Читать книгу Путь. Книга третья - Анюта Соколова - Страница 11

– Ну что тебе стоит!

В ответ я получаю невнятное хмыканье и неопределённое пожатие плечами. Хотя ему это действительно проще простого. Даже усилий прикладывать не надо!

– Джэд, представь, как это красиво! Приолга в снегу…

– Эльги нас застукает, отгребём оба. За издевательство над её бесценными садами. А потом она наябедничает Арвэ, и о пирожках с ягодами можешь забыть надолго.

Я скептически фыркаю. Да скорее наша владычица кухни ему те пироги будет тайком от королевы в спальню таскать! И любоваться со слезами умиления, как названое дитятко с аппетитом уминает её вкуснейшую выпечку! Лишь бы ел.

Оглядев своё синеглазое счастье, развалившееся на широченном подоконнике с кристаллом в руке, удовлетворённо выдыхаю. Наконец-то Джэд поправился после тех ужасных дней, когда он караулил меня у Грани. В кои-то веки не выглядит жертвой изощрённых пыток недоеданием. Даже вечно выпирающие ключицы не режут взгляд. Великолепно он смотрится, честно признаться! На фоне вечернего неба подсвеченный скользящими лучами Сэрбэл прекрасный силуэт весьма соблазнителен. Так и хочется погладить, приласкать…

– Дэрэк, ты ещё за ушком меня почеши!

Обязательно. И прижмусь губами, прикушу мочку уха…

– Всё равно – нет.

А ведь поддался, связь не обманешь. Потянулся, прижался, почти возбудился… и с тихим вздохом осадил себя.

– Синеглазый, серьёзное что?

– Суди сам.

Перед нами раскрывается запись из кристалла. Пожилой, судя по седоватому пушку на кончиках ушей, тихэни. Зелёные, как у меня, глаза смотрят прицельно и строго:

– Джэд, сын Аргена, король Саора. Я, Сариен, сын Арти, обращаюсь ко второму Закону Аргэха о правах родов. Понимаю всю сложность моей просьбы, но прошу тебя принять во внимание её значимость. В сложившейся ситуации мне не остаётся ничего, кроме…

– Ты теперь все прошения будешь в спальню таскать? – недовольно хмурюсь я. – Так у тебя больше пяти с половиной тысяч подданных. Сотни жалоб в месяц!

Вместо ответа Дэйкен высыпает на стол горсть точно таких же кристаллов. С тем, что у него в руках, семь штук.

– Это за неделю.

Бедный мой муж!

Сын Арти тем временем монотонно бубнит себе под нос:

– Если бы не крайняя необходимость, я не посмел бы…

– Более того, – недовольно морщится Синеглазый. – В каждой записи Сариен просит ничего не сообщать Кругу.

Хмыкаю:

– А я – это не Круг?

Меня дёргают за полурасплетённую косу:

– Ты – это ты. Всему Саору известно, что от тебя у меня секретов нет. Любой, кто подобное потребует, будет послан далеко и надолго… Дэрэк, он меня достал!

Смотрю на Джэда с пониманием. Слишком жив в памяти Эске. Но тихэни не тонхи! Откуда такой боевой настрой? И желание довести до белого каления короля Саора?

– Ты ему чем-то насолил? Лично?

– Да я его первый раз вижу – в записи. Отца знаю, Арти с Дэшем знаком. Милейшее создание, помог мне как-то. Ещё до тебя.

Я внутренне улыбаюсь. Прожитая жизнь у моего мужа делится на две части: до встречи со мной и после.

– Чего он хочет, если в двух словах?

– Его ссылка на второй закон, улаживающий ссоры, – чушь полная. Род Арти ни с кем не конфликтует. Сариен врёт мне в лицо! Но он на самом деле обеспокоен, а чем – не представляю.

Вот это заявление! С недоверием поворачиваюсь. Не шутит. Серьёзен до безобразия, до морщинки между бровей, появляющейся, сколько я помню, не более пары раз за год. Последний раз эта морщинка стоила Ориену изгнания. Заслуженного.

– Джэд, поставь запись на начало.

Он послушно возвращает назад. Я уже внимательно вслушиваюсь в слова.

– Поскольку эта проблема влечёт непоправимые последствия, я прошу тебя, король Саора, помочь моей семье. Следуя Закону Аргэха…

– Синеглазый, напомни Закон!

– Сам забыл, что ли?! – возмущается тот. – Принц бестолковый! В голове один разврат!

– Молчи уж, – ухмыляюсь я, – а заодно проверь, где твоя рука, блюститель нравственности… поздно отдёргивать! Закон излагай.

Руку с моей… хм, пятой точки он таки убирает. Естественно, положил неосознанно, по привычке. А я по той же привычке даже не почувствовал вначале. Надо же, краснеет, не отучился до сих пор! Зато хмуриться перестал.

– «Любой разумный имеет право настоять на присутствии своего Правителя, а в крайнем случае – и Правителя Саора, тогда, когда речь идёт о защите семьи. По приглашению недовольного Правитель обязан рассмотреть ситуацию изнутри, выслушать всех причастных, опросить свидетелей и…»

– Собирайся, – мотаю я головой.

– Куда?!

– В Айон. Жилище Сариена. Разбираться с ситуацией изнутри.

Джэд поднимается с такой готовностью, словно только этого и ждал.

– Дэрэк, если ты поможешь! Я даже не знаю, что я сделаю!

– Снег, – мечтательно протягиваю я. – Ты сотворишь снег. Хочу приолгу в снегу. А объяснения с Арвэ возьму на себя.

Счастье семейной жизни с парнем – что он не тратит время на сборы. Не кидается суматошно в ванную и не верещит: «Дэрэк, мне ещё причеса-аться надо!» Не роется по полчаса в гардеробе, прикладывая к себе одну тряпку за другой, терзая вопросом: «А мне это идёт? Или лучше надеть во-он ту, голубенькую?»

Впрочем, Дэйкен всегда выглядит идеально. Блестящий водопад волос нарушает разве что одна непокорная прядь, падающая на лоб, но я так к ней привык, что без этого косого иссиня-чёрного мазка облик будет уже иным. А на одежде ни складки, ни пятнышка… магия высшего порядка, и в переносном, и в буквальном смысле. И при его полном равнодушии к тому, что на нём надето, вкус у него безупречен. Потомок двадцати шести королей, чёрт возьми!

В Айоне мы оказываемся сразу у порога Жилища рода Арти. Заходящее Сэрбэл ласково касается вод Ао, проложив серебряную сверкающую дорожку, и озеро в этот момент настолько прекрасно, что в голову закрадываются неподобающие мысли – а ну их, эти разборки тихэни! Джэд тихонько дует мне в ухо – не отвлекайся, мол…

– Прости. Синеглазый, а разве можно войти в Жилище?

– Королю Саора или Правителю – только в том случае, когда его пригласят.

– А Сариен…

– Не звал открыто. Это-то меня и смущает! Если он так хотел, чтобы я пришёл, – почему не сказал?

Мне становится не по себе.

Тихэни – особенные существа в Саоре. Созданные последними из пяти рас, они своей скрытностью создают много легенд и слухов. Например, что у них очень сложные семейные связи, а их семьи состоят из пяти особей. Что ради воспроизведения потомства они проводят немыслимые кровавые обряды, более ужасающие, чем ритуалы хоренгов. Честно признаюсь, при взгляде на Дэша я только улыбался этим небылицам.

Но вот я стою перед Жилищем, самым необыкновенным домом нашего мира. Его стены из гладких и ровных жердей, однако их почти не видно. Однажды посаженная у порога основателем рода, постоянно растущая гигантская лоза оплетает дом снизу доверху. Её плети образуют арки и балконы, обрамляют окна, создают лестницы и переходы, она же заменяет крышу, широкие толстые листья прилегают друг к другу столь плотно, что стыки еле заметны. Рост лозы заканчивается только со смертью последнего носителя крови.

Насколько мне известно, такое уже происходило. Во времена Грихэна пресёкся род Вэара, когда Лорт, сын Арпе, проиграл Поединок. Победитель не преследовал побеждённого, но Лорт в приступе отчаяния сам лишил себя жизни. Детей у него не было, не успел завести, его семья, состоящая из трёх женщин и одного подростка, больше ни с кем не связала себя узами… Когда род Вэара угас, лоза погибла. За одну ночь пожухла, стала из пурпурной чёрной и сухой и рассыпалась в пыль… Я видел в кристалле. Джэд показал, взяв обещание, что не буду болтать об узнанном направо и налево.

Личную жизнь тихэни охраняют Законы Аргэха – кроме второго, приведённого Сариеном, пятый и шестой, касающиеся именно этих разумных. Пятый Закон запрещает кому-нибудь без разрешения наблюдать за жизнью тихэни внутри Жилища. Мне ещё ни разу не довелось.

– Джэд, а ты уже был в Жилищах?

– Пару раз. Самый первый ещё в семнадцать лет.

Смотрю на него с завистью:

– И как?

– Непривычно. Очень.

– А что там внутри?

– Дэрэк! – недовольный изгиб губ. – Пошли уже! Сам смотри!

Вместо двери – огромный лист. При нашем приближении он тихонько отклоняется в сторону, приглашая войти. Внутри на удивление светло, широкие окна впускают лучи Сэрбэл завораживающего розоватого оттенка. Пол – гладкие белые доски, прилегающие так плотно, что кажется, это одна сплошная светлая поверхность. Вместо стен – переплетение листьев и веток, в котором угадываются сиденья, полки, столы, лежаки и прочее, чему сложно с ходу подобрать названия.

– Король?! – к нам спешит тихэни, совсем молоденький, ещё очень подвижный и насыщенного сиреневого цвета – признак, что ему только пошёл второй десяток.

Как мне нравится следить за Джэдом в эти моменты! Когда из озорного парня, охламона и шалопая он превращается в Правителя мира, спокойного, собранного и сдержанного. Кивающего вышедшему нам навстречу мальчику с неповторимым достоинством и приветливостью.

– Марэ, сын Сариена?

Тихэни расплывается в счастливой улыбке:

– Советник Дэш говорил, что король Саора знает всех своих подданных в лицо! Даже тех, с кем никогда не встречался лично!

Я внутренне восхищаюсь вместе с этим ребёнком. Ладно люди, их я тоже почти всех знаю. Но разумные! Особенно тихэни или сершаны, похожие друг на друга как две капли воды! Пусть Синеглазый видит ауры, но запомнить-то надо!

– Могу я называть тебя Марэ?

– О, разумеется, мой король!

– Джэд, – смеётся мой муж. – Давай уж на равных! Ты нас к отцу отведёшь?

– Он ждёт тебя всю неделю. Матери спорили с ним, что ты не придёшь.

– Почему?

– Не догадаешься. Или… прости, Джэд, я сам никогда подобного не допускал!

– Испугаюсь?

Между ними пробегает искра понимания. Я мгновенно напрягаюсь.

«Джэд?!»

«Я король, Дэрэк».

«Да, а в небе над нами Сэрбэл! Что ты так переглядываешься с этим мальчиком?!»

«Седьмой Закон Аргэха».

«Седьмого нет!»

«Для всех, кроме королей… У тебя на завтра дел не запланировано?»

«Нет…»

«Вот и славно».

Я начинаю терять терпение. Хотя, если верить родным, у меня оно вообще отсутствует.

«Мой Синеглазый, или ты сейчас мне всё объяснишь, или я тебя никуда не пущу!»

«Каким, интересно, образом?»

«Ты не один знаешь Законы. Сейчас я вызову тебя на Поединок. По Закону Тодэрга, ты будешь принадлежать мне с момента Вызова и никто не посмеет покуситься на мою добычу!»

Во взгляде невероятно синих глаз – уважение. А что ты хотел! Я с тобой семнадцать с половиной лет живу! И полгода из них – замужем. Должен же я был научиться защищать своего дражайшего супруга от всех сваленных на него кошмарных обязанностей! Да я после того Ритуала у хоренгов из Сорка всю душу вытряс, ища лазейки в наших Законах!

Женишься на короле – ещё не так расстараешься.

«Что за седьмой Закон?»

Марэ всё это время следит за нами, поворачивая лицо то к одному, то к другому, но не вмешивается. О Связи знают все, разумные даже больше людей.

«Если для продолжения рода тихэни крови семьи не хватает, Правитель Саора с разрешения Совета может поделиться своей».

– Джэд, ты опять! – стон вслух. – Хранитель, в этом мире есть хоть что-нибудь, не завязанное на крови королей?!

– Саор создан на силе магии этой крови.

Больше всего в этот миг я желаю, чтобы рядом оказался Тор. Чтобы придушить его первого. Синеглазый предусмотрительно отступает на шаг.

– Стой на месте! Сын Создателя… И вообще от меня не отходи! А то я тебе ещё один Закон напомню! Свой собственный! О том, что независимо от нацепленных побрякушек, ты в первую очередь принадлежишь мне! Без всяких Поединков – как муж.

– Марэ, – с тихим вздохом обращается к тихэни мой король, – когда будешь выбирать семью, радуйся, что у вас на пятерых один мужчина.

Мальчик изумлённо распахивает зелёные глаза и забавно топорщит уши:

– Отчего?!

– От того, что парни – жуткие собственники… Веди нас к отцу.

«Дэйкен! Ты подозревал?»

Он знает, почему я называю его так, именем символа власти. Понимает, что я обижен. Виновато выдыхает:

– Нет. Только здесь, после слов сына Сариена.

Есть плюсы быть женатым на парне. Минусы семейной жизни с королём. И бесценное преимущество навсегда разделить жизнь с Джэдом. Человеком, что никогда, ни при каких обстоятельствах ещё ни разу в жизни мне не солгал.

«Чучело ты моё синеглазое…»

Сариен ждёт нас в просторной зале. Судя по всему, она занимает середину Жилища, так как в одни окна вливаются закатные лучи Сэрбэл, а с противоположной стороны виден сгущающийся лесной сумрак. Тихэни не один, с ним четыре женщины его рода, старшей из которых уже очень много лет. Седые у неё не только кончики ушей, но и печальное личико, и мех на плечах. А вот стоящая рядом с ней девушка – моя ровесница. Она представляется первой:

– Иринэ… – и смущается, уставившись на Джэда горящими от восхищения глазами.

Я теряюсь. Теперь на моего мужа и тихэни западают?! Но тут же всё объясняется.

– Помню, – склоняет голову Синеглазый, – дочка Орэри. Ты выросла.

Девушка-тихэни вдруг плавно – непостижимо при строении этих существ! – опускается на одно колено. Я физически слышу беззвучный стон Дэйкена: «Дэрэк, можно я тебе отдам? Всё эти безделушки, вызывающие нездоровое преклонение!»

Но мне уже интересно самому. В семнадцать лет, говоришь, побывал в Жилище?

– Дочь Орэри, за что ты благодаришь моего мужа?

«Ах ты! Замолчи, живо!»

Ха! Сейчас, разбежался!

– Как, принц?! – всплёскивает ручками Ирине. – Ты не знаешь?! Король однажды уже спас род тихэни.

Синеглазый стискивает губы. Зубовный скрип слышу я один. Выдавливаю из себя улыбку:

– От меня это как-то ускользнуло. Давно это было?

– Двадцать три года назад. Жилище моего отца. Ритуал был таким тяжёлым! Я запомнила всё очень чётко. Передать столько крови! Зато у нас успело образоваться три семьи!

Я поворачиваюсь к Джэду. Король смотрит на меня покаянно и выжидающе. Король…

«Моя помощь нужна?»

«Да. Будешь меня тормошить, чтобы не потерял сознание раньше времени. И выхаживать потом… пару дней».

А я только порадовался, что он наконец-то восстановился!

Тем временем женщины подходят к нам, уважительно кланяются, представляются. Старшая – Аррея, таких преклонных лет, что даже небольшой поклон выходит у неё с трудом. Итена и Кэсина немного моложе, но тоже перешагнули порог, отделяющий зрелость от старости. Сариен даёт знак Иринэ, указывая путь; мы следуем за девушкой через зал, провожаемые последними лучами Сэрбэл.

– Даже не орёшь? – в шёпоте Джэда искреннее удивление.

– Нет смысла, – выдыхаю я, – и позориться не хочется… Чёрт, знал бы, непременно тебя ужинать заставил! Хоть какие-то силы дополнительные!

Мы идём по полутёмному коридору, и Синеглазый быстро и незаметно целует меня в губы:

– Не переживай. Всё будет хорошо.

Комната, куда нас приводят, противоречит его словам. Пять высоких лож, образованных всё той же лозой. Широкие ремни, предназначенные для удержания тех, кто осмелится возлечь на них. И костяной нож, при виде которого у меня обрывается всё внутри. Аррея протягивает к Дэйкену руки, и он покорно снимает с себя рубашку, отдаёт ей:

– Связывать не надо. Я не доставлю неудобств.

Тихэни нерешительно глядит на Сариена. Тот соглашается:

– Пусть так. Принц, – тяжёлый взгляд в мою сторону, – тебе лучше сесть. Ритуал долгий… ноги не выдержат.

Ирине приносит мне стул. Обычный резной, такой неуместный в этой мрачной комнате… На минуту меня захлёстывают эмоции:

– Сын Арти! А нельзя было предупредить заранее?! Не окружать такой таинственностью переливание крови!

Наверно, я ляпнул что-то не то. Сариен опускает голову. Женщины ахают, всплёскивают лапками.

Джэд спокойно забирается на ложе:

– У нас будет много времени, я тебе всё объясню. И, Дэрэк… Я не смогу пользоваться магией. Значит, ты будешь чувствовать всё то же, что и я.

– Боль?

– Не только. Сариен, я готов!

– Закрой глаза, – тихонько предлагает мне Иринэ, и голос девушки дрожит, – это нелегко видеть.

Я упрямо мотаю головой. Взгляд прикован к обнажённой бронзовой груди, гладкой, нежной коже, камням сдвинутого набок ожерелья.

– Можно взять его за руку?

– Да. Это не противоречит ритуалу.

Нож в руке пожилой тихэни кажется огромным… тем более странно выглядит крохотный надрез, который она наносит – напротив сердца. Всего несколько капель крови. Я даже не испытываю неприятных ощущений!

Тонкий отросток, взвившийся в воздух, метнулся из ниоткуда. Острый, как коготь, он рванулся к этим выступившим каплям, припал к коже двумя развёрнутыми листами, жадно присосался…

Создатель! Какая чудовищная боль!

«Дэрэк, терпи!»

Меня пронзает насквозь. Такое чувство, что лоза прорастает внутрь, оплетает изнутри, сосёт кровь… да так оно и есть! Синеглазый бледнеет, пальцы непроизвольно сжимаются.

«Держись! Скоро будет полегче. Она сейчас утолит первоначальный голод, станет проще».

Тихэни стоят поодаль, коленопреклонённые, глаза закрыты. Из-под век Иринэ просачивается слезинка, другая…

«Я обещал рассказать… Дэрэк! Ты слышишь меня?»

«Тебе не тяжело ещё и говорить?!»

«Нет. Отвлекает… Понимаешь, с тихэни всё очень сложно. Слухи о кровавых обрядах, чтобы получить потомство, основаны на реальности. Лоза не растение. Она носитель гена рода, связывает семью. Для зачатия супруги – муж, три жены и будущая Мать соединяются Лозой воедино. Лоза питается их кровью, взамен даря новую жизнь. Новорожденный тихэни – дитя не двоих, а пятерых. Когда супруги стареют, они теряют способность иметь детей, и их кровь Лоза не принимает. Её начинает подпитывать следующая в роду семья. Но иногда случается, что такой не существует. Как у Сариена. Он и сам не молод, и жёны его преклонных лет. Аррее уже девятый десяток… А Марэ, сын предыдущей Матери, совсем ребёнок. Пока он вырастет, соберёт новую семью… Лоза погибнет. Род Арти обречён на вымирание».

«И чем могут помочь короли?»

«Отдать свою кровь. Она универсальна… Моя – тем более. Её силы хватит надолго, Марэ успеет найти подходящих партнёров. Тихэни столь малочисленны! Их всего сто восемьдесят четыре, половина из них – преклонного возраста. Арген пренебрегал своими обязанностями… Дэрэк, сейчас будет укачивать… и видения пойдут».

«Джэд! Говори со мной, не ускользай!»

Я чувствую, как кружится голова. Хорошо, что я сижу. Вместо пола плещется вода, кроваво-красная. В багровых разводах мне мерещатся клыкастые пасти, щупальца, хвосты гигантских рыб…

«Почему же нельзя было предупредить?!»

«Видишь ли, Дэрэк… То, что я сейчас делаю, это… как бы сказать… незаконно».

Если бы не сидел – упал бы. Прямо в колеблющуюся под ногами мглу с плавниками чудовищ.

«Синеглазый, ты в своём уме?!!»

«Двадцать три года назад, питая Лозу рода Орэри, я… перестарался. Круг счёл этот Ритуал опасным для жизни короля. Помнишь, в Законе Аргэха есть оговорка – Правитель делится своей кровью с разрешения Совета. И, пока я сутки валялся без сознания, они тихонечко собрались и повторять подобное мне запретили! Единогласно, даже Лекст поддакнул! Чёрт, нет бы радовался – был соперник – и не стало».

«Твоё бессмертие Лозе не повредит?»

«Нет, родной…»

А вот это уже плохо! Очень плохо! Пальцы в моей ладони обмякают… Да даже без этого, ласковое обращение, произнесённое с такой нежностью и тоской…

Когда рвётся связь, первые секунды тишины оглушают. Тягостно, тоскливо, одиноко. Этого не происходит, если Синеглазый закрывается. Тогда я всё равно чувствую его присутствие, словно звон крови в ушах. Просто перестаю различать эмоции, не делю ни боль, ни радость.

Разрыв связи – словно слепота и глухота. Напившаяся Лоза осторожно отрывается от груди, каким-то мягким, благодарным движением лизнув напоследок крохотную ранку. Кровь не сочится… осталась ли она вообще в хрупком теле, побледневшем даже под смуглой кожей! Я подхватываю Джэда на руки, прижимаю к себе. Лёгкий, словно невесомый, губа прокушена. Это продолжение галлюцинаций или мой стон, почти вой – такой, что Иринэ испуганно шарахается прочь?!

– Принц, – тихий и усталый голос Сариена доносится словно издалека, – отнеси его в спальню. Ему сейчас нужен покой.

А то я не понимаю!

Комната в Жилище явно принадлежит девушке. Иринэ подтверждает мои догадки, торопливо смахивая с кровати какие-то вышитые подушки, мягкие игрушки. Мне не до того. Тело в моих руках холодно и безжизненно, если б не слабый-слабый стук сердца, можно было бы подумать, что оно мёртво.

– Пожалуйста, возьми одеяло, принц Дэр.

Беру. Скидываю рубашку, ложусь рядом, обнимаю, стараясь максимально прижаться, поделиться своим теплом. Джэд, любовь моя, радость моя, что мне сделать?! Не надо мне снега, ничего мне не надо, только приди в себя, вздохни полной грудью, заговори со мной!

Женщины-тихэни накрывают нас ещё парой одеял. И оставляют одних. Темнота вокруг, окна закрыты листьями лозы. Мне очень хочется заплакать… вместо этого я притягиваю к себе начинающее согреваться тело, устраиваю поудобнее голову, отводя шёлковый водопад волос. И замираю.

Я сам выбрал эту судьбу и не поменяю её ни на какую другую. Не откажусь от возможности делить груз забот и боль. И счастье слушать биение его сердца так близко – не отдам никому!

«Дэрэк…»

«Всё хорошо. Лежи, не дёргайся. Согрелся?»

«Да».

Его сил хватает только на то, чтобы приткнуться ко мне ещё ближе. И провалиться в глубокий сон, захватив меня с собой.

Я просыпаюсь от того, что меня гладят по щеке. Нежно-нежно, едва касаясь. Как могут такие сильные пальцы становиться столь мягкими и чуткими?.. Как-то Джэд поспорил с отцом, что раскрошит в ладони кристалл. Тор проиграл. Кристалл разлетелся множеством сверкающих брызг.

– Как ты себя чувствуешь?

– Словно из меня половину крови высосали. И пить очень хочется.

– Иринэ вчера кувшин с ойтом на столе оставляла. Сейчас принесу.

– Подожди. Полежи ещё со мной…

Открыв глаза, я натыкаюсь на его полуулыбку. Лицо осунувшееся, черты заострились. Перевожу взгляд ниже… рёбра опять можно пересчитывать.

– Я буду хорошо кушать, обещаю. И быстро поправлюсь. А то я тебе такой костлявый и страшный не нравлюсь!

– Прекрати кокетничать! И – да, есть ты у меня будешь за двоих!

На него трудно не сердиться и одновременно невозможно злиться долго. И это не только моё мнение. Дани говорит, Джэда нельзя слушать. Все его подначки надо пропускать мимо ушей, судить только по поступкам. То, что делает наш синеглазый король, извиняет его насмешки и вечную иронию.

Я всё-таки дотягиваюсь до кувшина и наливаю ойт в стаканы. Как ни хорохорится Дэйкен, рука его дрожит от слабости, и мне приходится поить его, поддерживая.

– Как тогда… да, Дэрэк? Кормить тоже с ложки будешь?

– И в ванную на руках таскать… утопить бы тебя там, чёрт окаянный!

Меня одаривают таким откровенно дразнящим взглядом, что сразу очень хочется доказать – все его подколки про «не нравлюсь» не имеют ничего общего с действительностью.

«Джэд… доиграешься».

Вместо ответа – лёгкий наклон головы и неотразимый взмах ресниц:

– С чего ты взял, что я играю?..

Эта фраза! Всё! Костлявый, не костлявый… сам напросился.

Время привычно останавливается…

– А мне намного легче, – замечает Дэйкен, когда дыхание приходит в норму.

Я тоже это чувствую. Вот ведь… нашли способ. Синие глаза окутывают меня волнами тепла и нежности.

– Встать сможешь?

Насмешливое фырканье:

– Что, так не хочется меня на ручках носить?

Вместо ответа я беру его в охапку… Создатель! Одни косточки…

– Джэд, почему ты всегда рискуешь собой?! Только не повторяй в миллионный раз, что ты король. И про бессмертие даже не заикайся! Мне ли не знать, насколько ты уязвим! Тебя можно отравить, изрезать, изранить… Ты можешь умереть!!!

– Дэрэк, – он смотрит на меня, и от этого взгляда злость уходит, растворяясь в привычном чувстве единения, – если я скажу тебе, что поступаю так потому, что просто не могу иначе? Что, даже связанный волей и запретом Совета, считаю себя обязанным вмешиваться и влиять на события? Не способен стоять в стороне? Что единственное сдерживающее меня обстоятельство – это просьба дорогого мне человека? И, пока он не прикажет мне, – я свободен в выборе?

– Он никогда не станет тебе приказывать… – мой голос даёт осечку. – А просить может лишь об одном: не забывай, что твоя жизнь – это и его жизнь тоже. Ты не изменишься, Дэйкен. И не надо. Главное – живи.

Мой Синеглазый! Я чувствую, как он внутренне рванулся ко мне – трепещущий, гордый, окрылённый.

– Даже не надейся овдоветь, – фыркает он вслух, – и на то, что я встану сам, тоже не рассчитывай. Будешь меня два дня на руках таскать.

Да хоть до конца времён!

Робко постучавшая Иринэ, войдя, застаёт невероятную картину: я прижимаю к себе хохочущего мужа, короля, Хранителя, кем он там ещё является! И кружу его по комнате, доказывая, насколько он сейчас в моей власти…

Марэ провожает нас к выходу.

– Принц Дэр…

– Дэрэк.

– Дэрэк… Ты больше не сердишься?

– Сержусь. За семь зря записанных кристаллов.

Сариен неслышно нагоняет нас, шумно выдыхает:

– Восьмой я передать не успел.

– Тогда я злюсь за восемь напрасно созданных кристаллов… От них и так в спальне деваться некуда!

Синеглазый искренне сдерживает смех. Потому, что, если он хотя бы хихикнет, – будет сам в комнате порядок наводить! Для этого сила не нужна, достаточно магии!

– Джэд! – не унимается Марэ. – А ты пошутил насчёт парней?

Я делаю зверское лицо и показательно смыкаю руки, обнимающие мужа:

– Нет! Он не шутил! Если ты связался с парнем – всё, о свободе забудь! Схватит тебя и не отпустит больше никогда!..

Сын Сариена оглядывает нас, особенно отмечая довольную физиономию Джэда, обхватившего шею и пристроившего голову на моём плече, и выдаёт:

– Если меня будут так оберегать, я согласен. У нас девушек очень мало. На каждую – трое-четверо парней. Ждать, пока народятся, – Лозы не позволят. А так… это выход!

Дэйкен утыкается в меня:

«Всё… дожили. Нетрадиционная семья тихэни. Папа меня убьёт!»

«Сначала тебя убью я, – утешаю, – потом Совет. Затем Эльги поинтересуется, почему у мужа нашего силёнок не осталось. Мэль вечерком заглянет, у неё теперь тоже право голоса. Тору в очередь встать придётся».

Синеглазый очень талантливо стонет, испуская дух. Ха! Не на того нарвался!

«Прыгай в Орж, чучело. А по пути подумай о том, что лучше такие семьи тихэни, чем совсем никаких. Твоей крови на всех не хватит. Дети-то у них будут, у нетрадиционных?»

«Будут. Главное, чтобы хоть одна на пятерых девушка была».

«Вот и славно. Странно, что они сами до этого не додумались».

Мы уже в нашей спальне. Я собираюсь опустить мужа на кровать, как:

– Ну уж нет! Тащи уж в ванну, топи.

– Утоплю. Однажды. А сегодня вымою. Но на большее не надейся!

– Дэ-эрэк… и спинку не потрёшь?

Вот же… семья нетрадиционная. Жена меня спинку тереть не просила. Да я не рвался. А к этому сокровищу прикоснёшься – не оторвёшься. И знает, смотрит так, паршивец! Одежда слетает сама собой…

– Но потом ты будешь только отсыпаться и отъедаться, понял?!

– А ты мне обед сюда принесёшь? Меня Арвэ будет ругать.

– За что?!

– В окно глянь.

Смотрю… и ахаю. За окном кружит метель. Снежинки садятся на мою протянутую руку и красуются, долго не желая таять. Сад внизу вмиг превращается в таинственное и прекрасное чудо.

– Снег!

– Я же обещал.

На подоконнике уже пушистый слой толщиной с руку. Я восторженно катаю снежок и пуляю им в мужа. Пол спальни тоже в сугробах, босые ноги чувствуют обжигающий холод. В меня летит целый шар, распадаясь по обнажённой коже тысячами острых иголок. Ах так! Да нечестно, валить слабого. Но он маг! И вскоре мы оба на полу, в снегу, хохочущие.

– Ты пойдёшь в сад на приолгу любоваться? – искрятся невероятно синие глаза.

– Нет, – я прижимаюсь к ним губами, ощущая капли на ресницах от растаявших снежинок, – я тебя сейчас в ванную отнесу. И спинку потру. И всё остальное… если захочешь.

– Захочу. Но растает же…

– Не беда. Ты потом повторишь.

Снегопад прекращается. В лучах Сэрбэл снег сверкает – и неизбежно стекает водой.

– Дэрэк…

– Да. Даже такой. Нравишься. Безумно. Доказать?

Кто бы сомневался в ответе!