Читать книгу Дом тысячи дверей - Ари Ясан - Страница 7

***

В. обнаружил себя внутри просторного кабинета. Как и следовало ожидать, кабинет оказался богато обставленным. На первый взгляд все здесь было совершенно обычным, хоть и роскошным: письменный стол из красного дерева, шкафчики с книгами, кофейный столик и пара мягких кресел. Убранство кабинета выглядело изысканным, но немного портила впечатление серая бетонная стена, у которой в одном из кресел уселся Мистер.

Мистер небрежно махнул рукой В., что, вероятно, означало приглашение присесть. В. послушно плюхнулся в кресло. Мистер, невесть откуда достал толстую сигару и закурил. Клубы дыма окутали Мистера и вскоре подобрались к В., которому поневоле пришлось вдохнуть дым. Но в дыме не было ничего неприятного, ничего общего с едким табаком. Напротив, запах скорее напоминал ванильные пирожные. Впрочем, В. уже не удивлялся. «С этого Мистера вполне станется курить пирожные и есть сигары!» – подумал он.

Однако его беспокоило другое. Все происходящее казалось странным сном. Эти стены, двери, ковер, зеркало… Да чего только стоит сам Мистер! «Во что же я вляпался?» – вертелось в голове у В. Наверное, Мистер заманил его в какое-то нехорошее место, где все вошедшие страдают галлюцинациями. Хотя, скорее всего, дело не в доме и не в дверях, а в самом Мистере. Только рядом с ним у В. случается расстройство чувств: зрения, слуха, осязания.

А что если В. попал в лапы умелого гипнотизера? В. стало трудно дышать. Он ничего не знал о гипнозе, и уж тем более он не знал, как ему противостоять. Паника охватила В., но он постарался не поддаваться страху. Оставаться внешне невозмутимым и сохранять хотя бы видимость спокойствия, пожалуй, это единственное, на что он был в данной ситуации способен, да и то с превеликими усилиями. Что ж, будь что будет. В. поудобнее устроился в кресле и стал ждать.

Мистер продолжал наслаждаться сигарой, дым от которой висел над ним тяжелой тучей и медленно расползался по всей комнате. Мистер пристально, слегка прищурившись, смотрел на В. А тот хотел отвести глаза, хотел противиться притяжению взгляда Мистера, но не мог даже моргнуть. От напряжения у В. заболела голова и потемнело в глазах. Его тело отяжелело и обмякло. В. попробовал шевельнуть рукой, но не смог. Ему казалось, что он падает в темноту, в бездну, где что-то притягивает его с неимоверной силой, и только два горящих глаза сияют перед его взором…

Наконец В. упал, или достиг дна, или опустился на что-то. Голова стала проясняться, В. очнулся и обнаружил себя в том же кресле в кабинете Мистера. Дым исчез. Мистер улыбался В., как ни в чем не бывало. Все было по-прежнему, только на бетонной стене за головой Мистера появилось большое чернильное пятно, которое росло, меняя свои очертания, словно стена была не стеной, а большой промокашкой, на которую кто-то незримый капал чернила.

Пятно расползалось, пока не заволокло всю стену. Оно на минуту замерло, а потом стало распространяться дальше – на шкафы с книгами, на светильники на стенах, гася их один за другим, на ковер, на кресла… В. невольно съежился, когда пятно подобралось к нему, но тьма аккуратно разлилась за пределами кресла, в котором сидел В. Чернота сгущалась вокруг В. и Мистера. Все исчезло и погрузилось во мрак, но только В. и Мистер в своих креслах остались тут, окруженные мягким свечением, как будто темнота поглотила светильники, но не тронула свет, который они проливали на Мистера и В.

За головой Мистера вспыхнуло что-то крохотное, вроде светлячка. Затем другой такой же огонек засиял рядом, потом еще и еще. С невероятной быстротой светлячки засыпали всю окружающую тьму. В. огляделся кругом и судорожно вдохнул. Они с Мистером парили в бездонном звездном небе! В. различил даже Млечный путь над головой Мистера справа. Иллюзия была такой достоверной, что В. невольно вжался в кресло и уцепился покрепче за подлокотники.

– Подходяще, а? – заговорил вдруг Мистер, ткнув пальцем в черное небо. Он все так же улыбался и весело глядел на В.

– Для чего подходяще? – растерянно спросил В.

– Для разговора, для чего же еще!

– А будет разговор?

– Угу, – буркнул Мистер и опять замолчал.

В. пробормотал в ответ что-то маловразумительное и тоже замолчал. Он чувствовал себя очень уютно, чего никак нельзя было ожидать. Тишина и покой вокруг действовали умиротворяюще, а Мистер рядом светился приятным молочным светом. «Да ведь это только имитация», – подумал В. и расслабился. По крайней мере, он никуда не падает, и голова у него более-менее ясная.

– Знаешь, что мне напоминает человеческая жизнь? – заговорил Мистер. – Темную комнату! – Мистер наставил палец на В. и обвел им вокруг, как бы рисуя очертания воображаемой комнаты. – Уж извини за банальное сравнение, но маленькие комнатушки – это именно то, к чему ты так привык, как и миллионы других городских жителей.

В. вздохнул. Опять начинаются нравоучения! А Мистер продолжал:

– Вы не видите ни неба, ни поля, ни леса, ни высоких гор, ни простора океана. Ваша естественная среда обитания – извечные четыре стены в различных вариациях, поэтому я и сравниваю декорации твоей жизни с комнатой. Вы даже не замечаете, что над головой у вас всегда висит потолок.

В. невольно посмотрел вверх и никакого потолка там, естественно, не обнаружил. Вверху были только звезды.

– В тесной и душной комнате человеческой жизни темно, как в подземелье, – разглагольствовал Мистер, мрачно нахмурив брови. – Люди, оказавшиеся в этом забытом богом помещении, не знают ничего. Не знают, как они попали туда, кто и с каким умыслом предписал им быть в этой темной комнате, так похожей на тюремную камеру. Каждый из них чувствует себя бесконечно одиноким, несмотря на то, что в него постоянно упираются чьи-то колени и локти.

От духоты и тесноты люди сходят с ума. Они плачут и смеются без причины, толкаются, бранятся, дерутся, убивают друг друга, топчут упавших им под ноги, издеваются над просящими на коленях о снисхождении и совершают множество других безумств.

И ты так же получаешь пару тычков и затрещин, внушительных или не очень, как повезет. Тогда до тебя наконец доходит смысл происходящего, и ты говоришь себе: «Так вот как все здесь устроено! Одни ползают внизу и проклинают тех, кто ходит по их головам, другие – выбились наверх и могут безнаказанно пинать тех, кто под ними. Так нет же, погодите! Я точно знаю, где мое место!»

И ты продираешься наверх, или жалуешься и негодуешь внизу, или отсиживаешься в самом темном углу, с содроганием наблюдая за бессмысленной возней, или совершаешь другие, не менее замечательные по своей глупости поступки. Ты веришь, что эта темная комната – единственное, что существует на свете, глупость – единственное, на что способен человек, и что так было и будет во веки веков.

Совесть твоя спокойна, она молчит, ведь ты всегда можешь сказать себе: «Не я придумал правила игры!» Или ткнуть пальцем в другого: «Вот, посмотрите, он еще глупее, чем я, еще злее, еще жаднее, а я не так уж и плох!»

На худой конец, есть железный аргумент, скала, на которую каждый может опереться в минуту отчаяния, заветные слова: так делают все! Как утешает мысль о том, что ты не одинок в своем безумии! Потому-то люди так чтят свои традиции, любят сбиваться в кучу и ненавидят иноверцев. Без этой скалы, этого монумента, который они воздвигали веками, у них не останется ни-че-го!

Мистер замолчал. Он сверлил В. обжигающим взглядом, но тому было все равно. Глубокая печаль объяла В. Каждое слово Мистера трогало какие-то потаенные струны в душе В., о которых он до сего момента не имел понятия.

– Что ж, ты будешь спорить? – гневно спросил Мистер.

Но В. только молча покачал головой в ответ.

– И вот ведь вопрос, – продолжал Мистер, – почему люди замечают только самих себя, когда их окружает это? – Мистер развел руками, словно демонстрируя В. звездную бездну. – Они в лучшем случае бросают вверх только мимолетный взгляд и как можно быстрее возвращаются к мелочной суете.

А ведь там, – Мистер указал куда-то вверх, – скрыты ответы на многие вопросы. По крайней мере, на вопрос об истинном месте человека в этом мире уж точно, – хихикнул Мистер, – а также о значении всех его никчемных забот. Мда… там утешение и обновление, – Мистер опять указал вверх, – но ведь никому и в голову не приходит искать их там!

В. упорно молчал. Ему не хотелось спорить, ему вообще не хотелось ни о чем говорить. В. вдруг ощутил безмерную усталость. Он бы с удовольствием сейчас уснул. Зачем только этот странный старик донимает его своими измышлениями! Какое утешение можно найти в небе, в этой холодной безличной бездне?! В. запрокинул голову и посмотрел вверх.

Мистер исчез из поля зрения, и перед взором В. раскинулась бескрайняя звездная долина. Несомненно, это было то же самое небо, к которому привык В., обычное черное небо с тычинками звезд. Но на сей раз В. показалось, что он видит небо впервые в своей жизни. Он смотрел в небо теми же глазами, вдыхал тот же воздух, слушал теми же ушами, но что-то неуловимо изменилось, какое-то новое неопределенное чувство добавилось, будто у В. появился еще один орган восприятия. В. не знал точно, что это за орган и где он находится, но, несомненно, В. мог им воспринимать волны, струившиеся на него сверху, овевавшие все его тело.

В. отдался целиком этому новому ощущению и на какой-то миг забыл о себе. Вселенная поглотила его, и он стал ее частью. Внезапно воцарилась звенящая тишина, словно рядом все это время дотоле незаметно скрежетали и вдруг остановились огромные жернова. Что-то неведомое поднималось из глубин души В., что-то щекочущее, похожее на смех или восторг, оно нарастало, разливалось по всему телу… но внезапно было остановлено невидимой преградой, и В. опять стал самим собой.

Он обнаружил себя с запрокинутой головой и тупо открытым ртом. Почему-то В. почувствовал стыд, он украдкой кинул взгляд на Мистера. А тот заговорщически улыбался и подмигивал В., словно спрашивая лукаво: «Каково, а?» В. смутился.

Мистер тотчас, словно угадав мысли В., выудил откуда-то чашку с дымящимся кофе.

– Кофейку? – спросил он у В. и, не дожидаясь ответа, всучил чашку ему в руки.

В. порадовала возможность хоть немного отвлечься, и он принялся усердно хлебать кофе.

– Итак, – заговорил Мистер, – все сказанное довольно точно описывает твое состояние, не так ли?

В. кивнул. Что толку спорить. Все равно Мистер извратит все слова В. так, как ему самому будет удобно.

– Что ж! Судьба свела нас и преподнесла тебе тем самым неслыханный подарок!

«Какое самомнение!» – подумал В., но от комментариев воздержался.

– Однако у тебя еще есть шанс уйти, – Мистер усмехнулся, должно быть представил, как В. пытается найти выход из комнаты, паря в небесах, – и обещаю, что тогда ты обо мне больше не услышишь. Если ты струсил, то это твоя последняя возможность дать деру.

Но ты можешь и остаться. И в этом случае тебя ждет… что? Я думаю, ты назвал бы это обучением, но я предпочитаю иной термин… ммм… Пожалуй, такой: освобождение. Да, освобождение! – громко выкрикнул Мистер. Видимо, тема свободы была особо небезразлична ему, так как он никогда не мог говорить о ней в спокойном тоне, но всегда почему-то кричал.

– Я уже упоминал, что могу показать тебе путь к свободе, хотя для тебя подобного рода заявление звучит неопределенно, но с этим я ничего не могу поделать, предмет такой! Свобода – это очень туманная тема, даже для меня самого.

Однако, я не рекламный агент, расхваливать свой товар не стану, и уговоров с меня уже достаточно. Уходи или оставайся. Решай сам. Итак? – Мистер пристально посмотрел на В. А В. недоумевал: к чему эти вопросы? Он вроде бы уже на все согласился. Что ж, ему нетрудно выразить согласие еще раз. И В. нехотя кивнул.

– Прелестно! – проворковал Мистер, явив в очередной раз разительную перемену в своем настроении. Только что он строил из себя грозного босса, а теперь стал похож на доброго старого дядюшку.

– И еще одно. Будь осторожен, – Мистер по-прежнему мило улыбался, но в его голосе В. уловил некоторую твердость. – Береги себя, – добавил Мистер и его глаза блеснули как сталь острого клинка. В. опешил. Что это? Теперь Мистер угрожает ему? Эге, да здесь ведется нечестная игра! И счет явно не в пользу В…

– Леяна, детка! Подойди сюда, пожалуйста! – прокричал вдруг Мистер куда-то в бесконечность. Мистер улыбнулся самой нежной улыбкой, какую только можно было представить на его насмешливом лице, и подозвал рукой кого-то за спиной В.

В. обернулся, но высокое кресло мешало разглядеть таинственного пришельца. Впрочем, вскоре незнакомка сама вышла из-за кресла, явив себя всю. Она подошла к Мистеру и доверчиво положила руку ему на плечо. С ее шагами вдруг и разом из небытия выплыл весь кабинет Мистера, а темнота вернулась на бетонную стену, мгновенно свернувшись в крошечную неразличимую точку.

На В. смотрела блестящими темно-карими глазами стройная девушка, чье отражение В. мельком видел в зеркальной двери. Незнакомка была невысокой, но стройность прибавляла ей росту. Короткие, белые с золотым отливом кудряшки обрамляли ее лицо. На ней было красное платье, необычного кроя, но прекрасно сшитое. Гранатовые украшения обвивали ее шею и руки. Она походила на разряженную куколку, даже лицо ее было несколько кукольным: пухлые щечки с ямочками, длинные ресницы и нежный румянец.

Если к Мистеру В. сразу почувствовал неприязнь, то эта «детка», как назвал ее Мистер, В. очень понравилась. В. захотелось носить ее на руках, целовать, лелеять. Фу ты! В. встряхнул головой. Еще одно наваждение! В. безмолвно посмеялся над собой: «Эта сирена даже не начала петь, а я уже раскис!» И все-таки В. чувствовал почти ревность к Мистеру, на чьем плече покоилась ее рука.

– Познакомься, деточка, это В., – церемонно сказал Мистер. – А это Леяна, мое сокровище! – Мистер любовно воззрился на Леяну. В. передернуло. Одна мысль о том, что есть какая-то связь между этим прекрасным существом и Мистером, претила В. Он пытался угадать, что за любовь у Мистера к Леяне. Может быть, она его родственница? Внучка? В. внимательно всматривался в черты лица девушки и Мистера, ища в них сходство. Пожалуй, что-то общее между ними есть, или ему так только кажется…

Леяна протянула В. свою ручку, которую В. тихонько сжал. Такая маленькая, нежная рука! В. опять заволокло теплым туманом.

– Привет! – звонким голоском пропела Леяна.

– Привет, – откликнулся В. глухим хриплым голосом.

– Вот и славно! Вот и познакомились! – чему-то радовался Мистер, заливисто смеясь. Леяна тоже хихикала. Только В. ничего не понимал в их странной игре и потому сидел дурак дураком и не смеялся. Нехорошее чувство зашевелилось в душе у В.: «Пожалуй, эта детка та еще штучка. Гляди, как спелись! Да уж, если он ее дядюшка или дедушка, то и на ее долю досталось семейного ехидства!» В. решил глядеть в оба и не доверять ни дедушке, ни внучке.

– Солнышко, – ясное дело, такое обращение Мистера адресовалось не В., а Леяне, – ты ему покажи все, что нужно. Проводи его на Дознание и на Базу. И комнату ему обеспечь, хорошо?

Леяна кивнула.

В. не понравилось упоминание про непонятное «дознание», и тем более он не представлял, причем здесь опять какие-то «комнаты», но возражать не решился.

– Увидимся на днях, – обратился Мистер к В. – Думаю, ты не будешь по мне скучать, – съехидничал он. – Не смею вас задерживать, дети мои. Идите и творите! – Мистер простер руки над их головами и покрутил кистями, выпроваживая своих подопечных.

В. удалился, увлекаемый за руку Леяной (последнему обстоятельству он был несказанно рад).