Читать книгу Его светлость. Роман - Анна Сеничева - Страница 13
Книга первая. Главы из «Новой истории Люмийского княжества»
II
Оглавление– В городе двое ворот – Речные и Каменные, – говорил старший граф, когда они проехали окраины Пяти колоколен и свернули к предместьям. – Речные ворота парадные, и встречать нас будут именно там. К воротам подходим пешком, – Расин закатил глаза, – да-да, так принято. Среди старейшин города дама, отдадите поклон ей первой. Как будем проходить через ворота, по обе стороны арки плеснут воду – в знак того, что сама река вас приветствует.
– Вот толпа полоумных… – вполголоса заметил Расин.
– Конечно, льют осторожно, чтобы никого не забрызгать, – сделав вид, что не услышал, продолжал Дарен, – но вы сами не зевайте и под струю не лезьте.
– А нельзя просто въехать в город и сесть за стол? – осведомился его светлость.
– Это старинный обычай, – неодобрительно ответил Дарен, – проявите к нему каплю уважения, и вам стократ воздастся.
– Кстати, если к воротам не подойдете, а таки подъедете верхом, могут слить не воду, а кое-что другое, – тихо произнес младший, – из ночного…
– Леронт!
– Я просто предположил.
Расин фыркнул.
– Молодые люди, ваше веселье неуместно! – отрезал Дарен. – Ваша светлость, мне неловко видеть, что впервые за день вы улыбнулись именно этой глупости. Держите коня. На перекрестке налево!
Скоро остались позади окрестные деревеньки, и начались поля подсолнухов.
Как и ожидалось, весь путь Расину просто так было не осилить, и по его настоянию пришлось не раз останавливаться – то в Синегорье пирогов поесть, то в Девичьей долине опорожнить кувшинчик, то после кувшинчика с полчаса вздремнуть. Княжеский выезд опаздывал прибытием в Злато-Вено самое малое часа на два, Дарен закипал и резко выражал негодование вслух, что случалось с ним крайне редко, но Расина было не пронять. На подходе к городу граф уже на чем свет клял все харчевни и трактиры, от души желая им провалиться сквозь землю, и выдумывал приличествующие извинения для старейшин, когда внезапно выяснилось, что извинений не потребуется. Ни малейших.
Первым донес вести легкий ветер. Он всколыхнул окоем Кривого луга, и медовое разнотравье дохнуло запахом гари. Леронт обернулся в седле:
– Чувствуете?
– Где-то костер жгут, – заметил Расин.
В этот миг издали, приглушенный расстоянием, донесся еле слышный собачий вой. Донесся и затих.
– Где-то в деревне горит, не иначе, – тут конь Леронта фыркнул, беспокойно ступил назад. До города оставалось мили полторы.
За лугом тропа переходила в каменистую дорогу и шла грядой холмов, взбираясь на самый высокий – Злато-Вено, по имени которого назван был город. Вершина с развалинами каменной кладки, заросшей шиповником, открывала вид, как с картины: на витую излучину Златой реки, крепостные стены и собор с зелеными куполами. Дарен, который держался чуть впереди, чтобы не слушать вздорной болтовни Расина, пустил коня вскачь и поднялся на холм первым.
– Что там? – крикнул Леронт, увидев, как дядя привстал в стременах. Тот не ответил.
– А я вам говорю… – продолжал свое Расин, но Леронт, не дослушав, кинулся вперед.
Над крышами Злато-Вена стояли темные курчавые дымы, кое-где рвались языки пламени. От запаха гари першило в горле.
– Пожар? – еще не понимая, спросил Леронт.
Дарен молча указал хлыстом на речной плес, посреди которого вздымалась скала. Меж ее уступов торчал вырезанный в камне нос лодки и мачта с парусом – знаменитый мыс Корабль, превращенный в памятник рыбакам и лоцманам Златой реки. Скала накренилась к берегу, отколовшаяся от нее глыба торчала из воды. Сам каменный корабль чудом уцелел. Правый берег изменил очертания – осыпал известняковую гору и утопил песчаную косу – для тех, кто знал линию здешних берегов, очень заметно.
– Черная Ольха… – с ужасом прошептал Леронт, вспомнив недавнее бедствие на другом краю княжества.
– Но здесь, кажется, полегче прокатилось, – отозвался дядя. – Ольху тогда с землей сровняло, и камня на камне не осталось…
– Места ведь спокойные, – все еще не веря глазам, говорил Леронт, – не случалось такого раньше…
– На моей памяти – нет. Но тогда люди не знают, что делать… Одна надежда на городничего.
– А кто там сейчас?
– Да все тот же, Гараян Корабел. Этот хоть в руках себя держать умеет…
Его тронули за руку. Граф глянул через плечо и увидел позеленевшего Расина, который со страхом обозревал вид с холма.
– Это что творится, а?
– Бедствие, – коротко сообщил Дарен.
– Так может, отправимся назад, пока не поздно? – внес дельное предложение его светлость.
– Наоборот, мы полным ходом направимся вперед. Ну же! – и конь Дарена полетел по тропе.
В город въезжали, как и намечено было, через парадные Речные ворота, точнее, через то, что от них осталось. Трава вокруг была вытоптана и усеяна обломками лепнины и узорной арки. Статуи первых старейшин города, стоявшие раньше в нишах ворот, теперь лежали, где вдребезги разбитые, где с отколотыми кусками. Вокруг суетились мастера, оборачивая изваяния мешковиной и осторожно укладывая в дощатые ящики с сеном. Под стенами выли собаки.
На улицах от запаха гари слезились глаза. Тушили пожары. Мимо просевших в трещины домов проезжали телеги, подскакивая на разбитых плитах. На телегах были тела, накрытые рогожей. Леронт, оборачиваясь, провожал их долгим взглядом. На мгновение перед его внутренним взором встал тот Злато-Вено, который помнился с детства: веселый городок на бегучей реке, вечно живой, вечно шумный, в прихотливом движении кораблей и лодок; с вечерним гомоном харчевен, где жарили рыбу и разливали местное вино, отдававшее давленым виноградом. Разница была ужасна.
– Вытри слезы, – поравнявшись с ним, тихо произнес дядя.
– Это от дыма…
– Понимаю. И все равно в руки себя возьми. Бери пример с его светлости – ему, я сморю, никакой дым глаза не ест.
Над покалеченным городом плыл звон одинокого колокола. Этот звон привел на Лоцманскую площадь, к собору. Западная его стена обвалилась, открывая внутреннюю роспись – переплетение лодочных снастей, парусов и речных рыб с золотой чешуей и радужными хвостами. Фрески были единственные в своем роде: на паруса шла краска с примесью перламутра, в хвосты и плавники рыб вставлены были полудрагоценные камни; когда через оконницы падало солнце, паруса светились жемчугом, а окуни и карпы радовали глаз огнистыми переливами. Сейчас камни выпали, над треснувшими стенами кольями торчали обломки, оставшиеся от изумрудно-зеленых куполов, расписанных серебряными звездами. Звонница уцелела.
Расин, казалось, только сейчас осознал, что никакого праздничного приема не будет, и весь путь проделан зазря, бурчал позади, но открыто выражать недовольство не решался.
В стороне от площади высились над крышами мозаичные башенки дома Городского совета. Покосившиеся шпили на них торчали в разные стороны. Перед крыльцом с коньками и коваными решетками шумно отдавал указания кряжистый, в летах городничий с копной седеющих волос, в кожаной безрукавке поверх расшитой синей рубахи. Его хриплый зычный голос временами перекрывал гул толпы перед домом. Это и был Гараян Корабел.
Графа, давнего своего приятеля, он углядел издалека, махнул рукой; когда гости приблизились, Корабел сошел с крыльца и отвел их в сторону.
– Приветствую, – отрывисто поздоровался Дарен. – «Добрый день» не говорю…
– Да какой уж добрый… Милости прошу, господа.
– Когда все случилось? – продолжал граф, осматриваясь кругом.
– Первый раз ударило часов в одиннадцать утра, как раз на колокольне отзвонились. Всего больших удара три было, а мелких без счету. Сейчас вроде прекратилось, хотя кто наперед скажет…
– Что с потерями?
– Пока точно не сосчитать… Два десятка уже свезли, – голос его сорвался на сип, – сейчас завалы разгребаем… Полгорода разнесло, чай, сами видели… Вот и справили именины, нечего сказать! Да что ж я, – спохватился он, – да ведь с вами же его светлость!
Леронт вытолкнул навстречу Расина, который прятался за чужими спинами, явно не понимая, что делать и как себя вести. Городничий отвесил низкий поклон, и Расин с торжественным видом потряс его руку. Леронт скрипнул зубами, увидев, что праздничный шнур он, разумеется, снять и не подумал.
– Что в городе с рабочими руками? – незаметно оттеснив князя, не прекращал расспросы старший граф. – Подводы, лошади есть? Лекари? Мастера?
– Какое там… Телег еще худо-бедно хватает, лошадей меньше – скотский падеж недавно был – с людьми-то вовсе беда. Одна лекарская семья недавно в Синегорье перебралась, другого лекаря только третьего дня схоронили, теперь двое остались. Не справятся, как пить-дать…
– Дядя, тут же Червонный верх рядом, – вмешался Леронт. – Простите, что прервал…
– Я подумал о том же, – быстро ответил Дарен. – Тут до крепости всего час езды! Сами знаете, как ее содержат – и в мирное время все, что надо. Почему раньше не распорядились гонца отправить?
Корабел закусил сухие потрескавшиеся губы.
– Это ж княжеская крепость, – колеблясь, возразил он, – вы знаете, Ливий не любил такие дела…
– Ливию царствие небесное, а нынешний князь здесь собственной персоной, и против он не будет, уверяю вас. Подготовьте письмо, Расин подпишет, а там только коня порезвее найти и гонца.
– Гонца-то найдем, а лошади здесь такие, что доедут разве что к ночи.
– Погодите… – Дарен обернулся. – У кого лучший конь? – спросил он Леронта.
– Известно у кого, – тот кивнул на Расина, который тут же навострил уши, – Топаз.
Расин сделал вид, что не услышал и отвернулся в сторону, но Дарен решительно взял его под локоть.
– Ваша светлость, нужен ваш конь, – тихо, стараясь, чтобы не услышал городничий, произнес он. – Наши хуже, могут пасть по дороге.
– Да вы с ума сошли? – также вполголоса возмутился Расин. – Я-то с чем останусь? А если тут снова безобразия начнутся, на ком спасаться буду? На вас, что ли?
– Ведь вас кинутся выручать первого, – едва сдерживаясь, продолжал Дарен. Он чувствовал, как багровеет, видя, что разговор их окружающим если и не слышен, то вполне понятен и так.
– Не знаю. Я всему этому народу как-то не доверяю.
– Дайте коня! – рассвирепел граф. – Поведите себя хоть раз, как положено!
Но Расин проявил редкостное упорство даже перед старшим графом, которого побаивался. В самом деле, навидался он уже предостаточно – и разрушенных домов, и рассеченных трещинами улиц, и пожарищ, – так что лезть на рожон желания не было.
Дарен глубоко вздохнул, приходя в себя.
– Найдите гонца, – коротко велел он Корабелу. Тот кивнул, глядя в сторону. – Поедет на моем.
Леронт с сомнением поджал губы, но спор был уже закончен. Через четверть часа городничий запечатал письмо кастеляну крепости Червонный верх, и молодой гонец из ремесленников покинул Злато-Вено.
– Зря на своем не настояли, – глядя ему вслед, сказал Леронт.
– Так поговорил бы сам с приятелем, – угрюмо ответил старший граф. – Окажи милость, устрой его в доме Корабела, там, по крайности, сейчас безопасно. – Он помолчал. – Да и под ногами путаться не будет. Это на соседней улице, дом с окунем на стене…
– Я помню. Как скажете.
Дарен кивнул, хлопнул его по плечу и направился к городничему.