть в холл откуда угодно, Миха Новосельцев делился ими щедро. Однако интуиция подсказывала: выпала она из сумки москвича. Что это значило? Да неизвестно, мало ли какие обстоятельства свели их вместе. Но на душе заскребла нехорошая кошка.
На улице Егор притормозил на ступенях, поджидая Василису. Мысли заполонили картины долгожданного отдыха. Вот он придёт домой, примет горячий-прегорячий душ, чтобы всё, как в бане, затянуло паром. Отскребёт проклятую свиную вонь, намылит голову на два раза. А потом, чистый и разомлевший, достанет из морозилки заиндевелую пачку пельменей. Вывалит в кастрюлю, да не в одиночестве, а с нарезанным кольцами луком, перчиком и лавровым листом. Дождётся, когда сквозь тесто станут просвечивать спрятанные внутри шарики мяса. Вместе с бульоном переложит в глубокую миску и украсит холмиком сметаны, растекающимся от пельменного жара. Ух, хорошо! В животе заурчало, рот наполнился слюной.
Но когда Василиса показалась на крыльце бывшего НИИ, Одинцов вспомнил, с какой странной интонацией она обмолвилась про мероприятие, куда отправилась Баба Яга.
– А где сейчас Яга Ягинишна?
Ему показалось, или по лицу девушки скользнула тень смущения?
– На одном спортивном… празднике.
– Ночном?
– Ну, он спортивно-развлекательный.
– Поконкретнее, пожалуйста.
Последовал лёгкий вздох.
– Сегодня проходят богатырские бои без правил, соберётся половина общины. Насилие, выпивка, тотализатор. Мероприятие закрытое, поэтому посетителям разрешено принимать истинную ипостась.
Любопытно. Когда ещё появится возможность посмотреть на скопление фольков в настоящем обличии? Живот протестующе забурчал, чувствуя, что миска пельменей уплывает во мрак неопределённости. Словно назло, на дороге показался двадцать седьмой автобус, следующий по маршруту до самого дома. Егор на секунду представил, как бросается на остановку, ныряет в пахнущее бензином тепло и отправляется обратно в нормальную жизнь.
– Поехали на бои. Вдруг убийца там тоже будет, и мы его узнаем?
– Хорошая идея. – Василиса достала смартфон. Вспыхнул экран, осветив сосредоточенное лицо. – Я напишу, чтобы нас внесли в список, и вызову такси.