Читать книгу Франсуа и Мальвази. III том - Анри Коломон - Страница 16

* * *

Неподалеку от виллы Монтанья-Гранде, но подалее от моря, в зелени сада расположилась вилла Дианы Тарифа в окружении проглядывавших решеток и стен. Сама же тетка Диана взобралась на самое высокое место на открытую беседку бельведера и собиралась пробыть там долго за питейным времяпровождением. День выдавался ясным и приветливым, и к тому же событийным. С самого утра она знала, что приехала к себе на виллу княгиня де Монтанья-Гранде, и так что день действительно представлялся интересным, главным образом последующими событиями, которые старая Диана хотела пронаблюдать с высоты бельведера. Ждала она главным образом того, что эта мерзавка Клементина, которую она опасалась как огня, поедет нанести визит, и как она это проделает, было интересно посмотреть! На то и нарочно бельведер был поднят так высоко!

Пока же тетка Диана обозревала сверху свою виллу. Кругом все выглядело в лучшем ярком свете. Свежий ветерок с видимого отлично синего моря способствовал аппетиту. Живописнейшие окультуренные окрестности только придавали настроению внешний комфорт. То же, что называется внутренний комфорт, или вернее сказать душевному спокойствию очень способствовало то, что ее воспитанник занимался умом, играя с учителем сеньором Ласаро в шахматы и уже довольно долгое время, что означало столь долго сопротивляясь он проявлял при этом большую умственную способность. Только-то и осталось что так косвенно влиять остатками былой роскоши от прежнего прекращённого. Хотя стоило только о Альбертике хорошо подумать, как он не изменяя самому себе тут же нарушил подобные представления, бурно сведя партию на ничью – китайскую, как он сам громко объявил и схватившись за краешек большой шахматной доски навернул ее с немногими оставшимися в живых фигурами на сеньора Ласаро, с которого, а прежде на которого те посыпались как камни. Беседка, где игрались шахматами, была без навеса и вообще находилась на открытом месте, так что старая Диана могла видеть как выражает свое недовольство с едкими сухими гримасами сеньор Ласаро, и как заливается выхлопами звончайшего смеха, отклоняясь спиной на спинку, паскудный толстяк, это дрянной мальчишка, вмиг выведший ее из себя, так что ей от прилива злости захотелось оказаться рядом и потумкать острыми костяшками своих кулаков по его бестолковой голове! Руки Дианы нервно сжались и после того, как она дала волю напредставлявшись как бы она его отволтузила, представила как бы он после этого медленно протяжно и надолго затянулся бы ревом с неизменным под конец: «ду-ра!» – успокоилась, дав чувствам уняться.

…Хотя играл этот балбес в шахматы просто изумительно! И это сеньор Ласаро сам вынужден был ей смущенно признаться, как ему это не было трудно, что такого не удавалось еще никому! На пустой доске в середине загнать единственно оставшегося у черных короля единственно оставшейся у белых королевой – короля в мат! Это невозможно!! Тут ей, Диане, самой немного игравшей в эту игру, пришло в голову, что это действительно невозможно?.. Это трудно даже кучей фигур… Но сомнение развеялось, когда она заменила в своей голове «загнал в мат» на «победил». Она сама это видела: – сеньор Ласаро отвлекся сказать ей как этот чертенок хорошо играет, а тот воспользовался моментом и рубанул короля.

Долго ли, коротко ли, старая Диана так сидела то в думах, то созерцании, все более уходя в себя… как внимание ее привлекло…, она чувствовала такое, что сразу заставило ее прийти в себя, в то состояние, когда кулаки ее снова нервно сжались при виде этой мерзавки Клементины, когда та не просто вышла, но явно намеренно, о чем свидетельствовало в ней все, и в том числе то, как она была одета. Совсем не та распустиха, как она позволяет себе выходить из спальни и прогуливаться дальше без стыда и совести. В одном пеньюаре!

Нечего и говорить, что успокоенного настроения Дианы как не бывало и вся она превратилась в сильно сжатую злость и раздувшееся внимание. Вследствие чего ею было сразу замечено, что платье на Клементине совсем не парадное… Это дало заподозрить старухе совсем уж неладное, и обрадованная возникающими у нее подозрениями Дюха, так и подумавшая про себя, что она покажет этой …, какая она Дюха, стала неотрывно следить как потаенно пробирается та, стараясь не попадаться на глаза, старательно обходя беседку, где играл Альбертик. Но как ни старалась она затеряться под занавесом зелени, зоркий глаз Дианы видел насквозь, что творилось за спиной у ее горячо любимого воспитанника, болванчика, которого она ни за что не даст в обиду!

Преисполненная сильной решимости проследить за намерением прижитой гадины и вывести черное предательство на чистую воду, после чего выпнуть ее из дому на законном основании, чтобы духу ее больше здесь не было и глаза ее больше не видели: Диана от волнения не сразу даже заметила как Клементина тихонько подошла сзади к Альбертику и осторожно закрыла ему глаза.

– Дюха!? – начал гадать он, но затем понял, – А-а! Клементина! Ты куда пошла?

…Но все же, куда она пошла? – стала думать и гадать Диана.

– На кудыкину гору, мышей ловить, тебя кормить!

– Я тоже с тобой пойду! – прицепился он к ее руке и рукаву.

– Нет, я скоро приду.

«Скоро» успокоило его, а Диана, глядя на Альбертика, подумала все же как легко ей скрывать свои шашни и обводить своего муженька вокруг пальца. И незачем конечно даже скрываться. Но она-то отсюда, со своего высока, заместо него проследит и вмешается в любое распутство этой шалавы. Куда она все же пошла?

Клементина вышла к воротам, за которыми ее, как оказалось, ждала приготовленная карета и укатила в сторону виллы Монтанья-Гранде. Диане только осталось понервничать на себя из-за того, как она могла пропустить мимо своего внимания такое значимое событие, как подготовка к отправке ее кареты, и не предотвратить.

Диана стала громко звать долго оглядывающегося в непонимании конюха, откуда его зовут, чтобы справиться о том, о сем.