Читать книгу Лытдыбр. Дневники, диалоги, проза - Антон Носик - Страница 46

[22.05.1992. “Время”]

На пресс-конференции в тель-авивском доме журналистов “Бейт-Соколов”, где было заявлено о создании Национального движения за демократию и алию (ДА), лидер нового движения Юлий Кошаровский произнёс фразу, от которой меня, мягко говоря, покоробило. “Как можно говорить о настоящей демократии, если 10 % населения (новые репатрианты. – А.Н.) являются гражданами как бы «условно»?” – риторически спросил лидер движения репатриантов.

Будучи знаком с Юлием Кошаровским лишь заочно, я, по отзывам общих знакомых, привык считать его человеком разумным и рассудительным. Поэтому фраза о 10 % меня озадачила: неужели действительно уважаемый лидер ДА верит в существование общества, где 10 % дискриминируются, а остальные 90 % полноправны? Неужели он считает, что до 1989 года в стране 100 % граждан были полноправны, а потом приехали вдруг за два года 400 тысяч новых репатриантов и породили проблему бесправия? Неужели всерьёз полагает г-н Кошаровский, что проблема прав человека в Израиле – это сугубо репатриантская (10 %) проблема, которую можно решать исключительно созданием отдельной репатриантской партии и принятием отдельного “Закона об алие”, уравнивающего “нас, бесправных”, с “ними, полноправными”?!

Являясь новым репатриантом в большей степени, чем кто-либо из членов списка ДА, я вижу, что проблемы (в том числе юридические), с которыми я сталкиваюсь как новый гражданин Израиля, являются мизерными в сравнении с тем бесправием, настоящим и беспросветным, в котором я пребываю наравне со всеми израильтянами, ватиками и сабрами. Я бесправен перед лицом всемогущих монополий, опекаемых государством картелей, торговых сетей, профессиональных союзов, перед армией чиновников, каждый из которых росчерком пера может решить мою судьбу, после чего обжалование займёт долгие годы… Я беззащитен перед управлением телевидения и радиовещания, перед Еврейским агентством, взявшим с меня кабальные обязательства, перед раввинатским судом, где три человека, не знакомых с русским алфавитом, спорят о содержании документов, выписанных на русском языке…[30][31]

Кстати, история Родни Кинга, вызвавшая расовые беспорядки в Лос-Анджелесе и возмущение всей американской общественности, в Израиле скорее всего не дошла бы до суда: израильские полицейские, пытавшие электрическим шоком подростка, заподозренного в квартирной краже, отделались недавно дисциплинарным взысканием. Когда эта история сделалась предметом обсуждения в кнессете, высшие полицейские чины (сначала отрицавшие сам факт истязаний) сказали, что они возмущены, но делать нечего: мальчика пытали слишком давно – около года назад, так что для столь лёгкого проступка уже истек срок давности. Подросток, кстати, был стопроцентный сабра.

Корень моего – не репатриантского, а общегражданского – бесправия заключен, на мой взгляд, в отсутствии конституционных законов, защищающих права и достоинство человека – не репатрианта в первые два-три года жизни в стране, а именно человека. Эту проблему уже давно (и нельзя сказать, что безрезультатно) пытаются решить израильские либералы всех цветов политического спектра – от Рафуля, Йоаша Цидона и Дана Меридора справа, Ицхака Модаи, Хаима Рамона и Шимона Шитрита в центре до Амнона Рубинштейна, Авраама Пораза и Деди Цукера слева, не говоря уже о профессоре Райхмане, чья организация “Хука ле-Исраэль” (“Конституция – Израилю”) не участвует в парламентских играх, оставаясь вне политики. Если я хочу, чтобы юридическая ситуация в Израиле изменилась, я должен своим голосом помочь тем израильтянам, которые давно и последовательно за это борются, а не создавать им всем конкуренцию, основывая отдельный этнический список, избиратели которого подогреваются рассказами о репатриантских обидах и унижениях и питаются мифами о том, что все местные – угнетатели всех приезжих и приструнить их может лишь “Закон об алие”.

Это не гипербола: я собственными глазами читал в популярнейшей русскоязычной газете утверждение, будто бы в Израиле действует “закон, по которому новому репатрианту за ту же работу платят меньше, чем ватику или сабре”. Конечно, от Юлия Кошаровского такого не услышишь, но родство между рассуждениями о “бесправных десяти процентах” и мифами о существовании “дискриминационного закона” совершенно очевидно. “Права репатрианта”, на мой взгляд, – приманка, вымысел, который объективно (независимо от намерений руководства ДА) может лишь отвлечь новоприбывших от борьбы за права человека и гражданина. Это моё личное мнение, подтверждённое некоторым опытом жизни в стране и знакомством с её институтами.

Однако действительность преподносит сюрпризы, от которых даже мне, при всех моих твёрдых убеждениях, порой становится не по себе. На этой неделе, буквально в день регистрации движения ДА для участия в выборах, произошли два события, которые, к величайшему моему прискорбию, нельзя квалифицировать иначе, как дискриминация репатриантов. Оба почему-то произошли со мной лично за день до того, как ими занялась израильская печать.

…Иерусалимский военкомат полтора года решал вопрос о сроках моего призыва в армию. Одних повесток для прохождения службы я получил четыре штуки. Одна из них предлагала мне явиться на сборный пункт с вещами 2 июня, другая – 15 июня. Я всё же решил заблаговременно позвонить и проверить, какая из повесток самая правильная. Ответ удивил: никакая. Оказывается, Армия обороны Израиля вообще не нуждается в моих услугах. Почему? “Я не имею возможности дать объяснения по этому вопросу”, – сухо заявил мне сотрудник военкомата 17 мая. А на следующий день израильские газеты вышли с заголовками: “ЦАХАЛ решил отказаться от призыва новых репатриантов по соображениям экономии”.

Из статей выясняется, что призывать новых репатриантов нашей доблестной армии накладно: отказ от их призыва сэкономит в военном бюджете… свыше 200 миллионов шекелей! Можно только порадоваться. Отмена олимовских льгот на покупку машины сэкономила бы втрое меньшую сумму.

Не будем мелочиться, вспоминать, что я все свои планы на ближайшие 4 месяца строил в соответствии с датой призыва. Не будем жалеть и Сашу Ц., который из-за точно такой же, как моя, повестки предупредил квартирную хозяйку о выезде из квартиры накануне призыва и вынужден был отказаться от стажировки в США, куда посылал его работодатель: не могу, босс, в армию иду. Не будем жалеть и доктора Максима И., который после сдачи экзамена и окончания стажировки не стал искать работы, ожидая призыва в армию на полтора года… Это всё – мелкие личные хлопоты мелких личных людей, до которых бюрократам из военкомата нет и не может быть никакого дела. Такое, кстати, может случиться и с любым израильтянином: по закону призвать человека в армию, не оповестив за 55 дней, – нельзя, а отменить призыв на полтора года за полчаса до срока явки – можно.

Здесь интереснее другой аспект: почему из-за бюджетных сложностей армия решает не сократить призыв вообще, а именно прекратить призыв новых репатриантов? Потому что репатрианты, подлежащие призыву на 4 месяца, в отличие от прочих израильских резервистов, не обучены, и курс молодого бойца дорого обходится? Но ведь призывники срочной службы – тоже необученные. Что мешало армии сократить равномерно первичный призыв репатриантов и “срочников”?

Неужели не ясно, что мой статус в еврейском государстве Израиль, начиная с 17 мая, – это статус араба, который голосует, налоги платит, а в армию его не берут? Я не против арабов, я приветствую возможность жить с ними в мире, но я – еврей и приехал в еврейское государство, чтобы равно разделить с его гражданами бремя всех его забот. Если при этом в армию меня не берут – значит, действительно я являюсь “условным” гражданином, как выразился Юлий Кошаровский. И перед каждым служившим в этой стране я – в пожизненном долгу, потому что они за меня кровь проливают, пока я в тылу отсиживаюсь из-за неудачного своего происхождения.

Есть у этой проблемы и ещё ряд аспектов. Учитывая положение в Израиле и регионе, “тиронут” (курс молодого бойца), с которого начинается служба в армии, даёт гражданам Израиля ряд навыков, иногда, к сожалению, применимых в повседневной жизни. Лишая репатриантов возможности получить эти навыки, армейское командование превращает их в группу повышенного риска при возникновении экстремальных ситуаций (террористический акт, всеобщая мобилизация).

Кроме того, невозможность пройти воинскую службу лишает репатриантов шанса устроиться на работу на сотни должностей (от ВОХРа до лётчика), где требуются, если верить объявлениям, “лица, прошедшие службу в ЦАХАЛе”.

С учётом всего вышесказанного я намерен в ближайшее время выяснить возможность обжалования этого мудрого решения армейского руководства в БАГАЦе. Желающих присоединиться прошу написать на моё имя в редакцию.

…В гражданской жизни дела обстоят не лучше. На днях в “Суперсоле”, где я уже два года покупаю продукты, от меня потребовали подтверждение из банка, что мой чек не вернётся. Без этого чек не приняли. Когда я попытался возразить, что это новшество представляется мне не вполне законным, представитель администрации ответил, что “Суперсоль” – частная лавочка, принимает чеки по своему усмотрению. И добавил негромко, но злобно: “Ишь ты, два дня в стране, а уже права качает…”

На следующий день в газетах появились сообщения, что другая сеть – на сей раз “Шекем” – не принимает чеки от новых репатриантов. Кассиршам выдано распоряжение требовать от репатриантов подтверждение из банка либо заверенную справку с постоянного места работы. Об этом сообщил пресс-секретарь “Шекема”, мотивируя нововведение тем, что в последнее время “возвращается слишком много чеков” новых репатриантов.

Охотно допускаю, что это так и есть. Хотя у “Шекема” нет никакого законного способа достоверно выяснить, каких чеков возвращается больше – репатриантских или “местных”. При возврате чека без покрытия банк не пишет на нём, сколько времени находится в стране хозяин чековой книжки. Но представим, что “Шекем” прав. И вспомним, что до начала массовой алии из СССР в Израиле возвращалось без покрытия около 700 тысяч чеков ежегодно. Если было бы доказано, что большинство чеков без покрытия выдают люди с голубыми глазами, брюнеты, выходцы из Туниса, велосипедисты? Против них тоже приняли бы дискриминационные ограничения?!

Нельзя не отметить, что ЦАХАЛ, “Суперсоль” и “Шекем” преподнесли на этой неделе королевский подарок Юлию Кошаровскому и его движению. Дискриминация репатриантов – этот чёрт, которого так долго поминали по всем поводам, – явился пред наши очи за месяц до выборов. Конечно, если я всерьёз надумаю затевать дело против названных организаций и восстанавливать справедливость, мне и в голову не придёт параноидальная идея, что помочь мне могут только выходцы из СССР, причём непременно в кнессете. Я обращусь в ту израильскую организацию (партию, амуту, адвокатскую контору), которая зарекомендовала себя достижениями в борьбе против подобных нарушений. Например, в Сионистский Форум – пойду, а в ДА – не пойду. Совета я попрошу не у “русского” адвоката, а у знающего. Если же я решу привлечь к своей борьбе депутатов кнессета, то обращусь не к Эфраиму Гуру, который из СССР, и не к Лёве Элиаву, вообще из Москвы. Скорее уж я пойду к профессору Амнону Рубинштейну из Шинуя, ибо он свою готовность бороться с нарушениями законности доказал делом, а не громкими лозунгами или советским происхождением.

[1994. Из армейского дневника]

Из всех известных форм организации человеческого общества бардак является, наверное, самой естественной и широко распространённой.