Читать книгу Проклятая карусель - Анна Вулф - Страница 5

Все эти дни были тяжелыми для миссис Дикинсон. У нее не было больше сил казаться сильной и работать в пекарне, но мысли о том, что сироты будут голодать пугали ее, и она работала день и ночь, чтобы заработать немного денег.

Со временем она полюбила детей, как своих, и очень боялась их потерять. С похорон сына она устало зашла в дом, стряхнула грязь с подошвы ее туфель, и решительно прошла по гостиной. Деревянные половицы под ее ногами печально скрипели, словно играя мелодию ее души.

На ней не было лица. Заплаканные глаза и дрожащие руки говорили о том, что лучше ее не беспокоить, ей нужно отдохнуть.

– Чарли, Софи, пекарня сегодня не будет работать. Прошу, пока меня не будет, не проказничайте, у меня нет сил веселиться вместе с вами! – Сказала она, и прошла в ту часть дома, где находилась пекарня.

Дом был действительно большим, он достался миссис Дикинсон в наследство после смерти ее прадеда Питера Дикинсона – старого чудака, который каждый день рассказывал людям, о приключениях, в которых сам не участвовал. Все лишь смеялись над ним, в то время, как он пек невероятно вкусную выпечку.

Пекарня – это единственное место, где она забывала, о всех бедах в ее жизни. Это было место, где она провела все свое детство, помогая Питеру печь хлеб и булки. Из поколения в поколение пекарня передавалась в руки этой семьи. И все любили ее так, как родитель любит своего ребенка, но кто – то умирал, а кому – то это было не интересно, так дом и пекарня достались Клариссе Дикинсон.

«Но сегодня пекарню нужно закрыть», – подумала миссис Дикинсон. Она подошла к прилавку и перевернула табличку с «открыто» на «закрыто». К этому моменту мимо проходил Часовщик:

– Закрываетесь?! Но ведь еще рано, я пришел за вашим вкуснейшим хлебом. – Сказал он, подойдя к прилавку и рассматривая табличку: «Закрыто».

Морган Галлахер или часовщик, как его называют многие, был постоянным покупателем у миссис Дикинсон. Галлахер – это высокий, худощавый, седой старикан с темными глазами, ходящий в своем старом сером пальто с явными признаками того, что им полакомилась моль.

Его большие очки с круглой оправой увеличивали его глаза в три раза, от чего он был похож на стрекозу. Внешне он напоминал мистера Скруджа2. Но в отличие от него, Морган славился своей щедростью и добротой.

– А как же ваш наивкуснейший хлеб?! Золотистый, теплый с хрустящей корочкой… Кларисса, как же люди без вашего хлеба? – Молил он.

– Сегодня пекарня будет закрыта. Извините Морган, но мне нужен выходной, я вымотана и хочу немного отдохнуть. Я всю неделю работала без перерыва, – твердо ответила она, и уже собиралась уйти.

– Но миссис Дикинсон, поймите меня правильно. Сейчас холодает, люди мерзнут, дети мерзнут… как же они без вашей горячей, приготовленной с любовью выпечкой? Прошу вас Кларисса, не закрывайте пекарню. Я соболезную вашей утрате, но человека уже не вернуть. А деньги вам нужны, и вы нужны людям!

– Спасибо за поддержку Морган, но это не изменит моего решения. Пекарня сегодня будет закрыта, но раз вы пришли за хлебом, то я не могу оставить вас без него, – сказала она, завернув горячий хлеб, с золотистой корочкой в белое полотенце и протянула часовщику.

Этот хлеб она пекла для ужина с детьми. К этому времени он бы остыл. Но мистер Галлахер был постоянным покупателем, нельзя разочаровывать его. Ему, итак, в жизни не свезло, пусть хоть хлеб будет радовать этого прекрасного человека.

– Держите, пусть сегодняшний завтрак будет наполнен любовью, с которой я готовила этот хлеб, – сказала она, протягивая хлеб часовщику.

Галлахер протянул деньги, и глубоко вдохнул аромат горячего хлеба:

– Нет, спасибо Морган, но пекарня закрыта. Поэтому прими от меня этот хлеб в подарок.

– Вы невероятно щедры миссис Дикинсон, – ответил он, и сунул булку хлеба под свое пальто.

Когда часовщик удалился, Кларисса вернулась в дом. Переодевшись она вышла на прогулку, оставив несносных детей совсем одних.

– Чарли, слышал? Миссис Дикинсон закрыла пекарню, – сказала Софи встревоженно выглядывая в окно.

– Но она же сама говорила, что двери нашей пекарни открыты всегда! Несмотря ни на что! Даже если ураган снесет дома с лица земли, наш хлеб и булочки будут продаваться!

– Чарли, может смерть близкого человека… это страшнее урагана?

– Но ведь хлеб и булочки должны продаваться всегда! Несмотря ни на что! Софи… а давай мы сами испечем хлеб? – Предложил Чарли.

– А мы умеем это делать?

– Не попробуем, не узнаем Софи! Идем! – Сказал Чарли, направляясь в пекарню.

– Пошли Мистер Мокрый Нос, – произнесла Софи, взяв кота на руки. Тот вырывался как, мог, но еще ни одно живое существо не смогло вырваться из крепких объятий Софи.

Увидев кота в своей пекарне миссис Дикинсон была бы в ужасе, как и увидев ведро с мертвыми крысами у порога своего дома. Но ведь ее здесь не было, и дети знали, что в ближайшее время не будет.

– Не переживай Софи, они еще получат, – сказал Чарли, и взяв ведро с мертвыми крысами направился во двор, где за все время успел уже похоронить больше десяти крыс.

Вернувшись он помыл руки, и повел Софи с котом на руках в пекарню, двойняшки осматривали деревянные, теперь пустые стеллажи, скалку, стол для раскатывания теста и печи.

– И что нужно делать? – Спросила Софи, нежно поглаживая кота по голове.

– Я займусь печью, а ты займись приготовлением хлеба.

– А почему я должна готовить хлеб? Ведь это же твоя идея! – Топая ногами восклицала Софи.

– Софи, в будущем я буду богатым господином, и мне ни к чему уметь готовить хлеб, – надменно ответил Чарли.

Софи рассмеялась так громко, что бедный кот вздрогнул:

– Чарли, не смеши меня! А то хлеб получится со смешинкой, – говорила она, смазывая маслом формы для выпечки хлеба.

– А давай поспорим? У кого некрасивее получится хлеб, тот всю неделю убирается по дому, а второй будет лежать в кровати и ничего не делать, по рукам?

Охотно согласившись Софи по памяти начала готовить тесто для хлеба. Что у Софи, что у Чарли получалось что – то отдаленно напоминающее тесто для хлебобулочного изделия. Одно было слишком жидкое, другое слишком густое. И каждый из них считал, что у них правильная консистенция для хлеба. Кто – то вылив, а кто – то выложив тесто в формы, отправили их в печь.

– У меня хлеб получится вкуснее, красивее и таким же хрустящим, как кости старого мистера Галлахера! – Кричала Софи, танцуя никому не известный танец, возможно, что он был придуман ею.

– Нет, Софи, мой хлеб будет вкуснее и золотистее, с невероятно пористой структурой, и ярким ароматом сухих трав!

Незаметно Софи набрала в руки муку и метко кинула в Чарли. Кашляя и отряхиваясь Чарли чертыхнулся.

Софи смеялась так громко, и заразительно, что даже кот изобразил подобие улыбки:

– Ой, я не могу, Рождество еще не наступило, а ты уже как снеговик! – Восклицала Софи, держась за живот.

Чарли набрал муку и кинул в нее в ответ, теперь и Чарли смеялся громко и с надрывом:

– Ну и кто здесь снеговик? – Рассмеявшись спросил Чарли.

Софи и Чарли были обычными братом и с сестрой, то не могли поделить между собой хлеб, то каждый пытался предложить другому кусочек побольше. Хоть и орден «Проклятых душ» думал иначе, но об этом вы узнаете чуть позже.

Дети смеялись, прыгали, и кидались друг в друга мукой, орехами и изюмом, при этом обзываясь: «Жирная булка с изюмом» или «Булка с гнилым орехом вместо мозга», второе как вы поняли, придумал Чарли.

Мистер Мокрый Нос валялся в муке, вытягивая лапы, зевая и играясь со своим хвостом.

– Мяу! – ответил он мне.

Люди считают забавным, когда кошки ходят и мяукают себе под нос. Боюсь вас напугать, но скорее всего они с кем – то говорят.

Дети совсем забыли про хлеб, пока не почувствовали запах чего – то горелого:

– Софи, ты чувствуешь? – Спросил Чарли отряхивая муку с одежды.

– Да, пахнет….

– Пахнет сгоревшим хлебом! – Сказали они хором.

Они синхронно повернулись к печи, из нее валил черный дым. Софи схватила полотенце и махала им избавляя дом от горелого запаха. Чарли открыл печь, и надев прихватки достал формы с хлебом и выложил его на стол.

– Ничего Софи, скажем, что так и должно быть, скажем что это новый рецепт, да, новый рецепт миссис Дикинсон, – предложил он.

– Выставим на продажу? – Спросила Софи.

Услышав это, кот подорвался и убежал в дом, оставляя мучные следы.

– МИСТЕР МОКРЫЙ НОС! МЫ ТОЛЬКО ЧТО ТАМ ПРИБРАЛИСЬ! БЕССТЫЖИЙ ТЫ КОТ! – Кричала Софи ему в след.

– Посмотри, какой беспорядок мы устроили Софи, придется прибраться.

– И сами мы Чарли выглядим нелепо, вся одежда, лицо и волосы в муке! – Жаловалась Софи, рассматривая свое старое льняное платье.

Гордые собой дети принялись за уборку, прибрав все в пекарне, Чарли поменял вывеску с «закрыто» на «открыто».

Двойняшки встали к прилавку, и выставили свои труды на деревянный стеллаж. К их счастью мимо проходит часовщик, и почувствовав запах горелого хлеба, остановился у прилавка.

– Софи, Чарли неужто миссис Дикинсон решила открыть пекарню?

– Нет мистер Галлахер, это мы открыли пекарню! – Горделиво воскликнул Чарли, – вас что – то интересует?

– Да, мы сами приготовили хлеб! Он приготовлен по новому рецепту миссис Дикинсон! – Воскликнула Софи, и поднесла «шедевры» мистеру Галлахеру.

Он осматривал горелый хлеб, с белыми, мучными отпечатками рук детей, и несколькими кошачьими шерстинками.

– Какая расчудесная работа! Беру все! – сказал он, забирая хлеб и отдав щедрое вознаграждение за труд.

– Спасибо мистер Галлахер! Наша пекарня открыта всегда, даже если ураган снесет с лица земли улицы и города, мы будем работать! – Воскликнул Чарли.

– Вот это оптимизм! Молодцы ребята, но впредь не готовьте одни, без миссис Дикинсон, договорились? – Ответил часовщик подмигнув.

– Договорились, – ответили двойняшки подмигнув в ответ.

По совету часовщика дети закрыли пекарню, и отправились прибирать дом от оставленных котом мучных следов. После уборки они поймали кота и повели его мыться: кот шипел, выпускал когти, вырывался и расцарапал Чарли.

– Софи, держи своего глупого кота, а я его помою!

Захваченный в ловушку кот недовольно и злобно смотрел на меня, и мне казалось будто он выпрыгнет и нашинкует меня на свой ужин.

Дети услышали, как открылась входная дверь, они быстро завернули кота в полотенце и вышли встретить свою кормилицу.

Миссис Дикинсон осмотрела детей, которые были с ног до головы в муке, с мокрым котом завернутого в полотенце на руках.

– Что делали мои дорогие, пока меня не было?

– Ничего, – ответили двойняшки хором.

Миссис Дикинсон звонко рассмеялась, и детям это было только в радость. Ведь уже неделю они не видели ее такой веселой и беззаботной.

– Идите в ванну проказники! – Воскликнула она, забирая кота из рук, – вот шалуны, что же они с тобой сделали Граф? – Проговорила миссис Дикинсон хихикая.

После принятия ванны миссис Дикинсон отправила детей в постель:

– Рассказать вам легенду «О проклятой карусели»? – Спросила она, удобно усевшись у их кроватей.

– Да, конечно, расскажите! – Кричали дети.

– Говорят, что в рождественскую ночь на площади Бристоля появляется карусель. Дети садятся на нее, и карусель начинает, кружится. С каждым оборотом она кружится все быстрее. А как только карусель прекращает вращения, оказывается, пропадает один или несколько детей, которые больше не возвращаются. Никогда.

– Но это ведь не правда, – нахмурившись ответил Чарли. – Все это наглая ложь!

– В каждой легенде, сказке и истории есть доля правды. Ни один ребенок, и ни один взрослый не может этого отрицать. В Рождественскую ночь, действительно ставят карусель, и после того, как она прекращает развлекать детей, один или несколько пропадает. Вы можете верить этому, или нет, это ваш выбор.

– И это все? – Спросила Софи.

– Нет конечно, есть еще песенка. Ее поют непослушным детям, прямо таким же как вы, – ответила она, и запела:

«Кружится, кружится карусель, завлекая жизни детей.

Кружится, кружится карусель, музыкой своей привлекает детей. Кружится, кружится карусель, пропавших детей не находят.

Кружится, кружится карусель, забирая с собой детей».

У нее был красивый, нежный и ласковый голос, но детей песенка и легенда сильно напугали, возможно это было ответом на то, почему женщина их не пускала на площадь в Рождество.

– Бедненькие мои, это же всего лишь легенда, а теперь не бойтесь, крепких и сладких снов, без кошмаров. Спокойной ночи Софи и Чарли!

– Спокойной ночи миссис Дикинсон! – ответили дети хором.