Читать книгу Принцесса за 360 дней - Анна Миланз - Страница 5

Ну, по крайне мере собиралась придерживаться.

Все-таки не выпивать так часто ― сильно пошатывает трезвость. Я буквально вымотала себя эйфорическим закидыванием в желудок всяких разновидностей выпивки. Вот это да… Перед глазами стоит пелена, а тело не совладает в разумом.

Стоило немного сбавить обороты.

Теперь приходится отсиживаться, ибо, встав с места, легко грохнусь пятой точкой обратно на кожаную обивку дивана. Надо будет записать в свой ежедневник напоминание, чтобы НИКОГДА не вестись на поводу Костиной. Недаром все рыжие бывают хитры по своей природе. Не подумайте, что я пытаюсь как-то оскорбить свою подругу, просто это всем давно известный стереотип.

Позволяю себе расположиться в удобной позе, чтобы в голове не было ядерной войны от передоза алкоголя, и слежу за активностью людей. Среди них нахожу Лерку, которая танцевала уже с каким-то парнем. Сквозь темень и вечно гуляющих лучей трудно было разглядеть лицо, да и мне было незачем. Они двигались плавно, явно не подстать музыки, вечно перешептывались и лицезрели друг друга с первобытной страстью. Так бывает, когда от нахлынувших чувств в тебе просыпается огонь, распространяющийся по всем эрогенным участкам кожи. Ты плавишься, трудно дышишь и забываешь обо всех вокруг ради одного ― окунуться в бездну. Я никогда такого не испытывала, но знала по опыту Костиной, ведь страсть рождается от первой искры, которая зажигает все моторы в твоем чувствительном теле.

Продолжаю глазами дальше шестерить по залу и как-то устремляю свой взор на второй этаж, где оперившись об перила, стоял молодой парень и удрученно рассматривал толпу. Из-за кепки, опущенной на глаза, мало что можно было разглядеть, кроме как сложенной фигуры: широкие плечи, узкая талия и перекатывающиеся под черной водолазкой груда мышц. Очередной любитель заниматься в зале. К тому же…весь его образ был манящим, ― черный стиль, как пожирающая тьма твою душу. Не исключительно, дам это притягивает. Нам кажется, что в этом мужчине таится много неразгаданных секретов и шрамов на сердце, хотим познать натуру и позволить ему довериться нам. Но они никогда не откроют свою душу малознакомым девушкам. И порой мы ломаемся, когда пониманием, забыть уже не сможем…

Самое печальное это то, что я сама заинтересовалась о нем. Мне, правда, стало любопытно, кто же он такой? Почему ходит в клубе с головным убором? Почему во всем черном? Что его тяготит? Ненормально для подвыпившей меня. В трезвом состоянии я бы не стала дольше положенного на него глазеть.

Парень берет за козырек кепки, приподнимает ее и еще ниже опускает, лишая рассмотреть лицо. От кого интересно, он скрывается?

– Уф, не думала, что он окажется таким горячим танцором.

Рядом с громкой отдышкой падает подруга, развевая чары гипноза. Хлопаю как дурочка ресницами и поворачиваюсь к Лере. Мысленно обязуюсь перестать смотреть на человека, кто волновать меня не должен всякими дурацкими вопросами и фокусирую внимание на танц-поле.

Нашла за кем следить, Азалия. Надо меньше пить.

– Вы смотрелись как два влюбленных голубка, ― подкалываю ее, лишь бы отвлечься от желания снова посмотреть на второй этаж. ― Могла бы и с ним переспать. Вроде бы симпатичный парень.

– Ключевое слово «вроде бы»… Он слишком глуп. Мне таких в постели не надо, а то вдруг от него залечу, потом мучайся с недоучкой.

– Лера, дети же цветы жизни. К тому же фундамент воспитания и обучения с младенческого возраста определяет склад ума ребенка. Не стоит говорить о генетике, она здесь зависит от силы двадцать-сорок процентов.

– Отключите, пожалуйста, умника. Верните мне выпившую Азалию, ― соединив ладони и разместив перед грудью, молится Лера. Я хихикнула.

– Я сижу перед тобой, дорогая.

– Сидишь целый час, но ни разу не танцевала. Прыщи на твоей чудесной заднице появятся, ― бухтит подруга и затягивается каким-то коктейлем. Даже не вдавалась в подробность о названиях. ― Надо развеется. Когда еще мы сможем выбраться и повеселиться так хорошо?

Признаюсь, я еще никогда так в жизни не веселилась, это не беря в расчет местоположение и условия. Впервые мне было легко разговаривать на знакомые темы с подругой, выпивать, выговаривать всякую ерунду, шутить, смеяться, фоткаться, рассматривать парней, заговаривая на неуместные темы. И хотелось бы когда-нибудь повторить. Только уже с другой геолокацией.

– Не знаю, ― поджимаю губы.

– Во-от, так что мы…

– Друзья-друзья! Давайте вместе с вами ненадолго прервемся! ― Музыка резко затихает, удаленно играя на втором плане, и на сцену выходит мужчина лет тридцати в футболке с английской подписью, светлых джинсах и смешных очках в виде звезд. Некоторые люди громко возражают, но их заглушает речь ведущего. ― Никуда только не расходимся. У нас для вас есть предложение, как разбавить монотонность танцев. Также это дает возможность встретить свою половинку, ― загадочно договаривает. ― Объявляется конкурс на «Лучший горячий танец». Правила очень просты: выходят желающие поучаствовать, потом с помощью жребия мы находим вам пару, и в конце ― каждая пара должна представить свой танец, а зрители у нас будут жюри. Приз останется засекречен. Ну, что? Как вам идея? ― Громкоголосость разрывает черноту клуба. ― Слышу, многим приглянулось. Так что, вы готовы?

Все громко кричат «Да». Видимо, их заинтриговала такая игра. Хотелось бы посмотреть, на что парочки готовы ради бурных оваций и неизвестного приза.

– Что вы хотите? ― орет в микрофон ведущий, заставляя уши вянуть.

– Танцев парочек, ― вместе выкрикивают остальные.

– Оу, идея заманчивая. Ты должна пойти, ― резко выдает Лера, даже не повернувшись ко мне и приготовившись стартовать.

– Я? Ни за что!

– Пойдешь-пойдешь. Не киснуть же тебе оставшиеся часы, а так с кем-то потанцуешь. Может быть, будет твоей судьбой.

– Нет! ― отвечаю, выразительно мотнув головой. ― Я не хочу быть центром внимания…

Лерка цокает языком, встает со своей места, поправляет пиджак и наклоняется ко мне, обхватывая мою кисть стальной хваткой.

– Будем из тебя выбивать весь дух крепостничества… Не бойся, я буду рядом.

Не успеваю понять смысл ее слов, как меня дергают и начинают тянуть в сторону сцены. Несколько молодых людей кучковались перед сценой: парней было больше, нежели девушек. Стараюсь изо всех сил оторвать пальцы Костиной от кожи, но здесь явно понадобиться ножовка. Это рука похожа на лапу хищника.

И чем ближе мы подходили к сцене, тем острее я ощущала себя не в своей тарелке. Между лопатками собралась легкая испарина от волнения. За спиной ощущалось скопление глаз, провожающие нас. Сделала очередной выпад, дернувшись в другую часть зала, и промахнулась, поднимаясь с Лерой по ступенькам.

– А вот еще подоспели юные леди. Занимайте места с другой стороны сцены…

Всем было все равно, что меня сюда затянули силой. И как только мы встаем за спинами других девушек, мою руку, наконец, отпускают.

– Ты спятила! ― начинаю свою тираду, массируя поврежденный участок кисти. ― Я не хочу в этом цирке принимать участие!

– Успокойся. Всего лишь потанцуешь на глазах сотни людей. Это же тебе не полстраны… ― Говорит так уверенно, будто для нее это обыденность и вовсе не унижение.

– Ты поплатишься за свою дурость, Лера.

Опускаю глаза вниз и встаю так, чтобы меня здесь не существовало.

– Я тебя тоже люблю, ― приобнимая, говорит она.

– Вижу, у нас равное количество. Думаю, желающих больше нет. ― В ответ тишина. ― Тогда запускаем наш конкурс. Сейчас каждому парню и каждой девушки дадим половинки разных фигур. По моему сигналу вы должны будете показать их и найти свою пару. Затем вдвоем вы выходите на танц-пол, где и начнется веселье.

Да уж, веселье.

Принимаю половинку от фигуры и детальнее ее рассматриваю, отмечая, что это звезда. Как символично. После этого по сигналу ведущего мы поднимаем вверх вырезки, и каждый начинает бродить по сцене в поисках заветной другой части от целой фигуры. Музыка ударяет по вискам. Девушки, довольные своей половинкой, уходят вместе с парнями на танц-пол, что становится проще найти своего напарника. Лерке достается тот, с кем она до этого танцевала, и, провожая ее тяжелым взглядом, я не замечаю перед собой человека и врезаюсь ему в грудь. Упс.

Медленно поднимаю взгляд на парня, встречаясь со сверкающими глазами, спрятанные в тени кепки. Мое сердце делает кульбит, опускаясь к самым пяткам и возвращаясь на место с ударом в ребра. Боже. Проникающий свет под козырьком кепки вычерчивает очертания волевого подбородка, расходящийся в заточенные углы челюсти. Ровный, приплюснутый нос придает ему мужское очарование. Идеально сложенные губы, что, если к ним прикоснуться, потонешь в спектре необъятного поцелуя. Только глаза остаются для меня загадкой, словно скрытая пещера, хранящая в себе драгоценности.

Он вблизи кажется сумраком. Весь холодный, настороженный и отстраненный.

И он…мой партнер по танцу.

– Зачем ты надел кепку? ― спрашиваю его, нарушая первая недомолвку между нами, и ударяю мысленно себя по лбу. Господи, что за тупой вопрос? Знакомиться нужно не так, Азалия. Из тебя никудышный собеседник.

Позади него мужчина просит нас пройти на танц-пол и продолжает о чем-то глагольствовать. Я его даже не слушаю. Полностью погружена во власть тени.

Парень наклоняет голову набок, давая возможность проникнуть свету на кожу лица. Долго молчит, пристально смотря в глаза, но все же отвечает:

– Удобно. Таков мой образ.

Голос. Такой необычный. Грозный. Утробный. Заставляющий мои поджилки задрожать от неконтролируемого прибытия теплой волны. От такого голоса всегда трепещет внутри что-то и сводит тебя с ума. Если он не окажется актером, тогда я представить не смогу его в роли сантехника или же экономиста. Ведь часами захочется слушать один и тот же тембр, вызывающий дрожь во всем теле.

– Прятаться от людей? ― уточняю, заметив, насколько близко мы стоим друг другу. Я в любую секунду могу до него дотронуться, но это нарушение личных границ. А еще от него веет опасным жаром вперемешку с дорогим парфюмом. Точно какая-то знаменитость.

– Нет. Просто люблю интриговать дам, ― приподнимает один уголок губ, наклоняясь ближе. ― Их манит таинственность.

– Что ж, тебе это удалось…

Нас прерывают, когда прямо толкают к остальной кучке пар. Неуклюже спустившись с лестницы, при этом чуть не упав, отдергиваю платье и со вздернутым подбородком иду вперед. Никогда прежде не чувствовала себя куском мяса, которого воротят и режут как хотят. Лишь бы продержаться до окончания этого безобразия.

Краем глаза улавливаю, что спутник, засунув руки в карманы брюк, в развалку идет рядом со мной, игнорируя искоса скользящие взгляды девиц. Из него получается превосходный искуситель женских сердец. Приманивает нарочно внимание, игнорирует, тем самым подстегивает их неустанно таращиться и обдумывать ходы наступления. Женская система ― коварная вещь. Мы можем менять стратегии за секунду, переводить стрелки и фантазировать. И смею предположить, сколько механизмов работает в головке молодой девушки.

– У пар есть всего десять минут на то, чтобы обдумать, каков вид танца они будут исполнять. Время пошло!

Не до конца остановившись, решаю, сразу же задать вопрос по поводу танца, вот только повернувшись, ударяюсь об его грудь, и меня тут же отбрасывает назад. Сильные руки успевают поймать, ухватившись за талию, и неожиданно прижимают к себе плотнее. Ахаю и вцепляюсь в водолазку. От него веет опасной близостью, заставляющее мои колени задрожать, взгляд заметаться по чертам лица, которое в данную секунду на ничтожно близком расстоянии. Вблизи он еще красивее.

Дыхания сплетаются в одну нить. Глаза в глаза. Тело к телу. Я ощущаю под слоем ткани, как циркулирует кровь, перекатываются мышцы, и бьется сердце. Или это мое сходит с ума?

– Какая ты не поворотливая, ― усмехается он, к сожалению, отступает на шаг и помогает мне выровняться. В его объятьях чересчур жарко. Хотя я снова хочу в них оказаться. ― Так хочется быть ближе ко мне?

На смену неприемлемым мыслям, приходит осознание того, как бы выглядела в глазах парня, упади я перед ним. В лицо ударяет краска стыда. Господи. Надо было первоначально послать Костину в зад.

– Ты попадаешься под ноги, вот почему, ― добавляю дерзко, не решаясь более взглянуть на него.

Не пойму себя, то ли мне приятно с ним, то ли готова его послать ко всем чертям и отказаться от участия. Мой пьяный мозг совсем перестал работать. Не надо было столько пить.

– А ты умеешь не держать язык за зубами, ― заинтриговано выдает и складывает руки на груди. ― Красивая, но уставшая, наглая, но добрая, закомплексованная, но сексуальная… Что же ты тут делаешь?

Смотрю на этого типа с подозрительностью.

– Тебе какая разница? Не уж то маньяк?

– Разве похож?

Разводит руками, давая свободу глазам гулять по участкам тела. У него атлетически сложенная фигура, каждый бы смог позавидовать.

– Внешность порой бывает обманчива. Я тебя не знаю, не судить же мне по твоей дурацкой кепке.

– Так не терпится увидеть мое лицо? ― оскаливается мерзавец.

– Больно надо, ― фыркаю. ― К тому же… ― Мое выражение лица ужесточается, вспомнив, по какой причине мы заговорили. ― Нам надо выбрать, что будем танцевать.

– Я уже выбрал.

– Отлично. Поделиться не желаешь? ― выгибаю бровь, расставив руки по бокам. ― Или будешь продолжать издеваться?

– Вообще, я веду беседу. Так что никто ни над кем не издевается.

На небольшом расстоянии улавливаю значительную разницу в росте: этот гигант максимум достигает метра девяносто, когда я семьдесят. Это полторы головы. И со стороны покажется, как старший брат отчитывает младшую сестру. Мило.

– Я заметила.

Нахожу с другой части толпы Лерку, бушующая, по-видимому, с несогласным с ее идеями парнем, и про себя зловеще смеюсь. Вот она месть.

– Ну… ― тяну, исподлобья, осмелившись, глянуть на него, ― поделись идеей. Не томи.

– Что тогда взамен?

– Это сделка? ― с выражением спрашиваю. ― А ты не так прост, как кажется.

– Как ты меня видишь?

Неверующее приподнимаю брови.

– Серьезно. Мне интересно, ― более тепло добавляет. Половина лица до сих пор скрыта из виду. Но я уже видела его вблизи и знаю, какие чертяги пляшут на дне его черных зрачков. Тепло в словах и лед в глазах единство его нутра.

– Когда я тебя увидела, ты показался мне закрытым сундуком с сокровищами. Манящий и недоступный. Про таких обычно говорят байкеры или бандиты.

– Почти в точку, котенок. ― Я не улавливаю, дышу ли вообще. Он говорит с расстановками, паузами, акцентом, одурманивающий слух. ― Я и, правда недоступный и еще очень скверный, агрессивный и пустой, как вакуум, только мой статус совсем иной.

Приближается ко мне, сверху глядя немигающим и темным взглядом. Холодок подкрадывается со спины, и вот уже трясусь от не описываемых чувств. Внутри все тянет, как мед.

– Кто же ты? ― тихо вопрошаю, следя за вздымающейся грудью парня.

Долго молчит, потом выговаривает:

– Ты спрашивала, сделка ли это? Не совсем, но я кое-чего хочу.

Настораживаюсь, хотя тело тянет к нему навстречу, а разум играет в шахматах пешку, не имеющая право голоса.

Не успеваю у него спросить, про что он имеет в виду, как нас прерывает голос ведущего.

– Время прошло. Пора показать себя на деле, смельчаки. Вы готовы?..

Мы продолжаем стоять друг напротив друга, разглядывать друг друга, полностью позабыв о внешних источниках раздражения. Он ищет что-то во мне. Такая чуткость всегда подтверждает насущные вопросы. Я обескуражена тактикой поведения и впечатлена его манерами.

Зал наполняет возрастающая по силе басов музыка. Все пары выстраиваются в удобном им положении и готовятся начать выступать, одни мы застряли на одном месте, никак не позволяя прервать зрительный контакт.

– Ты мне доверишься? ― деловито интересуется, убрав любой намек на паясничество. Протягивает руку вперед ради установления контакта доверия.

Долго гляжу на мужскую ладонь, не зная, как поступить и что лучше всего сделать. Я уже не хочу убежать, спрятаться ото всех и из укрытия смотреть на танцы. Во мне просыпается какая-то прежде не изученная решительность вперемешку с дикой страстью. Этот парень ― мечта. Согласитесь, любая другая могла бы оказаться на моем месте, только здесь, непосредственно стою перед ним я.

В настоящем времени. Никогда больше этого не сможет повториться.

Снова поднимаю на него глаза и вкладываю свою хрупкую руку в его. Искра пробегает через касание, через наши взгляды, и хватает полсекунды, чтобы ему подхватить меня, сплести в омуте накала. Втягиваю носом запах терпкого одеколона, и голова начинает кружиться. Перед глазами мелькают белые пятна от захлестнувшего огня, в животе просыпаются бабочки, ласково касаясь нервных окончаний, и меня уносит.