Читать книгу Типы лидеров - Арчи Браун - Страница 8
Глава I
Лидеры в контексте
ОглавлениеНекоторые из качеств, желательных для современного лидера (о них упоминалось на первой странице Введения), в том числе ум, хорошая память, отвага, гибкость и стойкость, издавна считались достоинствами политического руководителя. Но для того, чтобы лучше разобраться в лидерстве, его нужно поместить в определенный контекст. В этой главе я буду рассматривать лидерство с четырех различных, но взаимосвязанных точек зрения – исторической, культурной, психологической и институциональной. Оценка руководства в большой степени зависит от конкретных условий, и то, что выглядит целесообразным и приемлемым в одной ситуации, может быть неподходящим и неосуществимым в другой. Стили руководства в военное и мирное время различны, так же как в кризисные и более спокойные периоды. В демократическом государстве возможности главы исполнительной власти существенно различаются в зависимости от того, обладает его партия подавляющим большинством в законодательном органе, шатким большинством или вообще находится в меньшинстве. То, что обычно называют сильным руководством, не тождественно удачному руководству. Последнее не является чем-то абстрактным, а представляет собой комплекс надлежащих мер, предпринимаемых в обстановке, характерной для конкретного времени и места.
Кроме того, различные эпохи отличаются друг от друга. Эту истину хорошо сознавали некоторые ученые восемнадцатого века, серьезно задумавшиеся над вопросами развития человеческого общества. В 1750-х годах шотландские и французские философы эпохи Просвещения впервые разработали теорию четырех этапов развития, которая, как они считали, позволяла объяснить закономерности и особенности общественного устройства на каждом из этих этапов[102]. Несмотря на чрезмерную схематичность их подхода (мы знаем, что развитие человечества шло отнюдь не настолько однолинейно, как следовало из их анализа[103]), целый ряд выводов этих философов пришелся очень кстати. Эта теория обобщала существовавшие на тот момент знания и допускала наличие исключений на каждом из этапов[104]. Одним из наиболее ярких представителей этой группы философов был отнюдь не склонный к догматизму Адам Смит – напротив, ему доставляло удовольствие обнаруживать исключения из установленных им же закономерностей[105][106].
102
Ronald L. Meek, Social Science and the Ignoble Savage (Cambridge University Press, Cambridge, 1976).
103
См.: Christian Marouby, ‘Adam Smith and the Anthropology of the Enlightenment: The “Ethnographic” Sources of Economic Progress’ in Larry Wolff and Marco Cipolloni (eds), The Anthropology of the Enlightenment (Stanford University Press, Stanford, 2007), pp. 85–102; Alan Barnard, Social Anthropology and Human Origins (Cambridge University Press, Cambridge, 2011); и Barnard, History and Theory in Anthropology (Cambridge University Press, Cambridge, 2000).
104
Meek, Social Science and the Ignoble Savage, pp. 238–239.
105
Emma Rothschild, Economic Sentiments: Adam Smith, Condorcet, and the Enlightenment (Harvard University Press, Cambridge, Mass., 2001), p. 242.
106
Схожим образом, и доводы Смита в пользу политических и экономических свобод не имеют ничего общего с огульным отстаиванием интересов бизнеса. Напротив, именно Смит писал: «Когда представители одного и того же ремесла встречаются между собой, даже для увеселения и развлечений, редко бывает, чтобы их разговор не вылился в заговор против остальных или в какое-либо ухищрение ради повышения цен». (Adam Smith, An Inquiry into the Nature and Causes of the Wealth of Nations, edited by R. H. Campbell and A. S. Skinner, Clarendon Press, Oxford, 1976, Vol. 1, p. 145.) За современными примерами того, что он имел в виду, ходить далеко не придется: достаточно взглянуть на мир больших финансов с его «милыми» негласными договоренностями о размерах вознаграждений высшего руководства.
