Читать книгу Зачем вы вообще живете? - Антон Губин - Страница 11

Проснувшись утром, сделав все утренние процедуры после пробуждения, я поплелся на работу. Встаю я в пять утра, в полшестого выдвигаюсь. Погода была хорошая; поздняя весна, тишина и безмятежность; мне нравится идти утром на работу, путь мой недалек, но я успеваю им насладиться. Особенно зимой: тишина, никого нет, людей нет, машин нет, ветра нет, только снег лежит, и полная безмятежность; что-то вроде медитации происходит со мной во время пути.

На остановке меня ждет Игорь – он недалеко живет; садимся и едем вместе, правда, не разговариваем: я все время в наушниках.

– Дарова, Димон! – весело говорит Игорь.

– Дарова, Игорь! – отвечаю ему.

Дальше стандартные вопросы: как дела, как настроение, чем занимался – и все, дальше путь в наушниках, ничего интересного.

Обычно я сплю в пути; ехать около часа, я надеваю наушники, включаю музыку или книгу и засыпаю; просыпаюсь как по часам ровно на той остановке, где мне нужно выходить; не знаю, как это работает, но меня этот механизм подводил всего два раза, и тогда меня будил Игорь – он редко спит в пути.

На работе Игорь жаловался на Юрца, в очередной раз. Юра – затупок редкостный; не знаю, как он до своих лет дожил. Опять куча непонятных вопросов, которые плавят мозги и которые он повторяет из раза в раз; хоть ты ему объясняй, хоть нет – он ничего не поймет и переспросит одно и то же раз пять минимум. Игорь нетерпеливый человек. Коля на Юрца внимания не обращает, отвечает сухо и дает понять, чтоб от него отвалили.

Так получилось, что я на этом месте самый опытный, и, соответственно, я старший в смене, спрос с меня, хотя я, получается, самый здесь молодой и с наименьшим общим стажем работы. Пошел к начальству просить, чтоб Юру перевели в другое место либо в другую смену, на что получил стандартное «посмотрим».

Вообще, с начальниками я редко разговаривал, я их, можно сказать, побаивался, но после проделанной с психотерапевтом работы очень много страхов пропало, я понял, что я – мужчина и надо отстаивать свою точку зрения, а не быть послушным животным.

– Убери Юру из моей смены, иначе я его приведу к тебе в кабинет и здесь оставлю, отберу ключ от нашей дежурки, и будет он здесь у тебя сидеть, – к своему удивлению, поставил ультиматум я.

– Ты что себе позволяешь? Ты не имеешь права увольнять или брать кого-то себе, тебе дали человека – с ним и работай, – строго пробасил начальник.

– Я тебе сказал: я с ним работать не буду! И ребята мои с ним работать отказываются; он уже три месяца у нас, но ни черта не знает и знать не хочет, к самостоятельной работе не допущен, ходит за нами хвостом; мне такой работяга не нужен! – повышенным тоном сказал я.

У начальника не было выбора, кроме как послушать меня, тем более если бы он не послушал, я бы Юру действительно привел и оставил у него. По закону я не имею права выбирать, с кем работать, но по моральному праву – имею полностью. Через неделю Юру убрали на другой участок; больше мы с ним не контактировали.

Это был один из тех редких случаев проявления мужественности, хоть и мелкой, но мужественности; я даже это увидел в лицах Коли и Игоря – некое уважение ко мне, что не стал терпеть, а пошел к начальнику и поставил ультиматум. Жалко ли мне Юру? Нет. И к чему жалость? К тому, что мы жестко с ним обошлись? Он сам виноват в своей тупости.

Наверное, предприятие и мужики, с которыми я работаю, дали мне какой-то ориентир, как должен действовать мужчина: они там все работяги; работа тяжелая, условия тяжелые, все мужики суровые, грубые, но все какие-то одновременно добрые шутники. В первую очередь меня в этом плане, конечно же, закалил спорт, к которому я приучил себя с детства; но именно на работе я увидел эту мужскую суровость в жизни: как они ругаются с начальниками, не боятся их на три буквы послать, отстаивают свое мнение у руководства, – и я понял, что мне этого не хватает, и начал перенимать их опыт, смотреть, наблюдать, анализировать и применять к себе.